Чаша любви

33

– Как ты собираешься вести себя с ним? – спросила Эльфейм, счастливо шмыгая носом и вытирая глаза.

– Не знаю. Просто, наверное, должна буду оставаться открытой для возможности... – Она затихла, чувствуя себя выбитой из колеи.

– Отношений с моим братом?

– Да.

– Что же, он будет рад услышать это.

– Я не собираюсь говорить ему! – тут же выпалила Бригид.

– Но...

– И ты тоже. Пожалуйста.

– Хорошо. Буду молчать как рыба.

– Давай сменим тему.

– Если ты настаиваешь, – пожала плечами Эльфейм.

– Я настаиваю.

– Просто помни, что я всегда здесь. Вдруг тебе захочется поговорить со мной как с подругой, предводительницей клана или как с сестрой Кухулина, если он будет вести себя неподобающе.

– Давай сменим тему, – напомнила ей Бригид.

– Я просто хочу, чтобы ты знала.

– Спасибо, теперь я знаю. – Кентаврийка нежно улыбнулась подруге. – Все же мне хочется поговорить о чем-нибудь другом.

– Желаешь узнать, что мы решили по поводу деревни новых фоморианцев?

– Очень.

– Тогда пойдем под тент. Я покажу, что мы с Ку придумали сегодня утром.

Глаза Эльфейм заблестели. У нее появилась причина отвести охотницу туда, где находился брат.

– Лучше расскажи здесь, – сухо проговорила Бригид.

Эльфейм преувеличенно тяжело вздохнула, но начала указывать по сторонам и объяснять, что они с Кухулином решили снова нарушить обычай. Из-за того что у новых фоморианцев не было семей в привычном понимании этого слова, брат и сестра сочли необходимым построить одно большое здание, где разместятся дети. Его возведут вблизи южной стены замка. Рядом с ним поставят несколько домов поменьше, где будут жить взрослые и подростки, то есть те, кому нужно уединение. Оставшаяся часть плато будет распахана и засажена всякими зерновыми культурами. Новые фоморианцы будут выращивать и продавать их, а из доходов платить десятину замку Маккаллан.

– Я надеюсь на то, что ты и Лайэм послужите примером для многих членов клана, – продолжала Эльфейм.

– Надеешься, что дети не замучают всех до смерти? Эль расхохоталась и ответила:

– Тебе лучше знать. Мальчик от тебя ни на шаг не отходит. Вообще-то я надеюсь, что многие дети найдут место в сердцах и домах наших людей и кентавров, но не хочу торопить и вынуждать их. Все должно произойти естественно, а для этого нужно время.

– Совсем как с твоим братом и со мной, – пробормотала Бригид.

– Не совсем так, но я поняла твою точку зрения, – коротко улыбнулась Эльфейм. – Ты была занята и, наверное, не заметила, что нас покинули несколько членов клана Маккаллан.

– Как?

– Первая группа ушла в тот же день, что и ты. Мне это не понравилось, но я не удивилась. Я освободила их от клятвы и предложила выйти вперед тем, кто хотел бы присоединиться к ним. – Эльфейм печально покачала головой. – Мне до сих пор больно думать об этом, но я все понимаю. Мы предложили им смириться с приходом сюда тех, в чьих жилах течет кровь заклятых врагов Партолоны, а это – радикальный поступок.

– Но в них также течет кровь невинных партолонских женщин, которые потеряли свои дома и жизни. Их дети заслужили, чтобы им дали шанс, – возразила Бригид.

– Не каждый верит в это. Некоторые считают, что все, у кого есть крылья, – демоны. Неважно, чем наполнены их сердца и души.

Бригид фыркнула и заявила:

– Я очень рада, что эти люди ушли. Хорошо, что мы от них избавились. Ты наша предводительница. Они должны были верить в то, что ты никогда не станешь подвергать их опасности.

– К тому же я замужем за Лохланом, в жилах которого течет кровь демона-отца.

– Он доказал тебе свою преданность! – яростно выпалила Бригид.

В этот момент она вспомнила собственное инстинктивное недоверие к Лохлану.

«Да, я сомневалась, но не покинула Эльфейм. Те, кто ушел, неправы. Они должны были оставаться рядом с предводительницей и следить за тем, чтобы ей ничего не угрожало».

– Он доказал свою преданность мне и клану, ведет себя безупречно, но этого недостаточно, чтобы преодолеть более чем вековую ненависть. – Эльфейм взглянула в глаза Бригид. – Ты ведь знаешь, что предубеждение не поддается логике, поэтому его так трудно преодолеть, – вздохнула она. – После ухода первой небольшой группы нас покинули еще несколько человек.

– Сколько?

– На следующее утро – двенадцать мужчин и три женщины.

– Еще пятнадцать? Не задумываясь? – Бригид схватила подругу за руку, не в силах поверить услышанному.

– Эти люди сказали, что теперь, когда новые фоморианцы прибудут совсем скоро, они поняли, что не смогут с ними ужиться. – Голос Эльфейм был ровным и невыразительным.

– Но ведь ты давала им возможность уйти. Когда-то они сами решили остаться, дали тебе клятву.

– И отреклись от нее, – произнесла Эльфейм так, будто эти слова были горькими на вкус.

Бригид во все глаза смотрела на свою спутницу, потрясенная тем, как изменилось выражение ее лица. Оно затвердело. Глаза предводительницы потемнели. Бригид почувствовала присутствие чего-то мрачного, опасного и злонамеренного.

– Эль! – закричала она и схватила подругу за руку.

Богиня! Ее кожа была ледяной.

Эльфейм стиснула зубы, закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Ее губы шевелились, произнося неслышную молитву. Бригид увидела, как в воздухе вокруг них замерцала сила Эпоны. Волосы подруги поднялись, развеваясь на почти невидимом энергетическом ветру, который с отчетливым потрескиванием овевал ее. Руку Бригид покалывало от прикосновения Богини.

– Эль, – снова позвала кентаврийка, на этот раз неуверенно.

Та вздохнула и открыла глаза. Бригид увидела, что темная тень из них исчезла.

– Оно начинает шевелиться, – объяснила она, прежде чем охотница решилась спросить сама. – Особенно если я на что-то сержусь или чувствую отчаяние. Безумие всегда во мне, тихо прячется, ждет. Его сдерживает только любовь, истина и могущественное прикосновение Эпоны.

– Вера и преданность, – шепотом проговорила Бригид девиз клана Маккаллан.

– Вера и преданность, – отозвалась Эльфейм.

Кентаврийка хотела спросить ее кое о чем и как раз пыталась подобрать правильные слова, когда внимание обеих привлек всадник, скачущий по плато. Вокруг кипела работа, было шумно, но что-то в этом человеке заставило их обратить на него внимание. Он остановился возле Кухулина и что-то прокричал, но Бригид не могла разобрать слов.

– Идем вместе, – сказала Эльфейм, не дожидаясь, пока брат поднимет руку, чтобы подозвать сестру к себе.

Ее сильные лошадиные ноги были такими быстрыми, что Бригид пришлось приложить все силы, чтобы не отстать. Когда они примчались к Кухулину, он уже сидел в седле.

Воин кивнул в сторону замка и сказал:

– Только что с равнины прибыла кентаврийка. У нее срочное сообщение для Бригид.

Не сговариваясь, Эльфейм, Бригид, Лохлан и Кухулин бросились к крепости.

– Она ждет в главном внутреннем дворе, – крикнул сторож, когда они вбежали в ворота.

Сердце Бригид замерло, она замедлила шаг. Кентаврийка стояла к ним спиной, словно с упоением любовалась фонтаном со статуей прародительницы клана Маккаллан. Охотница удивилась, когда услышала, что ее соплеменница едва дышит. Удивление перешло в изумление и даже испуг, когда Бригид поняла, что шкура кентаврийки покрыта хлопьями белой пены, а ее тело сотрясает дрожь.

«Неслыханно, чтобы кто-то из нас выказывал такие очевидные признаки усталости. Чтобы довести себя до такого состояния, нужно мчаться много дней без остановки».

Тут обитательница равнин повернулась, и у Бригид перехватило дыхание.

– Найэм! – воскликнула она и поспешила к сестре, которая сделала шаг вперед, споткнулась и почти упала ей на руки. – Что случилось?

– Хвала Эпоне, ты здесь, – сказала та, жадно хватая воздух. – Мама!.. Она умерла.

Слова сестры разорвались в мозгу Бригид. Она почувствовала, что трясет головой, словно не может осознать сказанное.

– Помогите отнести ее в Большой зал. – Голос Эльфейм прорвался сквозь гул, царящий в голове Бригид, ошеломленной тем, что она услышала.

Охотница внезапно поняла, что Найэм больше не лежала на ее руках. Сестру то ли несли, то ли вели в Большой зал несколько мужчин из клана Маккаллан. Им помогали Эльфейм и ее супруг. Бригид стояла и смотрела им вслед, не в силах пошевелиться.

Сильная теплая рука подхватила ее под локоть, и охотница поняла, что рядом с ней оказался Кухулин.

– Не забывай дышать, – сказал он.

Кентаврийка взахлеб втянула в себя воздух, словно тонула, моргнула и сумела сосредоточиться на его бирюзовых глазах.

– Побудь со мной, – попросила она.

– Я никуда и не собираюсь, все время буду рядом.

Он повел кентаврийку в зал. Бригид споткнулась, но воин удержал ее. От прикосновения Ку она ощутила тепло золотого света, который витал вокруг, впитывался в нее, окружал силой.

Они вошли в Большой зал и торопливо направились к длинной низкой скамье, сделанной специально для кентавров, на которой лежала обессиленная Найэм. Винни выбежала из кухни и передала Эльфейм тяжелый бурдюк. Предводительница клана откупорила его и поднесла к губам Найэм, поскольку трясущиеся руки кентаврийки не могли удержать хоть что-то.

– Попей, не спеши. Сначала воды, потом мы дадим тебе вина и что-нибудь поесть, – сказала Эльфейм тихим успокаивающим голосом.

Пока кентаврийка пила, старшая сестра Кухулина обернулась и взглянула на какого-то члена клана, уставившегося на них.

– Приведи мою мать, – велела она, посмотрела на другого и добавила: – Принеси полотенца и одеяла. Побольше!

Бригид опустилась на колени около сестры и почувствовала, как ее охватывает паника. От взмыленной Найэм поднимался пар. Она дрожала и конвульсивно подергивалась. Ее тело было скользким и неестественно красным. Светлые волосы потемнели от пота и прилипли к изящной голове. Она мчалась сюда изо всех сил, не обращая внимания на огромную усталость.

Внезапно Найэм оттолкнула от себя бурдюк с водой, поперхнулась и закашлялась. Бригид убрала влажные волосы с лица сестры.

– Ш-ш-ш, ты уже здесь. Попробуй успокоиться, остудить внутренний жар, – приговаривала охотница.

– Нет! Бригид, выслушай меня! – Найэм схватила ее за руку, и Бригид чуть не вскрикнула, ощутив раскаленную кожу сестры.

– Позже, когда ты отдохнешь.

– Нет, сейчас! – отчаянно выговорила та и зашлась в сильном приступе кашля.

– Пусть говорит.

Бригид услышала Этейн и подняла взгляд. Люди, собравшиеся в Большом зале, разошлись в стороны, чтобы Избранная Богини могла подойти ближе. Лицо жрицы было спокойным. Но охотница посмотрела ей в глаза, увидела в них огромную печаль, и сердце ее упало.

«Моя сестра умрет».

Бригид повернулась к Найэм, взяла ее пылающую руку в свои, пытаясь передать ей хоть чуточку силы, и сказала:

– Я тебя слушаю.

– Мама умерла сегодня утром, но несчастье случилось четыре дня назад. Она упала в яму для бизонов. Ее пронзили колья. – Найэм закрыла глаза и содрогнулась от ужасного воспоминания. – Я знала, что она умирает. Все мы знали это. Я должна была увидеть тебя.

– Нет! Не может быть. Мы не охотимся на бизонов с помощью ям, не используем колья. – Бригид потрясла головой, ничего не понимая.

– Эту яму сделали не кентавры. Такую конструкцию используют люди. – От дурного предчувствия кровь в жилах охотницы застыла, а ее младшая сестра продолжила: – Но они не охотятся на равнине без разрешения верховной шаманки. Мама никому не давала подобного позволения. Люди нарушили границу. Они охотились незаконно, что привело к гибели нашей матери.

Найэм снова остановилась и закашлялась. Она стала судорожно хватать ртом воздух. На ее губах показалась кровавая пена.

– После ее смерти Брегон обезумел. Еще до того, как я покинула равнину, он поклялся принять чашу верховного шамана и повести табун Дианны против любого человека, который посмеет ступить на равнину.

Бригид испуганно, молча смотрела на сестру. Неужели брат пожелал начать войну из-за дикого, нелепого несчастного случая?

Найэм стиснула руки охотницы и продолжала:

– Речь идет не только о табуне Дианны. С тех пор как на равнине узнали о том, что крылатые существа возвращаются в Партолону, к нам присоединились шаманы других табунов. Бригид, это означает войну.

Найэм запнулась. Ее стало мучительно рвать. Бригид поддерживала сестру, по груди которой стекала кровь и бежала по полу темно-красными ручьями.

– Мама не посылала меня за тобой. Она хотела войны и все время твердила Брегону, чтобы он за нее отомстил. Я должна была остановить это, прийти за тобой.

Найэм не нужно было объяснять, откуда ей стало известно, что их мать умерла. Бригид знала, что сестра говорила правду, с той минуты, когда вспомнила о вороне, пронзенном стрелой, и о словах, полных ненависти, прозвучавших во время предсмертной агонии.

«Отомсти за меня!»

Когда дух оставил ее тело, Майрерад из табуна Дианны послала такое же сообщение каждому из своих детей. Она надеялась манипулировать ими даже после смерти, считая это неотъемлемой частью материнства. Даже в конце жизни Майрерад продолжала строить планы, пытаясь заставить детей покориться ее воле. Что касается Брегона, брата Бригид и Найэм, то здесь мать, похоже, победила.

– Тихо, милая. – Бригид взяла льняное полотенце, которое молча протянула ей Эльфейм, и стала вытирать кровь с лица сестры. – Мы все уладим. Ш-ш-ш.

Найэм покачала головой, то ли всхлипнула, то ли засмеялась и заявила:

– Ты всегда считала меня глупенькой. – Бригид попыталась возразить, но сестра лишь сильнее стиснула ее руку и продолжила: – Теперь это уже неважно, но я хочу, чтобы ты знала. Я не такая, какой ты меня считала. У меня просто нет такой силы, как у тебя. Я не могла противостоять матери, поэтому держалась так, чтобы она не считала меня достойной своего внимания. – Найэм попыталась улыбнуться, но ее губы лишь задрожали. – Я обвела всех вокруг пальца. Никто не следил за мной, даже Брегон. Никто не думал, что я отправлюсь за тобой. – Младшая сестра с удивительной силой потянула к себе старшую и ухватила ее за плечи. – Ты должна вернуться. Даже те, кто полностью на стороне матери, не посмеют пойти против силы верховной шаманки табуна Дианны. Прими чашу. Убедись в том, что мама не победила. Положи конец безумию.

Следующий приступ кашля перешел в кровавое всхлипывание. Бедняжка рухнула на скамью.

Не обращая внимания на кровь, беспрерывно текущую из носа и уголка рта, она улыбнулась сестре и сказала:

– Я всегда завидовала тебе, Бригид. Ты сбежала от нее. Но теперь и я тоже это сделала...

Глаза Найэм закатились так, что видны были только белки. Тело забилось в агонии столь неистово, что Бригид отбросило от нее. Сквозь туман отчаяния охотница смотрела на Этейн. Руки Воплощения Богини были широко распахнуты.

Когда она заговорила, из ее открытых ладоней полился чистый белый свет, охватывающий Найэм:

Найэм, сестра нашей возлюбленной Бригид!

От имени нашей Великой Богини

Прошу тебя покинуть израненную оболочку,

Которая больше не может служить тебе.

Прошу тебя от имени Эпоны,

Богини всего дикого и свободного,

Выйти за пределы этой боли.

Отдохни на груди страны вечного лета Эпоны.

Дитя Богини, я отпускаю тебя!

Этейн прижала руки, от которых шел свет, к бокам кентаврийки, и тело Найэм перестало агонизировать. Едва слышно сестра Бригид испустила свой последний вздох.