Договор на нелюбовь

Глава 26.

– Доброе утро, – бабушка сидела на веранде, дымя утренней сигареткой. – Как спалось?

– А я с предательницами диалогов не веду, – взяла кофейник и налила сначала Саше, потом себе.

– Ах, вот так? – зыркнула на меня ба.

– Вот так!

– Тогда…

– Что? Ну? – перегнулась я через стол, борясь с желанием показать ей язык. – Что тогда, шантажистка?

– Тогда я буду сыпать позорными историями, как только порог этого дома переступят родители Александра! Они живо промоют ему мозги и останешься без мужика!

– Воу! Воу! Любовь Григорьевна, вы почему раньше не предупредили об имеющемся компромате? – рассмеялся Царёв, уминая омлет. – Я желаю получить его всеми путями.

– Нет, зятёк, я ни за что не расскажу тебе, как Катька разбила нос Наташке только за то, что та на её кумира глаз положила!

– Опять он? – заржал Царёв. – Опять этот мужик с потолка?

– Да-да! – подключилась мама. – Ты, наверное, видел, что в её комнате до сих пор плакат висит. Уже и кумира не слышно, и журнала такого в помине нет, а он висит.

– Так! Это что ещё за коалиции против родной дочери?

– А чего это родная внучка приходит домой под утро, а телефон оставляет дома?

– Кать, Александр переживал. Да и мы тоже. Умчалась, не сказав, куда, телефон не взяла, – мама примирительно погладила меня по руке.

– Мам, вы не должны меня сходу сдавать жениху, даже если я дома не ночую! – я перешла на визг от возмущения. – А как же женская солидарность?

– Я тебе такую солидарность покажу, – взмахнул кулаком Царёв. – Там не то что Север с Югом перемешаются, но и запад с востоком! Поняла?

– Юг, – улыбнулась я, наблюдая за его реакцией, и вполне возможно эрекцией.

– Своевременно, – пожал он плечами, едва заметно поправив джинсы, что явно стали ему тесными. Я улыбалась, эта игра определенно мне нравилась. – Но невыполнимо. Сопливых вовремя целуют.

– Значит, и севера тебе больше не видать! – не выдержала и совсем по-взрослому показала ему язык и отвернулась.

– Хм… Что-то я ничего не понимаю, Ирина, это шифр какой-то?

– Мам, это молодежь. Я их иногда совсем не понимаю.

– Ирина Николаевна, мне нужно уехать в Сочи на пару дней, вы не против, если Катерина составит мне компанию?

– Не знаю, я бы за такое поведение не взяла её с собой в Сочи. Убежит ещё, как собака дикая. Ищи её потом, – фыркнула бабуля, еле сдерживая улыбку.

– Ой, как хорошо! – заохала мама. – Вещи собрать же нужно!

– Мам, могла бы и спросить у меня для начала.

– Да что тебя спрашивать? – махнула бабушка. – Мужик сказал – юг, значит, юг!

– То есть, юг, Царёв?

Даже Саша не сдержался и рассмеялся, заполняя веранду своим хрипловатым смехом. Прекрасный звук. Совершенно волшебный…

После завтрака дамы разбежались по делам, явно спеша оставить нас наедине.

– Собирайся, – Царёв лежал на диване, как обычно всецело погрузившись в свой дурацкий телефон.

– Куда?

– Кать, я уже опоздал на работу. Давай живее!

– А я тут при чем? – лениво потянулась я, желая делать что угодно, лишь бы не смотреть ему в глаза.

– А ты со мной. На юг…

Впервые за все время я благодарила тех, кто названивал Царёву, пока мы ехали в машине. Мне совершенно не хотелось не то что говорить, смотреть на него сил не было.

Произошедшее утром не выходило из головы. Его касания, взгляды, чуть хрипловатый голос… Ах да! Его стояк! Все это бельмом мельтешило, заслоняя пейзаж за окном. Я прислонилась головой к стеклу, старательно изображая, что сплю. Саша даже старался не кричать, лишь отчаянно шипел в трубку, что выглядело ещё более ужасающим.

Мне словно крышу сорвало. И тут же в голове раздался голос Наташки «бойся тихонь. Если им срывает башню, а им рано или поздно срывает башню…» что это?

Я чокнулась?

Определенно, Ростова. Оттого, что ты не то, что допустила, ты сама с превеликим удовольствием в этом участвовала! Так кому сейчас врешь? От кого стыдливо отворачиваешься? От мужика, с кем тебя застукала маман? От того, кто не прекратил свою пытку даже под смущенным взглядом матери? Мог бы хоть закончить начатое! Изверг!

Зажмурилась, чтобы прогнать назойливые картинки. Но лишь призвала цветных мушек, что плавали поверх его обнаженного тела.

Вздрогнула от странных ощущений, что опять пульсировали внизу живота и, как теннисный мячик, били в какое-то тайное место, заставляя сжимать бёдра. Может, поэтому теннисистки так вскрикивают при каждом ударе?

Хоть и не смотрела на него, а сгорала со стыда. Дура ты, Ростова. Дура!

Царёв

Катерина молчала, изо всех сил приотворяясь крепко спящей. Выдавали её с потрохами ноги, что она сжимала, очевидно вспоминая бодрое утро, так и не принесшее разрядки. Девочка хотела удовольствия – девочка ничего не получила. Зараза такая!

Черт! Я вчера чуть не сбрендил! Свободное воскресенье превратилось в ад. Первую половину дня, как только высадил её дома, чувствовал себя не в своей тарелке. Пытался работать, даже телефон вырубил! Но, включив его через час, не обнаружил женской истерики с традиционным вопросом: «Ты где?». Пусто! Только Валентина, моя любимая преданная женщина отправила мне четыре письма, две смс и пятнадцать сообщений на автоответчик.

Бросил телефон дома и отправился в зал, чтобы выплеснуть очевидно скопившееся возбуждение.

Но и вернувшись из спортзала, на телефоне обнаружил исключительно рабочие уведомления. Набрал Катерину, а в ответ тишина. Она не только не подходила к телефону, она и в соцсетях не появлялась, словно пропала.

Вот тогда меня и накрыло.

Я прыгнул в машину и помчался в «Яблоневый». Но меня встретило пустое парковочное место, где обычно стоял её «Ниссан». Я, даже не думая, набрал её маму. Ирина Николаевна ответила почти сразу, не пытаясь скрывать тревогу в голосе:

– Саша, Катерине кто-то позвонил и она, схватив рабочую сумку, умчалась.

– А на телефон почему не отвечает?

– Я сейчас схожу к ней в комнату и проверю.

Уставился в окна, наблюдая, как они загораются один за одним. И через минуту её мама сообщила, что телефон её лежит дома.

Желание убить завладело мной полностью. Я вылетел из посёлка, прочёсывая клуб за клубом в поисках её машины. Часы показывали четыре утра, когда я хотел было уже звонить Мирону и Лёве, чтобы поднять этих «истребителей» в воздух. Но меня опередила бабушка, сообщившая, что Катерина вернулась.

Звонить я не стал, просто вернулся к её дому, с выдохом облегчения обнаружив старенький «Ниссан» на парковке.

– Вы поругались, Саш? – удивила меня Любовь Григорьевна звонком.

– Нет, мысленно я этого делать не умею. А телефон она предусмотрительно оставила дома. А что?

– Она была заплаканная.

Желание умчаться домой испарилось. Сидел в машине, гипнотизируя её окна, пока укутанная в шаль бабушка не открыла мне калитку.

– От твоего взгляда не спится, – тряханула она кулаком и кивком пригласила в дом. – Где её комната, ты знаешь. Если завтра она сидеть не сможет на своей тощей заднице, скажу только спасибо.

Так я и очутился в её комнате, обнаружив свою «невесту» в полуголом состоянии поперёк кровати. Одна нога свисала, будто она не смогла взобраться на неё от бессилия. Уложил на кровать, накрыл одеялом, скрежеща зубами. На балконе увидел сигареты, долго курил, покачиваясь в гамаке, борясь с желанием разбудить, возбудить и выпороть.

Скинул одежду и лёг рядом, обняв её крепко, как в ту ночь после свадьбы, когда проснулся от странного чувства тревоги, что в кровати один. Обошёл тогда всю квартиру, даже зачем-то заглянул к родителям, но обнаружил в самом неожиданном месте. Катерина, свернувшись калачиком, спала на кресле, накрывшись моим пиджаком.

Странная девчонка. Очень. Глаза такие живые, искрящиеся, улыбка естественная, без спазмов жеманства, а про язык тела можно вообще молчать. Осанка прямая, будто стальным прутом зафиксирована, а жесты, наоборот, мягкие, плавные, слегка замедленные, как в кино.

– Пялишься, – внезапно подала голос Катя, открыв один глаз. – Чувствую, как пялишься.

– А я чувствую, что ты врешь, притворяясь спящей, – тряхнул головой, прогоняя неуместные мысли.

– Я гениально приотворяюсь спящей, не надо умалять мои театральные способности, – Катя покачала пальцем прямо у меня перед носом.

– Ты гениально притворяешься невестой, – не выдержал я и рассмеялся.

– А ты гениально изображаешь ревность, – не уступала она, забралась в кресло с ногами, развернувшись ко мне всем корпусом.

– Ревность?

– Конечно. Только давай договоримся на берегу? Я терплю твои руки на своём теле только при посторонних, а когда мы наедине, будь добр держать их при себе?

– Да, я был не прав. Признаю. Впредь этого не произойдёт.

– Вот и прекрасненько, – вздохнула Катя, снова отвернувшись от меня.

Я и вправду здорово перегнул палку. Затевая эту авантюру, проигрывал разные сценарии возможного исхода, но при любом раскладе был один огромный нюанс – ответственность. Помимо обязательств по договору, я буду вынужден взять ответственность за абсолютно постороннего человека. И дело даже не в том, что я ввожу её в свою семью. А в том, что за эту девчонку, в случае чего, с меня три шкуры спустят. Побочка… Хотя кого я обманываю? Побочка – головная боль после вечеринки или «насморк» после случайного секса в клубе, а Катерину сложно назвать этим словом. Нет. Она больше тянет на вирус. Точно!

Сколько я её знаю? Ерунда. А ощущение, будто с детства знакомы. И дом у них такой забавный, наполненный теплом и воспоминаниями, от которых хочется откинуться в кресле и помолчать.

– Пялишься! Ты опять пялишься на меня?

– Глупости, я смотрю в зеркало, Катерина.

– Тогда хорошо, – она спрятала свою улыбку в крохотный кулачок, но предательские ямочки на щеках выдавали её с потрохами. – Мы правда летим в Сочи?

– Да.

– А когда?

– Скоро.

– Ну, когда же? – Катя вцепилась в мою руку, но потом отпрянула, очевидно вспомнив свою пламенную речь. – Прости.

– Вечером вылетаем, если ты успеешь собраться, – прикусил язык, чтобы не вступить очередную перепалку, потому что времени не было совершенно.

– В смысле?

Я завернул на парковку торгового центра, что был напротив моего офиса и остановился у центрального входа.

– У тебя есть два часа, чтобы подготовиться к поездке, Катерина. Мы пробудем там три дня, поэтому гуляй, – протянул ей кредитку, но Катя замерла, как статуя, пялясь на чёрный кусок пластика. – Что с тобой?

– Это что с тобой, Царёв? Ты меня ещё и обеспечивать собрался? Хватит с меня тех тряпок, что стоят, как крыло самолета! – она сжала губы и отвернулась, сложив руки в замок. Мой взгляд упал в округлившиеся полушария груди, прижатые руками, и отказывался подниматься выше. Вёл себя как мальчишка в бассейне, разглядывающий женские титьки.

– Кать, – снова потряс картой в воздухе. – Ты мне кровь всегда будешь сворачивать? Даже если договор подпишешь? Вернее, когда подпишешь!

– Возьму и не подпишу! – её взгляд был полон гнева, а на лбу проступила напряженная вена.

– Хорошо, – убрал карту в бардачок и вырулил с парковки. – Останешься дома.

– В смысле, дома? – завизжала она, хватаясь руками за руль. – То есть я дома, а ты ножки в море мочить?

– Катя, – резко затормозил, прижавшись к обочине. – Ты хочешь полететь?

– Нет! – прошептала она, медленно отворачиваясь.

– Зае*ись, – сначала сказал, а потом мысленно дал себе подзатыльник. Нажал на педаль газа и вклинился в поток машин, включив музыку.

– Я передумала…

Делал вид, что не слышу её, перестраиваясь из ряда в ряд. Заноза! Ещё в загсе не были, а кровь уже бурлит. Какой год? Царёв? О чем ты говоришь? Ещё кандидатуру какую нашёл! Надо было брать исполнительную и ответственную Валечку. Вот, с кем не было бы никаких проблем.

– Я передумала, – ухо обожгло её дыхание, а горячий влажный язычок будто случайно ударил по мочке. – Царёв, возьми меня в Сочи.

– Где тебя взять? – не выдержал я и рассмеялся, снова повернув на парковку торгового центра. Её упрямства хватило ровно настолько, чтобы сделать четыре поворота вокруг здания.

– Царёв, – она потянулась за сумочкой на заднее сидение, практически уткнувшись мне грудью в нос. – А ты с первого взгляда показался мне серьёзным молодым человеком.

– Что-то изменилось, Катюша? – забросил руку на подголовник её сидения.

– А ты обычным пиз*юком оказался, – она наигранно разочарованно пожала плечами и выскользнула из машины, нарочно проигнорировав банковскую карту.

– Ты просто плохо на меня смотрела, – достал телефон, благодаря дары цивилизации за удобства, и перевёл ей деньги на карту. Катя у самого входа достала телефон, замерла и крутанулась на каблуках, готовая испепелить меня взглядом даже на расстоянии.

Катя

Я час сидела в кафе, пялясь в экран телефона. Все чувства смешались, а мысли были только о размере упавшей на счёт суммы. Да я столько за полгода не зарабатываю, сколько мне Царёв отмусолил на тряпки.

Конечно, я слышала голос разума, что это не мне, а на картинку, что поддерживает его статус среди таких же богатеньких. Но все же… я не могла потратить ни копейки. Так и сидела, борясь с совестью, пока входящий звонок не перекрыл эти ужасные нули на экране.

– Ты закончила? – тихий голос Саши был напряжен. – Нужно сориентироваться по времени, чтобы заказать билеты.

– Нет, я… Саша, я не могу тратить твои деньги.

– Чисто технически они сейчас твои.

– Не-а… не работает.

– Катя, у меня нет времени тебя уговаривать. И сил тоже. Я сегодня спал три часа, пропустил совещание и не могу спланировать свой день из-за твоего детского упрямства! Боюсь, что с такими темпами твоя помощь мне будет не нужна, ибо все само пойдёт прахом. Если ты не хочешь, чтобы я внёс пункт о еженедельном содержании в договор, то возьми себя в руки и отправляйся за покупками.

– Отчитал, осталось по заднице надавать, да? – шикнула я и сбросила вызов. А потом встала и бросилась вглубь торгового центра. – Кать, это работа. Просто работа.

Представительские расходы, так сказать? Только непонятно, кого я буду представлять? Себя? Или Царевича Александра?

За этими мыслями мой шопинг пролетел, как сон. Быстро и беспокойно. Я немного успокоилась, поэтому первоначальный план потратить всё очень быстро потерпел крах. Правда, и уверенность в том, что терпеть не могу шмотки, дала трещину. Впервые прошла мимо маек и балахонов, в сторону костюмов, тонких платьев и сарафанов, а напоследок выбрала небольшой красный чемодан на колесиках, потому что в гардеробной Царевича я видела только один.

Наверное, я походила на городскую сумасшедшую, потому что бежала по пешеходному переходу, заполняя туннель противным и очень громким шорохом колёс чемодана. Сжимала пакет из «Макдональдса» и большой стакан холодного кофе.

Очнулась я только у главного входа в «СтройГрад», хотя, если честно, слабо представляла, что делать дальше.

– Красота, – знакомый голос застал меня в дверях, избавив от сверлящего взгляда охранника, что уже двинулся к странной девушке с пакетом из фастфуда. – Вот ты и попалась!

– Знаешь, Лёвушка, – резко обернулась я к крадущемуся здоровяку. – Сначала я подумала, что ты лишний в компании. Царёв есть. Королёв есть. А ты Доний… И только сейчас я поняла, что Лев…

– …царь всех зверей, – продолжил Лёва, забрал у меня пакет и чемодан. Повернулся к охраннику и тут же появившемуся его начальнику, ткнул на меня пальцем и зарычал. – Головы пооткусываю! Встречать, провожать, в такси сажать и одну не отпускать. Все ясно?

– Да, – весьма неуверенно ответили они.

– Царева Катерина, – уточнил он на всякий случай.

– Ясно! – бодро ответил начальника и ткнул кнопку служебного лифта.

С центрального входа я ещё не входила. Вид, признаться, был впечатляющий. Стекло, Чёрный мрамор, хром. С двух сторон от входной группы стояли раритетные автомобили, отполированные до зеркального блеска.

– Ну, нет, – вздохнул Лев. – Смотришь повсюду, но не на меня, а ведь ты разбиваешь мне сердце, Катюша.

– Лёвушка, ты такой болтун. В отличие от своего друга.

– Да, что есть, то есть. Я болтаю, Саня делает, Мирон думает. Так и живем, – рассмеялся Лёва, пропуская меня из лифта в приёмную. – Если нас совместить, получится идеальный мужчина. Ну? Потянешь троих, Катенька?

– Добрый день, Катерина Ивановна, вас ожидают? – встревоженная Валентина выскочила из-за стойки и бросилась к нам.

– Валюша, – выдохнул Лев. – Ну, что за неуместные вопросы? Лучше постереги чемодан.

Как только мы поднялись по лестнице в стеклянный кабинет Царева на два пролёта, я напряглась, заметив пару стройных ножек, практически прижатых к нему. А сделав ещё пару шагов, и вовсе застыла. Саша абсолютно нагло обнимался с какой-то знойной брюнеткой.

– Кать… – Лёва хотел что-то сказать, но не успел, потому что я, перепрыгивая через ступеньки, уже подбегала к дверям.

– Тук-тук…– ворвалась в кабинет, как цунами, даже какие-то бумажки на его столе заволновались. – Милый, я не помешала?

– Нет, что ты!

Саша отлепился от девушки, поднялся с кресла и обнял меня. Зарылся лицом в волосы, переброшенные через плечо, и едва коснулся губами уха, не забыв пройтись языком по мочке. Табун мурашек тут же бросились врассыпную, то мечась по спине, то скользя по рукам, а Царёв все чувствовал. Его свежий цитрус был испорчен приторной сладостью красного яблока, принадлежавшей этой незнакомой гостье.

– Катя, знакомься, это моя подруга с пелёнок, Ксюша Кошкина. Сень, а это и есть моя Катя, – Царёв не отпускал меня, продолжая прижимать к себе, лишь переместил перед собой. И кажется, я понимала почему. Копчиком чувствовала твёрдость, мысленно надеясь, что это всего лишь пряжка ремня на его брюках.

– Очень приятно, – я потянула откровенно растерянной девушке руку, ожидая взаимного жеста. Но она была в полном шоке, переводила взгляд то на меня, то на улыбающегося Царева.

– Это мираж, Лёва? – Ксюша все же пожала мою руку и то только чтобы удостовериться, что я живая.

– Нет, Ксюш, она из плоти, потому что во время танца я её прощупал, и из крови, потому сейчас красная как рак, – Лёва хотел было присоседиться, пытаясь меня приобнять, но Саша перехватил его руку.

– А ты быстро, даже не ожидал, – Царёв с удивлением посмотрел на пакет из «МакДака». – Да ладно, неужели там мой любимый бургер и вишневый пирожок?

– Естественно, – я прикусила язык, чтобы не зарычать от нежелания делиться своим любимым десертом. – Придётся поделиться, Царевич.

– Меня сейчас стошнит от вашей мимимишности, – зарычал Лев и отобрал пакет, потроша его содержимое на столе. – А для меня фишбургер?

– Лёва, ты же хищник, – поцокала я, присаживаясь рядом с Сашей. – Жуй мясо.

– Катерина, а ты мне нравишься, – сквозь смех выдала Ксюша и повторно протянула мне руку. – Так его, этого засранца!

– Я не понял, это что, заговор? – Лёва бросил в Царева бургером. – Твоя невеста нарывается, Царёв!

– Моя невеста неприкосновенна, – Саша откусил бургер и закатил от удовольствия глаза. – Сто лет не ел этой дряни. А мне кофе?

– Я не семирукая, – хотела отодвинуть стакан, но Саша опередил, лишь подмигнув мне. Но его отвлёк телефон, поэтому благодаря ловкости моих рук стакан вернулся к хозяйке.

– Нет, пап. Мы рейсовым вылетаем вечером. Я документы доделал, стенд готов, все по плану. До встречи.

Стоило мне открыть пирожок, как Царёв, как коршун, перегнувшись через мое плечо, вонзился в хрустящий десерт и оттяпал больше половины, ещё и кофе отобрал.

– Собираемся, – довольно улыбаясь, он смахнул документы в портфель.

– В восемь? Как договаривались?

– Ага…

Ксюша с Лёвой ушли быстро, а я ещё минут сорок ждала Царева на месте Валентины, пока они в хаотичном порядке обходили рабочие столы. Наблюдала за Сашей, считывала его мимику, жесты.

Внимательно слушал, одобрительно кивал, а если что-то его смущало, забавно чесал нос, а потом вносил правки в чертежи, подробно объясняя. Сотрудники заглядывали ему в глаза, словно искали одобрения, что указывало на неоспоримый авторитет.

Только побеседовав с каждым, Царёв кивнул на лифт. То, что он не отлипал от телефона, пока мы ехали домой, меня уже не смущало, я расслабилась, предвкушая поездку. На море я была в последний раз лет в десять, пока ещё мама работала в филармонии. После её увольнения наш семейный бюджет сильно сократился, поэтому я довольствовалась речкой и местным пляжем. А когда повзрослела, было не до этого, летом начинался пик свадеб, корпоративов и городских фестивалей, где можно было заработать на свои нужды.

А сейчас внутри порхали бабочки, предвкушая долгожданную встречу с морем.