Багровая река

16. ВЭНС

Я был не из тех, кто терялся. Север, юг, восток, запад — мой внутренний компас всегда указывал верное направление.

Но, черт возьми, в Монтане я мог бы потеряться безвозвратно.

Я стоял на вершине скалистого выступа, и открывшийся вид был восхитителен. Вдалеке простирался горный хребет Индиго. Между нами лежали предгорья, окрашенные зеленью и золотом. Снег покрывал верхушки деревьев сверкающей белизной. В нескольких километрах отсюда река извивалась по долине, прорезая ландшафт своим извилистым путем.

Я вдохнул холодный, свежий воздух, удерживая его до тех пор, пока не защипало легкие. Пока он не разогнал последние сомнения.

Вот и всё.

Последний день.

Под ногами хрустела снежная корка толщиной в десять сантметров, покрывающая опавшие иглы и листья. Это был не тот снег, что выпал на прошлых выходных. Этот останется. Даже если в городе потеплеет, здесь, в горах, температура почти не изменится. Снег, выпавший ночью, останется до весны.

Скрывать своё присутствие больше не получится. Я не смогу замести следы. Если бы Кормак был где-то здесь, он, вероятно, узнал бы обо мне задолго до того, как я узнал о нем.

И если быть честным с самим собой, то, вероятно, искать было нечего. Вероятно, и весь прошедший месяц тоже был потрачен впустую.

Я успел исследовать лишь крошечную часть этих гор. Территория такая обширная, такая дикая, что даже год поиска ничего не дал бы. Нужно признать правду.

Он победил. Кормак одерживал верх надо мной снова и снова.

Это раздражало. Бесило до чертиков. Кожа моих перчаток заскрипела, когда я сжал кулаки. Признавать поражение — не в моём характере. Но, твою мать, он выиграл.

Внутри бурлила странная смесь эмоций: ярость от одной лишь мысли о Кормаке и ощущение покоя, которое дарила эта величественная панорама Монтаны. В конце концов, злость пересилила.

— Чтоб ты провалился, Кормак! — слова растворились в порыве ветра.

Вместе с ними исчезли справедливость. Решимость. Надежда.

Это было, блять, несправедливо.

Он победил.

— Прости, Нора. Проклятье, простите, девочки.

Горло сжалось, стоило вспомнить их светлые лица. О жизнях, которых они заслуживали. Их отец, их плоть и кровь, лишил их всего.

— Да чтоб тебя, Кормак! — мой крик отразился от утёсов за спиной и эхом разнёсся в пустоте.

Боль в груди была невыносимой.

Простите.

Я зажмурился, неудача так тяжело легла на мои плечи, что я упал на колени.

Прости, Лайла.

Как я должен был сказать ей, что сдаюсь? Как я мог разрушить её надежды?

Как должен был попрощаться?

Я переместился, садясь на снег, и оперся предплечьями на колени. Снег подо мной начал таять, пропитывая ткань штанов, но я не двигался. Мой взгляд оставался прикованным к горизонту, к тишине. К покою.

Когда-то это было моей мечтой — проводить дни в горах одному.

Когда мне стало так одиноко? Когда стало так... холодно?

Лучшим днем, который я провел в этих горах, был тот, когда я привел Лайлу к водопаду. В тот день я вспомнил, как здорово, что кто-то еще идет по тропе с тобой.

Когда-то таким спутником был Кормак. Мы провели бесчисленное количество часов вместе, болтая ни о чём и обо всём сразу.

Боже, как я скучал по своему другу. Как ненавидел себя за эту тоску. Его отсутствие оставило во мне рваную дыру.

Что будет, когда я покину Куинси? Какую часть себя я оставлю здесь с Лайлой?

Я вздохнул и склонил голову.

Прошедшая неделя была одновременно невероятной и мучительной. В ночной тишине мы держались друг за друга, дорожа каждой минутой. Каждым касанием. Если мы были вдвоём, я был внутри неё.

Лайла Иден.

Моя Блу.

Неожиданность всей моей жизни.

Я коротко рассмеялся. Этот сукин сын, Кормак. Если бы не он, я бы никогда её не встретил. Я ненавидел его за то, что он с ней сделал. За следы, которые он оставил — и на теле, и в душе. Но, чёрт возьми, я был рад, что нашёл её.

Пусть всего лишь на месяц.

— Иди нахуй, Кормак, — прошептал я.

Он победил.

Но, может быть, победил и я.

Пора взглянуть на багаж, который я тащу за собой. Возможно, пришло время что-то изменить.

Я сидел, уставившись вдаль, пока моя задница не промокла насквозь и не начала неметь. Только когда солнце начало садиться, я встал, переставляя ноги, и спустился с горы к своему грузовику.

Как только оказался за рулём и закрыл дверь, тишина обрушилась на меня, будто крышка гроба.

Всё. Конец.

Следующий раз, когда появится зацепка или наводка на Кормака, я не побегу за ней.

Поэтому я завел машину и нажал на педаль газа, не отрывая взгляда от дороги, за стеклом которой проносились горы и деревья.

С каждым километром давление в груди ослабевало, но лишь когда я въехал в Куинси, мои плечи расслабились. И только припарковавшись у «Кофе у Иденов», я смог вдохнуть по-настоящему глубоко.

Лайла была внутри. Она стояла спиной к окну, прислонившись бедром к стойке. Её волосы были собраны в хвост, шёлковистые пряди спускались по спине.

Блять, как мне будет не хватать этих волос, рассыпавшихся по моей груди, когда мы спали.

Она разговаривала с Кристал, которая возилась с кофемашиной. Лайла оттолкнулась от стойки, улыбаясь, и скрылась в кухне.

Я выбрался из машины и зашёл внутрь, не останавливаясь у стойки.

— Э-э...

Кристал посмотрела на меня круглыми глазами, но я проигнорировал её и направился прямо на кухню.

Когда вошёл, Лайла подняла голову от большого стального стола в центре комнаты. Ее лицо сияло, как суперлуние на фоне чернильного ночного неба.

— Привет.

Да, я тоже победил.

Я пересёк кухню, взял её лицо в свои руки.

— Всё в порядке?...

Я накрыл её губы поцелуем.

Ей понадобилась секунда, чтобы расслабиться, но потом её руки схватили лацканы моего пальто, и она встала на цыпочки.

Я провёл языком по краю её губ, требуя доступа, и, когда она открылась для меня, я жадно вкусил каждую сладкую часть её рта.

Она тихо застонала, прижимаясь ко мне сильнее. Её руки скользнули вниз, обвели грудь, прошлись вдоль рёбер и замерли на моей спине, затем опустились к поясу брюк. Она сунула ладони в задние карманы и сжала мою задницу так крепко, что я отрывисто вдохнул, продолжая целовать уголок её губ.

Мы целовались так, словно были в ее спальне, а не на кухне. Мы целовались так, словно завтрашнего дня не было, посасывая и облизывая, пока наши губы не распухли и не стали влажными. Пока она не перестала дышать, а я не стал твердым, как камень, изнывая от желания почувствовать ее пульсацию вокруг моего члена.

Я оторвался от нее, тяжело дыша, и утонул в ее сапфировых глазах.

— Привет, Блу.

Моя Блу. Ещё ненадолго.

— Привет, — прошептала она.

Я прижался своим лбом к её.

— Трудно будет уйти от тебя.

Её глаза закрылись, и она тихо вздохнула.

— Трудно будет смотреть, как ты уходишь.

Но она это сделает. Позволит мне уйти.

Не попросит меня остаться.

Она ещё многого не знала. И я не знал, как всё объяснить.

И все же, каким-то образом, она понимала, что я не могу остаться в Куинси.

Что в ней было самое лучшее? Она не стала бы спрашивать, чтобы не заставлять меня отказывать ей.

Блять, как я любил это в ней.

Эмоции этого дня, этой поездки вихрем крутились внутри меня. Но я заглушил их, снова поцеловав Лайлу. Как только мои губы касались её, мир замирал. Единственное, что оставалось, — это желание.

— Ой, э-э... извините.

Голос Кристал заставил Лайлу резко отстраниться.

Нас поймали.

Она тихо рассмеялась.

Этот звук был таким чистым, таким невинным, таким счастливым, что я закрыл глаза, словно хотел сохранить его для мрачных дней.

Лайла прикрыла рот рукой, наклонилась в сторону и выглянула из-за моей руки.

— Всё нормально, Кристал. Мы просто, э-э…

Целовались. Когда дело касалось Лайлы, я превращался в похотливого подростка, жаждущего прикоснуться к ней.

Лайла прочистила горло и сделала шаг в сторону, обходя меня.

— Вы ещё не знакомы, верно? Вэнс, это Кристал. Кристал, это Вэнс.

Я слегка кивнул, но повернулся недостаточно, чтобы она заметила выпуклость в моих джинсах.

— Приятно познакомиться.

— Взаимно. Простите. Я собиралась взять веник и совок, но лучше я… — Кристал исчезла, не закончив фразу.

— О боже, — Лайла снова рассмеялась и вытерла губы. — Это было, пожалуй, хуже, чем когда мой папа застукал меня, целующуюся с парнем на заднем сиденье его машины в выпускном классе.

Я поднял палец: — Больше никаких разговоров про парней из школы.

Она снова засмеялась, её глаза засияли.

— Как прошел поход?

— Нормально, — я расскажу ей позже, что это была моя последняя вылазка. Позже, когда буду готов увидеть, как угасает этот свет в её глазах. — Ладно, не буду отвлекать тебя от работы.

— Ты уходишь?

Пока нет.

— Пойду, возьму кофе. Что-нибудь перекушу.

— Кристал уходит через час, у неё семейное мероприятие, так что мне придётся закрывать кафе. Но сегодня воскресенье, так что закончим раньше обычного.

— Я подожду, пока ты закончишь.

Как вчера. И все остальные вечера на этой неделе. Когда я ездил к ней домой, это было для того, чтобы проводить ее до дома и отнести в постель.

— Хорошо, — она расслабилась, выражение её лица смягчилось. — Я приготовлю ужин.

— Или это могу сделать я.

Она подняла бровь.

— Я умею готовить.

— Хорошо, Саттер, — она подошла ближе и потянула меня за пальто, давая знак наклониться, чтобы получить свой поцелуй. — Сегодня ты за главного.

Я тихо рассмеялся и вышел из кухни, понимая, что сам себя подставил. По сравнению с Лайлой я был паршивым поваром. Но приготовлю ей хотя бы сырный тост или омлет.

После оргазма.

Мой столик был свободен, как всегда. У окна было холоднее, наверное, поэтому большинство посетителей садились подальше. Меня это устраивало.

Я подошёл к стойке, заказал кофе и кекс с маком и миндалём, а затем вернулся на своё место, чтобы смотреть в окно.

Карты остались в рюкзаке, запертом в машине. Они больше не были нужны.

Телефон завибрировал в кармане — сообщение от Алека: Ты вернулся?

Я ответил: Пока нет.

Алек писал мне несколько раз за последние недели, узнавая, удалось ли мне выйти на след Кормака. Наши переписки были короткими.

Когда я вернусь, мы выпьем пива, и я расскажу, что случилось. Ну, почти всё.

Про Лайлу я никому не скажу. Она останется только моей.

Я только положил телефон на стол, как краем глаза заметил вспышку рыжих волос за окном. Как и последние четыре года, этот цвет мгновенно привлёк моё внимание.

Мимо окна прошла женщина. Волна её волос скрывала лицо, но не полностью. Высокие скулы, прямой нос, знакомый подбородок, неулыбчивый рот.

— Что за…

Я знал это лицо.

Вскочил, резко отодвинув стул.

Женщина исчезла, будто её и не было.

Нет. Этого не могло быть. Она была мертва. Я знал это, но, блять, сходство было поразительным.

— Вэнс? — Лайла подошла с кофейником в руках.

— Секунду.

Я поднял палец, обошёл стол и поспешил к двери.

Любопытство, эти рыжие волосы, взяло надо мной верх, как это было четыре года назад. Я подошёл к двери и распахнул ее, выбегая на улицу.

Мне нужно было взглянуть поближе. Нужно было выбросить это чертово лицо из головы.

Вот только на тротуаре не было никакой рыжеволосой женщины. Кем бы она ни была, она исчезла.

Я добежал до ближайшего угла, посмотрел на боковую улицу. Пусто. Оглянулся вокруг, пытаясь найти хотя бы намёк на тот самый цвет. У ювелирного магазина. У отеля. У банка. Ничего.

Ни рыжих волос, ни следа. Только Лайла.

— Вэнс.

Она подошла ко мне с кофейником, её дыхание окутывало её, как облако.

Я снял пальто и набросил ей на плечи.

— Надень.

— Что случилось?

— Ничего. Всё нормально, — просто я схожу с ума. Я провёл рукой по лицу и выдохнул. — Я просто... вижу призраков.