Договор на нелюбовь

Глава 22.

Как только двери открылись и в салоне появилась мужская рука, темноту озарили многочисленные вспышки фотоаппаратов. Я вышагнула из машины, очутившись под залпом вспышек. Подоспевший Царёв перехватил мою руку и повёл в самую гущу толпы.

Ощущение, что я сплю, не покидало меня. Красная дорожка вела ко входу, украшенному белоснежными цветами, а по обе стороны ограждений стояли толпы журналистов. Не понимала, где я, зачем я тут, просто следовала за совершенно посторонним мне мужчиной, с которым почему-то чувствовала себя спокойно.

«Александр, это ваша невеста?»

«Это та девушка со снимка…»

«Правда, что вы сделали предложение?»

«Когда свадьба?»

«Это будет публичное мероприятие или вы отпразднуете в кругу семьи?»

Пока шли, щедро разбрасывая улыбки, нас засыпали вопросами, а Царёв в успокоительном жесте поглаживал мою ладонь. Он не проронил ни слова, пока мы не скрылись за стеклянной дверью, что для нас распахнул швейцар.

– Молодец, Катерина…

Не отпустил моей руки, пока шли по зеркальному коридору, а через мгновение мы очутились на улице.

Я даже рот открыть не могла, потому что была в шоке. В предзакатном солнце огромная поляна, пестрящая сочным ковром из зелёного газона, казалась совершенно волшебной. Под огромной раскидистой ивой, увитой гирляндами, свечами и лианами каких-то белоснежных цветов стояла белоснежная церемониальная арка, вокруг которой стройными рядами стояли белоснежные кресла.

– Саша, – выдохнула я, пытаясь запомнить каждую мелочь. – Все как в кино…

– Ты и правда ребёнок, – рассмеялся он, сжав мою руку.

Вздрогнула от любимой мелодии и повернула голову, чуть не рухнув в обморок. Слева на огромной сцене выступала моя любимая группа, заводя толпу веселящейся молодёжи. Я прикусила губу, борясь с желанием броситься в толпу.

– Катя, Саша! – звонкий голос Юлии Викторовны донёсся откуда-то сверху. Я обернулась. По широкой красной лестнице, что вела на веранду под открытым небом, бежала Сашина мама, отчаянно размахивая руками.

– Прекрасно выглядишь, мам, – Саша поцеловал её в щеку.

– Катенька, – охнула Юлия Викторовна, не сводя с меня восхищенного взгляда. – Ну, красота же! Сашка, ой, уведут.

– Юлия Викторовна, вы меня смущаете, – я чувствовала румянец, что начинал багроветь на щеках.

– Вот это я понимаю, – мама взяла мою правую руку, поднесла ближе, чтобы рассмотреть наконец-то увиденное кольцо, одобрительно кивнула сыну и обняла меня. – Носи и не стесняйся кольца! Мы достойны бриллиантов, а мужчины достойны лишь идти рядом. Идём, все уже в сборе. Саш, поговори сразу с Львом? Он там руки потирает, уже всем про нашу Катюшу рассказал. Ну, надо же быть как-то сдержаннее, мужчина ведь!

– Мам, Лёва никого не слушает, зато говорит много. В этом весь он, – Саша обнял меня за талию, крепко прижав к себе и мы пошли сквозь шепчущуюся толпу к арке, в первом ряду у которой стояла группа мужчин в костюмах.

– Вот! Я вам говорил, из его дома выпорхнула сексуальная блондинка! – забасил Лёва, первый заметивший наше приближение.

– Лёва-Лёва… что же ты болтаешь-то так много? – вздохнул Саша, пожимая другу руку, очевидно слишком крепко, раз на лице бугая отразилась печать боли. – Всем успел растрепать?

– Сань, я о таком молчать не стану. Черт… Хотя надо было промолчать и украсть у тебя эту Красоту, – Лёва вырвался из цепких лап Царёва и тут же потянул руки ко мне.

– Лев! – рявкнул Саша.

– Все, не буду больше, – рассмеялся Лёва, пропуская нас вперёд. Толпа мужчин расступилась, нацелив свои взгляды на меня.

– Так-так-так… – вкрадчивый, чуть игривый и сексуально хриплый мужской голос раздался где-то позади. – Это что у нас здесь такое свежее, чистое и невероятно сексуальное? Длинные ножки, тонкая талия и такая аппетитная по…

– Мирон, – Царёв взял у официанта два бокала шампанского, как-то поспешно вложил мне его в руку и притянул к себе, окончательно припечатав ладонью в области бёдра. – Знакомьтесь, это Катерина.

Высокий коротко стриженный брюнет вышел из-за спины медленно, вальяжно и весьма нагло. Он попивал виски, льдинки приятно бряцали о стенку стакана, а взгляд его сверлил Царева, лишь изредка скользя по мне.

– А с тобой, друг, мы потом разберёмся. За все ответишь, тихушник. Хотя, признаться, я даже понимаю тебя. Покажи раньше, до прелестного камня на пальце, прохода бы никто не дал. Да?

– Да что с ним разговаривать? – вмешался Лев, подходя к Мирону. Они нас словно прижали к стенке, буравя недобрыми взглядами. – Шею намылим ему, как в детстве, и невесту заберём!

– Что-то не помню я, Лёва, чтобы ты мне хоть раз шею намылил, – откровенно веселился Царёв, но все же держал меня крепко, очевидно, чтобы не вырвалась и не убежала к этим брутальным варварам.

– Вот и правильно, расходимся, мужики, – в разговор вмешался Алексей Тихонович. – Сын, а я смотрю, удивлять вошло у тебя в привычку. Не только семье не доверяешь, но и лучшим друзьям не рассказал?

– Пап, – Саша пожал отцу руку, мгновенно начал шарить глазами по залу, словно искал кого-то. – Я уже говорил, что никого не пущу в свою личную жизнь.

– Катенька, добрый вечер, – старик поцеловал мою руку, чуть задержав взгляд на кольце. – Вы прелестны.

– Спасибо, Алексей Тихонович. Я старалась.

– Боже! Она ещё и говорит! – рассмеялся Мирон, но тут же кивнул и быстро перехватив освободившуюся руку, смачно поцеловал меня почему-то в ладонь.

– Лёва, Мироша, – шикнула мама, встав, между нами. – Вот завтра приедете к нему, тогда и втык дадите. Не нужно, как обычно, цирк устраивать! Клоуны…

– Тёть Юль, ну, где справедливость? – Мирон так жалобно посмотрел на мать Саши, что у меня сердце сжалось. Подошел ближе, присел, чтобы умостить голову прямо у неё на груди и обнял обеими руками. – Я уже сестру младшую замуж выдал, даже Царёв нашёл себе жертву! А где же моя любимая?

– Королёв! – шлёпнула Юлия Викторовна Мирона по руке. – Веди себя прилично!

– Кто? – прыснула я смехом. – Королёв?

– Да, – Мирон обернулся ко мне, сложил руки на груди. – Представляешь, Катенька, была бы Королёвой. А по ночам королевой.

– Царёв и Королёв, значит, – повернулась к Саше, что, оказывается, все это время смотрел на меня. – Оригинально.

– Чур, первый танец за мной, – Королёв нагнулся ко мне почти нос к носу, сверкнул коварным взглядом и отошёл в сторону.

– Мирон, уймись уже, – Царёв усадил меня в кресло, а сам встал сзади, положив руки мне на плечи. – Чувствую, мы тут надолго застряли.

– Это точно, – его отец так же встал за спиной жены. – И слинять не получится, Королёвы обидятся. А у нас тоже скоро свадьба, да? Вы, кстати, с датой уже определились?

– Мы пока решили, что это первая половина июля.

– Отлично, – хлопнул в ладоши отец. – В августе подготовка к саммиту начнётся, не до празднований.

– Ой, как хорошо. Июль, – Юлия Викторовна охнула и закрыла рот ладонью. – Катя, нам с тобой пора плотно заняться поиском организаторов, определиться с датой и уже разослать приглашения. Ты не думай, я не навязчивая. И не обидчивая, если что не так, говори прямо.

– Юлия Викторовна, да что может быть не так-то? – рассмеялась я, наблюдая какой-то детский восторг будущей фиктивной свекрови.

– Ой, Катерина, ты даже не представляешь, на что только что дала своё робкое согласие, – Алексей Тихонович наклонился и поцеловал жену в макушку. – Она тебя изведёт. Я до сих помню нашу свадьбу, нервы она тянула из меня месяца три. Все готовилась, готовилась.

– И что? Плохо что ли? Зато помнишь.

– Помню, любимая. Помню…

Внезапно вся подсветка выключилась, и мы погрузились в полную темноту. Стало так тихо, что по спине побежали мурашки. Темнота стала взрываться всполохами лазерного шоу, а на сцену высыпали танцоры. Мое сердце ушло в пятки, когда я узнала знакомые лица. Напряглась, пытаясь рассмотреть каждого, благо сидели мы в первом ряду.

Очевидно, Царёв тоже почувствовал, что со мной что-то не так и сел рядом.

– Все хорошо?

– Да, – закивала головой, оценивая постановку номера.

Хотела бы я сейчас оказаться не здесь, в этом шикарном платье, а там, на сцене, среди тех, чьи глаза сейчас огнём горели. Я откинулась назад, угодив в раскинутую по спинке кресла руку Александра, а через мгновение и вовсе оказалась прижатой к нему.

Наверное, на фоне эмоционального подъема от увиденного я вдруг задрожала. По телу побежали мурашки, а там, где лежала его рука, кожа вспыхнула, будто от ожога. Стало тяжело дышать, а в носу застрял его фирменный аромат пьяного цитруса с нотками ванили. Я чуть повернула голову и наткнулась на его пристальный взгляд. Смотрел. Тяжело, с любопытством, изучающе, слегка наклонив голову. Не на сцену, нет. Там его ничего не могло заинтересовать.

Смотрел на меня. Почти не моргая. Медленно опускаясь к губам, задержался на ямочке на подбородке, пробежался по скуле и как только он коснулся взглядом шеи, из рта вырвался предательски тихий стон. Царёв чуть дернул губами, дав понять, что это не прошло мимо его ушей и продолжил своё путешествие. Прошёлся по открытым плечам и стал мучительно медленно спускаться к груди.

Пальцы стали тверже, в них будто концентрировалось его напряжение.

– А теперь встречаем молодых! Алла и Филипп Волковы! – взревел ведущий, сам того не понимая, прерывая нашу обоюдную пытку.

Саша встал, увлекая за собой мое ослабшее тело, прижал к себе, обернув руки вокруг моей талии и зарылся лицом в волосы.

Молодые появились за нашими спинами под взрывы фейерверков, грохот музыки и всеобщее ликование толпы. Невероятно красивая молодая пара шла по белоснежной дорожке под дождем из лепестков роз, смеясь, заражая всех присутствующих своим счастьем.

– Какие они счастливые, – выдохнула и смахнула с щеки слезу.

Церемония длилась недолго, но крайне эмоционально. Царёв тихо рассмеялся и протянул мне платок, потому что унять поток слез я никак не могла. Стояла, всхлипывая, пряча покрасневший нос в ладошку. Окончательно меня добили их клятвы, что они давали друг другу под душераздирающую музыку.

– Я никогда не была на свадьбах, – прошептала я, отворачиваясь от толпы к Царёву, чтобы хоть немного успокоиться и отдышаться. – И никогда больше не пойду. И не уговаривай! Даже если перед сном ты будешь чесать мне спину.

– Хм… Очень интересно, – Саша забрал платок и аккуратно вытер размазавшуюся туш под глазом. – Это ты мне добровольно выдала ключ от сердца?

– Не дождёшься, – шмыгнула я носом, отвернулась и тут же рассмеялась, наблюдая как Юлия Викторовна, точно так же прячась ото всех за пиджаком мужа, вытирает слёзы.

– Никаких больше свадеб! – сквозь смех сказал Алексей Тихонович, обнимая жену. – Дамы, молодые идут.

– Счастья, ребят, – Саша нехотя отпустил меня, чтобы обнять невесту и жениха.

– Саш, а Доний не врал, получается? – взвизгнула Алла, рассматривая меня, как обезьянку в зоопарке. – Живая? Настоящая? Можно потрогать? А то все только слышат про твои загулы, а живьём никто не трогал.

– И мы вас поздравляем, мужик, – жених похлопал по плечу Царева, взглядом извиняясь за тираду новоиспечённой супруги.

– Знакомьтесь, Катерина. Моя невеста, – Саша сказал так четко, словно хотел отбросить все сомнения, что плескались во взгляде болтливой невесты.

– У вас просто сногсшибательная свадьба, – я выдавила из себя улыбку и прижалась к Саше.

– Вы все пропустили, – девчонка надула губы и попыталась изобразить обиду.

– Алка, твой загс уже давно никому не интересен. Катюша, не обижайтесь на мою сестру. Невеждой была, такой и останется, – Мирон явно пришёл на выручку, дабы Царёв не бросился на защиту, а он мог. Я чувствовала, как он напрягся, практически прекратив двигаться.

– Зануды вы такие, – хихикнула она и, подхватив новоиспеченного мужа под руку, увела в толпу.

– Ну, что? – Королёв бахнул по плечу Сашу и кивнул в сторону ресторана, где уже выстроились официанты, готовые к обслуживанию. – Сейчас самое время выпить.

– Тебе лишь бы выпить, Мирон.

– А ты собираешься, как обычно, культурно покинуть праздник трезвым? Нет, Царёв. Сестра у меня одна и гулять мы на её свадьбе будем, как взрослые. Ну, надо же мне тебя напоить, чтобы с Катериной потанцевать.

– Эх, Мирон, – вздохнула я, рассматривая Королёва, пока мы поднимались по лестнице на веранду. – Боюсь, если ты его напоишь, то он совсем не выпустит меня из рук.

– Это точно, – Королёв указал нам на стол, где помимо родителей уже сидел Лёва, жалостно заглядывающий в декольте какой-то брюнетке.

– Дорогие мои, да начнётся пир! – подскочил Доний и, словно опомнившись, оторвался от пышных форм соседки, тут же подхватил бутылку шампанского и, ловко чиркнув по горлышку ножом, пустил пенный фонтан, благо, не в нас.

– О, нет! – Юлия Викторовна схватилась за голову, очевидно, зная, что произойдёт после этой фразы.

А ведь и вправду началось…

Я давно не проводила так весело вечер. Дружная компания за огромным круглым столом, ломящимся от разнообразия еды и алкоголя, громко комментировала каждое слово ведущего, порой и вовсе заглушая его. Сначала я удивлялась знакомым по телевизору лицам, украдкой фотографируя для подруг, а потом убрала телефон, решив расслабиться.

Наш стол не прекращал взрываться хохотом, благодаря Царёву и двум его друзьям, с первого взгляда брутальным и очень серьёзным, но на деле оказавшимся милыми и добрыми клоунами, в волшебных мешках которых таились миллионы шуток, анекдотов и тостов, во время некоторых Алексей Тихонович даже заботливо закрывал супруге уши, чем ещё больше подстегивал ребят.

Когда голод был утолён, почти все гости двинулись к сцене, а Лёва сдвинул соседний столик, освобождая место для своих отвязных танцев. Вскоре к нему присоединился и Королёв, а потом и Царёв, увлёкший меня за собой.

Сначала сдерживалась, а потом перестала. Смущение, тревога и явная социальная пропасть между нами стёрлась, тело расслабилось, мысли растворились, и лишь безудержное веселье разгоняло кровь по телу. Я с удовольствием наблюдала за этой компанией, в которой чувствовали себя комфортно все: от родителей до молодежи, подтянувшейся на наш заразительный смех.

Царёв был всегда рядом. Если на нас не смотрели, держал дистанцию. Взгляд его был равнодушным, скользящим по поверхности, но стоило оказаться в центре внимания, его руки как вьюн опутывали моё тело, абсолютно по-хозяйски прижимая к себе.

Свадьба была долгая, яркая и очень красивая. Каждые полчаса на сцене менялось представление, а после горячего и вовсе вышли популярные певцы. Я достала телефон, чтобы снять видео для Наташки, которая умрет от зависти, увидев свою любимую мальчиковую группу.

Я пересела в кресло Царёва, откуда вид на сцену был лучше, пока его выкрали к бару, где большая мужская компания что-то очень активно обсуждали, потягивая коньяк из широких бокалов.

Держался он на высоте. Не было навязчивости, пошлости, лишь необходимая тактильность, чтобы поддерживать амплуа влюблённой пары. Боялась признаться самой себе, что всё это почему-то мне очень нравилось. Царапал лишь его холодный взгляд, что прорезался, когда нас никто не видит. Не хотела думать о том, что всё это игра, и правила мне выдают по частям. Саша стоял вполоборота, чтобы следить за мной. Будто я девочка маленькая…

– Лёша-а-а, – кокетливо протянула Юлия Викторовна, что не отходила от меня ни на шаг, пока Царёв-старший не протянул ей руку, приглашая на медленный танец.

Я с умилением наблюдала за ними. То, как он держал её ладонь, ласково поглаживал по спине – все кричало о любви. Большой и настоящей, я даже почувствовала наворачивающиеся слёзы.

– Катя, – смутно знакомый писклявый голос заставил вздрогнуть. – Ой, я напугала тебя? Прости пожалуйста. Смотрю, все тебя бросили, думаю, дай скрашу твоё одиночество.

– Нет, я вовсе не одинока. Вы ошибаетесь. Просто в мыслях своих улетела, ничего страшного, – я улыбнулась, а узнав в миниатюрной брюнетке Карину Килину, и вовсе дар речи потеряла.

– А вот это ты зря, милочка, – Карина села на соседнее кресло и уставилась на меня, как на новогоднюю ёлку. Взгляд был совершенно холодный, оценивающий, а как только зацепила взглядом кольцо, так и вовсе скривилась.

Она была красивая, как кукла фарфоровая. Такая же маленькая, холодная, с бледной, почти прозрачной кожей и синими огромными глазами.

Да с ней рядом любая чувствовала себя замухрышкой. Она была такая идеальная, будто и вовсе нарисованная: огромные синие глаза, чувственные губы, длинная шея и такие изящные пальцы, перебирающие капельки бриллиантов на тонком браслете из белого золота.

Она почти не смотрела в глаза. Её интересовал Царёв, собственно, в его сторону она и косила свои глазки. А я – так. Мусор, что она перешагивала своими ножками в брендовых туфельках. У неё есть цель. И это очевидно.

– Почему же? – сделала глоток вина, чтобы прогнать сухость волнения в горле.

– А пока мечтаешь, можно и мужика потерять, – она взяла со стола клубничку, закинула её в рот и многозначно подмигнув мне.

– Если мужик потеряшка, то его никто не удержит.

Злость начинала зарождаться где-то в ногах, поджала пальчики, чтобы сдержать эмоции. Желание щёлкнуть по носу эту холодную суку победило. Поэтому я снова взяла в руки бокал, чтобы ещё раз сверкнуть кольцом, наблюдая за её искривлённым завистью личиком. Красота тут же, как морок рассеялась, явив её настоящую. Нутром чувствовала, что ничего хорошего от нее ждать не приходится, и подсела она явно не из дружеских побуждений.

– Царёв будет мой, – внезапно рявкнула она, нагнувшись ко мне так близко, что я вдохнула аромат ее приторно-сладкого парфюма, что в стоящей жаре ощущался, как удавка на шее. – Поэтому ты сильно не располагайся. Он мой. А ты обратно к своим собирайся дальше танцевать и толпу зевак веселить, – кивнула она в сторону сцены.

– Дамы, – Саша подошёл со спины, уже в привычном жесте уложив руки мне на плечи. – О чём воркуете?

– Невеста у тебя, Сашенька, красивая, – мгновенно преобразилась Карина, смущенно опустив глазки в пол. Словно и не нахамила мне только что. Чистый ангел. Меня даже тряхануло от удивления.

– Сам не налюбуюсь. Милая, потанцуем? – он словно ощутил мою дрожь и усилил захват пальцев, чуть сместив их в основание шеи.

Я замерла на мгновение, размышляя кому именно он это говорит: мне или этой кукле. Но его рука быстрым бегом пальцев проскользнула от плеча к моему запястью.

– Идём, Катерина.

Саша кивнул родителям, кружащимся неподалёку, и прижал меня к себе, игнорируя все дистанции приличия. Сжал крепко ладонь, переплетая наши пальцы, а второй опустился на талию. Поражало, насколько это было органично. Словно всю жизнь меня обнимал. Зараза такая…

– О чем болтали? – его голос зазвенел напряжением, что ли.

– Не переживай, – прохрипела, отворачиваясь от Царёва. – Все хорошо.

– Я знаю, что всё хорошо, Катя. Меня интересует, что она тебе сказала такое, что ты аж побледнела.

– Говорит, ты ЕЁ будешь, – спиной чувствовала гневный взгляд Карины, что так и осталась задеть за нашим столом.

– Так и говорит?

– Угу, – моя рука стала двигаться вверх по плечу, застыв на его шее.

Я вздрогнула, ощутив пульсирующую вену и повернула голову. Чувствовала его волнение, но смотрела на абсолютно спокойное, даже каменное выражение лица, не понимая, чему верить: чувствам или зрению. Наверное, я опять себе что-то придумываю.

– А ты?

– А я улыбалась, – продемонстрировала, растянувшись в самой дружелюбной улыбке.

– Молодец. Это очень бесит людей.

– Значит, и тебе буду улыбаться, – не вынесла его взгляда и отвернулась, как трусиха.

– Как скажешь.

– Молодые, – к нам подошли его родители. – Пустите стариков переночевать? Уже утро, а загород ехать сил нет. Саш, мы вас не потесним. Кажется, у тебя есть гостевая?

Вздрогнула не только я. Кажется, Александр тоже не ожидал подобного поворота, сжав мою руку так сильно, что захотелось вскрикнуть. Очевидно, планы меняются и домой я сегодня не попаду…

… – Мам, ну хватит, Катерина сама организует свадьбу так, как хочет этого сама, – пьяненький Царев подал руку сначала матери, а потом мне, помогая выползти из машины.

Мы с Юлией Викторовной уже еле стояли, ноги от каблуков и танцев гудели так, что казалось, пол вибрирует. Алексей Тихонович уже давно избавился от галстука и нервно нажимал кнопку лифта, будто от этого зависит его скорость.

– Как ты тут живёшь? – бурчал он, даже когда мы уже ввалились в лифт. – Час лифт прождали.

– Пап, не говори ерунды, – рассмеялся Царёв, наблюдая за покачиванием отца.

Мы шумной компанией ввалились в тихую квартиру.

– Всем отбой! – отец, крепко держа жену под руку, на автопилоте пошёл в сторону гостевой.

– Сладких снов, – только и успела пискнуть она.

– Сладких…

Я написала маме сообщение, пока мы поднимались по лестнице. И как ни странно, она тут же перезвонила.

– Катя, время пять утра, вы только вернулись?

– Ирина Николаевна, мы только зашли в квартиру, – забавно смеялся Царёв, отчаянно шепча мне в трубку.

– У-у-у, да вы веселились, я смотрю, – голос мамы потерял серьезность. – Ладно, как проснётесь, позвони.

– Хорошо, мам.

Царёв включил в спальне ночной свет и начал внеплановый стриптиз. На пол полетел пиджак, галстук, рубашка, а потом и брюки, брякнув телефоном о паркет.

– Катя, спать… – только и смог сказать он, падая на кровать лицом в подушку.

Я собрала раскиданные вещи, повесила на спинку кресла возле окна, положила телефон на прикроватную тумбу и села на край кровати, смотря на распластавшегося Царева.

Внутри все переворачивалось. Как бы я ни заставляла себя относиться ко всему происходящему, как к сделке, все равно было противно. Нет, ничего плохого мы не делали. Это больше была паника по поводу собственной реакции. Не понимала, почему так бьется сердце, когда он смотрит. Почему дрожат руки. Почему мне все это так нравится? Когда он рядом, все вокруг такое правильное, яркое и интересное. Но стоит отвернуться, как мир становится серым, и я опять возвращаюсь в реальность, где нас связывает только договор.

Нет, я не жалею. Ведь силой меня никто не тащил в эту пучину вранья, и у меня самой есть интерес, потому как без помощи Цареёа нам не отстоять «Яблоневый». Но, черт подери, почему мне так хорошо с ним? Чем он отличается от других особей мужского рода? Те же ноги, руки и голова, вот только взгляд другой. Говорящий, что ли.

Катя! Хватит об этом думать! И нужно свести совместное времяпрепровождение к минимуму. Неужели ты думаешь, что он всерьёз относится к тебе? Кто ты? Училка, танцовщица, что развлекает таких как он! Но никак не ровня. Поэтому засунь свой трепет куда подальше и сражайся за дом, пока его не отобрали такие, как он.

Отвернулась от него и отправилась в душ. Хотелось смыть все эмоции этого бесконечного дня. Но как только прохладная вода сделала своё дело, меня как током прошибло. Кровать-то одна!