Будь моей

Глава 35

– А сколько сейчас времени? – Софи дергает меня за юбку, изматывая этим вопросом уже минут пятнадцать подряд.

– Без пяти минут шесть, – отвечаю, выставляя на стол посуду из машинки.

– А сейчас? – крутит она ручку на дверце кухонного шкафчика.

– София, – говорю чуть-чуть строго, – ты мне мешаешь.

– Мешаю? – она дует губки.

– Да, путаешься под ногами. Я на тебя наступлю, и ты будешь плакать.

– Не наступишь, – хихикает она.

Вздохнув, отодвигаю ее в сторону.

На ней любимый розовый костюм с зайчиками, состоящий из кофточки и штанов, на голове два хвостика, а упрямый взгляд напоминает о ее отце.

Я тоже нахожусь в нетерпении, поэтому ее капризы мне не помогают.

Мама вплывает на кухню, сияя чуть раскрасневшимися щеками.

– Я это возьму… – Забирает стопку обеденных тарелок. – Нарежь овощи. Что-то я сегодня ничего не успеваю…

– А ты поменьше суетись, – советую, ополаскивая под краном огурцы.

– Нервы уже не те, – говорит она. – Не каждый день в семье происходит пополнение.

– Мам, это всего лишь Влад. Ты его видела уже тысячу раз, и он ел твою индейку примерно столько же.

– Всего лишь… – отмахивается от меня, застывая в дверях. – Зачем вообще было сочинять все эти небылицы про… – она подбирает слова, чтобы сохранить приличия. – Про Турцию.

– Потому что это мое решение. – Отворачиваюсь к окну.

– При всем уважении… я его не одобряю, – сообщает она.

– Сейчас я его тоже не одобряю, но тогда не могла поступить иначе, – говорю твердо.

– Дети… – бормочет мама, выходя из кухни.

Я слишком давно не обращалась к прошлому, чтобы сейчас копаться в деталях своего выбора. Буквально в один миг все дерьмовое из того, что случилось со мной тогда, пять лет назад, покрылось рябью.

Время и правда лечит. Время и правильный выбор.

Дождь барабанит по окну, выходящему во двор.

Протянув руку, рисую на запотевшем стекле скрипичный ключ.

У нас была мысль устроить ужин на улице, но от этой идеи пришлось отказаться. Бабье лето в этом году пока так и не началось.

Погода не может испортить мне настроение. Ничто не может.

Софийка вскидывает голову, когда в открытые ворота заезжает машина. Я тоже оборачиваюсь, бросая в мойку огурец.

– Это папа приехал? – лепечет дочь в нетерпении.

Сердце все еще замирает в груди каждый раз, когда она использует это слово. Мне тоже нужно к нему привыкнуть. И к тому, что теперь ее папа медленно становится важнейшим элементом нашей жизни.

Он понимает это, и это как будто именно то, к чему он стремился. Ему нравится эта роль. Он ею наслаждается.

Споласкивая руки, я слышу, как хлопают двери машины. На крыльце раздаются шаги и голоса. Выглядываю в прихожую – на пороге появляется Влад, стряхивая ладонью с волос капли дождя.

Его отец делает то же самое, входя в дом следом.

Они одного роста, и они похожи, но только внешне. Больше ничего одинакового в них нет. Влад Градский вообще чертовски уникален.

– Папа! – взвизгивает Софи, несясь к ним.

Улыбка на лице Градского заразная.

Бросив на меня взгляд, он наклоняется и подхватывает дочь на руки, говоря:

– Привет, зайчонок. Кашляла сегодня?

Софи обвивает его шею руками, доверчиво заглядывая в глаза.

– Почти нет! Привет, дедуля, – говорит, опустив головку Владу на плечо.

Он целует ее макушку, на секунду прикрывая глаза.

Внутри меня взрывается какой-то пузырь, заряженный дофамином. Регулярное нахождение Градского рядом в принципе смешивает и взбалтывает мои гормоны, поэтому я не удивляюсь тому, что веду себя как сумасшедшая. И как озабоченная.

– Здравствуй, София! – Лев протягивает руку и щекочет пальцем ее пухлую щечку, на что Софийка отвечает хихиканьем. – Ты, кажется, еще подросла.

– На метр, – показывает она ровно сантиметр между пальчиками.

Мы все смеемся.

– Проходите. – Отделяюсь от кухонного шкафа, к которому привалилась бедром. – Я возьму ваше пальто.

Отец Влада кивает, улыбаясь немного рассеянно, будто мыслями на секунду уплыл в другое измерение.

– Софи, покажи дедушке, где столовая, и проследи, чтобы он помыл руки, – прошу дочь, вешая в шкаф у входа пальто.

– Хорошо! У нас дедуля Ал приехал из больницы. У нас ко… кара…

– Карантин, – заканчиваю я за нее.

– У меня теперь два дедушки! Я вас познакомлю, – вдруг начинает суетиться дочь, пытаясь слезть с рук отца.

– Почту за честь.

Взяв Льва за руку, Софи тянет его в коридор, быстро что-то лепеча про свое мыло с блестками.

Подойдя в Градскому со спины, стягиваю с его плеч кожаную куртку, говоря:

– Разреши?

Он опускает руки, позволяя себя раздеть.

Сделав это, я прижимаюсь губами между его лопаток, вдыхая запах серой футболки.

– Ты пахнешь дождем, – сообщаю, отправляя его куртку в шкаф.

– А ты сексом.

– Влад! – Хлопаю его по руке, которой он обнимает меня за талию, приподняв над полом. – Здесь уши везде!

– Они знают, что такое секс. Иначе никого из нас тут сегодня не было бы.

Став носочками на его ботинки, обнимаю за шею и тянусь за поцелуем.

Мы делаем это медленно.

Его рука сжимает мою талию, вторая обнимает щеку.

От легкого соприкосновения наших языков голова у меня чуть-чуть кружится.

Глажу его шею, пока он играет с моими губами, слегка колясь двухдневной щетиной.

Мы не виделись с сегодняшнего утра. Разъехались по делам после того, как вместе отвезли Софи в сад.

Входная дверь хлопает еще раз, и голос моего брата заставляет разорвать поцелуй.

– Вы это делали и пять лет назад? – бросает он раздраженно, снимая куртку. – Я, наверное, был слепой.

– Не наверное. – Кристина закрывает дверь, возникая за его спиной. – Привет, ну и ливень! Сколько сюда будет ехать такси?

– Я же сказал, что привезу тебя и отвезу, – лает Андрей, переобуваясь в домашние тапки.

Крис топчется на пороге, не торопясь раздеваться. Под пальто на ней блузка и брюки, из чего заключаю, что они приехали сюда прямо из офиса.

– Насчет первого ты вообще не спрашивал, – ощетинивается она, уперев руки в бока. – У вас семейный обед. Что я здесь забыла?

– Ты практически выросла в этой семье, так что не задавай дебильных вопросов. Не выводи меня из себя больше, чем уже вывела.

– Да ты просто псих, – бросает подруга. – Мне, чтобы вывести тебя из себя, даже делать ничего не нужно.

– Раздевайся, Крис. У нас еды на целый тибетский монастырь, – говорю примирительно.

Сегодня мне не хочется слушать, как эти двое обмениваются «любезностями». Честно говоря, они своим противостоянием оба меня достали.

Она нехотя и немного вяло стягивает с себя пальто, бросая на своего босса свирепый взгляд.

– Не хочу ставить родителей в известность о том, что считаю тебя говном, – Андрей протягивает ладонь Владу.

– Мудро, – Градский не мешкая отвечает на рукопожатие.

– Идем… – Брат ловит Кристину за локоть и тащит за собой в коридор. – Побудь немного хорошей девочкой.

Проводив их глазами, я делаю то, что минуту назад делала моя дочь: кладу голову на плечо Градского, а руку на его грудь, секунду осязая, как ровно стучит его сердце.

После нашей ссоры в том отеле я думала над тем, что он сказал. Думала и злилась оттого, что он прав. Я наказывала его всеми доступными мне способами, зная, что все равно сдамся. Ведь все эти пять лет я не искала любви не потому, что выгорела, а потому, что от любви любви не ищут.

Я любила его все эти пять лет, каждый день видя его в своем ребенке. И я наказывала его за то, что он… не дал нам тогда шанса.

Он не может помешать мне искать себя. Теперь мне кажется, что помешать мне это делать не может ничто и никто. Потому что я… знаю, чего хочу. А Градский это батарейка, от которой я черпаю очень много энергии и вдохновения.

– Ты предлагаешь мне на ужин себя? – Его губы задевают мой висок.

– Нет, индейку с овощами. Я очень рада, что ты не заразился вегетарианством у тибетских чудаков.

– Я знал, что рано или поздно вернусь, а без мяса в России холодно.

Тихо прыскаю от смеха, понимая, что и этому я должна верить. Тому, что он собирался вернуться. Из-за меня. Если я этого не сделаю, моя обида будет пробуждаться опять и опять. Я уже слила ее на него и не хочу делать это постоянно. Ведь я люблю его. Всегда только его. Только его одного.

– Я рассчитываю на то, что сегодня мы поедем ко мне. В твоей квартире слишком тесно, – бормочет Влад. – Мы как в общаге – трахаемся под одеялом. Еще и пианино смотрит.

Снова улыбаюсь.

У меня и правда тесновато. С учетом того, что последние два дня Влад вел свои дела из моей постели, а Кристина, обнаружив его утром на кухне, подавилась средством для ополаскивания рта.

– Тебе лучше знать. Я в общагах никогда не была.

– Разумеется.

Опускаю руки и обнимаю его за талию, спрашивая:

– Надеюсь, ты не собираешься сделать какую-нибудь дурь? Например, подсунуть мне свое кольцо на глазах у всех?

– Нет… – Я чувствую, как он улыбается мне в волосы. – Я не так примитивен. Я предложу его тебе с охуенной помпой.

Мне так хорошо в его руках, что даже немного страшно от того, какой я могу быть счастливой…

– Это не значит, что я его приму.

– Мне придется рискнуть.

– Влад… – запрокинув голову, смотрю в его лицо, становясь серьезной. – Я пока не готова… Я не знаю, хочу я вообще замуж или нет.

– Я же сказал: значит, мне придется рискнуть.

Фыркнув, выпутываюсь из его рук и возвращаюсь к овощам. Их надо порезать в салат. Обернувшись через плечо, говорю:

– Ты тоже помой руки и обработай их антисептиком. Отцу не нужны лишние микробы.

– Я не подведу дедулю Ала, – пародирует Влад голос Софийки, удаляясь по коридору.