Будь моей

Глава 25

– «Я вернусь, и мы поговорим. Ты знаешь, я не могу сейчас вернуться в Москву», – читает Крис с экрана моего телефона. – Говнюк! – комментирует, переходя к следующему сообщению. – Можно подумать, его здесь кто-то ждет!

Во мне уже третья маргарита подряд, поэтому впервые за последние сутки вдруг становится легко принять тот факт, что мой жених уже два года трахает какую-то эскортницу, которая вышла из-под его контроля, когда узнала о нашей помолвке.

Я не хочу знать сути их отношений. Ни черта не хочу знать!

Я могла бы спросить у него, собирался ли он трахаться за моей спиной и после свадьбы тоже, если бы взяла трубку на его звонок. Но я не хочу никаких объяснений. Как вообще это можно объяснить?

Я больше не верю его словам. Я больше не верю мужчинам. Ни одному из них…

Мы не приносили друг другу клятв верности и любви, но я пыталась быть частью его жизни. Я стала ее частью. Знала о ней все. О его успехах в бизнесе, о том, что его мать больна и хочет внуков. Впустила его в свою жизнь и жизнь своей дочери! Он три года настойчиво этого добивался, сразу после того, как я хоть немного выползла из пеленок Софийки. И трахал какую-то девку из эскорта, которой оплачивает квартиру. Пока дарил мне цветы и водил на свидания. Когда надевал мне на палец свое кольцо.

– Еще… – машу пустым бокалом бармену.

– «Не совершай необдуманных поступков», – продолжает читать Крис. – «Мы помолвлены. Ты все еще моя невеста. Я все объясню, когда вернусь». Просто урод! – рычит в экран. – Я ненавижу мужиков.

– Я тоже. – Заливаю в себя еще одну маргариту, пока Кристина выпивает два шота текилы подряд.

В баре темно и полно народа. На часах одиннадцать вечера, и сегодня пятница. Саксофонист на маленькой сцене усугубляет мое настроение отвратительной игрой. Он в очередной раз не попадает в ноты, и это насилует мой чертов слух. Мне хочется встать со своего места и подойти к нему, ткнув в эту гребаную ошибку.

– Надеюсь, ты не собираешься его «выслушивать».

– Пошел он к черту… – почти выкрикиваю я.

– Ты сообщила своему брату о том, что все его друзья одни сплошные козлы?

– Нет… – Выдохнув, убираю с лица волосы. – Они заключают контракт с китайцами, – объясняю запальчиво. – Наконец-то. Они полгода вели переговоры. Тем более Андрей тоже там, я не хочу срывать ему эту сделку, чтоб она провалилась!

– Конечно, бизнес превыше всего, – говорит она ядовито. – Знаешь что? Пошли они все. Все до единого. И твой брат в том числе.

– Пошли они… – шепчу, повторяя ее слова. – Хочу танцевать! Только не здесь… пошли отсюда… – Сунув телефон в сумку, хватаю Крис за запястье.

– Я знаю классное место… – Она спрыгивает с барного стула вслед за мной.

Мы выбираемся на улицу, хохоча и пошатываясь.

Я не была такой пьяной лет пять. Я хочу быть пьяной.

Софийка у родителей на даче, завтра утром я могу без ограничений умирать от похмелья.

Сегодня я сбросила на них информационную бомбу, рассказав о том, что свадьбы у меня не будет и что у их внучки есть отец. Что он жив-здоров и они его знают. Софи все равно прямо с порога рассказала бы о том, что у нее появился новый дед, она об этом весь день талдычила. Я предпочла сделать это самолично.

Шок на лице моей матери был неописуемый. На лице отца тоже. Примерно такой же, как в тот день, когда я сообщила им о своей беременности. Я оставила их с этой новостью наедине, потому что на большее меня не хватило.

Мне нужно было вырваться куда-то, чтобы выплеснуть свою злость и обиду на Рязанцева. И на себя саму, ведь в моей семье совершенно точно именно я паршивая овца! Ни один из моих жизненных принципов не дееспособен. Я ни черта не умею создавать, только терять…

Мое настроение сегодня наполнено чертовой жалостью к себе. Я хочу жалеть себя и пить маргариту в компании Кристины, забыв хоть на вечер о том, кто я такая.

На улице мелкий дождь, но мы его игнорируем, за десять минут добежав до нового бара на той же самой улице, из которого доносятся тяжелые диджейские музыкальные биты.

Мы выглядим достаточно легкомысленно, чтобы уже через пять минут нас попытались склеить какие-то парни лет двадцати. В отличие от Крис, я в жизни ни с кем в барах не знакомилась и не собираюсь, а моя подруга еще неделю назад объявила всех мужчин своими врагами, поэтому мы технично их отшиваем, прихватив с собой оплаченные коктейли.

– Есть, конечно, и плюс во всем этом кринже от Рязанцева… – кричит Крис мне на ухо.

– В том, что я могу заложить его кольцо? Я заложу, и мы слетаем на Бали!

– Тогда целых два плюса! – прыскает она от смеха.

– И какой первый?

– Когда мы последний раз так куда-то выбирались?

Мы сливаемся в дружном бессмысленном смехе, который портит вибрация телефона у меня в сумке.

Если это Рязанцев, я просто утоплю чертов гаджет в унитазе.

Мои губы поджимаются, когда на дисплее вижу имя Градского.

На секунду я глохну, отгораживаясь от всего, что происходит вокруг.

После суточного бойкота он решил объявиться в самый неподходящий момент. В тот момент, когда я лишена всех своих защитных барьеров. Когда чувствую себя неуверенной даже в своей собственной сексуальности…

– Не поздновато для звонка? – говорю в трубку.

– Это срочно, – слышу его голос, от которого в душе привычно вибрируют струны.

Сегодня они ноют особенно настойчиво, наверное, всему виной проклятый алкоголь.

– Я не настроена ни на что срочное. Позвони мне утром, – отрезаю.

– Судя по всему, утром ты будешь в еще более дерьмовом настроении.

– Какая проницательность. Это буддизм или христианство?

– Это логика. Ты пьяна?

– Не твое дело.

– Арина, – вздыхает. – Где ты?

– Веселюсь. Мне очень весело, Градский!

– По-моему, у тебя передоз веселья. Я тебя заберу. Где ты находишься?

Его забота чертовым комом встает в горле.

Мне ничего от него не нужно. Ни от кого из них. Они все одинаковые! И Влад возглавляет этот список!

Но он, возможно, прав. Возможно, нам и правда пора домой. Глядя на то, как вокруг мельтешат люди, извиваются в танце тела, понимаю, что моя батарейка села.

Я… сдулась…

От звуков его уверенного спокойного голоса. От того, что вместе с энергией выпустила из себя все эмоции. Я просто на нуле.

– Арина? – с нажимом зовет меня Влад.

Вздохнув, говорю ему название бара, которое красными буквами выбито на стене напротив.

Он берет себе паузу, чтобы определиться, после чего сообщает примерное время ожидания. Двадцать минут. Ведь его квартира тоже здесь, в центре.

– Третий плюс – можно без зазрения совести потрахаться с кем-то из своего прошлого… – обращается Кристина к высокому бокалу с коктейлем и топит в нем дольку апельсина.

– Замолчи, – прошу, опуская лицо в ладони.

Мы выходим на улицу, где Крис прикуривает сигарету, выпуская дым в темноту.

От свежего воздуха в голове мясорубка.

Тру ладонями голые плечи, на которых вечерний ветерок оставляет мурашки. На мне платье мини, и оно мало чем закрывает меня от ветра, который после дождя стал кусачим.

Влад тормозит прямо у входа, заняв место отъехавшего такси, и мы забираемся в салон его «БМВ», где я стараюсь не смотреть на водителя.

Усаживаюсь на переднее пассажирское сиденье и, дернув ремень, резко загоняю его в замок. Отмечаю, что Градский одет в брюки с карманами на бедрах и свободную футболку с дизайнерски растянутым воротом, из-под которого выглядывают его крупные ключицы. Его волосы слегка растрепанные и влажные, и дребезжащим струнам моей души нравится видеть его таким.

От этого я только сильнее злюсь.

– Повеселились? – интересуется Влад.

Покосившись, вижу, как его взгляд ощупывает мое тело. Стрянет на уровне моих голых коленей, снова поджигая в моей душе тлеющие угли.

– Просто отвези нас домой, – прошу устало.

Дорогой я неотрывно смотрю в окно, слушая тихую музыку из динамиков. Крис тоже не подает признаков жизни, но, как только машина тормозит на стоянке перед воротами моего дома, она выпрыгивает наружу с пьяной грацией, сообщив не очень внятно:

– Меня, кажется, укачало…

Когда за ней захлопывается дверь, я отстегиваю свой ремень, но не двигаюсь с места.

Влад не глушит мотор. Разворачивается ко мне, одной рукой продолжая удерживать руль.

Он не собирается задерживаться, это тоже меня злит, ведь до этого он не упускал возможности напомнить мне о том, что находится рядом и не против получить внимание к себе.

– Я утром улетаю, – сообщает. – Самолет через восемь часов. Срочный клиент на Бали.

– Ясно. – Все события последних суток наполняют мой голос ядом.

– Это ненадолго. Просто очень крупная сделка, которая требует моего присутствия. Я вернусь на следующей неделе.

Он вдруг превратился в сосредоточенного профессионала, и меня подтачивает желание вытряхнуть его из этой кожи.

Вперив взгляд в панель перед собой, чувствую, как обида и горечь на весь свет топят меня с головой. И как все эти чувства трансформируются в вылетающие из меня слова:

– Поехали к тебе.

Мое дыхание неровное из-за того, что внутри все клокочет.

Влад молчит, а я упрямо продолжаю смотреть перед собой.

– Что? – спрашивает, прочистив горло.

– Поехали к тебе! – повторяю, посмотрев на него все с тем же упрямством.

Его брови слегка приподняты, между ними складка. Смотрит на меня секунду, другую, после чего снова прочищает горло и уточняет:

– Ко мне? Зачем?

– Боже, Градский, – взрываюсь я. – Ты что, потерял свою гребаную логику по дороге? Я хочу заняться сексом, вот зачем.

– Арина, ты пьяна. – Складка на его лбу становится глубже.

– Ну так воспользуйся этим! Это просто секс. Или у тебя кто-то есть? В твоей квартире?

– Где твое кольцо? – кивает на мою руку, вместо того чтобы ответить на вопрос.

– Выбросила.

– Почему?

– Потому что решила, что мне больше нравится трахаться без обязательств.

Он делает глубокий вдох и трет ладонями лицо.

– Мы не поедем ко мне, – произносит спокойно.

– Отлично. Просто замечательно. Тогда я найду кого-нибудь другого! – дергаю дверь, но Влад успевает ее заблокировать.

– Что случилось, Моцарт? – спрашивает мягко.

Касается моей руки и ведет по ней пальцами вверх, пока не добирается до шеи и подбородка, за который поворачивает мое лицо к себе.

– Я тебя хочу… – шепчу, глядя в его глаза.

– Арина, ты пьяна. Поговорим, когда я вернусь, – объявляет с нажимом. – Я провожу тебя до квартиры. – Глушит он мотор, решив, что может что-то за меня решать.

– Я не собираюсь ждать, когда ты вернешься! Я не собираюсь больше тебя ждать. Никогда. Или едем к тебе, или открой дверь! Хотя знаешь что? Предложение аннулировано!

– Блять… – он стискивает челюсть, обжигая меня злым серебром своих глаз.

Смотрит, дыша так, что крылья его носа подрагивают.

Мы вечность болтаемся в гробовой тишине, сверля друг друга глазами, пока он резко не отодвигает назад свое кресло и не дергает меня на себя.

Качнувшись, как бесправная кукла, перебрасываю ногу через коробку передач, потому что Влад не оставляет мне выбора, с силой заставляя делать то, что он велит. С возней и тихим стоном я усаживаюсь верхом на его колени, пальцами впиваясь в его плечи.

Моя грудь прижимается к его, губы замирают в сантиметре от его плотно сжатых губ. Ладонями он сгребает мою задницу, задрав до талии платье, и заставляет впечататься промежностью в его пах.

От знакомых ощущений кружится голова.

Боже, как давно это было…

Прикрываю веки и прижимаюсь к его губам своими, требуя себя поцеловать.

От грубоватой ответной реакции между моих ног сжимаются мышцы.

Наши языки переплетаются в агрессивном столкновении, на которое я реагирую протяжным стоном, растворяясь в эмоциях, которые Градский вливает в меня через свое дыхание. Снова стону, когда Влад проводит по моим голым ягодицам ладонями и сжимает их так, будто хочет оставить синяки.

Его тело вибрирует. От возбуждения меня трясет.

Опустив руки, хватаюсь за пуговицу на его брюках, но Градский перехватывает мои запястья и заворачивает руки мне за спину.

Он твердый внизу, и он тяжело дышит, потемневшим взглядом упираясь в мои глаза.

Я дергаю руки, но он не отпускает, продолжая демонстративно молчать.

Освободив одну свою руку, дергает за бретельку моего платья и одновременно лифчика, освобождая грудь, на которую в ту же секунду нападает его горячий рот, а пальцы сзади ныряют в мои стринги. Размазывают влагу по ноющей от желания части моего тела и толкают сразу два пальца внутрь меня.

– Влад… – выстанываю в потолок.

Меня дергает как от удара током.

Его пах давит мне между ног. Большой твердый бугор, по которому я двигаюсь под хриплый стон самого Градского.

– Кончай, – велит он с хриплым рычанием.

Высвободив одну руку, упираюсь ей в потолок машины, продолжая со стонами вращать бедрами. Запрокидываю голову, когда рот Влада вновь захватывает мой сосок и втягивает его внутрь, слегка прикусывая зубами.

Я знаю его гребаную темную сторону. Знаю, каким он может быть в сексе. Агрессивным, испорченным! Напоминание об этом толкает меня к краю, за которым я с криками растворяюсь в этой испорченности.