Будь моей

Глава 32

На пороге номера официант с тележкой тактично отводит глаза.

Я отступаю в сторону, чтобы дать ему дорогу.

Отельный халат скрывает мое тело от шеи и до пяток, но прическа рассыпалась. Волосы мокрые и растрепанные, на щеках и шее все еще алеют красные пятна.

Даже школьник поймет, чем я здесь занималась пять минут назад. Только я потеряла свое чувство стыда еще в те дни, когда тайком встречалась с лучшим другом своего старшего брата.

Пропустив парня в номер, иду следом, рукой показав, что он может оставить тележку прямо здесь, в центре номера напротив пока еще нетронутой кровати.

Кошусь на окно, возле которого в обернутом вокруг бедер полотенце Градский разговаривает по мобильному.

На его голой спине блестят капли воды. И на ней следы от моих ногтей.

Бросив через плечо взгляд на бесшумного служащего отеля, Влад переводит его на меня и снова отворачивается, говоря в трубку:

– Это не совсем моя специализация, но если ты хочешь, чтобы я присутствовал на этой сделке, придется подождать, пока я прилечу. Это через два дня, не раньше. Я в Москве.

Подойдя к тележке, в центре которой накрытый колпаком поднос и бутылка шампанского в ведре, заглядываю под колпак, и беру ягоду клубники с тарелки. Обмакиваю ее в сливки, не отрывая глаз от подкачанной задницы, обернутой полотенцем, с двумя ямочками над ним.

Секс в душе пять минут назад должен был высосать из меня остаток сил, но я только еще сильнее хочу. Влада. Он тоже дико голодный. Дико! И я говорю не о еде. Я почти боюсь, что он выполнит свою чертову угрозу, которая мелькает в его глазах даже сейчас, когда снова бросает на меня взгляд.

Из трубки доносится приглушенный мужской голос, но слов разобрать не получается.

Подойдя к Градскому, останавливаюсь за его спиной, чувствуя, какая пробирающая до костей энергия сочится из его тела. Он сегодня отлично выспался, я в этом не сомневаюсь.

Молча разглядываю, как перекатываются в полумраке номера его натренированные рельефные мышцы. Когда провожу пальцами вдоль глубокой впадины его позвоночника, эти мышцы вздрагивают, а кожа покрывается мурашками.

Эта легкая рябь находит отличный отклик у меня в животе.

Подавшись вперед, обнимаю руками плоский мускулистый живот и кусаю мужскую лопатку, прижавшись к Владу всем телом.

Зажмуриваю глаза, радуясь, что он не может видеть моих сумасшедших эмоций, хотя ему и не нужно их видеть. Он их чувствует и без этого.

– Рома… – бормочет в трубку. – Мне нужно идти. Позвоню через пару часов.

Пара часов…

Фыркаю, кусая другую лопатку сильнее, оставляя на ней след от зубов.

Влад кладет трубку и разворачивается в моих руках, бросив телефон на подоконник.

Опустив на меня глаза, чуть склоняет голову, предлагая себя поцеловать. Когда я это делаю, его руки сжимаются за моей спиной, а язык снова бескомпромиссно проталкивается в мой рот.

Губы горят, когда опускаюсь на пятки, пошатнувшись.

– Шампанское? – кивает Влад на тележку.

– И клубника… со сливками…

– Не скажу, что это оригинально, – усмехается.

– Тогда ничего не говори.

Сделав долгий выдох, заламывает бровь:

– Хочешь поразвлечься?

– Хочу быть сверху. – Толкаю его к кровати, заставляя пятиться назад.

Когда он на нее садится, давлю на его плечи, заставляя упасть на спину посреди огромного высокого матраса.

Закинув за голову руки, Градский наблюдает за мной из-под тяжелых век, и его лицо становится убийственно чувственным, будто он за секунду переключил режим.

Стряхнув с плеч халат, остаюсь голой и забираю с тележки пиалку со сливками.

– Я должен признаться… – говорит, провожая мои действия глазами.

– Ты кого-то убил? – Забираюсь на него верхом, оседлав бедра.

Его возбужденный пах упирается мне между ног через полотенце, и я трусь о него, ерзая.

– Пф-ф-ф… – Его руки опускаются на мои бедра. – С меня никогда не ели.

– Не может быть, – замечаю сухо.

Его губы кривит ухмылка.

– Будем считать, что я отдаю тебе свою девственность, Моцарт. Развлекайся… – расслабляется, предлагая использовать свое тело как угодно.

Обмакнув палец во взбитую массу и глядя ему в глаза, оставляю белое пятно на своем собственном соске.

Влад опускает взгляд на мою грудь и приоткрывает губы, сделав короткий выдох.

Упав вперед, подношу грудь к его лицу. Он напрягает пресс и приподнимается ровно настолько, чтобы искупать мой сосок у себя во рту.

Его член, зажатый между нашими животами, дергается и ударяет в мой пупок, и я со стоном стискиваю на ногах пальцы, реагируя на это и на то, как его рот жадно поглощает сливки с моего безумно чувствительного соска.

– Вкусная девочка… – хрипит Влад, с шипением накрывая мою грудь ладонью.

Мое дыхание уже сбитое, когда выпрямляюсь. Бедра дрожат.

Взяв в руки сливки, проделываю то же самое с соском Градского, после чего принимаюсь ставить сливочные крестики в разных частях его торса. На груди, на кубиках его пресса и вокруг пупка. Дернув за узел полотенца, распускаю его и черчу линию по всей длине каменной эрекции.

Бедра подо мной напрягаются.

– Пиздец… – выдыхает, опускаясь затылком на матрас и глядя в потолок.

Принимаюсь собирать свои «хлебные крошки», не стесняясь оставлять после себя влажные следы на солоноватой коже, от вкуса которой все эрогенные зоны в моем теле искрят, горят и пульсируют!

Глаза Влада тоже горят, когда добираюсь до его пупка и вскидываю на Градского взгляд, прежде чем взять его член в руку и провести языком вверх от самого основания до головки, которую погружаю в рот под его тихий стон.

– Арина… – Он перехватывает мою руку и сам сжимает себя в кулаке.

Жмурится, сцепив зубы. На его лбу проступают капельки пота.

Понимаю, что он пытается не кончить, и со спазмами в животе жду, пока смогу продолжить, дав ему и себе передышку.

Разжав пальцы, он роняет руку на матрас, а я приподнимаюсь, чтобы сесть на его влажный от моей слюны член.

Мы стонем и двигаемся навстречу друг другу, пока он медленно заполняет меня на всю длину. И это чертовски ощутимо, ведь размеры у Влада Градского соответствуют его самоуверенности!

Замираем в одной точке, цепляясь взглядами…

Вена на виске Влада часто пульсирует, на шее проступают жилы и вены.

Упираюсь руками в его грудные мышцы, начиная медленно раскачиваться. Влад обхватывает мои запястья и быстро смещает ладони себе на живот. Вскидывает вверх бедра, сильно сжав мои ягодицы.

– Охуенно красивая… – шепчет.

В ответ я громко стону, откидывая назад голову.

Большим пальцем он касается клитора, мягкими кругами размазывая мою влагу.

Я начинаю двигаться быстрее, до тех пор, пока оргазм вспышкой не выключает мое зрение, после чего прихожу в себя распластанная на груди Влада, а его член все еще продолжает пульсировать во мне.

– Я вся мокрая… – бормочу, убирая с лица прилипшие волосы.

– Тебе идет быть в моей сперме. – Пальцы Влада рисуют на моих позвонках узоры.

Приподняв голову, упираюсь подбородком в его грудь, рассматривая расслабленное после оргазма лицо. На его скулах краска, глаза полуприкрыты.

– Извращенец, – тихо смеюсь.

– Хочешь по-другому? Нежно?

– Кажется, я хочу спать… и в душ.

Сползаю с него, вяло садясь на краю кровати.

Он наблюдает за мной, оставаясь лежать. Распластанный и безнравственно раскованный.

Серые глаза вдруг становятся серьезными, а губы превращаются в напряженную линию.

Я будто ждала этого. Ждала, что увижу этот взгляд и все, что за ним стоит. Поэтому подбираюсь, и нега с моего тела слетает в ту же секунду.

– Кажется, нам не помешает оговорить статус наших отношений, – произносит тоном бесконечно делового человека. – Меня заебало быть в стороне.

Подхватив с пола халат, сообщаю:

– Один секс в отеле не делает из нас супружескую пару, Градский.

– Не один, а три. – Он выпрямляется, тоже садясь. – Но ты права, количество не имеет значения. Мне нужно в Индонезию на пару дней. Полетели со мной. Ты и Софи.

– У меня работа…

– Мы оба знаем, что это не проблема.

– Я не нахлебник, – резко просвещаю его. – И в офисе Андрея я не для красоты.

– Тогда уволься.

Завернувшись в халат, смотрю в его лицо.

Он всем видом дает понять, что абсолютно уверен в своей правоте.

Уперев в колени локти, гипнотизирует меня прямым твердым взглядом. От покладистого Влада, каким он пытался казаться эти два месяца, не осталось и следа. Вот сейчас я узнаю его в полной мере и, несмотря на слабость после нашей близости, завожусь с пол-оборота.

– Я не хочу ничего в своей жизни менять по щелчку. Просто потому что мы переспали. Три раза!

На мою вспышку он отвечает жестковатым смешком. Ткнув в меня подбородком, говорит:

– Тебе просто нравится меня наказывать. Признайся нам обоим.

– Я не заметила, чтобы ты сегодня мучился.

Проигнорировав мой тычок, бросает:

– У твоих жизненных принципов вырос колючий хвост? Поделись.

– Я просто хочу твердо стоять на ногах. Так же как ты! Найти себя. Свое чертово место!

– Твое место рядом со мной, Моцарт. Ты это знаешь. Хочешь сказать, я мешаю тебе искать свое место?

– Я же тебе мешала! – говорю в сердцах.

– Арина, – говорит с угрозой. – Ты и я – два разных понятия.

– Вот как?! Тогда я тебе скажу, что не смогу понять, кто я такая, пока моей жизнью руководит мужчина. Даже если это будешь ты!

– Заебись расклад, – психует Влад и подрывается на ноги. – Я должен разгребать дерьмо, которое навертел Рязанцев?

– Проблема не в Рязанцеве!

– Сколько раз я должен извиниться за то, что уехал? – нависает он надо мной, продолжая быть абсолютно голым. – Ты хоть на секунду можешь представить, что было бы, останься я тогда? Влюбленная дурочка и циничный мудак. Я бы испортил тебе жизнь. Ты этого хотела?!

– Я не знаю!

– А я знаю. Время пошло на пользу и тебе, и мне.

– Я знаю, чего хочу сейчас.

– Нет. Не знаешь, – тычет пальцем в мой лоб. – Ты все еще не выросла.

Отвернувшись, он идет в ванную, шарахнув вслед за собой дверью.