Гейм-чейнджер

Глава 3

Скотт смотрел, как остров Манхэттен исчезает за окном, пока самолёт пробивался сквозь плотные облака, окутывавшие город уже несколько дней.

Он чувствовал себя не в своей тарелке, но не понимал почему. Это не было связано с его игрой — в текущем сезоне он играл лучше чем когда-либо. Команда отметилась серией побед, а серьёзных травм никто не получил. К тому же, их частный джет летел в Финикс, где они могли ненадолго забыть о январском холоде Нью-Йорка.

Его агент, по крайней мере, снова был доволен. Пару недель назад Скотту поступил панический звонок от Тодда Уилера, своего представителя ещё со времён студенческого хоккея.

— У нас серьёзные проблемы, — сказал тогда Тодд. — Спонсоры недовольны твоей игрой. Gillette заявляет, что не продлит контракт в следующем году. Даже Under Armour начинает нервничать. Чёрт возьми, Under Armour, Скотт! Мы не можем их потерять!

Если тот разговор и должен был мотивировать Скотта, то этого не произошло. Не то чтобы он не знал, что играл плохо, или радовался этому.

— Поверь, Тодд, — ответил тогда он. — Никто не разочарован во мне больше, чем я сам.

Но накануне поступил совсем другой звонок.

— Что бы ты ни сделал, чтобы вернуть свою игру, продолжай в том же духе! — с облегчением сказал Тодд.

Вот только Скотт не мог продолжать в том же духе. Его ждали две недели выездных матчей, в основном против команд Западной конференции. У «Адмиралов» было запланировано семь игр, последняя — в Торонто, после чего они вернутся домой. Скотт никогда не возражал против выездов. Ему нравились его товарищи по команде, он не был нервным авиапассажиром, подобно некоторым их них. К тому же, в отличие от большинства команды, он не обзавелся женой и детьми, которых пришлось бы оставлять дома.

Но впервые в своей карьере Скотт — нелепо — чувствовал, будто все-таки оставлял кого-то.

Сидящий в соседнем кресле один из помощников капитана Картер Воган был особенно взбудоражен предстоящей остановкой в Лос-Анджелесе. Последние несколько месяцев он встречался с Глорией Грей, очень известной и невероятно привлекательной телевизионной актрисой.

— Ничего серьёзного, — настаивал Картер, когда Скотт в последний раз спрашивал о ней. — Просто два красивых человека расслабляются, наслаждаясь обществом друг друга, когда оказываются в одном городе.

Скотт подумал, что, возможно, это нечто большее, но ничего не сказал. Ему последнему стоило совать нос в чужую личную жизнь.

Картер уже надел наушники. Поскольку за окном не на что было смотреть, Скотт достал книгу. Дурацкий шпионский роман, но тот помогал скоротать время.

Скотт пытался читать, но мысли постоянно уводили его в сторону. Перед глазами возникал образ очаровательного продавца смузи с потрясающими карими глазами и самой милой улыбкой на свете…

Он отвернулся, чтобы Картер не заметил его собственную глупую улыбку.

Накануне на игру приходил он. Кип. Скотт кивнул ему, но тот не ответил. Может, не заметил. Может, подумал, что Скотт странный.

Так или иначе, Скотт был нелепо счастлив, увидев его на арене. И ещё счастливее от того, что Кип пришёл с подругой, ведь тот намекал, что его привлекают мужчины. По крайней мере, Скотту так показалось. Сам он был безнадёжно неуклюж в вопросах флирта.

Он нахмурился. Кип мог быть бисексуалом. Возможно, та женщина, с которой он пришел, — его пассия. Она, безусловно, выглядела достаточно привлекательно.

Скотт не был бисексуалом. Правда, никто не знал, что он и не натурал. Он давно понял, что он гей. Ещё в юниорской лиге. Тогда он испытывал сильную влюблённость в товарища по команде. Безответную, как он был уверен. Даже будь это не так, он знал, что Джейкоб никогда не решился бы на что-то. Никогда бы не признался. Попытка сблизиться с ним принесла бы Скотту только синяк под глазом, а то и хуже. Если бы слухи распространились, это могло стоить ему карьеры. Потому что хоккеисты не могли быть геями. В НХЛ не было геев.

Теперь, став старше и мудрее, Скотт понимал, что это абсурд. Но понимание не меняло того факта, что в лиге никогда не было открытых геев или даже открытых бисексуалов. Игроки НХЛ женились молодыми, заводили кучу детей, летом возили семьи в загородные дома. Игроки НХЛ играли в гольф, пили, резались в покер, ели стейки, ходили в стрип-клубы, спали с «пак-банни» (фанатками — прим. пер.) и свободно употребляли слова типа «педик».

Поэтому Скотт не распространялся о своей личной жизни. Или, точнее, её отсутствии.

Быть осторожным и скрытным достаточно сложно даже для обычного человека. Для звёздного спортсмена это было в разы труднее. Скотт не мог знакомиться онлайн и встречаться со случайными мужчинами — он всегда боялся, что кто-то из них проболтается прессе. То же самое касалось секс-работников. Он избегал гей-баров и клубов, хотя, возможно, те ему и не особо понравились бы — танцевал он ужасно.

Большинство его секс-свиданий происходили летом. Он уезжал в экзотические места, где никто ничего не знал о хоккее. Италия, Испания, Бразилия, Греция. Места, где был просто одним из многих молодых, спортивных мужчин, ищущих необременительных встреч.

Прошлое лето уже казалось чертовски далеким.

Скотт никогда — никогда — не флиртовал с продавцами на Манхэттене. Это было бы глупо, безрассудно и абсолютно не стоило риска. И уж точно не стал бы намекать им, что интересуется мужчинами. Скотт мастерски скрывал этот факт — годы практики, в конце концов, не прошли даром.

Но в Кипе было что-то особенное.

Скотт не мог даже точно описать, что именно. Очевидно, Кип был привлекательным (да ладно тебе, Скотт, тот чертовски шикарен), с этими ямочками на щеках и такими глазами. На вчерашней игре Скотт наконец увидел его без кепки и фартука. И очень захотел рассмотреть поближе.

Боже.

Да, Кип был привлекательным. В Нью-Йорке полно привлекательных мужчин. Чёрт, да даже в команде Скотта было немало красавчиков. Так что это не единственная причина, почему Скотт не мог перестать думать о нём.

Что-то в Кипе присутствовало. Скотт хотел говорить с ним часами, узнать о нём всё. Показать ему всё. Дать ему всё.

Причина возвращаться в тот бар в дни игр не была выдумкой. Он искренне считал, что важно придерживаться ритуалов, когда дела на льду идут хорошо. До того, как он зашёл в тот бар, и Кип приготовил ему смузи, Скотт играл хуже, чем когда-либо в своей карьере. А после этого поймал кураж.

И, сказать честно, не только на льду.

***

— Привет, незнакомец.

— Привет, пап, — сказал Кип, направляясь к шкафу за коробкой хлопьев.

У него был выходной, а значит, редкое утро дома.

— Я так и не спросил, как прошла игра на днях, — сказал отец.

— Было круто, — Кип улыбнулся, говоря это. — Правда.

Папа отхлебнул кофе, сидя за маленьким кухонным столом, и посмотрел на Кипа, .

— Очень мило со стороны Скотта Хантера подарить тебе эти билеты.

— Да уж.

— Кажется, нет ни одного человека в Бруклине, кому твоя мама не рассказала об этом.

— Боже, это же не такое уж большое дело.

— У нас в жизни не так много волнующих событий, — папа улыбнулся.

Кип сел за тот же круглый стол, за которым завтракал всю свою жизнь. Он любил родителей. Любил этот дом, но отчаянно хотел начать самостоятельную жизнь.

— Как дела у Елены? — поинтересовался отец.

— Отлично. Знаешь, она впечатляет во всех отношениях.

— Нет вакансий для тебя в Equinox Tech?

— Да что я буду делать в Equinox? Я просто ботан по истории, как мой старик.

— А что насчёт «Нью-Йорк Адмиралс»? Они не нанимают персонал?

— Ага, командного историка, — усмехнулся Кип.

Отец откинулся на спинку стула.

— Так вот, эта история со Скоттом Хантером…

— Нет никакой истории со Скоттом Хантером.

— Ладно, ладно… — протянул отец с интонацией «Хорошо, не моё дело».

— Серьёзно, он просто… думает, что мои дурацкие смузи приносят удачу или что-то в этом роде. Ко мне это не имеет никакого отношения.

— Твоя мама будет очень разочарована, услышав это.

Кип закатил глаза, но улыбнулся.

— Кажется, Меган сегодня придет на ужин, — сказал отец. — И Эндрю тоже.

— О, здорово.

Меган была старшей сестрой Кипа, а Эндрю — её парнем. Они жили вместе в Уильямсбурге. Каждый раз, когда она приезжала домой по какому-либо поводу, это напоминало Кипу, что ей приходится приезжать. Она была почти на четыре года старше, но всё же…

— Планируешь сидеть дома сегодня? — спросил отец.

— Конечно, — ответил Кип, заставляя себя снова улыбнуться. — А где мне ещё быть?

***

Скотт устало прислонился к стене парной, измотанный и разочарованный. Они должны были выиграть этот матч.

Ворота защищал запасной голкипер, парень из Швеции по имени Томми Андерссон, и всё прошло не лучшим образом. Но винить только Андерссона было нельзя. Никто из них ему не помог.

Скотт провёл ладонями по потному лицу и запустил пальцы в мокрые волосы.

Сегодня он сам не выложился на полную. Вся команда показала ужасную игру, а ведь та сулила легкую победу.

Тренер Мёрдок уже заставил их чувствовать себя пристыженными. Он вошёл в раздевалку, покачал головой и вышел — это было хуже, чем если бы он наорал.

Никто не беспокоил Скотта в парной. Все знали, что лучше его не трогать.

Он вздохнул, встал и затянул полотенце на талии. Ему нужен был душ. И что-нибудь выпить.

Скотт прошёл в зону отдыха, всё ещё в полотенце, и достал из холодильника бутылку воды. Он осушил её одним глотком, повернулся и увидел Грега Хаффа, сидящего на стойке позади него.

— Ну и отстойное шоу, — сказал Хафф.

— Не шути, — ответил Скотт. — Я даже не знаю, что сказать.

— Я, конечно, не капитан, но, может, что-то вроде: «Эй, придурки, хватит играть в такой дерьмовый хоккей». Или типа того.

Скотт слегка улыбнулся.

— Примерно это я и думал.

— Бедный Андерссон, чувак. Мне жаль пацана.

— Ага… — Скотт посмотрел в сторону раздевалки. — Как он там?

— Шикарно. Как думаешь, как он?

— Я поговорю с ним. Ты свободен. Забил наш единственный гол сегодня. Хороший, кстати.

Хафф лениво отсалютовал.

— Для того я и здесь.

Это была правда. Грег Хафф был одним из лучших снайперов в игре. Он обладал невероятной точностью и восемь сезонов подряд оставался звездой НХЛ благодаря этому.

Скотт взял из холодильника бутылку Гаторейда. Хафф вытянул руки, готовясь поймать ее, и Скотт бросил ему напиток.

— Пойду в душ, — сообщил он. — Но скажи Андерссону, чтобы не уходил, ладно?

— Скажу.

Если бы вся команда Скотта состояла из таких, как Грег Хафф, он был бы в восторге. Грег был по-настоящему надёжным, порядочным парнем и важной фигурой в команде как на льду, так и вне его. Не самый яркий игрок и далеко не самый крупный, но вносил огромный вклад в успех команды.

Скотт пошёл в душевую. Там еще оставалась пара парней. Большинство команды уже приняли душ и собирались обратно в отель в Сан-Хосе.

Один из тех, кто находился в душе, — Фрэнк Зулло. Единственный игрок в команде, которого Скотт просто не выносил. Зулло был отличным защитником, без вопросов — большой, жёсткий и беспощадный боец, когда это требовалось. Но ещё он был задирой и, честно говоря, довольно мерзким типом. Впрочем, в НХЛ хватало таких, как Зулло.

Скотт сделал воду погорячее, позволяя ей смыть этот ужасный матч. Утром они летят в Чикаго. У них будет свободный вечер, затем игра на следующий день. Потом короткий ночной перелёт в Торонто, отдых, вечерний матч и после домой, в Нью-Йорк.

Скотт вышел из душа и направился к шкафчикам. Надев шорты и футболку, он пошёл искать Андерссона в раздевалке. Молодой вратарь укладывал свои вещи, выглядя совершенно подавленным.

— Эй, — Скотт присел на скамью рядом с огромной сумкой для голкиперской экипировки Андерссона. — Прости, что мы тебя сегодня не поддержали.

Андерссон раздражённо хмыкнул.

— Я облажался, — сказал он с сильным акцентом.

— Мы все облажались.

— Я выглядел как чёртов идиот.

— Мёрдок сделал правильный выбор, поставив тебя, — сказал Скотт. — Я ни капли тебя не виню. Виноваты остальные. Это чисто психология. Когда ставят запасного вратаря, мы, похоже, становимся слишком самоуверенными. Будто тренер считает, что игра будет лёгкой, мы все в это верим, а потом…

— А потом я выгляжу как чёртов идиот.

Скотт слегка кивнул, признавая его правоту.

— Сегодня ночью, лежа в кроватях, мы все будем прокручивать в головах свои ошибки. Никто в этой команде не гордится собой. Но и никто не винит тебя. Я хочу, чтобы ты это знал.

Молодой вратарь неохотно улыбнулся.

— Спасибо, — сказал он. Он засунул последние вещи в сумку и встал. — Пойду в отель. Прокручу в голове эти ошибки. А потом забуду обо всём и начну готовиться к следующей игре.

— Молодец. Ты с Бёрком в одном номере, да? — спросил Скотт, просто чтобы поддержать разговор, пока они выходили из раздевалки.

— Ага.

— Блин, сочувствую. Удачи.

Томми рассмеялся.

— Ага, спасибо. Я притворяюсь, что не понимаю его, когда хочу, чтобы он заткнулся.

Скотт тоже засмеялся. Английский Томми был отличным.

— Пойду собирать вещи, — сказал Скотт. — Увидимся завтра, Томми.

— Спокойной ночи.

* * *

Кип осматривал переполненный паб, пока не заметил Шона, сидящего в одиночестве за маленьким столиком. Тот широко улыбнулся ему из противоположного конца зал.

— Эй, дружище, — Шон встал и обнял Кипа, когда тот подошёл к столику. — Рад, что ты выбрался.

— Слишком много времени провёл в окружении гетеро, — пошутил Кип, отпуская Шона и усаживаясь на деревянный стул напротив.

Это был тот же паб, куда они ходили годами, — «Кингфишер». В нём царила уютная, винтажная атмосфера, как и в любом старом пабе в английском стиле: тёмное дерево, приглушённое освещение, пивные постеры на стенах. В дальнем углу по телевизору показывали местные спортивные матчи. На первый взгляд, это вообще не походило на гей-бар, или, по крайней мере, не на то, что большинство гетеро, вероятно, представляли гей-баром. Но мужчины сидели чуть ближе друг к другу, а бармены, по мнению Кипа, были чуть привлекательнее. Он любил это место.

— У нас симпатичный официант, — сообщил Шон. — Тебе понравится.

— Ох, мне с тобой не тягаться, — ответил Кип.

Шон покачал головой и поднял свой бокал.

— Слишком прилизанный для меня. Он весь твой.

Шон был сложным парнем. Красивый, с тёмной кожей, мягкими глазами и тёплой улыбкой. А ещё он всегда одевался безупречно, как модель из каталога J.Crew.

В колледже они с Кипом немного экспериментировали. Ничего серьёзного, просто оба хотели попробовать что-то новое. Но Шон всегда западал на плохих парней. Несмотря на свой чопорный вид, его тянуло к мужчинам с татуировками и ореолом опасности. Кип же был просто ботаном, стремящимся всем угодить и не способным разобраться в собственной жизни.

К их столику подошёл официант и… Шон не шутил. Стройный, атлетичный, с белокурыми волосами, спадающими на лицо — парень идеально попадал во вкус Кипа.

Кип не удержался и, делая заказ, послал ему кокетливую улыбку. В ответ получил такую же, и парень представился Кайлом.

Когда Кайл ушёл, Шон рассмеялся

— У тебя всегда получается чертовски гладко.

— Да ладно, — отмахнулся Кип. — Я обычно полнейший недотепа.

— Неа, ты само обаяние. Этот парень уже думает, как сказать тебе, во сколько заканчивается его смена.

Кип оглянулся через плечо на бар, где Кайл ждал, вероятно, пока бармен нальет пиво.

— Ну…

— Но сначала нам нужно кое-что обсудить, — сказал Шон.

— Что именно?

— Я думал о том, как мы тусовались с Джимми и Чаком на прошлой неделе.

— Да? — Кипу сейчас очень не помешало бы то пиво.

— Во-первых, мне кажется, мы немного на тебя наехали, когда…

— Спрашивали, какого чёрта я делаю со своей жизнью?

— Поощряли тебя следовать своим мечтам.

— Точно.

Кайл, чудесный ангел, подошёл к столику с пинтой местного красного эля для Кипа. Наклоняясь, чтобы поставить бокал на стол, он воспользовался моментом и положил руку ему на плечо. Кип почувствовал, как кончики пальцев коснулись затылка.

— Дайте знать, если вам что-то ещё понадобится, — сказал Кайл, двойной смысл его слов не ускользнул ни от кого.

— Слушай, — начал Кип, провожая Кайла улыбкой, — я знаю, что вы просто…

— У меня к тебе предложение, — перебил Шон.

Кип приподнял бровь.

— Твои предложения раньше не особо хорошо заканчивались.

— Деловое предложение. И, кстати, я помню несколько прошлых раз, которые были совсем не плохи.

Кип улыбнулся, глядя в свой бокал с пивом.

— Я тоже помню.

— Я предлагаю тебе, — продолжил Шон, — подать заявку на лучшую работу.

Кип едва сдержался, чтобы не закатить глаза.

— Например, куда?

— У меня есть друг…

— Друг, да?

— Он работает в Музее города Нью-Йорка.

Ладно. Теперь Кип слушал внимательно.

— Он сказал, что они скоро объявят о вакансии помощника педагога. Ну, знаешь, кто-то, кто помогает организовывать школьные экскурсии и всё такое. Рассказывает детишкам все о нашем замечательном городе.

Кип откинулся на спинку стула.

— Я не подхожу для этого.

Шон многозначительно посмотрел на него.

— Мне использовать голос Елены?

— Нет, — буркнул Кип.

— Ты подашь заявку на эту работу, Кип Грейди. И ты очаруешь их своим обаянием, любовью к истории и тем, что прожил здесь всю жизнь.

— Я даже не пройду собеседование!

— Я звоню Елене.

— Ладно, ладно. Она всё равно не ответит. Она ненавидит телефонные звонки.

— Подавай заявку на эту работу, Кип.

Кип вздохнул. А почему бы и нет?

— Ладно. Я подам заявку. Спасибо, что сказал.

— Не за что, придурок. А теперь… — Шон откинулся назад и демонстративно оглядел бар. — Может, проверишь, не хочет ли наш друг Кайл отпраздновать твою новую гламурную карьеру?

На этот раз Кип всё-таки закатил глаза.

— Я ничего не праздную. И… — Он замолчал, потому что не совсем понимал, что хотел сказать.

Я сейчас запал на кое-кого другого. Ты, наверное, его знаешь — он капитан «Нью-Йорк Адмиралс». Может, помнишь его из рейтинга журнала People «50 самых красивых людей»? Да, я в него влюблён. Он, скорее всего, стопроцентный гетеросексуал. Пожелай мне удачи!

Вместо этого он просто сказал:

— Думаю, сегодня я пораньше домой. Но давай попробуем найти кого-нибудь для тебя.

* * *

— Это был не грёбаный таран соперника! Мы просто столкнулись, блядь! Это хоккей, слепой ты…

— Хватит. — Скотт крепко схватил Зулло за обе руки и оттащил от судьи.

Зулло повернул голову и продолжал кричать:

— Что, теперь мне вообще никого нельзя трогать? Это теперь не контактный спорт? Открой свои грёбаные глаза, ты…

— Я с ним поговорю. Просто иди на скамейку штрафников, Зулло.

Зулло покачал головой. Подъехал Картер, чтобы помочь проводить того к скамейке. Если Зулло продолжит орать, ему светит удаление до конца игры.

Скотт вернулся к судье.

— Таран соперника, Хал? Серьёзно?

— Ты мне говоришь, что я не знаю, как делать свою работу, Хантер? Я знаю, что видел.

Хал Коулман, один из любимых судей Скотта, был ростом ему по грудь, но за спокойной манерой общения скрывался стальной характер. А еще он был очень умен.

— Ну, — Скотт бросил взгляд на скамейку штрафников, где сидел разъярённый Фрэнк Зулло, — ему в любом случае не помешает немного остыть там.

— Настоящий лапочка, — согласился Хал.

Скотт посмотрел через лёд на скамейку Чикаго.

— С Беккером всё в порядке?

— Пойду проверю. Кажется, пока жив. — Хал многозначительно посмотрел на Скотта. — Передай этому чуваку, если я ещё раз увижу такое дерьмо, он вылетает из игры.

— Понял.

Хал отправился к скамейке Чикаго, а Скотт — к Зулло.

— Не удалось его переубедить, — Просто отсиди две минуты, остынь, а потом вернёмся и продолжим разочаровывать местную публику.

— Это не таран! Ни хрена это не таран! — выпалил Зулло.

— Кроме той части, где ты в него въехал.

— Господи боже, блядь, Хантер! Ты серьёзно, мать твою? Ты теперь за Чикаго играешь? Беккер сам подсунулся!

Скотт уже катился обратно от скамейки.

— Отсиди две минуты, Фрэнк, — бросил он через плечо.

Картер догнал его.

— Сколько мне скинуться Халу, чтобы он дисквалифицировал Зулло на пару игр?

— Да ладно, — сухо ответил Скотт, — Зулло вполне способен заработать дисквалификацию и без твоей помощи.

— Чёртов психопат, — пробормотал Картер. — Мы ведь всё ещё идём в Chicago Cut после игры, да? Мне нужны эти стейки.

— Да, да.

Хал дал свисток на вбрасывание. Скотт направился к кругу в их зоне и, проезжая мимо ворот, бросил ободряющие слова вратарю:

— Хорошая игра, Бенни!

— Не говори ни слова, чёрт возьми. Сглазишь меня, и я за тобой приду.

Скотт усмехнулся. Эрик Беннетт вне льда был мягким, как котёнок, но, оказавшись в воротах, становился таким яростным соперником, каких Скотт ещё не встречал.

Он наклонился в круге вбрасывания и опустил клюшку на лёд. Он взглянул в глаза своему сопернику — звёздному центрфорварду Чикаго по фамилии Кларк.

— Если Зулло ещё раз выкинет такое дерьмо, — прорычал Кларк, — я натравлю на него Харви.

— Давай, валяй. Хотя не понимаю, за что ты так с Харви, — улыбнулся Скотт.

— Зулло — кусок дерьма.

— Ну-ну, если тебе нечего сказать хорошего…

Как только Скотт выиграл вбрасывание, он помчался в зону соперника и мгновенно получил пас сзади от Картера. Он бросил шайбу по воротам и увидел, как та пролетела над плечом вратаря — гол в меньшинстве!

Чёрт возьми, как же круто снова быть в игре.