Гейм-чейнджер

Глава 8

— Три девятки, — объявил Грег Хафф, разложив карты на столе. — Что у тебя, Хантер?

— У меня все заебись, — Скотт бросил свои лажовые карты.

— Так и знал, — Хафф ухмыльнулся. — Ты, Скотти, паршивый лжец.

Он с радостью сгрёб небольшую кучу двадцаток. Картер рассмеялся и протянул Скотту только что открытую бутылку пива. Тот благодарно ее принял.

— Ты раздаешь, Беннетт, — сказал Картер.

Четверо друзей собрались в номере Хаффа в Филадельфии. Хафф выгнал своего молодого соседа на пару часов, чтобы они могли насладиться покером для «старичков».

— Ну, Картер, — начал Хафф, — как дела с Глорией Грей?

— Хорошо. Она приедет в Нью-Йорк на выходные. Будет на игре в субботу… и у меня в квартире всю ночь и весь воскресный день.

— Поздравляю, мужик, — сказал Эрик Беннетт. — Это круто.

— Счастливый ублюдок, — ухмыльнулся Хафф. — А ты, Хантер? Встречаешься с кем-нибудь?

— С чего бы мне вам, придуркам, рассказывать? — отмахнулся Скотт.

— Да ладно, — не унимался Беннетт. — Мы старые и женатые. Поведай нам хоть что-то!

— Сорри, я вас разочарую.

— Скотт хранит невинность до брака, — пошутил Картер, положив руку ему на плечо. — А жениться планирует уже в загробной жизни.

Все засмеялись.

— Я просто занят, — оправдывался Скотт. — Вы же знаете.

— Ага, а у нас времени вагон, — подхватил Хафф. — Серьёзно, вообще никого? Вся эта красота пропадает зря?

— Может, сменим тему? — предложил Скотт.

— Он встречается с твоей сестрой, Хафф, — подколол Беннетт.

— Ты знаешь, что у меня только брат, — ответил Хафф. — И я не думаю, что Хауи в его вкусе.

Все снова рассмеялись. Скотт тоже, но через силу. Хафф был прав: Скотт встречал его брата, и нет, Хауи оказался абсолютно не в его вкусе. Но смеялись все не над этим. Не над идиотским подколом, будто Скотт встречается с Хауи. А над тем, что Скотт в принципе может встречаться с мужчиной.

— Да пошли вы все, — возмутился он, но без раздражения.

Он правда любил этих парней. Просто… они были такими, какими были.

Они вернулись к игре в покер, и личную жизнь Скотта больше не затрагивали.

Скотт завидовал товарищам по команде. Он мог только представлять, каково это — не не чувствовать себя… не таким, как все. Он мечтал неким волшебным образом стать тем, кем, по мнению общества должен быть хоккеист. Но, глядя на троих мужчин, с которыми играл в карты — все звёзды НХЛ, — он понимал, что никто из них полностью не вписывался в шаблон. Картер, очевидно, выделялся своей тёмной кожей. Скотт знал, что тот всю жизнь сталкивался с расистскими выпадами от игроков и фанатов. Хафф был низкорослым — официально пять футов восемь дюймов, но Скотт порой сомневался в правдивости этих цифр. Может, тот не снимал коньки, когда измеряли рост? А Беннетт больше походил на воспитателя детского сада, чем на звездного голкипера. Он не пил, не тусовался и мог похвастаться степенью по английскому.

Так что, возможно, вовсе не существовало вписывающегося в некий стандарт хоккеиста, которому можно было завидовать и стремиться походить на него. Но это не меняло того факта, что самые популярные оскорбления на льду имели в той или иной степени гомофобный оттенок. В хоккейном мире открытого гея сочли бы в лучшем случае фриком, а в худшем — кем-то отвратительным.

Пока Скотт соблюдал осторожность — а он соблюдал, — по идее никто и никогда не должен был узнать, что он другой.

Он вернулся в свой номер около одиннадцати. Предстоял игровой день, такие вечера заканчивались рано. Его сосед по номеру уже лежал в постели и читал.

Скотт лёг на свою кровать и достал телефон. Он отправил Кипу сообщение: «Скучаю по тебе».

Ответ пришёл почти мгновенно.

Кип: «Уже? ;)»

Скотт улыбнулся и, вероятно, покраснел. Даже не верилось, что этим утром они с Кипом проснулись вместе в его квартире. Остаток дня пролетел как в счастливом тумане: тренировка, затем перелёт в Филадельфию.

Скотт: «Уже.»

Следующий ответ пришёл с небольшой задержкой.

Кип: «Я тоже.»

Скотт повернулся спиной к своему соседу. Он знал, что новичок Гиллис, лежавший неподалеку, не осмелится спросить, почему капитан команды так глупо улыбается, но всё же…

Скотт написал: «Думаю о пятнице.»

Кип: «Пятнице?»

Скотт: «Это День святого Валентина.»

Кип: «Ого!»

Скотт: «Придёшь ко мне вечером? Хочу приготовить тебе ужин.»

Кип: «Посмотрю график.»

Скотт: «О, ок.»

Кип: «Шучу, я свободен».

Скотт закатил глаза. И почувствовал себя идиотом.

Скотт: «Можно тебе позвонить?»

Кип: «Да.»

Скотт сел и обратился к соседу по номеру:

— Выйду позвонить. Скоро вернусь.

Он вышел из номера, спустился на лифте в холл и зашёл в пустующий бизнес-лаунж. Набрав Кипа, он сел на офисный стул у стола и нервно крутился вправо-влево, ожидая ответа.

— Привет, — Кип ответил после второго гудка.

— Хей.

— Разве тебе не пора спать? — поддразнил он. — Завтра большая игра.

— Скоро лягу. Просто… хотел услышать твой голос.

Скотт поморщился от того, как банально это прозвучало. Он не был профи в таких делах.

— Скучаю по тебе, — признался Кип.

Скотт улыбнулся, глядя на телефон.

— Я тоже. Нашёл ателье? Предложил бы оплатить, но, чувствую, ты откажешься.

— Верно, откажусь, — ответил Кип. — Хотел спросить у Елены, не знает ли она хорошее, но потом подумал…

— Да?

— Ну да. Не хочу… В смысле, она вроде как…

Скотт ждал, пока Кип договорит.

— Она знает?

— Нет! Нет, не знает. Я не говорил ей о нас. Просто… Она догадается, понимаешь? Она умная. И… знает, что ты мне нравишься. Но, да, если она узнает, что я каким-то образом получил бесплатный смокинг от Hugo Boss, у неё возникнут вопросы.

Скотт нахмурился.

— Понятно.

— Может… мне стоит взять смокинг напрокат. Чтобы… соблюсти осторожность.

— Нет, это… Нет. Не надо, — Скотт вздохнул, надеясь, что не пожалеет об этом. — Расскажи ей. Если хочешь. Ты говорил, она твоя лучшая подруга?

— Да.

— Расскажи. Я не хочу, чтобы из-за нас с тобой ты обманывал лучшую подругу.

— Спасибо, — в голосе Кип прозвучало облегчение. — Я правда хочу ей рассказать. Она умеет хранить секреты лучше всех. Она вообще лучшая. Тебе бы она понравилась.

— Я бы хотел с ней познакомиться.

— Пригласи ее на танец на гала-вечере.

— Договорились. Только я ужасно танцую.

— Она шикарно танцует. С ней ты будешь выглядеть круто, обещаю.

— Ладно, — рассеянно ответил Скотт.

Кип говорил так, будто с него сняли груз, но Скотт чувствовал, что этот груз теперь давил на него. Он прикусил ноготь большого пальца.

— Значит, День святого Валентина, да? — весело сказал Кип, меняя тему.

— А?

— Хочешь приготовить ужин для меня?

— Точно… да. — Скотт мотнул головой, отгоняя мрачные мысли. Соберись, Хантер. — Да, — повторил он увереннее. — Хочу.

— Не знал, что ты умеешь готовить.

— Умею, — подтвердил Скотт. — Я был самостоятельным ребёнком. Часто готовил для себя и для мамы, когда она допоздна работала в магазине. И позже… когда она заболела.

— Прости, — сказал Кип, явно смущённый. — Мне стоило догадаться.

— Нет! Я не хотел тебя задеть. Просто… мне нравится рассказывать тебе о себе.

— Я хочу знать о тебе всё, — тихо сказал Кип. Сердце Скотта едва не выскочило из груди. Его так тронули слова Кипа, что он не заметил, как замолчал, пока тот не добавил: — Ох, блин. Я перегнул палку. Прости.

— Вовсе нет, — успокоил его Скотт. — Можешь спрашивать о чем угодно.

— О чем угодно, да? Тогда… что ты мне приготовишь? — Голос Кипа снова стал беззаботным и игривым.

— Не скажу. Это сюрприз, — Скотт ухмыльнулся. — Чёрт, подожди… У тебя нет аллергии?

— Не-а.

— Отлично. Тогда сюрприз.

Скотт взял ручку с гостиничного стола и принялся машинально выводить каракули на блокноте.

— Как прошёл твой день?

— Нормально. Не особо захватывающе. Кроме, м-м, разговора с тобой.

— Расскажи всё. Хочу просто слушать твой голос.

Кип рассказал о подкасте, который слушал утром по дороге домой от Скотта, и о женщине с игуаной в слинге, а Скотт слушал и рисовал завитушки на блокноте.

— Ну вот, — подытожил Кип, когда завитушки Скотта добрались до края листа. — В общем, ничего особо интересного.

Он зевнул, и Скотт глянул на время.

— Ох, блин, я тебя задерживаю. Тебе же завтра рано на работу, да?

— Ага. Пора спать.

— Мне тоже.

— Но, Скотт? Я рад, что ты позвонил.

Скотт улыбнулся в микрофон.

— Я тоже рад.

— Завтра посмотрю твою игру.

— Забью гол для тебя.

— Да ну тебя.

— Серьёзно! Первый гол — твой. Запомни.

— Ладно. Это будет наш секрет.

— Ага, — тихо согласился Скотт.

Попрощавшись, он сунул в карман блокнот с каракулями, вышел из бизнес-лаунжа и направился к лифтам через лобби. Там он наткнулся на Фрэнка Зулло, который, пошатываясь, вёл под руку молодую женщину. Оба явно были навеселе.

— Добрый вечер, Хантер, — поприветствовал его Зулло с явной издевкой.

— Зулло, — кивнул Скотт. — Только вернулся?

— Ага. Иду, э-э, спать, знаешь.

— Уверен, у тебя уже есть сосед по номеру, — заметил Скотт, взглянув на девушку.

— Эй! Чёрт! Ты тот чувак-суперзвезда! — заплетающимся языком сказала та.

— Пойдём, дорогая, — Зулло с ненавистью посмотрел на Скотта и повёл её к лифту.

— Видеоконференция завтра в девять утра, — крикнул Скотт вслед.

Зулло проигнорировал его и зашёл в лифт.

Скотт вздохнул. Зулло явно доставит проблемы своему соседу. По правилам команды, на выездах старших игроков селили с младшими. Скотт, как капитан, обычно делил номер с новичками или недавно присоединившимися к команде. Система работала, удерживая молодых от глупостей. Но иногда проблемой становились ветераны.

Скотт дождался следующего лифта и поднялся на этаж команды. Он не знал, в каком номере жил Зулло, поэтому прошёлся по коридору, пока не услышал, как открылась и закрылась дверь. Как и ожидалось, молодой сосед Зулло, франкоканадец Брисбуа, сонно вышел в коридор.

Если побеспокоить Зулло, начнётся перепалка, которая поставит на уши весь этаж. Лучше поговорить завтра.

— Эй, Бризи, — обратился Скотт к сонному молодому защитнику. — Пойдём ко мне в номер. Я закажу раскладушку.

***

Кип сидел напротив Елены за столиком в небольшом мексиканском ресторане в центре города.

— Ну… сгодится? — спросил он.

— Все хорошо. Я сделала кое-где пометки. Отправила тебе по почте перед встречей.

Кип потянулся за телефоном.

— Потом прочитаешь, глупый, — сказала она. — Сопроводительное письмо отличное. Резюме в порядке. Всего пара замечаний.

— Окей.

— Так что за новости у тебя для меня?

Кип широко улыбнулся, но тут же опустил голову, пряча улыбку.

— Боже мой. Ты влюбился, — сказала Елена.

— Нет! — моментально ответил Кип. — Не влюбился. Просто… я кое с кем встречаюсь.

— О? Встречаешься? Не просто спишь?

— Ну… в основном сплю. Но, кажется, это перерастает во что-то большее. Надеюсь.

— Понятно.

— Это, м-м, знаешь… Скотт.

— Скотт. Тот самый…

Кип оглянулся по сторонам и наклонился над столом.

— Да. Именно тот, о ком ты думаешь. Я знаю, звучит невероятно, но… да. Мы замутили. И он хочет, чтобы я…

Кип замялся. Без Скотта рядом всё казалось каким-то болезненным сном.

— Он хочет, чтобы вы… были парой? — предположила Елена.

Кип закатил глаза.

— Ага, типа того. Встречаться. Быть, ну, бойфрендами. Или как это назвать.

— Тайными бойфрендами?

— Пока да, — ответил Кип, стараясь сохранить достоинство.

Елена улыбнулась.

— Ну и ну!

Кип тоже улыбнулся.

— Ага.

— Боже, это мило. Я никогда тебя таким не видела, Кип.

— Каким? Я вообще не какой-то там...

— Ладно-ладно.

— Просто… я счастлив, вот и всё. Он правда…

— Знаешь что? — перебила Елена. — Теперь это обед с пивом. Выкладывай всё.

***

— Он атаковал вратаря (согласно правилам, атакующий хоккеист не имеет права вступать в прямой контакт с вратарём соперника, находящимся в площади своих ворот — прим. пер.)! — орал Эрик Беннетт. — Он на меня налетел! Ну же, судья!

— Я видел, — ответил арбитр. — Нарушения не было. Успокойся, мать твою.

Скотт положил ладонь на грудь Беннетта, чтобы тот не лез к судье.

— Вы серьёзно? — прокричал Беннетт через плечо Скотта.

— Абсолютно серьёзно. Если не уймешься, я удалю тебя на 10 минут, Беннетт.

— Поехали, Беннетт, — вмешался Скотт. — Нам сейчас только удалений не хватает.

Беннетт сердито посмотрел на него через маску.

— Пожалуйста, — добавил Скотт. — Мы отыграемся и победим, договорились?

Беннетт фыркнул, но вернулся к воротам. Скотт видел, как он постучал клюшкой по штангам — справа, слева, снова справа. Суеверие, чтобы собраться и сосредоточиться.

Скотт повернулся к судье.

— И для протокола, это была атака на вратаря.

— Не начинай, Хантер, — отрезал тот.

Скотт вернулся на скамейку вместе со своей тройкой (в звене трое нападающих — прим. пер.) и доложил тренеру Мердоку:

— Беннетт злится.

— Я вижу, что Беннетт злится. Я слежу за игрой, — ответил Мердок.

Харв Мердок когда-то был выдающимся центровым форвардом НХЛ. Великолепный бомбардир и первопроходец среди темнокожих игроков в эпоху, когда те в лиге отсутствовали, он завершил карьеру из-за травмы колена. Спустя годы он вернулся в хоккей в качестве помощника тренера, а последние десять лет занимал должность главного тренера «Адмиралов».

— Знаете, кто ещё зол? — продолжил Мердок. — Я. Я зол, потому что наша защита решила взять выходной. — Его голос становился громче с каждым словом. — Я зол, потому что за этот период мы упустили три паса. Я зол, потому что мы отстаем на два гола, и один из них мы пропустили в численном преимуществе. Так что похуй на то, что Беннетта кто-то задел. Давайте уж начнём играть в хоккей, господа!

— Отличная идея, тренер! — бодро отозвался Картер.

Они со Скоттом покатились к кругу вбрасывания.

— Он прав насчёт нашей защиты, — сказал Скотт. — С командой сегодня что-то не то. Будто мы впервые играем вместе.

— Ну, не секрет, что именно не так, — ответил Картер.

Скотт поморщился. Утром на видеоконференции команды всё немного вышло из-под контроля. Скотт пытался отвести Зулло в сторону и намекнуть, что тому стоило перестать выгонять соседей по номеру поздно ночью, особенно перед матчами. Страсти накалились, и Зулло заявил, что его сосед, Брисбуа, «и так грёбаный педик», и что он «мог бы остаться и чему-нибудь научиться». Это настолько взбесило Скотта, что он толкнул Зулло, и, ну…

— Фрэнк сегодня не особо командный игрок, — добавил Картер.

— А когда он им был? — отозвался Скотт.

— Всего на два гола отстаём, Скотт, — сказал Картер. — Не проблема. Давай разберемся с этим дерьмом.

— Ага…

***

Кип смотрел матч вместе с родителями.

— Сегодня им не очень-то везёт, — заметил отец.

— Да, — согласился Кип.

Это было мягко сказано. К третьему периоду Филадельфия громила «Адмиралов» со счётом 6:2.

Но один из голов забил Скотт, и Кип улыбнулся, представив, что этот гол был для него.

— Ну, — сказала мама, — не последний матч.

— Точно, — ответил Кип.

Во время трансляции часто показывали лицо Скотта крупным планом. Его челюсть была сжата, глаза сверкали. Когда игрок Филадельфии что-то сказал, проезжая мимо, Скотт бросил на него взгляд, способный превратить любого в камень.

— Наверно, у него ломка без смузи, да? — пошутил отец.

— Наверно, — отозвался Кип.

Матч закончился, Кип смотрел, как Скотт с командой покидают лёд и направляются в раздевалку. Скотт с силой ударил крюком клюшки по стене, прежде чем скрыться из поля зрения камеры. Кип поморщился. Он никогда не видел его таким разъяренным.

— Все матчи не выиграешь, — заключила мама, выключая телевизор.

— Похоже, что нет, — ответил Кип, вставая и потягиваясь. День был долгим. — Пойду спать. Завтра на работу.

— Спокойной ночи, дорогой, — сказала она, целуя его в щёку.

Кип знал, что тем вечером от Скотта сообщений не будет. Он подумал, не написать ли самому, чтобы подбодрить его, но в голову приходили только банальные фразы. К тому же, Кип не до конца понимал, что в тот момент чувствовал Скотт. Хоккей — это вся его жизнь. Его работа — выигрывать матчи. Кип ещё не так хорошо знал Скотта, но был уверен, что в каждой неудаче команды тот винил себя.

Измученный, но не в силах заснуть, Кип лежал в кровати, глядя в темноту комнаты и слушая, как за окном завывает холодный февральский ветер. Он взял телефон, посмотрел на него в темноте, но затем положил обратно на тумбочку. В конце концов, круговорот мыслей утих, и он смог задремать.

Когда будильник на телефоне разбудил Кипа в пять утра, он увидел сообщение от Скотта, отправленное в 1:30 ночи:

Я бы всё отдал, чтобы увидеть тебя прямо сейчас.

***

В среду на работе присутствовала только телесная оболочка Кипа. Мысли проносились в голове с бешеной скоростью, сменяя друг друга.

Работа в музее, на которую он наконец подал заявку. Смокинг, который ему предстояло примерить после работы — смокинг, который подарил Скотт. Тот, что Кип наденет на гала-вечер Equinox в конце месяца. Нереально.

И ещё сообщение Скотта прошлой ночью. И планы на День святого Валентина в пятницу.

Ах да. И тот факт, что Кип тайно встречался со Скоттом Хантером.

Кип никогда в жизни так широко не улыбался, как этим утром, увидев сообщение Скотта. Оно выбило его из колеи, и с тех пор он будто парил где-то в облаках.

В ответ на сообщение, хоть то и пришло несколькими часами ранее, Кип отправил наспех сделанное селфи. Он даже не стал прихорашиваться — так и лежал в кровати, с растрёпанными волосами и заспанным лицом. Он хотел, чтобы Скотт знал: он проснулся и увидел сообщение, и то сделало его невероятно счастливым.

(Кипу пришлось признать, что фото получилось несколько сексуальным.)

Скотт ответил около восьми утра, Кип увидел это, находясь в подсобке на работе.

Скотт: «Вау.»

А затем: «Спасибо. Не могу поверить, что у меня до сих пор не было твоей фотки.

Кип написал в ответ: «Я могу сделать получше.»

Скотт: «Нет. Эта идеальна.»

А потом: «Но можешь попробовать ;)»

Кип рассмеялся и написал: «Знаешь, у меня-то твоей фотки нет…»

Минуту ответа не было, затем Скотт прислал фото — рекламу Gatorade, в которой снимался.

Кип: Иди ты.

Скотт завершил переписку смайликом с подмигиванием, и Кип неохотно вышел к прилавку. Во время смены он витал в облаках, и, конечно, Мария это заметила.

— Что за хуйня с тобой сегодня творится? — спросила она после утреннего наплыва клиентов. — Ну, кроме Скотта Хантера, в которого ты явно влюблён.

— Да ну, нет! — Не совсем ложь. Может быть.

— Ага, конечно, — хмыкнула Мария.

— Просто… — Кип решил выдать другой секрет, чтобы отвлечь от главного. — Я подал заявку на новую работу. В Музей города Нью-Йорка.

— Вау!

— Ну, шансов, что меня возьмут, почти нет. Но… не знаю.

Мария легонько шлепнула его по руке.

— Кип! Гляди-ка, ты у нас растешь!

— Было бы круто. Если получится.

— Это так волнующе!

— Может… да. Никому не говори, ладно?

— Ни слова, — пообещала она. — Точно хочешь бросить эту гламурную работу?

— Только если разрешат оставить фартук.

После смены Мария шла с Кипом до станции метро. Она направлялась в свою квартиру в Ист-Виллидж, где жила с тремя соседками. Кип упомянул, что встречается с Еленой, которая поможет ему с примеркой смокинга для гала-вечера Equinox. Большинство деталей он опустил.

— Не могу поверить, что ты идёшь на Equinox Gala, — сказала Мария. — Это просто безумие. А если там будет Бейонсе?

— Тогда ей выпадет честь потанцевать со мной.

***

Матчи Нью-Йорка против Бостона всегда были событием.

У Бостона был свой звёздный центровой — дерзкий русский по имени Илья Розанов. Самоуверенный, яркий, нахальный… полная противоположность Скотта. И фанаты его обожали.

Илья Розанов был невероятно талантливым игроком с удивительным чутьём, всегда оказываясь в нужном месте в нужное время.

Скотт знал, что нельзя позволять ему себя задеть. Розанов провоцировал всех в лиге. Скотт научился игнорировать языкастого русского, но иногда просто хотелось от души вмазать тому, чтобы вырубить. Желательно на неделю.

После позорного поражения в Филадельфии во вторник Скотт был на взводе. Накануне, по приезде в Бостон, тренер Мёрдок устроил команде изнурительную тренировку. Защите досталось особенно сильно, а Зулло, как и ожидалось, воспринял это не лучшим образом.

Зулло представлял собой проблему. Скотт играл с парнями, которые были засранцами, но всё же делали свою работу на льду. Зулло же справлялся всё хуже. Скотт не знал, сколько ещё сможет это терпеть. Тот становился серьёзным отвлекающим фактором, особенно с приближением плей-офф.

Мёрдок знал, что Скотт думал о Зулло. Генеральный менеджер тоже знал. Скотт старался не показывать этого товарищам по команде — его задачей было сплотить ее, а не внести раздор.

За два часа до игры он крутил педали на велотренажёре в спортзале арены, наблюдая, как Розанов на ESPN (базовый кабельный круглосуточный спортивный канал — прим. пер.) весело поливает грязью его и «Адмиралов». Скотт покачал головой, сдерживая улыбку. Надо отдать парню должное — тот умел устраивать шоу.

Но Скотт был на взводе. Если Розанов сегодня слишком сильно его достанет, он, возможно, просто врежет ему.

***

— Ох, — не выдержала Елена. — Это на пять минут.

Они смотрели, как Скотта уводят на скамейку штрафников. Он продолжал что-то выкрикивать через плечо, похоже, очень резкое, в сторону Розанова.

— Розанов это заслужил, — отозвался Кип.

— Ты, похоже, слегка предвзят, — ответила Елена.

— Розанов — тот ещё козёл.

— Ну, зато милый парень Скотт Хантер только что врезал ему по лицу.

— Да ладно! Скотт был в перчатках. А Розанов и так весь свой чёртов фейс визором прикрывает.

Арбитр жестом показал, что Скотт удаляется на пять минут за нападение на соперника.

— Напиши ему, — посоветовала Елена, легонько пнув Кипа пальцем ноги по бедру. — Он всё равно пару минут без дела просидит.

— Отвали, — буркнул Кип.

— Отправь ему фотку, где ты в смокинге у портного.

— Нет! Он ещё не готов, и вообще…

— Хочешь, сделать сюрприз?

Кип ощутил, что начал краснеть.

— Может быть.

— Ты просто душка, — сказала Елена, вставая. — Ещё вина?

— Не, завтра на работу.

— Можешь остаться у меня, если хочешь. Утром легче добираться.

Кип задумался.

— Не могу. Надо собрать сумку перед работой. Я, м-м…

— Остаёшься у Скотта завтра?

— Ага, — Кип глупо улыбнулся.

— Боже мой! — воскликнула Елена. — Завтра же День святого Валентина!

— Знаю…

— Пойдёте куда-нибудь?

— Нет! Нет… мы никуда не идём. Мы… знаешь, не можем.

Елена снова села на диван.

— Ты уверен, что тебе это надо, Кип? Я знаю, он — это он, но с ним куча проблем.

Кипа накрыли воспоминания о прошедшей неделе: они вдвоём, голые, в постели Скотта, их ноги переплетены, пальцы Скотта нежно касаются его волос; Скотт признаётся, что никогда раньше не приводил никого к себе домой; Скотт просит рассказать по телефону, как прошел день, просто чтобы услышать его голос.

И то позднее ночное сообщение:

Я бы всё отдал, чтобы увидеть тебя прямо сейчас.

— Да, — сказал Кип. — Я уверен. Он того стоит.