Фрейлина. Предотвратить

Глава 13

Первые этажи дворцов были, как правило, хозяйственными. Например, в Зимнем там размещались в том числе сокровищница, где хранились императорские регалии, многочисленные драгоценности и реликвии. Здесь было так же – парадная лестница уходила вверх, а представительские помещения первого этажа ограничивались великолепным холлом. За дверями справа и слева располагались «службы».

Нас проводили в левое крыло и, судя по всему, здесь помещения были жилыми. Две комнаты дверь в дверь выделили для нас.

Человек в форменной одежде открыл их разными ключами, провел нас внутрь, показал все, рассказал… представил прислугу – пожилого мужчину и маленькую женщину цыганской внешности. Или итальянской.

Выяснив способ вызова по необходимости, людей я пока отпустила, и мы с Фредериком присели в кресла в его комнате и замолчали. Даша ушла осмотреть соседнюю – мою.

- Это неприемлемо, - наконец мрачно высказался муж.

Выглядел неважно - измученным и недолеченным.

- Да уж, - тоскливо согласилась я. Вспомнилась уютная замковая комнатка с примитивным витражом, яблоневый сад, две старенькие фрау на его дорожках… Меня тянуло туда – в покой и отдых. Хотелось яблок и пастилы с лесными орехами.

- Что будем делать? – поинтересовалась мирно.

- Простите, Таис, но этот вопрос придется решать вам, - расстроенно констатировал Фредерик, - здесь гостевые помещения, но я считаю невозможным для себя находиться во дворце хоть столько-то долго.

- Для вас настолько мучительна необходимость… приспосабливаться к новым условиям? – пыталась я понять.

- Не настолько. Но эта необходимость... неприятна мне, - отвел он взгляд.

- Хорошо, - просто согласилась я, - попробую решить этот вопрос. Но боюсь, что несколько дней все же придется потерпеть. Сама, знаете ли, не жажду… Хочется уже свой угол, наконец! - вырвалось в сердцах.

- Простите меня… - прикрыл глаза мужчина, - я еще не в состоянии заняться этим, а потому не имел права проявлять недовольство.

- Зато я в состоянии, не переживайте. А сейчас звоните, пускай вас разденут и уложат. Вскоре думаю все прояснится. Отдыхайте, Фредерик, я тоже этим займусь, чуть позже к вам зайдет Даша.

Дашша, как он ее называл. Слушался беспрекословно и даже похоже слегка побаивался. Как и я впрочем – как-то так случилось, само собой. Теперь она совершенно не воспринималась, как просто горничная, скорее, как авторитетный специалист, от которого многое зависит сейчас и в будущем.

Моя комната отличалась от соседней тем, что половину ее занимала кровать. Французские шторы из белого шелка прикрывали окна, напомнив этим Большой петергофский дворец. Белое покрывало было нежно расшито розовыми цветами, таким же белым с розовым был ковер на полу, обивка стен и объемный горшок под кроватью. Всё в стиль и цвет.

Нам милосердно дали время устроиться на новом месте. Понадобилось решить кучу вопросов, но было бы желание… нам во всем шли навстречу.

И если бы не общее чувство неприкаянности и зависимости от воли хозяина, то здесь было бы и неплохо – прислуга подходила по звонку, что-то из вещей послушно забрали в стирку, обед доставили прямо в комнаты и еда была вкусной. За окном виднелся внутренний парк, где Фредерику можно бы понемногу гулять, но… зависимость существовала.

Мы были приглашены на ужин.

Приглашение я вежливо отклонила, объяснив отказ неважным состоянием больного. Тогда еду опять принесли к нам в комнаты, продублировав приглашение, но уже только для меня и к завтраку.

Тихо ужаснувшись неизбежному, я поставила мужа в известность и рухнула спать, как только сгустились сумерки. Завтрак в пять утра, это страшно - я помнила.

Даша прилегла со мной, ширина кровати позволяла уложить здесь еще пару человек. В комнате мужа на диванчике ночевал слуга. Я была спокойна - в случае чего мы рядом.

Рано утром, незаметно зевая, я шла за посыльным по знакомому уже маршруту. Понимая, кажется, всю подоплеку – приглашение на ужин вчера было проявлением королевского расположения к нашей семье и, скорее всего, он проходил бы в компании еще кого-то… королевы и ее свиты, к примеру. Это стоило благодарности и лучше бы пойти, конечно, но увы нам, увы…

Приглашение же на завтрак в такую рань, судя по прошлому разу, означало приватную встречу и деловое продолжение.

При входе в анфиладу мне с поклоном вручили митенки…

Стянув с рук свои перчатки, которые не мешало бы уже отбелить и отдав их слуге, я с улыбкой натянула подарок. Осмотрела мельком приведенное кем-то за ночь в порядок платье… Хозяин умел расположить к себе. Такой внимательности я не ожидала. От любого мужчины в принципе. Хотя, возможно, у короля есть кому подсказать и все-таки… подобная забота была приятна.

Почти привычно уже молча позавтракав в компании хозяина и еще двух незнакомых мне мужчин – среднего и пожилого возраста и в мундирах, я опять закончила есть первой. В этот раз предлагали только вареные яйца в специальных подставочках, хлеб и овсяную кашу, но в вариациях.

Я взяла для себя одну порцию с завитками поджаренного бекона и дробленными солеными орешками, и вторую сладкую – с лужицей растопленного сливочного масла, щедро украшенную черникой, малиной и кусочками карамелизированной груши. К ней подали жидкий мед и абрикосовое варенье в розетках. Пила я горячее молоко.

- Мне приятен ваш аппетит, frau zu Hohenlohe-Ingelfingen, он свидетельствует о добром здоровье, - закончил свой завтрак король, перекладывая салфетку с коленей на стол.

- Овсянка считается одной из самых полезных каш, она помогает работе желудка и сердца, - пробормотала я, с подозрением вглядываясь в его лицо. Будто без издевки сказано… ладно – подобрела я.

- Прошу вас обращаться ко мне не так официально, Ваше королевское величество. Приятно будет слышать от вас «фрау Таис», к тому же это сэкономит время, - шла я по проторенному пути - обращение по имени сближает.

Кивнув, король предложил мне руку, вежливо продолжая разговор, пока мы шли в кабинет:

- Говорят, овсянку придумали шотландцы, но их способ приготовления не идет ни в какое сравнение. На воде?..

- Действительно? Настоящий толк в еде, похоже, знают не все, - по-заговорщицки улыбалась я.

- Возможно, еще французы? - ответили мне тем же.

- Не откажем им в этом достоинстве, но речь ведь не только о вкусной, но и сытной пище…

Кажется, у меня получалось поддерживать местный small talk на должном уровне – мужчина улыбался, он был доволен.

В кабинете все расселись, как и в прошлый раз. Сейчас, правда, я выглядела не так презентабельно – в простом кисейном платье и повседневной обуви. Сложив руки на коленях, ждала вопросов. Так же молчали мужчины. Наверное, свиту здесь принято представлять по мере надобности. Но не похоже было, что это врачи или ученые.

- Фрау Таис, - заговорил наконец, Вильгельм, - признаюсь вам, что после прошлого разговора я не предпринял никаких действий с ним связанных.

- Ну, хорошо… - ни черта не поняла я. Не предпринял – твое решение. Не обязательно отчитываться о своей глупости.

- Дело в том, что ваша личность из-за двусмысленного положения на тот момент не внушала полного доверия. Сейчас все изменилось.

- И по какой же причине, позвольте поинтересоваться? - вежливость наше всё, я помнила об этом.

- По причине колыбельной, что вы пели для мужа.

- А что с ней не так? – вспоминала я в панике слова песенки – нет ли в ней намека на другое время. Нет…

- Все замечательно… но именно эта двусмысленность стала причиной дуэли вашего мужа с сослуживцем. Полковой трибунал чести постановил, что компромисс непозволителен и вопрос чести следует урегулировать так, как того требуют традиции сословия, к которому принадлежат оба офицера.

Я не понимала... то есть - что? Оскорбление выносится на обсуждение третьих лиц, а уже они дуэль разрешают или же нет? Здесь позволение резать друг друга было получено... А тот оберст с тараканьими усиками тоже в этом участвовал?

- Он мертв… убит? Тот – второй, – не стала я заострять на двусмысленности. Пошел к черту! Вот не понимаю, о чем речь и все тут! Дуэль, ну… это же пипец! Нужно осторожнее здесь - дикие люди... варвары.

- Нет, он жив - ваш муж недостаточно хорошо владеет личным оружием, - усмехнулся величество, - что касаемо остального... виновный в оскорблении заточён в крепость сроком на год. Своей самоотверженностью вы спасли также и его. В случае смерти вашего мужа, этот срок составил бы шесть лет.

Не знаю почему... но все остальное прошло мимо мозга - "на потом подумать". А вот слова о муже...

- Может потому недостаточно хорошо, что ко всякому умению следует прикладывать душу? А если что-то не к душе, то и учиться ему не слишком хочется? – злилась я, не подавая виду: - Фредерик полиглот. Он владеет многими европейскими языками, в том числе сложным для изучения русским. Начитан, умен, эмпатичен, ровен и приятен в общении. Возможно, используй вы его на дипломатическом поприще, и этим умением он овладел бы лучше, пользы принес бы больше.

- Вы испытываете к нему нежные чувства, фрау Таис, возможно поэтому… ведь вы испытываете? – уточнил он.

- Обязательно испытываю, – даже не сомневалась я.

- Тогда позволю себе еще один вопрос… - задумался Вильгельм, - считаете ли вы себя до сих пор подданной Его императорского величества? Станете ли и дальше так же… заинтересованно защищать интересы Российской империи и хранить ее секреты, как делаете это в отношении своего мужа?

- Секреты?.. – смотрела я на него во все глаза. Я и государственные секреты? У него как со зрением вообще?

Сейчас еще можно было, наверное, изобразить Шурочку Азарову из «Гуссарской баллады». Наморщив носик и сделав губки, прошепелявить что-то наподобие «что лучше подойдет вот к этому рисунку – ранжовый иль бордо?»

- А секрет у Российской империи один, Ваше королевское величество – она не помнит зла… на свою голову. Всё дружить норовит.

- Пушистым котенком ваша страна не является, фрау Таис, - отрезал король, - расширялась она теми же способами, что и прочие, а именно силой оружия и завоеванием чужих земель и народов.

- К сожалению. Но не трепали бы ее границы набегами – и кто знает? Хотя уверена, что тогда Россия прирастала бы договорными союзами. Слишком трудно выживать в одиночку. И слишком много сил требует выживание в наших холодных краях, чтобы тратить их еще и на войны.

Нечаянно взглянула на мужчин напротив и странно – кажется, меня понимали. Агрессии или осуждения, во всяком случае, не наблюдалось. Я бледно улыбнулась, получив вежливые улыбки в ответ.

- Почему вы не хотели, чтобы я пригласил врачей? – опять резко сменил тему хозяин кабинета, - вы косвенно доказали свою правоту, Фредерика вытащили буквально с того света.

- Не моими стараниями… моя горничная талантливая травница, я всего лишь молилась и помогала с уходом. Вы спросили - почему не имеет смысла приглашать врачей?.. В Петербургском университете кафедру хирургии возглавляет профессор Пирогов. Кстати, профессию свою он совершенствовал в Дерптском и Берлинском университетах и является несомненным авторитетом в медицине, – слегка покривила я душой – таковым он станет после Крымской войны.

- Но даже это не делает бесспорным его предположение о том, что возможен перенос заразы с одной раны на другую через предметы, с которыми соприкасается больной. А это белье, перевязочные средства, медицинский инструмент и даже санитарный персонал, - привычно уже сводило у меня зубы волнением.

Чуть помолчав и немного успокоившись, продолжила:

- Он предполагает, что все дело в «миазмах» (*микробах) и это они являются причиной гнойных раневых осложнений…

Дальше я пространно объяснила о микробах, может и не слишком удачно приведя в пример ком грязи и его же – рассыпавшийся в пыль после высыхания. Всё подобным же образом состоит из мелких частиц, собранных в целое. Но иногда, как та же пыль, они бывают так мелки, что невидимы глазу и, попадая в раны, вызывают гнойное заражение.

- Потребуйте отчетность от больниц – сколько ампутаций и других операций закончились смертями больных. Число вас ужаснет. А о Пирогове я к тому… В Библии сказано – нет пророка в своем отечестве. Так и методы Пирогова не используются повсеместно, ему приходится доказывать их, спорить с завистниками. В конце концов, их тоже можно понять – каждый в трудах и сложностях овладевал профессией, а тут кто-то со стороны диктует, как надо… но не оправдать, - выдохнула я и продолжила:

- Неосознанное противление и несогласие встретила бы и я, позволив себе вот так высказаться при врачах. Причем оправданное, поскольку медиком не являюсь. Такие вещи нужно или доказывать годами, собирая положительную статистику, что нам с вами не подходит… исходя из прошлого разговора. Или же насаждать силой и контролем, волевым решением личности, что доступно только вам, как лицу, обладающему неоспоримой властью.

- Пока достаточно, фрау Таис, подробно о природе миазмов отпишете на бумаге.

- А я… простите, но я не могу сделать этого, - нервно хихикнула я, - видите ли… я ведь предупреждала, что вижу смысл и перспективу, но не знаю сути в силу профессиональной некомпетентности. Я четко вижу пользу и выгоду от соблюдения чистоты больничных помещений, одежды персонала и бинтов – вплоть до обязательного их кипячения, как и хирургического инструментария, но грамотно аргументировать?.. Боюсь, глубоко почерпнув, объяснить свои предположения еще не готов и сам Пирогов. Выводы о пользе всего этого видны в действии, но научно они еще не обоснованы. Сделав это, для всего мира Вюртемберг станет первопроходцем, первооткрывателем.

- Понимаю… - задумался Вильгельм.

- Ваше королевское величество… - подал голос один из мужчин – полностью седой, но с черными густыми бровями и тонкими черными усиками.

Я категорически не разбиралась в современных военных знаках отличия – ни местных, ни российских. Только вчера и узнала, что Фредерик оказывается капитан. А этот? Судя по шитью мундира и богатым эполетам, персона важная.

- … возможно, стоит обсудить данный вопрос с участием медицинской коллегии?

- Ну-ну! - хмыкнула я и, испуганно спохватившись, сразу извинилась: - Простите ради Бога, но... хотелось бы взглянуть на это. Неужели вы думаете, подобные попытки не предпринимались тем же Пироговым? Говорили, спорили, дошло до насмешек и оскорблений… и только. Я ведь ничего не прошу и не требую – просто рассказала вам о возможности избежать многих смертей. Ничего не стоит это проверить. В конце концов, способ трудозатратен, но финансовым бременем на лечебные учреждения и страну не ляжет. Вымыть до скрипа палаты с добавлением хлора, прокипятить в щелоке простыни, бинты, шовный материал и халаты… Кстати – медикам следует иметь специальную одежду для больниц. С уличной на раны оседает в разы больше миазмов. У медицинского персонала должна быть своя форма – удобная, не стесняющая движений и легко переносящая частые стирки с кипячением. Просторный халат удобнее всего. Простите, что перебила вас, ?..

- Тайный советник Johannes von Schlayer - министр внутренних дел королевства Вюртемберг, - вежливо кивнул мужчина, пристально глядя на меня.

Йоханнес фон Шлайер… внутренние дела...

Ну… наш Бенкендорф - ночной кошмар для студентов, декабристов, революционеров и не только. Начальник корпуса жандармов и этим всё сказано. Начальник печально известного III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, которое наводит ужас практически на всех дворян, кроме самых влиятельных и непогрешимых.

То есть… и мне уже начинать бояться? Это же та самая должность?

- Мне следует начинать бояться, господин тайный советник? Вы же глава сыска? – сразу же и ляпнула от большого ума.

- О нет! – удивился мужчина, - но вам, как совсем юной даме, простительно подобное заблуждение. На данный момент основной моей задачей… признанной, как первостепенная, является строительство железных дорог в Вюртемберге.

- Gerhard von Schleicher является моим доверенным лицом… - объяснил король, вставая и выходя из-за стола. Разговор окончен – поняла я, поднимаясь и себе.

- … и, пожалуй, нам с ним следует советоваться. Нет ли у вас личных пожеланий, фрау Таис? Возможно, существует необходимость в чем-то… не стыдитесь признаться в этом.

А почему нет? Сама я не справлюсь – ничего здесь не знаю.

- Я хотела бы поискать жилье для своей семьи, Ваше королевское величество. Фредерик еще слаб, я жду ребенка и вскоре тоже…

- Вы не рады моему гостеприимству? – чуть склонился ко мне король, заглядывая в глаза.

- Я хочу свой угол наконец – не более. Недалеко от Штутгарта и в живописном месте, небольшой дом с садом и конюшней – мне подарили коня и карету. Купить дом или снимать его, решать будет муж. Быть вечно в гостях… вы должны понимать меня. Пора думать об условиях для ребенка.

Мужчина немного помолчал, изучая меня. Прошелся взглядом по платью, обуви…

- Вюртемберг везде живописен. Хорошо. Вам подберут такой дом, можете быть свободны, фрау Таис. Но вы помните, что обещали мне кое-что еще? – и почему-то нахмурился.

- Помню, как же. И готовлю… уже готовлюсь представить на ваш суд этот проект, - присела я в поклоне, - и еще… я готова предметно беседовать о стерильности. То есть, - затруднилась я с пояснением термина, - безмиазменности? Беседовать с кем-то из медиков, но только у себя – не очень хорошо себя чувствую.

Подташнивало, побаливал желудок… переела. Пора бы взяться за ум и думать о своем здоровье, а не жрать, как не в себя, заедая нервы. То жрать, то голодать… ничего хорошего на выходе. Нужна стабильность, режим и покой.

Но поговорить с врачом надо. Как бы ни повернулся этот разговор, он мне выгоден. Умница и сразу согласится - чудесно! Нет - король только убедится в моей прозорливости, доверия станет на кроху, но больше.

- Вас проводят, отдыхайте, - звякнул в королевской руке колокольчик.

Уже лежа в постели, я вспоминала наш разговор, понимая, что могла бы сказать как-то иначе, осветить подробнее и доходчивее. Но не особо веря в успех, не так и хотелось выворачиваться наизнанку. Прощупать возможности - да… попытка не пытка. Использовать даже микроскопический шанс стоило. Хотя... люди умирали и умирают каждый день, может это судьба, может так и нужно. Но мне есть до этого дело, вот что плохо... Поэтому буду пытаться и дальше, не так, значит иначе.

Как и пытаться извлечь выгоду из знакомства с королем. В отличие от Сережи Загорянского… привычно тепло щекотнуло в груди… я не считала, что пользоваться протекцией неэтично, не видела в этом ничего недостойного. И буду делать это, если позволят обстоятельства.

Немного странным ощущалось то, как мое сознание и психика реагируют на общение с сильными мира сего.

Даже то потрясение, восторг и трепет, которые я испытала, узнав вдруг Александру Федоровну в сидящей у моей постели женщине, ни в коем разе не являлись низкопоклонством. Я уважала ее, как личность, восторженно трепетала перед легендой о прекрасной женщине, положившей жизнь на алтарь семьи и империи. Все так... но чинопочитания во мне не было. И теперь тоже… легкое опасение и только, да и то быстро проходило.

Что со мной такое? Еще тот менталитет рулит или полное отсутствие чувства самосохранения? Врожденная наглость и беспечность? Я не знала… но понимала, что поведение мое, как результат самоощущения, слегка ненормально для этого времени и моих обстоятельств.

В общем… живу по принципу "куда кривая лошадь вывезет". Авось вывезет.