Зов призрачных сердец

Глава 51

1780 год

Елена сидела на тонком матрасе, который вот уже много дней служил ей постелью. Она обхватила колени руками и раскачивалась туда-сюда. Воздух был затхлым, от стен исходил холод, который пронизывал до костей и от которого не спасло бы даже самое теплое одеяло. Елену колотило. Трясло от мысли, что батюшка осуществил свою угрозу и убил Алёшеньку. Нет больше ее солнышка, нет света очей ее.

Мысли Елены беспорядочно скакали от размышлений о несчастном возлюбленном, умершим от рук ее батюшки, к ужасающему открытию – там, в соседней каменной келье лежал скелет ее матери. В один из дней, а может, то была ночь, Елена нашла в себе смелость снова заглянуть в каменный проход, преодолеть его и рассмотреть свою находку. Запястье несчастной все еще было заковано в кандалы. Елена не решилась потревожить останки, но заметила в костяных пальцах золотой медальон. Она аккуратно вынула его и обнаружила внутри свое собственное детское изображение. Всхлипнув, Елена вернула медальон на место и быстро ушла в свою часть темницы. Хоть эти останки и принадлежали ее матери, но находиться рядом с ними было выше ее сил.

– Батюшка… – шептала Елена, прижимая ладони к щекам. – За что ты сгубил нас с матушкой?

Почти не понимая, что делает, княжна вынула одну шпильку из волос, все еще перетянутых голубой лентой, но уже потерявших какой бы то ни было вид прически, подходящей молодой барышне, и начала царапать на стене слова, которые крутились на языке: «Почто сгубил нас с матушкой».

Время от времени Елене слышались странные шорохи, а иногда и грустный смех, перемежающийся всхлипами. Все эти звуки доносились из соседней кельи, и Елене казалось, что мать ее, чья жизнь была сгублена так давно и так жестоко, теперь здесь, с ней, оплакивает и ее, Елены, молодую, несбывшуюся судьбу.

«Неужто отец и меня будет держать здесь до самой смерти?» – думала Елена. Сколько продлится ее агония? Год? Два? Десять лет? Князь, видно, совсем выжил из ума, но все эти годы скрывал свое расстройство. Наверное, уехав давным-давно из Хворостино, он забыл о совершенном им злодеянии, и разум его восстановился, но стоило ему вернуться, стоило Елене восстать против отцовского слова, и князь возвратился в прежнее состояние. «Бедные Наташенька с Павлушей. Он ведь и их может сгубить», – плакала Елена. А свою судьбу она уже решила: «Не хочу годами, как матушка, гнить в подземелье. Откажусь от пищи и умру. А тогда с Алёшенькой свидимся. Будем вместе не в этой жизни, так в другой».

Приняв это решение, княжна успокоилась и даже перестала дрожать от холода. Вдруг из-за каменной стены, оттуда, где была камера ее матушки, послышался едва уловимый шепот.

– Еленушка…

Девушка вздрогнула. Показалось, наверное?

– Еленушка…

– Кто здесь?! – выкрикнула она в испуге и вскочила на ноги.

Из узкого коридора, что соединял два помещения, выступила темная фигура, сжимавшая в руке масляную лампу.

– Это я, Даша.

– Дашка! – Елена бросилась к ней, задохнувшись от облегчения. – Как ты здесь? Как сюда попала?

Дашка улыбнулась и горделиво промолвила:

– Мы, Кругловы, испокон веков служим в большом доме, знаем о нем столько, сколько и сами князья не ведают. Здесь есть тайный ход, – объяснила она. – Он ведет прямо в вашу семейную усыпальницу.

– Тайный ход? – удивленно прошептала Елена.

– Да, миленькая моя, тайный ход. Я про него слыхала, да точно не знала, а вот дед мой знал, не даром он божедом. Пришлось его напоить да как следует расспросить. А пьяный мужик что? Треплет все без разбору. Вот я и выведала.

– Дашенька, миленькая моя, – всхлипнула Елена и бросилась Дашке на шею.

– Будет, будет, – зашептала та. – Бежать надо, голубушка. Бежать скорее. Там, в усыпальнице, Алёша схоронился. Ждет он вас.

– Алёша? – ахнула Елена. – Так он жив?! Отец сказал, что казнил его.

– Жив, – кивнула Дашка. – Ваш батюшка приказал поймать его да на кол посадить, только Алексей прознал и схоронился. Теперича всё готово к вашему побегу. Только спешить надо.

Но не успела Елена обрадоваться, как в коридоре, за тяжелой дверью, раздались приглушенные шаги. Княжна переглянулась с Дашкой.

– Отец идет…

– Бегите, Еленушка, – прошептала Дашка.

– А ты?

– А я останусь. Задержу его, как смогу.

– Как ты его задержишь? Зачем? Надо вместе бежать, Дашенька.

– Нет, войдет князь, увидит, что вас нет и мигом догонит. Тогда никто не уцелеет. Бегите. – Дашка сунула в руку Елене лампу и сказала. – Проход увидите за камнями, что в углу свалены. Лаз низкий сначала, потом поболе станет. Идите прямо и не бойтесь. На той стороне вас Алёша ждет.

– Спасибо, Даша.

Девушки порывисто обнялись, а Дашка прежде, чем отпустить Елену, вытащила у той из волос голубую ленту.

– Это для отводу глаз, – шепнула она. – Ну же, скорее уходите!

Елена не стала медлить, бросила на Дашку последний взгляд, переполненный благодарности, увидела, как та повязала ленту в волосы и улеглась на матрас лицом к стене.

Княжна бегом бросилась в соседнюю келью, увидела угол с камнями, о котором говорила Дашка. Заглянула за них и разглядела неприметную лазейку – отверстие, ниже человеческого роста. Не задумываясь, княжна встала на четвереньки и юркнула внутрь, кое-как привалила большой округлый камень на место, оказавшийся чем-то наподобие небольшой дверцы, и исчезла во мраке тайного хода.

Дашка же укрылась по самую макушку хилым одеялом так, что только лента и была видна. Притворившись спящей, она услышала, как скрипнула дверь, и в темницу вошел князь.

Он прошел внутрь, остановился на мгновение перед «спящей» девушкой и заговорил:

– Окаянная! Падшая дочь плоти и крови моей! Нет тебе покоя ни в дому, ни в сердце. Что сотворила ты, ослушница? Что?

Он стал мерить келью шагами, словно проповедник в храме.

– Сколь много милости я к тебе имел? Сколь щедро дарил любовь и заботу? А ты, развратница, непослушное иродово племя! Вся в мать! Вместо того чтобы радоваться свадьбе с достойным женихом, коего я выбрал тебе, ты отдаешься в руки мужику. Позоришь имя мое!

Князь подошел ближе, склонился к лежавшей на матрасе Дашке и зашипел:

– И мать твоя такова была. Лживая, изменчивая, аки змея ядовитая. От гнилой ветви материнской пошла и ты, дочь ее. Всё повторяется. Всё по колесу вертится. Сквозь века… сквозь время…

Он протянул руку и резко дернул девушку за плечо, разворачивая к себе лицом.

– Смотри отцу в глаза, когда он с тобой говорит!

Увидев, что перед ним не Елена, а Дашка, князь отпрянул.

– Ты?! – выдохнул он. – Где она?! Где Елена?!