Договор на нелюбовь

Глава 36.

– Мы последние! Саша! – скулила Катя, отчаянно лупя веслом по и без того взбаламученной поверхности реки. – Где твоя целеустремлённость? А? Тащимся в самом хвосте!

До сих пор не мог поверить в то, что вместо делового завтрака в Питере, на котором сейчас филонит мой зам, я сижу в хлипкой байдарке в компании нервной блондинки в крошечных шортиках. Катерина не могла усидеть на месте, то и дело подпрыгивала, бросая в меня грозные взгляды.

Специально отстал, чтобы без свидетелей наслаждаться её тихим разговором, отвечать на миллион вопросов. И просто улыбаться, как пацан малолетний, когда она оборачивалась и щурилась от яркого солнца. Рядом была. Смешная, веселая и восторженная абсолютно всем: птички, рыбки, бабочки. Все в ней вызывало эмоции. Настоящие, живые и такие теплые. Грелся с ней рядом. Нет, кажется, я таял.

– Ты хотела, чтобы я перестал работать?

– Хотела! – обернулась, чтобы смерить разгневанным взглядом.

– Так в чем проблема?

– В том, что Батюк и Королёв уже почти добрались до финиша! – она отчаянно тыкала тонким пальчиком в сторону замаячившего палаточного лагеря.

– Победить хочешь?

– Ещё как, Царёв! Ещё как!

– Ладно, штурман, погнали!

– С ручками аккуратно, не смозоль, – хихикнула она и снова подняла весло. – Они тебе ещё пригодятся!

Обогнать, конечно, у нас не получилось и воткнулись в берег мы практически одновременно, но я быстро перегнулся, аккуратно подсадил рукой Катерину под попку и вытолкнул её на берег.

– Первая!!! – визжала девчонка, отплясывая на берегу танец победителя.

Она была из параллельной вселенной. Ей не нужны были бесконечные сборы, чтобы начать день. Утром выскочила из палатки, оглушив сонных жителей лагеря звонким криком, оповещавшим, что приключения начинаются! Потащила меня купаться, даже не думая рванула с пирса в ещё по-утреннему прохладную воду. Лёгкий смех покатился над рекой, зазывая к себе друзей. Заметил, как Сева стягивает с себя спортивный костюм, намереваясь присоединиться, поэтому абсолютно бездумно рванул с пирса, чтобы забрать девчонку себе.

Как только в реку сиганули почти все, кого разбудила своим криком Катя, она подплыла ко мне, положила руки на плечи, опутав ногами вокруг тела.

– А теперь делай вид, что утаскиваешь меня в порыве страсти, Царёв! – зашептала она, прижимаясь всем телом.

– Это будет очень сложно сделать. Боюсь, что не справлюсь, милая.

– Потрудись, Саша. Давай, иначе своей очереди в душ мы будем ждать бесконечно долго, – её горячий язычок заскользил по мочке уха, спускаясь к скуле.

– Ты издеваешься?

– Конечно, – она отстранилась, чтобы заглянуть в глаза. – Ты первый распустил свои жадные до молодого девичьего тела руки. Терпи давай теперь.

– А ты врешь Катенька, – сжал под водой её задницу, прижимая к себе так, чтобы она ощутила то, чего так планомерно добивается. – Ты сама этого хочешь, так что же тебе мешает?

– Скучный ты, Царёв, – вздохнула Катя, маскируя предательский стон, что вырвался. – Взрослый такой, ответственный.

– А тебе, значит, нравятся безответственные клоуны?

– Давай, Царев, побежали в душ! Сейчас мне может понравиться только кофе, – она шлёпнула по спине, окатывая волной брызг.

– Страсть, так страсть, – взял её за волосы. медленно накручивая на кулак, наблюдал за меняющимся взглядом, который мне ещё придётся понять. Прижался губами, желая только одного, чтобы мы не были в эпицентре событий.

– Впервые вижу сосущегося Царёва, – воскликнул Лёва, когда я проходил мимо, направляясь к берегу.

– Смотри, Лёва, смотри…

Ощущение, что знаю эту девчонку сотню лет, никак не покидало меня. Как только мы добрались до палатки, Катя вручила мне пакет с чистой одеждой и контейнер с шампунем и гелем для душа. Всё было аккуратно сложено, словно она продумала каждый шаг.

– Не только у меня всё должно быть правильно, да? – я заглянул в спортивную сумку, что стояла в нашей палатке, где по пакетам с зип-замками были разложены комплекты одежды на каждый день. – Всё отсортировано, упаковано, чтобы не промокло.

– Как скажешь, в следующий раз будешь ходить в грязном! – рассмеялась она и побежала в сторону летнего душа, у которого ещё не скопилась очередь. – Догоняй, Царёв!

А ведь она заболтала меня! Как мальчишку обвела вокруг пальца, спрятала телефон, и я как заворожённый болванчик следил за ней, позабыв и про работу, и про исчезнувший телефон. Ловил взгляды, мимику, оценивал жесты и общее поведение, чтобы понять её.

Если честно, то отчаянно пытался поймать фальшь. Хоть в чем-нибудь! Но нет… Если она смеялась, то до румяных щёк, если спорила, то до победного, если шла на мировую, то искренне. Вот и сейчас, знатно поспорив с Лёвкой, она словно мгновенно забыла его подколки и пошла мириться. Сама затеяла глупый шумный спор, сама обидела мальчика, сама и помирилась, протянув здоровяку мизинец. Лёва смотрел с опаской, ещё помня её точные удары удочкой по пятой точке, но палец протянул, затем и вовсе сграбастав в свои объятия.

Два дня пролетели, как миг. Спина уже не ныла от сна на тонкой вспененной подложке, рука перестала машинально ощупывать карман, где обычно лежал телефон, монотонный звон комаров перестал нервировать и лишь тревожность усиливалась с каждым приходом темноты, потому что терпеть её близость, но не обладать ею в полной мере становилось все мучительнее.

Я не маленький мальчик, давно уже. И женщины у меня были другие. Они четко понимали, что нужно мне, совершенно не скрывая собственных желаний. Все открыто.

Парадокс… С ними все было более ясно, чем сейчас, когда наши отношения были четко сформулированы в договоре. Да уж… Контракт – костяк отношений, в котором чётко прописаны права и обязанности сторон. Но не с Катериной. Она со свойственной ей лёгкостью переворачивает всё вверх дном.

– Идём, Царёв. Сегодня по плану урок романтики, – Катя сжимала в руках спальники. – Не бойся.

– Сань, не ходи, – театрально запричитал Лёва, хватая меня за ноги. – Не ходи, друг!

– Уймись, царь зверей. Жуй мясо и помалкивай, – она показала ему язык и повела меня прочь от палаточного лагеря.

Сегодня была последняя ночь и завтра мы снова вернёмся в душный пыльный город, переполненный людьми и бетоном. Мне даже стала нравиться приятная ломота в теле от длительной работы веслом, легкое состояние опьянения от свежего воздуха, общения, беззаботности и какого-то странного ощущения расслабленности.

– Мы куда? – покорно шёл следом, приподнимая для неё ветки.

– Потерпи, Саша.

– Я не могу терпеть!

– Хм? – она обернулась, сверкнув любопытством во взгляде. – Что ты хочешь этим сказать? Что пора бы уже и отдаться Вашему Величеству?

– Ты опять задаёшь вопрос, ответ на который тебе не понравится.

Она остановилась, резко обернулась и продемонстрировала свою обезоруживающую улыбку.

– Бесит? – спросила шёпотом, что тихим шуршащим эхом покатился вдоль каменного склона, путаясь в листве.

– Ещё как!

– Прелестно, Александр Алексеевич! То, что надо, – она резко нагнулась и скрылась в зарослях кустарника.

Я, естественно, юркнул за ней и через мгновение на мои глаза опустились тёплые ладони.

– Доверяешь?

– Это что, свидание? – я рассмеялся, за что и получил лёгкий шлёпок по затылку, правда, для этого ей пришлось открыть мне глаз.

– Конечно! – она спрыгнула со ствола поваленного дерева, на который взобралась, чтобы дотянуться до моего лица. – Ты меня всю уже изжулькал, Царёв! Поэтому я, как воспитанная в строгости барышня просто обязана выйти за тебя замуж!

– Неубедительно, но я рад, что выбрал в жены воспитанную барышню, – обернулся, чтобы понять, куда меня заманили и рассмеялся.

Мы стояли на поляне, что будто специально была расчищена прямо на краю скалы. Плотные заросли деревьев и кустарника отсекали нас от искусственного света, льющегося из палаточного лагеря, отчего вид сверху становился абсолютно сказочным. Под нами извивалась река, искрясь в лунном свете, что нагло ощупывал верхушки елей. Катя улыбнулась, очевидно, удовлетворившись моей реакцией, расстелила спальники и легла на живот, подставив под подбородок ладони.

– Не бойся, жулькаться не будем! Ложись, смотри, как тут волшебно.

– Почему? Быть может, я только поэтому за тобой и пошёл, что уже очень жулькаться полюбил? – опустился на спальник, сгрёб Катерину в охапку и зарылся носом в её волосы, пахнущие хвоей и солнцем. – Откуда ты знаешь Бориса?

Застал её врасплох, потому что руки ощутили, как напряглось её тело. Попалась…

– Я его не знаю, – завертела она головой.

– Знаешь, что я не люблю?

– Что? – выдавал её голос. Настороженный, опасливый.

– Не люблю ложь. У меня аллергия на враньё, Катя, даже если ты думаешь, что оно во благо, то спешу расстроить. Нет. Враньё – оно всегда останется брешью в отношениях. Ты будешь латать её, прикрывать сверхзаботой, вниманием и, быть может, даже самым головокружительным сексом, но вскоре устанешь. Эта дыра станет превращаться в пропасть. Ты будешь врать, я буду понимать, что ты врешь, а потом и сам начну, потому что это станет нормой наших отношений. Поэтому предлагаю тебе сделку. Я закрою глаза на то, что мне пришлось ждать твоего полного забытья, чтобы добиться ответа на простой вопрос, а ты отвечаешь честно. Катя, откуда ты его знаешь?

– Да не знаю я его, – оттолкнулась от моей груди и села, повернувшись лицом к лицу. Чтобы глаза видели ее. – Ничего особенного, Саш.

– Говори!

– Помнишь, я уехала танцевать?

– Когда я до утра искал тебя?

– А ты меня искал? – охнула Катя, закрыв руками рот, чтобы не выдать свою довольную улыбку.

– Катерина!

– Он поймал меня после танца. Да я вообще подумала, что это очередной пьяный мужик. Говорил ерунду всякую, за руку схватил. Ну, я ему и съездила по «кокошнику», правда, сперва оглушила.

– Дальше? – стиснул челюсть, пытаясь сохранить спокойствие в голосе.

– Все. Я ушла в гримерку и поехала домой. Саш, это чистая случайность!

– А что за глупости он говорил? – выдавил из себя улыбку, снова прижал Катю к себе, чтобы спрятать от неё своё искажённое гневом лицо.

– Что озолотит, что счастлива буду с ним. Да бред полный. Саш, я с детства катаюсь по гастролям. Лет с одиннадцати. Сначала были народные танцы, это уже годам к пятнадцати я перешла в другой ансамбль. Знаешь, сколько я таких вот подкатов видела? Уф… Со счету сбиться можно. Иммунитет у меня на них, только отвращение испытываю.

– Ну, и хорошо, – поцеловал её в макушку. – Больше ничего не хочешь мне рассказать?

– Например?

– Ну, не знаю. Вдруг у тебя какие секреты есть?

– Есть, – горько вздохнула она. – Тебя так много стало в моей жизни, что не знаю, как бы избавиться. Вот, притащила обманом в горы Уральские. Да, не высокие, но болотистые и дремучие. Тюк по темечку…

– Не сможешь, Царёва. Привыкла ты ко мне. Не только ты умеешь обманом в сети свои заманивать, – я закурил, наслаждаясь сгорающим внутри гневом.

– А ты?

– А я вообще зависим стал, – в привычном жесте взял её за волосы и оттянул, открывая для себя длинную шею и точеную линию скул. Мягкие губы распахнулись, словно приглашали, но дикий крик нарушил все мои планы.

– Я с ним не лягу! – зверем рычала Олька, раздражая тишину нашего уединения.

Мы с Катей бросились на поляну, обнаружив, как Королёв, вальяжно рассевшись в кресле у палатки, щёлкал семечки, просто буравя девчонку вызывающе агрессивным взглядом. Меня даже передёрнуло от ненависти, что плескалась в нем адским пламенем.

– И как же быть? – он прищурился, словно пытаясь что-то рассмотреть в её глазах.

– С Царёвым поспишь, Королёв! – Оля ткнула пальцем в меня, как только мы подошли ближе. – Вам по рангу положено в одном замке существовать!

– Олька Сладкова злее мумитроля, – хрипло смеялся он. Вот только взгляд его был совершенно стеклянный. Ни единой смешинки. Лишь холод и… презрение?

– Замолчи, Королёв! Замолчи! Столько лет прошло, а ты все такой же! Как десятиклассник шутками тупыми сыплешь, сидя на лавке у подъезда! – взревела Оля, бросаясь с кулаками на друга.

Я даже опешил, не понимая, что делать. Мужиков растаскивал, но чтобы девушек! Первой среагировала Катя. Благо весь лагерь был на берегу, помогал разбирать Кириллу лодки, поэтому из свидетелей были только мы и сонный Лёвка, что высунулся из палатки.

Катя схватила Олю за руки и оттащила ко мне, вложив её руку в мою ладонь.

– И ты все такая же, МОЯ сладкая девочка, – Королёв, встал и наклонился, практически нос к носу. – Такая же!

– Мирон! – я схватил его за капюшон и опустил обратно в кресло. – Чего расшумелись? Такое свидание мне испортили.

– Я не лягу с ним в одну палатку! – топала ногой Оля, пытаясь вырваться из моей хватки. – Катя!

Я обернулся, обнаружив вновь прибывших туристов, которых сразу и не заметил. Куратор расселял их в свободные палатки, очевидно, уплотняя уже обосновавшихся постояльцев.

– Пусть Саша с ним ложится или Лёва! Они же друзья, а я с Катькой лягу!

– Ещё чего! Мне есть с кем спать, – Лёва уже прогнал остатки сна, с интересом наблюдая за происходящим.

– Саш, ложись в мою палатку? – Оля вскинула на меня свои огромные серые глаза, в которых плескались слёзы.

– Все, угомонитесь! Пойдём, Королёк, покурим, – я передал Олю растерянной Катерине.

– Не пойду, мне и здесь удобно. А то я свалю, а она палатку займёт. Да?

– С удовольствием понаблюдаю, как Королёв спит на холодной земле! – зашипела она, пряча лицо на плече подруги.

– Так, – прикрикнул я, заметив, что народ на берегу стал оборачиваться в нашу сторону. – Никто на земле спать не будет!

Вот так и сбылась мечта подростка уснуть в компании двух красивых блондинок…