Гейм-чейнджер

Глава 23

— Добрый вечер, Илья.

Скотт стоял напротив Розанова в круге вбрасывания, готовясь к стартовому броску.

— Не волнуйся, старик, — ухмыльнулся Розанов. — Знаю, ты устал. Я позабочусь, чтобы ты проиграл и мог пораньше начать летний отпуск.

— Мой единственный план на лето — чемпионский парад с Кубком Стэнли.

Они наклонились для вбрасывания, и Скотт подмигнул ему.

И выиграл вбрасывание.

У него было две веские причины победить в этой игре. Во-первых, он хотел выиграть серию и пройти в следующий раунд плей-офф. Во-вторых, победа сегодня дала бы пару свободных дней в Нью-Йорке. И он хотел использовать это время, чтобы разобраться, какого чёрта происходило между ним и Кипом.

Он видел Кипа на привычном месте. Это успокаивало. Скотт даже не знал, что бы с ним было, если бы это место оказалось пустым. Ему и так с большим трудом удавалось сохранять концентрацию.

Он победит в этом матче. Поговорит с Кипом. Пройдёт в следующий раунд с ясной головой. Победит и там, затем ещё раз, и наконец-то, наконец-то поднимет этот кубок над головой.

***

Когда Скотт вернулся домой после игры, Кипа там не было. Уже вторую ночь подряд. Что-то однозначно было не так.

Он написал Кипу: «Увижу тебя сегодня?»

Ответ пришёл через пару минут: «Нет. Прости. Просто очень устал.»

Блядь.

«Мне кажется, ты на меня злишься» — написал Скотт.

Три точки мигали на экране целую вечность. Затем: «Мы можем поговорить? Завтра?»

«Да. Приходи ко мне как можно скорее завтра. Ок?»

«Ок.»

Скотт тяжело опустился на кровать. Он чувствовал себя хреново. И немного злился. Что, чёрт возьми, он сделал, чтобы заслужить такое холодное отношение?

Похоже, он узнает завтра.

* * *

Кип глубоко вдохнул и открыл дверь квартиры Скотта.

— Эй? — позвал он.

Скотт появился сразу. На нём были уютные спортивные штаны. Борода стала совсем густой, придавая ему суровый, но чертовски привлекательный вид. Кип поставил на пол рюкзак, который оптимистично прихватил с собой.

— Привет, — робко поздоровался Скотт.

— Привет. Поздравляю. Отличная игра, — Кип говорил так же неловко, как себя чувствовал.

— Спасибо. Рад, что ты был там.

Кип кивнул, не зная, что сказать или сделать. Скотт шагнул ближе.

— Можно тебя поцеловать? — спросил он. — Чувствую, что теперь должен спрашивать, и не знаю, почему, но… можно?

Кип выдохнул, пытаясь успокоить нервы.

— Да. Конечно.

Скотт улыбнулся и сократил расстояние между ними. Он на миг задержал ладони на лице Кипа, глядя на него с грустью в глазах, а затем коснулся его губ своими. Борода пощекотала лицо Кипа, и он, вздохнув, углубил поцелуй. Это было так приятно.

Когда они закончили целоваться, Скотт сказал:

— Пора поговорить, наверное.

— Да. Думаю, да.

Они сели на диван, и Кип уставился на свои сложенные руки.

— Мне кажется, я что-то сделал не так, — начал Скотт. — Быть с кем-то для меня в новинку, и я почти уверен, что всё порчу. Но я не могу понять, что именно натворил, поэтому надеялся, что ты объяснишь.

Кип резко повернулся к нему.

— Ты ничего не сделал, — честно сказал он. — Я даже не могу точно сказать, почему я так… расстроен. Просто…

— Пожалуйста, — сказал Скотт. — Дай хоть какой-то намек.

— Хорошо… — медленно начал Кип. — Мне не нравится врать друзьям и семье, скрывать наши отношения. Это… — Он показал на пространство между ними. — Мы. Это самое важное в моей жизни. Это… лучшее, что со мной случалось. И я вынужден держать это в тайне.

— Я знаю. И я говорил тебе…

Кип поднял руку, и Скотт замолчал.

— Отношения так не работают. Так работают… интрижки. Грязные секреты. Мне не стыдно за тебя. Совсем. И не стыдно за себя. Я никогда себя не стыдился, я открыто заявил о себе ещё в восемнадцать.

Скотт прикусил губу.

— Я был с тобой честен с самого начала. Хотел, чтобы ты понимал, во что ввязываешься.

— Я понимал. Понимаю. Но я также знаю, что не хочу, чтобы наши отношения были такими. Не хочу быть твоим секретом. Но… я боюсь, что, если начну давить — требовать, чтобы ты открылся, рассказал о нас или хотя бы о себе, — ты решишь, что я не стою таких трудностей.

Скотт выглядел так, словно Кип ударил его под дых.

— Боже, — тихо сказал он. — Нет, Кип. Нет, я никогда так не подумаю!

— Быть с тобой потрясающе, но это… ещё и одиноко. И… — Кип сглотнул. Ему нужно было выговориться. — Я не знаю, сколько ещё смогу так продолжать.

Скотт посмотрел на него умоляюще.

— Я знаю, что эгоистично просить тебя хранить это в тайне. Мне так жаль. Но я также защищаю тебя. Не думаю, что ты понимаешь, как сильно изменится твоя жизнь, если о нас станет известно.

— Моя жизнь уже изменилась. И не только в лучшую сторону, Скотт. Я чувствую, будто меня снова загнали в шкаф. Дело не в твоей известности или чём-то ещё. Я никогда не был с тем, кто стыдится себя.

— Я не стыжусь! — возразил Скотт. Кип скрестил руки и бросил на него многозначительный взгляд. — Не стыжусь! — повторил Скотт. — Я не считаю, что со мной что-то не так. С тем, что я… гей. И уж точно не считаю, что любить тебя — это неправильно. Но моя жизнь почти не зависит от того, что я думаю. На мне лежит огромная ответственность. От меня зависит положение многих людей.

— И ты не можешь быть таким и при этом геем?

— Для большинства — нет.

— Тогда докажи, что они ошибаются! — Кип сказал это слишком громко, его голос эхом отразился от стен квартиры Скотта.

Он думал, что Скотт закричит в ответ, но тот, казалось, сник.

— Я просто… Мы проводили время вместе вдали от всего этого. Это было… приятно.

— Как побег, ты имеешь в виду?

— Нет! Я же сказал, что это не так. Ты часть моей жизни, Кип. Не побег от чего-либо. Никогда. Обещаю.

— Но я отделён от остальной твоей жизни, — возразил Кип. — И хуже того, ты скрываешь, кто ты есть.

— Я должен.

— Должен? — резко спросил Кип. — Ты уверен? Что такого страшного может случиться?

— Я не могу! Не сейчас. Плей-офф…

Кип глубоко вдохнул.

— Я не прошу тебя делать что-то прямо сейчас, но тебе нужно начать серьёзно думать о том, чтобы открыться. Или хотя бы не прятаться. Не нужно делать громких заявлений.

Скотт напрягся.

— Ты хоть представляешь, какой начнётся цирк в медиа, если я совершу каминг-аут? Если люди узнают, что я с тобой встречаюсь?

Кип пожал плечами.

— Так твой план — держать это в тайне вечно?

— Нет.

— Или пока ты не поймёшь, что я тебе не пара, и не найдёшь другого?

— Кип…

— Ты просто ждёшь, что я буду прятаться в твоей квартире, пока не понадоблюсь?

— Нет! — Скотт теперь злился. Он встал. — Не могу поверить, что ты вообще такое говоришь! Я что, плохо к тебе относился? Разве я не показал, как много ты для меня значишь?

— Я не могу значить для тебя настолько много. Тебе явно стыдно быть со мной.

Кип понял, что не стоило этого говорить, едва слова слетели с губ. Но вместо того, чтобы отступить или извиниться, он сердито посмотрел на Скотта и скрестил руки в ожидании.

— Ты правда так думаешь? — тихо спросил Скотт. В его голосе сквозили гнев и боль. — Что мне стыдно показываться с тобой? Ты же знаешь, что это не так.

— Я ничего не знаю, Скотт! Я просто жду здесь. В твоём пентхаусе. — Он обвёл рукой просторную гостиную для пущего эффекта. — Сижу тут один и представляю, каково это — ходить с тобой на нормальные свидания или, не знаю, рассказать родителям, что у меня есть парень!

— Расскажи им! — крикнул Скотт, вскинув руки. — Блядь, расскажи всему миру, Кип! Похоже, ты знаешь, как лучше!

— Я знаю, что это не я!

— А знаешь, кто я? Я не просто Скотт из Рочестера, ясно? Я был чёртовым товаром с подросткового возраста. И почти столько же времени я бренд. Мне не доступна роскошь быть просто собой. Я не могу самостоятельно принимать решения о своей жизни. От меня зависят люди!

— Ага, не хочешь, чтобы твой бренд пострадал. Не хочешь запятнать его своей ориентацией.

Скотт фыркнул.

— Ты вообще ни хера не понимаешь, Кип. Ничего.

— Похоже, что нет, — напряжённо ответил Кип.

— Это плей-офф. Не знаю, понимаешь ли ты, насколько это важно. На меня рассчитывает команда — весь город. Это значит для меня все, ясно?

Слёзы наконец ужалили глаза Кипа. Он кивнул, стиснув челюсти. Всё.

— Я ухожу, — выдавил он.

Скотт протянул руку, словно хотел его остановить, но вместо этого опустил её и кивнул.

— Хорошо.

Кип схватил рюкзак и ушёл.