Зов призрачных сердец

Глава 30

Ветер гудел в щелях оконных рам, словно души прежних обитателей усадьбы пытались что-то сказать, только вот Рада не понимала ни их голосов, ни знаков.

Она задержала дыхание, поднимаясь по скрипучей лестнице на второй этаж. Каждая ступенька стонала под ее весом, будто предупреждая: «Не ходи дальше». Вопреки тревожащему беспокойному чувству, что поселилось в ее душе, Рада игнорировала скрипы, шум и шорохи. «Да что с тобой? – упрекала она себя. – Ты никогда не была трусливой, с чего бы теперь ею становиться?»

Тем не менее утреннее происшествие вывело ее из душевного равновесия. Когда они с Алексеем услышали грохот внутри усадьбы, то, не сговариваясь, ринулись вон из пристройки и поспешили к главному входу. Оттуда Алексей побежал в сторону кухни, расположенной в задней части дома. Рада не отставала.

Свет фонарика, который Иволгин держал в руке, подрагивая от быстрой ходьбы, блуждал по стенам коридоров. Тусклый луч выхватывал куски облупившихся обоев с едва заметными остатками узоров – когда-то на них красовались цветы или узорчатые завитки. Сейчас стены были словно истерзаны временем.

Ни в вестибюле, ни в коридорах, ни в кухне Рада с Алексеем никого не обнаружили. Лишь на полу, сбоку от двери, валялась старая, покрытая паутиной кастрюля. Фонарик выхватил целую плеяду ее товарок, подвешенных на крюки вдоль стены.

– Упала, – констатировал Алексей.

– Сама? – зачем-то спросила Рада.

В голове роились противоречивые мысли: «Ведь они тут сто лет висели и не падали, отчего же вдруг теперь эта кастрюля оказалась на полу?»

– Может, из-за того, что мы открыли дверь, случился сквозняк и… – растерянно проговорил Алексей и взглянул на Раду.

Они оба понимали, что объяснение притянуто за уши, но другого не находилось.

В кухне и правда было темно. Два крошечных окна под самым потолком давным-давно заколотили досками снаружи, поэтому свет сюда почти не проникал.

Алексей осветил стены, и Рада заметила криво стоявший сервант.

– Там наша дверь, – догадалась она.

– Так и есть. – Луч выхватил щель за сервантом, которая образовалась благодаря их с Радой усилиям. – Вернется Данила, и он поможет мне сдвинуть эту махину, – сказал Алексей, – и тогда у нас будет прямой доступ из пристройки в усадьбу. Не нужно будет бегать в обход.

– Мне не сложно. – Рада безразлично пожала плечами.

Ее так и подмывало попросить Иволгина оставить все как есть. Раде не давала покоя одна мысль – сервантом закрыли дверь неспроста. Однако вслух она этого не произнесла. Глупости! Что может произойти, если они освободят проход?

– Я вернусь за своей сумкой, а потом начну осмотр комнат второго этажа, – сказала она. – Хочу сегодня пройтись по всем комнатам, понять общую картину, а потом уж начну тщательно осматривать каждое помещение и составлять каталог вещей, которые мы позже сможем отреставрировать.

– Дерзайте, – кивнул ей Алексей.

Рада поспешила к выходу из кухни, но, обернувшись, спросила:

– А вы чем будете заниматься?

– Я же археолог, – усмехнулся он, – буду рыть.

– Всё вам шуточки. – Рада раздраженно покачала головой.

Прихватив сумку с перчатками, блокнотами и карандашами, она вооружилась собственным фонариком и, вернувшись в усадьбу, сразу отправилась на второй этаж.

Они уже побывали здесь с Алексеем, когда пару дней назад пытались «поймать» того, кто зажигал свечу в ночи. «Пожалуй, пойду-ка я сегодня в противоположную часть коридора», – решила Рада.

Сделав несколько шагов, она замерла, прислушиваясь. Шаги? По коже девушки пробежал холодок, но тут же она облегченно выдохнула. Это явно шаги Алексея. Он внизу и, кажется, в кабинете. Что он собрался там «рыть»? Будет пытаться отодрать громоздкие книжные шкафы от стен в попытках найти вход в потайную комнату? От него можно было ждать чего-нибудь эдакого.

Рада направила фонарик прямо перед собой и прошла дальше по коридору. Впереди виднелась полуоткрытая дверь, которая словно манила и приглашала войти внутрь.

Остановившись на пороге, девушка почувствовала, как холод пробрал ее до костей. Сердце глухо стучало. Когда она толкнула дверь, пальцы ее дрожали.

Очутившись внутри помещения, Рада поняла, что это небольшой кабинет. Потускневшие шторы едва держались на карнизах. Рядом с окном стояло два кресла с ободранной драпировкой, а между ними – небольшой столик. На нем лежала газета и стояла масляная лампа, рядом с ней – пепельница, покрытая зеленью патины. Все выглядело так, будто хозяин этого кабинета вышел ненадолго и вот-вот вернется.

Рада только теперь поняла, что в комнате довольно светло, и выключила фонарик. Обернувшись, она заметила и другие предметы обстановки: два канапе, явно старинные и неплохо сохранившиеся, секретер с ящиками, небольшой шкаф со стеклянными дверками. На стенах висели вышитый гладью гобелен с одной стороны и картина в раме – с другой. На гобелене была изображена сцена охоты, а вот разглядеть картину Раде не удалось: она представлялась сплошным серым пятном. То ли краски так выцвели, то ли ее покрывал густой слой пыли, скравший другие цвета, кроме безликого серого.

Больше всего внимание Рады привлек секретер. Она подошла к нему и потянула ящик. Замок скрипнул, но не поддался. Тогда Рада дернула второй, затем третий. Последний выдвинулся, но, к разочарованию Рады, оказался пустым.

Покопавшись в сумке, она выудила недлинный тонкий крючок. Если им нажать на язычок в замочке ящика, то тот наверняка поддастся и откроется. Рада решила проверить их все – вдруг найдется что-то интересное. Однако сделать этого она не успела.

Внезапный порыв сквозняка захлопнул дверь, и Рада вздрогнула, обернувшись. Сердце колотилось в такт старым часам, висевшим на стене. «Они не должны ходить», – подумала девушка. Тем не менее она слышала настойчивое «тик-так» и видела раскачивающийся маятник.

Рада вдруг почувствовала, как у нее закружилась голова, а потом ей почудилось, что наступила ночь, и она стоит у окна…