Будь моей

Глава 38

Тишину в машине нарушают только приглушенные всхлипы Крис и злющие чертыхания моего брата на смеси разных языков.

Откинув голову на спинку переднего пассажирского сиденья, он сжимает пальцами переносицу. В носу у него два тампона из аптечки менеджера заведения. Тот не вызвал полицию только потому, что я сняла для него приличную стопку наличных в банкомате за углом.

Градский за рулем молчит, но я вижу в зеркале заднего вида его глаза, которые смотрят на дорогу. И ссадину на скуле, которая на его лице выглядит чертовски невообразимо.

Я никогда не видела настоящих драк. И я никогда не видела своими глазами, чтобы в драке участвовали эти двое. В этом не было ничего красивого, это была настоящая чертова мясорубка, и в моей голове до сих пор замыкания.

Кристина позволяет мне приобнимать себя за плечи, прижавшись лбом к стеклу.

Я больше никогда не стану напоминать ей о том, какой ошибкой был ее брак. Это будет жестоко, ведь моя подруга уже давно об этом в курсе, но даже она не до конца понимала, с каким куском дерьма связалась, а может быть, понимала… поэтому и скрывала от меня детали того, что творится с ее бракоразводным процессом. Бывший муж ей угрожал. По сути, в моей квартире она от него пряталась. И на фирме моего брата тоже.

– Нужно было ментов вызвать… – психует тот. – Кто тебя просил лезть? – гаркает мне.

– Ты бы хотел полночи провести в участке? – злюсь я в ответ. – Показания давать?

– Может быть. Я еще не решил, как нужно было поступить.

– Ты все сделала правильно. – Глаза Влада находят мои в зеркале. – У тебя в крови алкоголя больше, чем гемоглобина, – обращается к Андрею. – Какие на хрен показания?

– Он мне угрожал. Щенок долбаный, – рычит тот. – Я его по стенке размажу. Просто, блять, раскатаю!

Кристина не издает ни звука, скомкав между пальцев край своего пальто.

– Хочешь, останусь с тобой? – спрашиваю, осторожно проводя рукой по ее растрепанным волосам.

Коротко мотнув головой, шепчет:

– Нет. Все нормально… Спасибо, – объявляет хрипло, когда Влад тормозит у ворот моего дома.

Крис тут же выбирается из машины. Я выхожу следом через ее дверь, Андрей тоже оказывается рядом, пытаясь забрать из моих рук связку ключей.

– Я сам ее провожу. Дай сюда, – говорит, следя за тем, как Кристина торопливо идет к воротам, обняв себя руками.

– Андрей, – говорю с нажимом. – Ей сейчас не до твоего плохого настроения.

На его футболке кровь. Выглядит ужасно. Под глазом у него будет синяк, и мой брат слишком наэлектризованный, чтобы я могла отдать ему чертовы ключи!

– Арина. – Указывает рукой на машину: – Пожалуйста, родная, проваливай.

Он подрался из-за нее второй раз в жизни. Первый был еще в школе, когда Крис доставал наш с ней одноклассник. Оглядываясь назад… глядя сейчас на своего брата, я спрашиваю его, не отводя глаза:

– Почему ты позволил ей это сделать? Выйти замуж?

– Потому что она всегда делала только то, что хотела, – проговаривает он у моего лица. – Может, в будущем она начнет думать дважды.

Его слова кажутся мне жестокими настолько, что это почти выбивает слезы из глаз.

– Она всегда хотела семью, – говорю с горечью. – А ты… ты просто дурак…

Сунув ему в руку ключи, иду к машине и забираюсь на переднее сиденье, громко хлопнув дверью.

Влад выкручивает руль, сдавая назад, и смотрит на меня, сдвинув брови.

Его губа разбита. Замороженная бутылка воды, которую он прикладывал к лицу, давно стала теплой. Костяшки пальцев на правой руке в ссадинах. Он периодически сжимает и разжимает пальцы, проверяя их целостность.

– Вы все омерзительные циники. – Стираю со щеки слезу. – Я только надеюсь, что это не заразно.

– В твоем случае точно нет.

– Хочешь сказать, меня жизнь ничему не учит?

– Ты знаешь о жизни все, что тебе нужно. Людям помогает прекрасное, а не уродливое, это, по-моему, давно доказано.

– Все создатели прекрасного умерли в одиночестве и непризнанными.

– Как видишь, никто ничему не учится, Моцарт. Все просто сдаются, приспосабливаются или прогибаются.

– Только те, у кого нет выбора.

– Выбор есть всегда.

– Ты тоже жестокий.

– Лучше жестоким буду я, чем мы оба.

Закрыв глаза, я пытаюсь не дать его философии прорасти в своей душе. Если бы он хотел, чтобы эта философия там взошла и заколосилась, действовал бы по-другому, но я, кажется, нужна ему такой, какая есть, а он… я всегда знала, какой он…

В его квартире я была всего один раз. Это было пять лет назад, и сейчас, стоя на пороге гостиной, я изумленно фыркаю:

– Боже…

Влад проходит мимо, направляясь на кухню, а я смотрю на средних размеров белый рояль, который занимает дальний угол комнаты.

– Нравится? – бормочет Градский, доставая из ящика аптечку.

В груди собирается что-то горячее и давящее. Наверное, это мои чувства к этому мужчине. Которого я когда-то выбрала среди всех других, понимая, что он именно тот, кто сделает мою жизнь особенной, потому что ощущала в нем ту самую глубину, в которой тонула!

– Ты решил брать уроки? – маскирую плавление в груди за туповатой шуткой.

– Да, у любимой женщины. Поможешь? – Плюхается задницей на диван, протягивая мне пластырь и тюбик перекиси.

Пять лет назад на этом диване я лишилась девственности.

Когда опускаюсь на колени между ног Влада, вижу в его глазах огоньки, которые напоминают о том, что с памятью у него полный порядок.

Все мои чувства, те самые, которые делают наш секс не просто сексом без обязательств, из груди стекают в живот.

Подавшись вперед, Влад забирается руками под мою юбку и, глядя мне в глаза, стягивает с меня трусики. Концентрирует органы моих чувств на своих прикосновениях, дыхании, которое обжигает шею, и на своем запахе, в котором смешались разрозненные нотки его туалетной воды, его пота и металлический запах крови. Дикий, почти нецивилизованный коктейль, как и энергия его тела, пропитанная тестостероном, ведь два часа назад он махал кулаками так, что я не знала, то ли кричать, то ли жмурить глаза…

Наш поцелуй вымученный и медленный.

Влад стонет, кровь из его разбитой губы попадает на мои губы.

Слизываю ее языком, глядя ему в глаза.

Сдираю с него футболку и толкаю голый торс на диван, хватаясь пальцами за пуговицу и ширинку джинсов.

Он наблюдает за процессом, приоткрыв губы.

Сжав мою талию под юбкой, толкает свои бедра вверх, насаживая меня на свой каменный член одним рывком, от которого я вскрикиваю, потому что это немного больно, но Влад дает выход своим эмоциям именно в этот момент, когда раскачивает меня на себе, становясь то грубым, то невыносимо нежным…

– Люблю тебя… – хрипит, прикусывая мочку моего уха.

Обнимаю его голову двумя руками и натыкаюсь на жесткие губы, забыв про его раны.

Он пропускает меня вперед. На его шее напрягаются жилы и мышцы, когда пытается не кончить первым. Я замираю, выгнув спину, возбуждением пуская по телу сладкие судороги.

Влад ждет, пока я соберу свое удовольствие до последней крошки, и парой глубоких и резких толчков догоняет меня.

– Почему ты меня любишь? – спрашиваю, ткнувшись лбом в его плечо.

– Потому что ты несешь в мою жизнь прекрасное. Потому что ты и есть самое прекрасное. Потому что рядом с тобой я начинаю любить себя…

– После секса ты всегда такой красноречивый…

Влад смеется, собирая этой улыбкой морщинки в уголках своих глаз.