Багровая река

5. ЛАЙЛА

Всякий раз, когда в «Кофе у Иденов» звенел колокольчик, я улыбалась. После стольких лет это происходило на автомате.

Звон колокольчика. Улыбка.

Я натренировала свои уши, чтобы прислушиваться к этому звуку. Даже из кухни я могла слышать, когда кто-то входил в кафе. Но то, как я прислушивалась к этому звону в течение последних трех дней, было не чем иным, как навязчивой идеей.

Всякий раз, когда колокольчик звенел, моё внимание было приковано к двери. У меня перехватывало дыхание, я надеялась, что это Вэнс. Каждый раз, когда это был не он, я прятала своё разочарование за автоматической улыбкой. И я ждала, приветствуя клиента за клиентом, гадая, когда же он, наконец, заглянет.

Пока, как сейчас, не прозвенел звоночек Вэнса. И улыбка, которую я ему подарила, была полна облегчения.

Клубок предвкушения, который затягивался всё туже и туже по мере того, как день клонился к вечеру, ослаб. Напряжение в моем позвоночнике растаяло, когда он вошел в кафе, стягивая пару кожаных перчаток.

Длинные ноги Вэнса быстро преодолевали пространство. Полуулыбка, промелькнувшая в уголках его рта, заставила мое сердце подпрыгнуть. Он остановился на своей стороне прилавка, принеся с собой запах чистого мыла, земли и ветра.

— Привет.

— Привет, — даже с хрипотцой, мой голос прозвучал с придыханием. Этот мужчина заставлял меня нервничать, в хорошем смысле. — Ты был в горах.

Он кивнул.

— Был.

— Что-нибудь нашел?

— Пока нет.

Последние три дня он давал мне один и тот же ответ. Но мне нравилось, что он говорил «пока нет» вместо категоричного «нет». Это небольшая разница означала, что у него всё ещё была надежда.

Поэтому я также продолжала верить.

— Кофе? — я потянулась за кружкой, ожидая, что он кивнет. — Голоден?

— Да, — он потянулся за бумажником, но я покачала головой. Вэнс все равно вытащил двадцатку и положил ее на стойку. Сколько бы раз я ни предлагала угостить его, он настаивал на том, чтобы заплатить. — Удиви меня.

— Хорошо.

Я сдержала улыбку, наполняя его кружку. Когда я поставила ее на стойку, он взял ее и отошел к столику у окна. Он сидел за одним и тем же столиком на том же самом стуле каждый день.

Стул Вэнса.

У членов моей семьи не было постоянного столика, не было места в кафе, которое я считала бы их. Но каким-то образом, меньше чем за неделю, Вэнс объявил это место своим. Всякий раз, когда там сидел другой клиент, это раздражало меня.

К счастью, каждый день, когда он приходил в кафе, этот стул и стол были не заняты.

У Вэнса появилась рутина. Он съедал поздний ланч. Выпивал несколько чашек кофе. И просиживал здесь час, иногда два, просматривая карты и заметки.

Мы почти не разговаривали с того дня, когда отправились пешком вдоль реки. Отчасти потому, что в тот момент я была не слишком разговорчива. Отчасти потому, что не знала, что сказать.

Между нами что-то произошло. Сначала у реки. Потом в его пикапе.

Когда мы встретились взглядами, мир вокруг нас словно исчез. Как будто нас связывала какая-то веревка.

Боль в горле прошла. Страх, который Кормак поселил в моем сознании, исчез. Смятение в моем сердце, пройденная история.

Были только его глаза цвета зимней грозы.

Поцеловал бы он меня? Позволила бы я ему?

Учитывая всё, что происходит в моей жизни, последнее, что мне было сейчас нужно, — это романтическая привязанность к незнакомцу. И все же я не могла остановить учащение своего пульса, когда он был в помещении. Не могла побороть румянец на щеках, когда он одаривал меня своей улыбкой.

И неважно, сколько раз я говорила себе оставить этого мужчину в покое, мое внимание переключалось на его стул так же автоматически, как и появлялась улыбка на звон колокольчика.

Вэнс был левшой. Кое-что, что я осознала за последние три дня. Он всегда пил черный кофе. Похоже, ему нравилась моя еда — я еще ни разу не выкидывала с тарелки ничего, кроме крошек.

Его темные волосы были непослушными, и подстричь их следовало ещё месяц назад. Но, как и сегодня, он прикрывал их шапкой. После того, как он согревался, обычно после первой чашки кофе, он снимал пальто, но не шапку. Его борода отрастала, с каждым днем становилась гуще. Сексуальнее.

И всякий раз, когда я встречалась с ним взглядом, мир переворачивался у меня под ногами, словно в животе порхали бабочки, изо всех сил стараясь унести меня прочь.

Может быть, мне просто казалось, что между нами проскочила искра. Может быть, я цеплялась за всё, что казалось нормальным, и влюбленность в невероятно красивого мужчину казалась чем-то нормальным. Возможно, меня тянуло к нему, потому что рядом с ним я чувствовала себя в безопасности.

Какова бы ни была причина, Вэнс постоянно был в моих мыслях.

Он тоже чувствовал это притяжение? Чаще всего, когда я смотрела в сторону его стула, его грозный взгляд был устремлен на меня с ожиданием.

Я приготовила Вэнсу сэндвич с курицей гриль и авокадо и отнесла его к его столу вместе с выпечкой, оставив его есть. Когда другие столики опустели, я отнесла посуду на кухню, работая тихо. Продуктивно. Каждый раз, выходя из комнаты и возвращаясь, я чувствовала на себе взгляд Вэнса.

Колокольчик зазвенел снова. На моем лице появилась улыбка. Мое внимание не так быстро переключилось на дверь, зная, что это был не Вэнс.

Это была Уинн.

Выражение ее лица было каменным, плечи напряжены. У меня скрутило живот. Это была не моя невестка, пришедшая проведать меня. Это был начальник полиции, который пришел сообщить последние новости для жертвы.

Блять, я ненавидела это слово.

Уинн даже не взглянула в сторону Вэнса. Но через её плечо он следил за каждым ее шагом. Значок на поясе, рядом с пистолетом, сегодня невозможно было не заметить, так как она была без пальто.

— Привет, — осторожно сказала я.

— Привет, — её лицо смягчилось. — Есть минутка?

— Мне не понравится то, что ты собираешься мне сказать, не так ли?

Она грустно улыбнулась мне.

— Наверное, нет.

Я вздохнула.

— Мы можем поговорить на кухне.

У Кристал сегодня был выходной. Теперь, когда мои синяки под глазами посветлели настолько, что мой консилер мог их прилично замаскировывать, я дала ей выходной. Она прекрасный человек, и поэтому соглашалась помогать мне дольше обычного.

Я по-прежнему носила водолазки и шарфы, чтобы скрыть свое горло, но день ото дня я поправлялась. Следы нападения исчезали.

Уинн последовала за мной на кухню, где, скрестив руки на груди, встала у стола для приготовления еды.

— Шериф Залински только что заходил в участок.

— И?

— Они прекращают поиски.

— Ещё и недели не прошло.

— Я знаю, — мягко сказала она.

— Шесть дней, и он уже сдается.

— Мне жаль, — Уинн подошла ближе, положив руку мне на плечо. — Я пыталась уговорить его подождать еще несколько дней, но он отказался.

Мои зубы сжались от нахлынувшего гнева.

— Это чушь собачья.

— Да, — её ноздри раздулись. — Я позвонила мэру, но его не было дома, поэтому я оставила сообщение. Может, ему повезет больше, и он переубедит Залински.

— Скрестим пальцы, — невозмутимо ответила я.

Шериф Залински был ленивым мудаком. Мне не следовало за него голосовать.

Поисково-спасательные работы находились под контролем шерифа. В команде было несколько преданных своему делу сотрудников, которые обслуживали большую часть округа, но большинство участников поисково-спасательных работ были местными добровольцами. Люди, такие как мой отец и братья, у которых была своя собственная жизнь.

Бьюсь об заклад, на Залински оказывали давление некоторые волонтеры, чтобы он закрыл дело, и бесхребетный ублюдок сдался.

— И что теперь? — спросила я.

— Мы отправили ориентировку. Все в участке знают, что нужно присматриваться к рыжеволосому мужчине соответствующего роста и телосложения со шрамом на лице. То же самое касается помощников шерифа.

Кормак Галлагер.

У Уинн не было имени, которое соответствовало бы этому описанию, потому что она не встречалась с Вэнсом. Потому что он не следовал протоколу.

Может быть, это было глупо, но я держала рот на замке.

Залински сдался. Уинн не контролировала поисково-спасательные работы.

Единственным человеком, который активно искал Кормака, был Вэнс.

Я бы не стала лишать его шансов, делясь секретом. Если у него и была хоть какая-то надежда найти Кормака, я не стану создавать препятствие — мою невестку — на его пути.

— Спасибо, что рассказала мне.

— Если бы поисково-спасательная операция была под моим контролем...

— Знаю,

Я грустно улыбнулась ей. Уинн бы не остановилась. В этом я не сомневалась.

— Грифф позвонил мне, пока я ехала сюда. Он был в дневной команде, которая должна была сегодня выйти. Он получил уведомление от поисково-спасательной группы о том, что они отменили вылазку. Сказать, что он зол, было бы преуменьшением. Как и твой отец, Нокс и Матео. Очевидно, Нокс предложил им послать Залински на хуй и просто продолжить поисками самостоятельно, но...

Но это только доставило бы неприятности Уинн. Как только кто-нибудь из департамента шерифа узнал бы об этом, ей пришлось бы расхлебывать кашу.

За последние два месяца она столкнулась с достаточным количеством проблем.

— Нет. Они должны просто оставить это дело.

Мой отец и братья любили меня, в этом я не сомневалась. Если бы я попросила их каждый день прочесывать эти горы, они бы пожертвовали своим временем и сделали именно это.

Но Кормака они тоже не нашли. Они не были профессионалами.

Вэнс? Может быть, у него был шанс.

— Мне жаль, — снова сказала Уинн.

— Это не твоя вина.

— Я чувствую, что подвела тебя.

Ее голос задрожал. Она была так полна решимости всё исправить, стать героем нашей семьи, хотя она им уже была.

Я притянула ее в объятия.

— Ты не подвела меня.

Ее руки, может, и были связаны, но мои — нет.

Она обняла меня в ответ, крепко прижимая к себе, пока звон на заднем плане не разлучил нас.

— Не буду отвлекать тебя от работы.

Владелец ювелирного магазина ждал у прилавка, когда мы вышли из кухни. Пока я готовила соевый латте с корицей, Уинн выскользнула из кафе.

После быстрого сообщения моему отцу и братьям, в котором говорилось, что я знаю о решении Залински и не хочу создавать проблем Уинн, я подошла к столику Вэнса.

— Они отменили поиски, — сказала я.

Его глаза встретились с моими, когда он откинулся на стуле. То, как он смотрел, пугало. Нервировало. Я боролась с желанием отвести взгляд.

Он смотрел так, словно мог читать мои мысли. Никто никогда раньше так на меня не смотрел. Вероятно, из него получился отличный полицейский. У меня возникло внезапное желание рассказать ему всё.

Как я устала и просто хотела спать без кошмаров. Как я колебалась между гневом и грустью каждый раз, когда смотрела в зеркало. Как мой пульс учащался всякий раз, когда он был рядом.

Прокручивал ли он в голове тот момент в машине? Поцеловал бы он меня? Мой взгляд опустился к его рту и этим мягким губам. Что со мной было не так? Почему я не могла перестать думать о поцелуе? Разве это уняло бы боль?

Вэнс высунул язык, быстро облизал нижнюю губу, и у меня внутри все сжалось от желания.

Я отвела взгляд и посмотрела на его пустую тарелку. Он съел сэндвич и шоколадный круассан, который я принесла ему на ланч. Его кофейная кружка была пуста и нуждалась в наполнении.

— Я принесу тебе ещё кофе.

— Лайла, — он остановил меня и кивнул в сторону стула, стоявшего с противоположной стороны стола. — Сядь.

Я опустилась в кресло.

— С тобой всё в порядке?

— Не знаю, — призналась я. — Я злюсь.

Всем остальным в моей жизни я бы солгала сквозь зубы, пообещав, что со мной всё хорошо. Притворилась бы самой собой. Было легко сказать Вэнсу правду.

— Часть меня жалеет, что они так быстро сдались. Другая часть надеется, что это означает, что они не будут стоять у тебя на пути.

Выражение его лица изменилось. Он выглядел почти... сбитым с толку?

— Что?

— Ничего.

Он отмахнулся, затем опустил взгляд на стол.

Под его тарелкой была карта, испещренная красными линиями и кружками.

— Что это?

Он отставил тарелку, отодвинув свою кружку тоже в сторону. Затем развернул карту в мою сторону, указывая на красный крестик рядом с изогнутой синей линией. Рекой.

Местом атаки.

Из этого крестика он нарисовал нечто похожее на велосипедное колесо, каждая спица сходилась в центральной точке. Два сегмента он заштриховал большим количеством красного.

— Я исключил эти районы. Этот с шоссе, — он указал на затененный участок. — И этот, который окружает Куинси. Кормак не рискнул бы подходить так близко к густонаселенным районам, если бы не был в отчаянии.

— Почему ты думаешь, что он не в отчаянии?

— У него есть еда. Вода. Всё, что ему нужно для выживания в дикой местности. Единственная причина, по которой я ожидал бы увидеть его рядом с городом или людьми, — это медикаменты. Ты не заметила на нем никаких повреждений, не так ли?

— Нет. Насколько я могу судить, нет.

— Мой план — начать отсюда, — он снова указал на карту, на этот раз на область, которая вела прямо на север от этого красного крестика. — Это самая труднопроходимая местность. Если он скрывает свой запах, то легче всего это сделать здесь, где горы густые и крутые.

— Итак, сектор за сектором, ты будешь искать его.

Вэнс кивнул.

— Именно так.

— Ты, правда, думаешь, что он где-то там?

— Я не знаю. Но если есть шанс, что это так, я не перестану искать.

Не только ради меня. Но и ради себя.

— Кто он? Что он сделал?

Вэнс отвернулся к окну, уставившись сквозь стекло. На мгновение я подумала, что он мне не ответит.

— Он убил свою жену. И дочерей.

Я ахнула так громко, что пара, пьющая кофе за три столика от нас, посмотрела в нашу сторону.

— О Боже мой. Зачем?

— Я не знаю, — сказал Вэнс, понизив голос. — Никто не знает.

Так вот почему Вэнс был здесь? Было ли это поиском ответов?

Он напрягся, его широкие плечи втянулись внутрь, когда он оперся локтями о стол. Он не отрывал взгляда от карты, словно пытался вызвать Кормака из бумаги.

— Внешне они были идеальной, любящей семьей. Он был образцовым мужем и отцом. Каждую среду водил свою жену на свидание. Тренировал софтбольную команду своей старшей дочери. Когда это случилось, было много людей, которые отказывались верить, что он убийца.

— Полагаю, никогда по-настоящему не знаешь, что происходит за закрытыми дверями.

— Полагаю, что нет, — пробормотал он.

— Как, эм... как он убил их?

Действительно ли я хотела знать?

Его кадык дернулся, когда он с трудом сглотнул.

— Он жил на озере. У него был причал. Лодка. Он отвез трех своих дочерей на середину озера во время грозы и бросил их в воду. Они утонули.

На этот раз я прикрыла рот рукой, чтобы не ахнуть. Какой отец мог так поступить? Бедные девочки.

— А его жена?

Вэнс опустил взгляд на мою шею.

Была задушена.

Он задушил свою жену.

Моя рука скользнула ото рта к ткани, прикрывающей горло. Оно горело, но не от того, что сделал Кормак, а от угрозы расплакаться.

— Почему он отпустил меня? — я задавала этот вопрос так много раз, что у меня мурашки побежали по коже. — В этом нет никакого смысла.

— Согласен, — пробормотал Вэнс, потирая подбородок, как будто борода у него была новая, и он все еще испытывал ее на ощупь.

— Всё как в тумане, — сказала я. — Я думала о том дне так много раз, что мне кажется, я уже не понимаю, что было реальным, а что я придумала в своей голове к этому моменту. Но я чувствую, что был момент, когда он выглядел... испуганным? Грустным?

Взгляд Вэнса снова переместился на окно, позволяя ему осмыслить услышанное.

— Прости меня, Лайла.

За этим извинением скрывалось так много.

— Это не твоя вина.

— Разве?

Боль в его голосе, чувство вины заставили меня еще глубже вжаться в стул. Он по-настоящему чувствовал себя виноватым, не так ли? Что, поскольку Кормак сбежал много лет назад, это была его вина в том, что на меня напали.

— Как ему удалось сбежать? — спросила я.

Вэнс пожал плечами.

Я подождала, надеясь, что он объяснит, но это пожатие плечами было единственным ответом, который он дал. Поэтому я встала и собрала его тарелки. Но прежде чем отойти от его столика, остановилась и посмотрела на его профиль.

Его гранитная челюсть была сжата. Он выглядел растерянным от гнева, который копился в нем четыре года, когда он смотрел сквозь стекло.

— Что ты будешь делать, когда найдешь его?

Не если, а когда.

— Всё, что потребуется.

Угроза и ненависть в его голосе были тревожащими.

Холодок бежал по моим венам, пока я несла посуду на кухню.

Когда я вернулась к столу, стул Вэнса был уже пуст.