Будь моей

Глава 28

– Куда? Зачем? – забрасываю его вопросами, резко вскинув глаза.

Я не боюсь, что он может ее отобрать, как грозился в первую встречу. Он никогда этого не сделает, в этом я ему доверяю.

Он любит нашу дочь. Иногда нежность, с которой он смотрит на Софийку, меня убивает. То, какая доверчивая она с ним, – тоже. У них чертовски поразительный контакт, и это его заслуга, а может, дело в том, что у них одна кровь, но он еще никогда не забирал ее вот так, без моего контроля. Они гуляли несколько раз здесь, в поселке, где я в любой момент могла выглянуть в окно и посмотреть на них, а Софи могла в любой момент попроситься ко мне.

И если он уверен в своей просьбе, то я на минуту прихожу в волнение. Влад отвечает на него, прислонившись плечом к стене и сложив на груди руки:

– Хочу пообедать с отцом. У тебя будет время для себя.

Его независимый и железобетонный вид равнодушной меня оставить не может, но я отвечаю с легкой издевкой:

– Ты очень заботливый.

– Всегда пожалуйста. Так что, ты не против?

– Если Софийка согласна, то… ладно. На пару часов. И ты привезешь ее сразу, если она попросится домой, и позвонишь мне, если что-нибудь случится.

– Например?

– Что-то форс-мажорное.

– Я не собираюсь испытывать ее детские нервы. Конечно же, я сразу свяжусь с тобой в случае чего, но это просто обед.

– Я знаю… Просто… – подбираю слова, разглядывая свой маникюр. – Я привыкла за эти годы справляться сама.

– Больше тебе этого делать не придется.

Отвечаю на его заявление молчанием.

У меня есть основания ему не верить, и за это утро ничего не изменилось, хоть он и доказывает мне обратное все эти два месяца.

Он смотрит на меня исподлобья, будто хочет услышать, что я оценила все его старания, но он получит то, что хочет, только когда я и правда в это поверю.

– Ты получила мое письмо? – спрашивает, меняя тему.

Пару дней назад он определился с выбором. Выбрал виллу на Бали с двумя спальнями, двумя детскими и бассейном. Его выбор шаром ударил по моему самообладанию, ведь мне до глубины души интересно, на кой черт ему понадобилось две детских.

Я чувствую в этом выборе провокацию, но ни за что на нее не куплюсь.

Последнее время именно из таких провокаций состоит наше общение. Даже сейчас…

Нас разделяет кухонный стол и расстояние в полтора метра, но я кожей ощущаю посыл в мою сторону, который он вкладывает в каждый свой взгляд. Тягучее обещание того, что я получу, если приму его условия.

Только я не собираюсь их принимать. Я свободная личность, как и он, черт возьми.

– Я уже начала готовить документы для сделки, – сообщаю деловым тоном.

– Отлично.

– Думаю, за месяц управимся.

– Я никуда не спешу, – в сотый раз напоминает он.

– Замечательно.

В кармане его джинсов пищит телефон. Быстро посмотрев на экран, Влад объявляет:

– Черт. Мне нужно обратно в город.

Я не знаю, чем он занимается сейчас в городе, но, судя по всему, у него какой-то новый проект. Он будто основательно здесь закрепляется. Целенаправленно и уверенно.

Несмотря на то что я не рассчитывала увидеть его сегодня, меня на секунду сковывает легкое опустошение от того, что ему пора, но я не даю этому чувству разрастись во что-то большее. В… потребность, от которой будет так невыносимо тяжело избавиться, ведь я это уже проходила.

– Хорошей дороги. – Отвернувшись к столу, включаю кофемашину.

Я слышу, что он не двигается с места.

Стоит там еще несколько секунд, после чего все же уходит, сказав мне:

– До встречи.

Как бы я ни сопротивлялась, это все равно происходит – комната становится пустой. Воздух тоже, будто, выйдя за дверь, Градский забрал с собой важные электрические частицы, которые он приносит, когда появляется.

Через приоткрытое окно слышу, как урчит, заводясь, двигатель его «БМВ», и одновременно через ткань собственных джинсов чувствую, как вибрирует мой телефон.

В моей почте письмо.

Волнение омывает с ног до головы, когда проваливаюсь в него и вижу себя официальным участником ежегодного благотворительного концерта в следующую субботу.

Я не сказала об этом никому. Ни родителям, ни брату, ни Кристине. И не уверена, что расскажу. Этот момент вдруг стал совершенно личным. Только моим. Я не хочу никаких расспросов, не хочу никому ничего объяснять.

Мы обедаем, а потом я забираю дочь домой.

Пока она играет в моем телефоне, я разбираю пятилетний хлам, которым завалено мое старое пианино. В шкафу нахожу стопки нот, точно зная, что ищу, и изучаю их, хрустя ломтиком сельдерея. Мне на секунду становится страшно, что моя техника скатилась до уровня музыкальной школы, но, как только пальцы ложатся на клавиши, понимаю, что это не так…

Мне есть над чем работать, но все можно исправить практикой.

Сглотнув и закрыв глаза, пускаю по нашей с Софи квартире первые звуки, со скрипом в сердце понимая, что мой инструмент расстроен, но и на это я решаю закрыть глаза.

Горло сжимает спазмом.

Перед глазами пляшут картинки. Полная мешанина. Мое прошлое и настоящее, но во всем этом нет боли, только желание складывать ноты в мелодию, такую же яркую, как и мои чувства в эту минуту.

Я вижу, как рядом возникает Софи. Положив пальчики на боковую раму, смотрит на меня, распахнув от восторга глаза.

– Мамочка… – шепчет. – Я тоже так хочу.

– У тебя все впереди, – улыбаюсь, на секунду оторвавшись от игры, чтобы потрепать любимые светлые кудряшки.

– Пожалуйста, сыграй еще… – лепечет она.

Слышу, как хлопает входная дверь, и, быстро смахнув со щеки слезу, меняю одни ноты на другие.

– О. Мой. Бог. – Голос Кристины похож на восторженный вопль. – Я дожила до этого момента! Где у нас шампанское?

Из глаз опять вырываются слезы, но вместе с ними я смеюсь, быстро меняя лирику на задорную развлекательную пьесу.

– Что такое шампанское, Крис? – хихикает Софи.

– Эм… шипучка для взрослых. Очень мерзкая штука. Тебе никогда не стоит ее пробовать, от нее газы!

– Фу-у-у… – хохочет Софи.

Взявшись за руки, они прыгают по комнате под музыку, заливаясь смехом.

Я и сама начинаю хохотать, откинув назад голову.