Договор на нелюбовь

Глава 20.

Дорога до загородного дома Царёвых прошла, как обычно – за постоянными разговорами по телефону. Я откинула спинку кресла, задрала ноги на панель и засела в телефон, отчаявшись получить хоть каплю внимания этого блондинистого трудоголика.

– Катя…

– А?

– Мы приехали, – рассмеялся он, помахав бегущей в нашу сторону матери. – Привет, мам.

– Привет, дорогие мои! – Юлия Викторовна бросилась обнимать сына, а потом переключилась на меня, дождавшись, пока я надену туфли и выползу из машины. – Утомил? Опять всю дорогу говорил по телефону?

– Я удивляюсь, как он во сне не договаривается об экспертизе бетона и не обсуждает раздутую до неприличия смету, – передразнила я его, оперируя его фразочками, которыми заполнился мой мозг всего за пару часов.

– Катерина, – хриплый смех сзади заставил вздрогнуть, я резко обернулась, напоровшись на пару прозрачно-голубых глаз. Правда, эти были лишены яркости. Они словно были затянуты туманом и серым смогом большого города. В них не было блеска. Лишь опыт и мудрость.

– Дедушка, – Саша обнял старика, хлопая его по крепкой спине. Я открыла рот от столь откровенной схожести. Только сейчас поняла, что Саша совсем не похож на отца, а вот с дедом – одно лицо. – Знакомься, это Катя.

– Очень приятно, – улыбнулся старик и пожал плечами.

Я замерла, а потом так громко рассмеялся, что из глаз выступили слёзы.

– И мне очень приятно, – протянула старику руку, не в силах оторваться от этой парочки. – Дедушка, если ваш внук сбежит со свадьбы, то вы с лёгкостью сможете заменить его у алтаря.

– Вот! – дед тоже рассмеялся и ударил внука тростью по руке. – Щенок, я бы на твоем месте напрягся. Потому что я еще крепкий, как стена!

– Именно поэтому я и прятал её, дедушка.

– Вот теперь мне все понятно, – дедушка взял за руку, по-отечески так рассматривая меня с головы до ног. – И зачем тебе этот поц? Он же скучный, как пятничная газета.

– Катя, это Виктор Александрович, – вклинился Саша, обнимая меня сзади за талию. С каждым касанием, он действовал всё уверенней, притянул к себе, прижимая, словно входил во вкус.

– Называй меня дедушка…

И мы с Сашей снова рассмеялись, вспомнив слова моей буленьки.

– Я думаю, ты, дед, найдешь общий язык с Любовью Григорьевной. Лично я остался под впечатлением.

– Хорошо… Хорошо… – старик наклонял голову то в одну сторону, то в другую, потом бросил быстрый взгляд на дочь. – Юль, ты чего держишь их на парковке? Едят много?

– Папочка, – Юлия Викторовна повисла на плече отца, и мы вчетвером двинулись к дому. – Нам стол накрыли на заднем дворе.

– Опять? Мам, ну это уже не серьёзно!

– Нет-нет, сын! – охнула мама, вспомнив не совсем семейный ужин. – Алексея и Бориса срочно вызвали на объект, там какая-то проблема. Поэтому пообедаем вчетвером.

Я стиснула руку Саши, прекрасно понимая, о каких проблемах идет речь. Хоть и старалась отключиться от его монотонных разговоров, сейчас поняла, что это именно он раздул проблему на объекте отца, очевидно, чтобы остаться с дедом без свидетеля. Сукин ты сын, Царёв!

– Катенька, я понял, что вы танцуете? – дед сел напротив меня, очевидно приготовившись к расспросу.

– Да, все верно.

– И как? Что с работой?

– А нет работы, дедушка. Мне предложили место в театре, но для этого нужно было переезжать, а я никак не могу оставить своих дам. Пропадут они без меня. Заскучают.

– А как же ты решилась на эту профессию? Ведь она по умолчанию подразумевает большой город.

– А я не хотела, – опустила голову, вспоминая душевные терзания после школы. – Подала ещё документы на журфак. Но мама сказала, что жить надо начинать с того, что душу радует. Утонуть в рутине нелюбимой работы я всегда успею, а вот посвятить студенчество творчеству – уже никогда не смогу.

– Какая мудрая у тебя мама. Да, молодость пробегает очень быстро. И мы часто жалеем именно о том, что не послушались своего сердца, – прищурился дед и сам того, не понимая одобрительно кивнул, бросив очередной взгляд на улыбающуюся дочь. – И как? Ты счастлива?

– Вполне, – пожала я плечами, что не скрылось от деда, вызвав улыбку. – Три раза в неделю преподаю в интернате для особенных детей, а так в детском саду работаю. Но иногда удается подработать в «БрайтИвент», не знаю, может, слышали?

– Ой, я слышала! – охнула Юлия Викторовна. – Два года назад мы приглашали их на юбилей Алексея, мы еще тогда в старом доме жили.

– И тебя всё устраивает? – не унимался дед.

– Смотря о чем вы? О большой сцене? Так от неё только дурак откажется, а если о счастье, то я абсолютно счастлива.

– Серьёзно?

– Нет, вру. Саша проспорил мне ванильное мороженое с шоколадной крошкой и вишневым вареньем, – я сощурилась от яркого солнца и похлопала Царёва по ноге. – Тогда была бы полностью счастлива.

– Катя, теперь я понимаю восторг дочери. Хотя, признаться, сначала не поверил ни единому слову, – дед проводил взглядом Царёва, что, извинившись, отошел ответить на телефонный звонок.

– Да какой восторг? Юлия Викторовна, – я накрыла ладонью ее руку, что так элегантно лежала на поджатых ногах. – Я обычная.

– А что в твоем понимании – обычная? – скопировав Царева, дедушка наклонился над столом.

– А я не хватаю с неба звезд, я ими любуюсь. Люблю родителей, дом свой люблю и профессию свою люблю. И менять ничего не собираюсь. Только если Царёв не вмешается, – я улыбнулась, наблюдая за дедушкой и будущей свекровью, что так забавно перебрасывались взглядами. – Поэтому не нужно восторгаться. И если честно, то я рассчитывала на другой приём.

– Как это? – дед снова расслабился и откинулся на спинку кресла.

– Это же сценарий сказки, дедушка. Он – отпрыск богатого древнего рода, а она – простушка из маленького посёлка. Юлия Викторовна должна была меня исцарапать колкостями, а вы, дедушка, должны были рубануть рукой в воздухе, как делает это моя буля и сказать последнее слово, запретив и подходить близко к простолюдинке, – я скинула лодочки, подобрала под себя ноги и подставила солнцу свое лицо. – Вот так…

– Ты забавная, Катерина, – хрипло рассмеялся дед, смотря куда-то мне за плечо.

– Ешь давай, простолюдинка. Проиграл – получи.

Голос Царёва резко, как раскат грома раздался над ухом, я даже взвизгнула, из-за чего мама и дедушка снова рассмеялись, а на столе очутилась вазочка с четырьмя шариками мороженого, мелкой шоколадной крошкой, плавающая в вишневом варенье.

– Достаточно сладко? – Саша сел рядом, положил руку на спинку моего стула.

– А чего так мало? За фигуру мою переживаешь?

– Конечно, – совершенно серьезно сказал Царёв. – Ведь мне только фигура твоя нужна. Ну, раз обеда семейного не получилось, то у Мирона на свадьбе увидимся. У нас ещё дела.

– Оставь Катерину и езжай по своим делам, – отмахнулась мама. – А мы ещё поболтаем.

– Вас тоже бесит, что он постоянно разговаривает по телефону? Ведь сегодня суббота! А он всю дорогу только о кирпиче и каких-то составах говорит! – я скинула ноги, надела лодочки и взяла сумку, бросив последний взгляд на беспощадно тающее мороженое.

– Мы доедим мороженое и поедем, – Саша дернул меня за руку, опустив на своё колено и придвинул десерт ближе. – До вечера я не буду отвлекаться на телефон.

– Честно? – схватила вазочку, тут же отправив в рот приличную порцию лакомства. – Ни от кого?

– А если Буля твоя позвонит?

– О! Она может, – рассмеялась, вспомнив, как мои дамы грудью встали перед дверью, отказываясь отпускать нас, пока Царёв не даст им свой номер телефона. Он даже бровью не повёл, сделал дозвон и достал из заднего кармана джинсов ксерокопию своего паспорта и визитку с адресом и телефоном офиса «СтройГрад».

– Эта девчонка мне определенно нравится, – не унимался дедушка, разнося по двору какой-то волшебный звук своего хриплого смеха.