Багровая река

6. ВЭНС

Вылезая из пикапа, я обеими ногами встал в лужу. Вода попала на и без того промокший подол моих джинсов. Мокрая джинсовая ткань тяжело висела у меня на ногах, а пальто, такое же промокшее, обвисло на плечах. Мне придется отжать свою шапку в раковине в ванной комнате отеля и повесить сушиться.

Хотя завтра она снова станет влажной. Но это был не первый раз, когда я целыми днями промокал насквозь, пробираясь через горы. Учитывая прогноз дождей на завтра, это будет не последний раз.

Я схватил свой рюкзак с заднего сиденья, затем захлопнул дверь машины, сунул ключи в карман и направился к отелю.

В животе у меня заурчало. Кофейня Лайлы была похожа на золотой маяк, ярко сияющий в хмурый, серый день. Я практически ощущал на вкус сладкие, насыщенные ароматы. Сэндвич, чашка горячего кофе, несколько её пирожных значительно улучшили бы моё настроение.

Но я продолжал двигаться вперед, прочь от «Кофе у Иденов», направляясь к отелю.

Прошло два дня с тех пор, как я рассказал Лайле об убийствах Кормака. То, что я рассказал, было лишь верхушкой айсберга, но даже поделиться частью истории было сложно. Каждый раз, когда я говорил о Кормаке, о том, что он сделал, меня это потрясало. Изнашивало.

Прошло четыре года, а у меня всё ещё не укладывалось это в голове. Что произошло той ночью? Что заставило Кормака сорваться? Мог ли я что-то сделать, чтобы остановить его?

Если бы Лайла знала всю историю, она задала бы те же вопросы.

Поэтому я полностью избегал ее и той очаровательной кофейни. Потому что боялся, что она увидит меня насквозь. Что потребует подробностей, которые я опустил, и я не был уверен, что у меня хватит сил сказать ей «нет».

Вот только, если она узнает правду, это разрушит ее иллюзии. Ее слепая вера в меня исчезнет.

Ее уверенность была поразительной. Вызывающей привыкание.

Никто в меня так не верил. Ни мой капитан. Ни другие помощники шерифа в отделе. Ни моя семья. Ни Тифф.

В последнее время люди, казалось, ожидали моей неудачи. Или, может быть, я просто привык разочаровывать себя.

Но Лайла...

Она смотрела на меня так, словно я был ее спасением.

Реальность была такова, что я, скорее всего, разочарую и ее. И этот факт камнем лежал у меня на душе.

И все же я не собирался сдаваться. День за днем исключал возможные места, где он мог бы построить убежище. Еще день, может быть, два, и мне придется зачеркнуть часть моей карты.

Мой метод не был надежным, но именно так меня учили искать беглецов. И человек, который учил меня, был лучшим.

Его учения либо должны были укусить меня за задницу, либо, может быть, хоть раз в моей чертовой жизни мне повезет. Хотя дождь не помогал. С каждой каплей следы Кормака размывались.

Этим утром, когда я отправился в горы, меня встретил непрерывный моросящий дождь. Он, наконец, прекратился около часа назад, как раз когда солнечный свет начал меркнуть, сигнализируя о том, что мой походный день подошел к концу.

Теперь пришло время обсохнуть и подготовиться к завтрашнему дню.

Мои ботинки заскрипели по полу, когда я вошел в «Элоизу». За стойкой регистрации стояла пара. Чемоданы громоздились у их ног, пока они разговаривали с улыбающейся Элоизой Вейл. Рядом с ней стоически сидел ее муж Джаспер.

На самом деле я не знаком ещё ни с Элоизой, ни с Джаспером. Когда я приехал, меня зарегистрировал другой портье. А вчера вечером, когда спустился, чтобы продлить бронирование на две недели, на стойке регистрации сидел другой человек.

Но я знал Джаспера и Элоизу по местной Газете Куинси. Из статьи о стрельбе, опубликованной этим летом.

Не потому ли Элоиза и Джаспер всегда были вместе? Сколько раз я их ни видел, они никогда не расставались. Полагаю, что Джаспер был рядом со своей женой — этот мужчина принял пулю ради нее.

Я уважал эту преданность. В другой жизни я бы обязательно представился. Пожал бы ему руку.

Вместо этого я опустил подбородок и шёл с опущенной головой, не желая привлекать к себе внимания, пока добирался до лестничного пролёта и поднимался на четвертый этаж. Даже после целого дня, проведенного в пеших прогулках, я все еще не был готов сдаться. Физическая разрядка была моим единственным освобождением. Может быть, если я вымотаюсь, то смогу хоть немного поспать.

Спать всегда было нелегко, даже дома, в собственной постели. Шесть часов в сутки — это было прямо-таки достижением. С тех пор, как я приехал в Куинси, сон стал еще более редким. Три или четыре часа — это всё, на что я был способен. Я просто не мог отключить свой мозг.

Когда мне нечем было заняться, кроме как размышлять о своих ошибках, о той неразберихе, которой была моя жизнь, я вылезал из постели и часами составлял планы своих походов. Изучал карты, запоминая каждый сантиметр. И когда это было сделано, я часами читал новости о Куинси.

Для маленького городка это сообщество пережило больше, чем следовало бы.

Около трех лет назад в горах произошло убийство молодой женщины. Хребет Индиго находился более чем в тридцати километрах от того места, где я в настоящее время искал Кормака. Но если бы в газетных архивах не было подробных сведений о преступлении и о том, как Уинслоу Иден задержала виновного, я бы задался вопросом, не он ли ответственен за происходящее.

После этого убийства произошел инцидент в местном детском саду, и была объявлена тревога. Возможно, была попытка похищения. Поскольку речь шла о несовершеннолетнем, подробности не были сообщены прессе. Однако я наткнулся на несколько сообщений в социальных сетях, в которых высказывались предположения, что пострадавший ребенок был не кем иным, как сыном Нокса Идена.

Трудности для семьи Лайлы на этом не закончились.

Все последние новостные статьи были посвящены Элоизе и стрельбе. Сестра Лайлы работала в вестибюле, когда в комнату вошел вооруженный пистолетом парень, бывший работник отеля. Он сделал несколько выстрелов, один из которых Джаспер принял на себя за место Элоизы. Затем Уинслоу, которая была в здании, задержала парня.

Из всего, что я читал, Уинн была чертовски хорошим полицейским. Возможно, с моей стороны было глупо не доверять ей. Но я уже принял решение держаться в тени. Это означало избегать любого человека с фамилией Иден.

Кроме Лайлы.

Но полагаю... её я тоже избегал.

Потому что боялся, что она спросит о Кормаке. И, если быть честным с самим собой, потому что эта женщина будоражила всё моё нутро.

Я проснулся не просто от беспокойства посреди ночи. Я проснулся, весь напряжённый и жаждущий разрядки. Образ Лайлы с её пронзительными глазами продолжал преследовать меня даже во сне.

Достаточно было подумать о её прекрасном лице, чтобы кровь прилила к моему члену.

Из всех женщин, почему именно Лайла должна была привлечь моё внимание? Всё и так было достаточно запутанным, а теперь ещё и это притяжение...

Я поднялся на последний пролёт лестницы к четвёртому этажу, перепрыгивая через две ступени за раз. Нужен был этот жгучий огонь в мышцах, чтобы выбросить из головы картину её милых губ, обхватывающих мой член.

Добравшись до номера, я положил рюкзак на стол и вдохнул чистый запах свежего белья и цитрусов.

Это лучший отель из всех, где я когда-либо останавливался. Просторный, светлый, но при этом уютный. Огромная кровать с белоснежным покрывалом выглядела невероятно удобной. Подушки аккуратно выстроены у изголовья. Тяжёлые шторы, которые я утром оставил закрытыми, теперь отодвинуты. Отсюда открывается вид на туман, окутавший Куинси.

Я пересёк комнату и снова задвинул шторы. Горячий душ просто звал меня, поэтому я начал раздеваться. Мокрая одежда с мягким шлепком падала на пол. Джинсы пахли дождём и грязью. Завтра вечером надо будет найти место, чтобы постирать вещи. В углу стоял чемодан с горой грязной одежды. К ней отправился и сегодняшний комплект.

В комоде осталась только одна пара чистых, сухих джинсов.

В одних чёрных боксёрах я обошёл кровать, потянувшись к тумбочке за двумя шоколадными конфетами, которые горничная оставляла мне каждый день. Я съел их обе без колебаний. Может, этого хватит, чтобы продержаться до ужина.

А может, снова заказать еду из «Костяшек» после душа. Там классные бургеры. Хотя на самом деле, что я хотел бы, так это шоколадные круассаны Лайлы. Всё, что она готовила, было высшего класса, но эти гребанные круассаны…

Мой желудок урчал. Боль от голода становилась всё резче. Но прежде чем я успел скрыться в ванной и начать принимать душ, зазвонил телефон. Я подошёл к рюкзаку, вытащил его из переднего кармана и посмотрел на экран.

Алек.

Мы с ним не были друзьями. Работали в одном отделе. Общались дружелюбно, но друзьями нас назвать было нельзя. В последнее время у меня вообще было мало друзей в отделе — я понял, что лучше держать дистанцию.

— Блять, — выругался я. Если он звонил, это явно не просто поболтать. Может, он что-то слышал о стрельбе. Может, капитан упомянул что-то на их еженедельном совещании. Я вздохнул и ответил на звонок, внутренне готовясь к худшему. — Привет.

— Привет, Вэнс. Как дела?

— Неплохо, Алек. А у тебя?

— Не жалуюсь.

Я замолчал, стиснув зубы.

— Я встретил Тифф в магазине сегодня.

Тиффани и Алек пересекались на обязательных мероприятиях отдела за последние годы. Летние барбекю. Праздничные вечеринки. Они сблизились благодаря общей любви к караоке.

Ставлю на то, что она рассказала ему, где я и чем занимаюсь. Вот дерьмо.

— Окей, — протянул я.

— Она сказала, что вы расстались.

— Да, расстались.

Алек задумчиво протянул, в его голосе явно слышалось неодобрение, плотное, как слой облаков за окном.

Мне это было не нужно. Совсем.

— Слушай, я собирался на ужин, так что...

— Что ты творишь, Саттер? Ты хочешь, чтобы тебя уволили?

Я тяжело вздохнул, садясь на край кровати.

— Я в отпуске.

— Ага, — фыркнул Алек. — Тифф рассказала, что ты делаешь. Ты гоняешься за Галлагером? Снова?

— Не то чтобы я был завален работой.

Если за последние четыре года и был подходящий момент, чтобы искать Кормака, так это сейчас. Капитан велел мне взять перерыв. Пока не утихнет внимание прессы. Пока не закончится расследование.

Технически я не был отстранён. Пока что.

— Капитан взбесится, когда об этом узнает.

— Капитан хочет меня выжить. Он уже подталкивает меня к двери.

— Так что? Ты уходишь?

— Нет.

Мой капитан — яростный придурок. Я не собирался доставлять ему удовольствие своим уходом. Если он хочет избавиться от меня, пусть увольняет.

— Но сейчас я посчитал, что стоит уехать из Кёр-д’Ален.

— Ты ничего плохого не сделал. Тебе не обязательно покидать город.

— Согласен, — пробормотал я.

Но все сейчас искали виноватого. Все искали, на кого можно было свалить вину. Если капитану понадобится козёл отпущения, этим козлом стану я.

— Слушай, я, э... — Алек тяжело вздохнул. — Даже не знаю, что и сказать.

— Не о чем говорить.

— Я сожалею о вашем расставании.

Может, мне тоже следовало бы сожалеть, но так было лучше для неё. Для нас обоих.

— Пришло время, — ответил я.

— Забавно. Она сказала то же самое.

Хорошо. Я хотел, чтобы она двигалась дальше. Забыла меня и нашла того, кто заставлял бы её сердце биться чаще.

— Ты что-нибудь нашёл на Галлагера? — спросил Алек.

— Пока нет.

За последнюю неделю Кормак мог с таким же успехом направиться в Канаду. Или на юг, как перелётная птица.

— Думаешь, найдёшь его?

Если шанс и был, то только здесь, в Куинси. Но я не собирался озвучивать свои надежды. Не Алеку. Это сделало бы их слишком реальными.

— Что у тебя происходит? — спросил я.

— Работы много, — ответил Алек, поняв, что я хочу сменить тему. — Нам не хватает одного человека.

Этим человеком был я.

Мы с Алеком работали в одном подразделении, занимающемся патрулированием удалённых территорий в Айдахо. Я не считал его своим напарником. В последнее время у меня вообще не было напарников. Мы были просто коллегами.

Наша команда была маленькой — один сержант и два помощника. Мы реагировали на вызовы и патрулировали лесные массивы, охватывающие сотни тысяч акров национального леса вокруг Кёр-д’Алена. Большую часть времени мы проводили в отдалённых, труднодоступных местах, куда можно было добраться только на внедорожниках или пешком.

С учётом специфики нашей работы, пересечённой местности и разнообразных ландшафтов, мы часто сотрудничали с волонтёрами из поисково-спасательных команд, а также с патрулями на воде и водолазами.

Я был полицейским, который проводил свои дни на улице, а не в патрульной машине или за рабочим столом.

Это была работа моей мечты.

Может, другой человек с моим опытом стремился бы попасть в маршалы США, возглавлять федеральные облавы или расследовать громкие дела. Но я всегда был доволен ролью помощника шерифа. Мне не нужны были показательные дела или блестящие награды.

Когда я вернусь домой, будет ли для меня работа? Может, если бы я «играл по правилам», больше времени проводил в участке, заводил друзей и занимался политикой, у меня было бы больше уверенности в будущем. И отношения с капитаном сложились бы лучше.

— Не перерабатывай, — сказал я Алеку.

— Береги себя, — ответил он. Алек достаточно знал о Кормаке, чтобы понимать, с чем я столкнулся.

— Пока.

Я завершил звонок и бросил телефон на кровать.

Я ценил, что Алек решил узнать, как у меня дела. Моя семья, конечно, об этом даже не думала.

Но Алек не разболтает, так ведь?

Нет, он никому не скажет. А вот Тифф? Надеюсь, она больше ни с кем не столкнётся, пока меня нет, и не начнёт болтать. Надеюсь, не захочет наказать меня, сделав один-единственный звонок капитану.

Меньше всего мне нужно, чтобы капитан узнал, почему я в Монтане. Этот ублюдок быстрее молнии позвонит Уинслоу Иден, только чтобы сорвать мне планы. А потом свяжется с ФБР.

Они не связали ориентировку на Кормака из Куинси с делом, которое у меня на руках... Но это только пока.

Сколько времени пройдет, пока мои секреты не раскроются? Сколько времени пройдет, пока правда, которую я пытался скрыть от Куинси, не всплывет наружу?

Одного быстрого поиска в Google хватит, чтобы все узнали мою историю. Лайла проявила больше сдержанности, чем я мог ожидать, чтобы не раскрывать мою личность. Но как долго она сможет удерживать своё любопытство? Как долго мои уклончивые ответы на её прямые вопросы будут оставаться без последствий?

Это лишь вопрос времени, когда всё рухнет.

— Блять, — пробормотал я, проведя рукой по волосам.

Что я делал? Я должен был быть дома. Должен был делать всё возможное, чтобы очистить своё имя. Доказать всему миру, что я хороший коп.

Тиффани однажды сказала, что моя одержимость Кормаком разрушит мне жизнь.

Может, она была права.

Но мысль об уходе, о том, чтобы отказаться от поисков, когда я был так близок, была немыслимой.

Я просто должен был двигаться вперёд. Продолжать, пока кто-нибудь не заставит меня остановиться. Кормак должен был заплатить за то, что сделал.

Закипающая ярость, такая же знакомая, как моя собственная кожа, прокатилась по моим венам, прогоняя любые сомнения. Я зашёл в ванную, включил воду и оставался под горячим душем, пока не почувствовал себя чистым. Затем вытерся полотенцем и, расчесав волосы руками, вышел из ванной.

Пар окутывал меня, когда я вышел с полотенцем на бёдрах, собираясь позвонить в сервис и заказать еду в номер. Но прежде чем успел поднять трубку, раздался стук в дверь.

Я застыл на месте.

В этом городе не было причин, чтобы кто-то пришёл ко мне в номер. Возможно, это была горничная. Или кто-то перепутал комнаты. А может, это была Уинслоу Иден, и тогда мне крышка.

Сердце подскочило к самому горлу, пока я пересекал комнату и посмотрел в дверной глазок.

Выдох, который я до этого задерживал, вырвался из груди. Господи. Моё параноидальное воображение явно зашло слишком далеко. Я повернул замок и открыл дверь.

— Лайла.

— П-привет. — Её голубые глаза распахнулись, опускаясь с моего лица на обнажённую грудь. Сантиметр за сантиметром её взгляд сползал ниже, и щёки покрылись румянцем. Когда её взгляд достиг края полотенца, он упал, как камень, на мои босые ноги. — Прости. Я, э... прости. Надо было сначала позвонить.

Я мельком взглянул в коридор за её спиной, но она была одна.

— Всё в порядке?

— Ты не приходил в кофейню.

Нет. Я успешно избегал её.

Почему, напомните мне, пожалуйста?

Проклятье, какая она была красивая. Я прижал руки к бокам, чтобы не протянуть их к ней. Сердце колотилось о рёбра, словно молот бил по гвоздю.

Она была в оливковом пальто, которое доходило до середины бедра, поверх чёрных рваных джинсов. Шарф был того же оттенка, что и пальто. Волосы Лайлы были убраны наверх в небрежный пучок, а несколько прядей выбились и завивались у висков — они были влажными от дождя. Она, должно быть, пришла пешком из кофейни.

Стоп. Откуда она знала, что это мой номер? Она спросила у Элоизы или Джаспера?

Как будто читая мои мысли, Лайла мельком посмотрела в коридор, затем шагнула ближе.

— Никто не знает, что я здесь.

— Откуда ты узнала, что это мой номер?

— Я, э... я дождалась, пока Элоиза и Джаспер уйдут, и спросила ночную сотрудницу на ресепшене. Сказала, что ты забыл кошелёк в кофейне, и я принесла его тебе.

— Понятно.

Администратор, конечно, должна была позвонить в номер заранее. Но фамилия Лайлы, скорее всего, говорила сама за себя в этом здании. Да и она внушала доверие. Вряд ли кто-то, глядя на её милое лицо, мог подумать, что она нагло солжёт.

Немного бунтарства. Боже, это было сексуально.

Всю свою жизнь я поступал правильно. И куда это меня привело? Я один, в Монтане, с карьерой на грани краха.

Даже после завершения расследования у меня не было иллюзий по поводу сохранения своей работы. Капитан найдёт способ лишить меня значка — либо уволив, либо усадив за стол, зная, что, в конце концов, мне это надоест и я уволюсь сам.

И всё это из-за того, что я поступил правильно.

Жалею ли я, что спустил курок? Каждый, блять, день. Но был ли я виновен? Нет.

Единственное, что играло мне на руку, — это этот шанс найти Кормака. Так что к чёрту правила. Сейчас я просил прощения, а не разрешения.

— Всё в порядке? — спросил я Лайлу.

— Да, я просто... Прости. Я помешала тебе. Ухожу, — сказала она, уже разворачиваясь, чтобы уйти, но замерла на месте и снова посмотрела на меня. — Я просто хотела узнать, ты что-нибудь нашёл?

— Пока нет.

Стоило ли давать ей надежду? Или самому цепляться за эту крохотную искру?

— Понятно, — тихо сказала она, улыбнувшись. Её взгляд снова опустился к моей груди, задержался на прессe. Она быстро облизнула нижнюю губу, и, твою мать, мой член дёрнулся.

Я вжался пятками в пол, напрягая каждую мышцу в теле, лишь бы не затащить её в комнату и не прижать к себе.

— Ты чуть не поцеловал меня. В пикапе. В тот день, когда мы ездили к реке, — её голос был тихим, почти шёпотом. Её голубые глаза встретились с моими, и моя выдержка начала давать трещину. — Ты ведь хотел меня поцеловать, да?

Да. Почему она спрашивала, если мы оба знали ответ?

— Тебе следовало меня поцеловать.

Блять.

— Лайла, — предупредил я, заставляя себя сделать шаг назад. — Тебе лучше уйти.

Пока я не погрузился лицом в её длинные, шелковистые волосы и не вдохнул её сладкий, ванильный аромат. Пока я не сорвался, а она потом не пожалела об этом утром.

— Я вижу его лицо. По ночам, — остановила она меня, прежде чем я успел закрыть дверь. — Прямо перед тем, как заснуть, я вижу его глаза. Этот шрам. Чувствую его ладони у себя на горле.

Она подняла руку, коснувшись шарфа на своей шее.

— Как только я вижу его, я уже не могу избавиться от этого образа. Все продолжают говорить мне, что мне нужно. Мои родители. Сёстры. Братья. Мне нужно отдохнуть. Нужно оставаться дома. Нужно не перерабатывать. Нужно восстановиться. Я так устала от того, что все говорят мне, что мне нужно. Единственное, чего я хочу, — это забыть. Всего на одну ночь мне нужно забыть.

Каково это — забыть? Это звучало как рай.

Лайла была не единственной, кого преследовали кошмары.

Я должен был закрыть дверь. Должен был отправить её домой.

Но вместо этого я сделал шаг вперёд.

И поцеловал её.