Гейм-чейнджер

Глава 29

Кип, подпрыгивая от радости, возвращался в квартиру Скотта (их квартиру?) после последней смены в Straw+Berry. По пути он выбросил в мусорный контейнер свою клубничную бейсболку.

Он хотел по-быстрому переодеться, ведь скоро ему предстояло встретиться с Марией и Еленой, чтобы пропустить по стаканчику в честь радостного события. Но сначала он хотел увидеть Скотта. Вечером должен был состояться шестой матч финальной серии, «Адмиралы» имели большой шанс на победу в плей-офф и завоевание Кубка. Кип, конечно, собирался на игру, но ему хотелось урвать тихий момент со Скоттом перед сумасшедшим и волнующим вечером.

Утром у Скотта была командная встреча, но он сказал, что днём вернётся домой, чтобы вздремнуть и попытаться расслабиться перед важной игрой. Долгие перелёты и разница во времени между Нью-Йорком и Лос-Анджелесом по ходу серии добавляли стресса.

Кип обнаружил Скотта в кровати.

— Эй, — сказал тот, приподнимаясь на локте. Растрёпанные волосы, густая борода, одни сплошные мускулы — Кип всё ещё не мог поверить, что это его парень. — Как прошла последняя смена?

— Без происшествий, — ответил Кип. — Но я принёс тебе кое-что. На удачу.

Он протянул синий смузи. Последний, который ему пришлось сделать.

— Ох, — Скотт потянулся за напитком. — Надеюсь, новые сотрудники смогут делать их так же вкусно.

Кип с притворным ужасом воскликнул:

— Ты позволишь другому парню готовить тебе смузи?

Скотт улыбнулся, потягивая жидкость через трубочку.

— Я буду думать о тебе всё время. Обещаю.

Кип поцеловал его в макушку.

— Мне скоро надо бежать. Примерно через полчаса у меня встреча с Марией и Еленой.

Он стянул грязную футболку.

— Видимо, мне тоже скоро на каток, — вздохнул Скотт. — Будете перемывать мне кости?

— Однозначно, — ответил Кип, вытаскивая чистые джинсы из комода. — Мария называет это Тайным собранием Общества тех, кто знает о Скотте и Кипе. Жду от неё минимум сотню вопросов.

Скотт усмехнулся и покачал головой.

— Думаю, это недолго останется секретом.

Кип надел чистую футболку и подошёл к кровати. Он приподнял лицо Скотта за подбородок и подарил ему медленный, полный обожания поцелуй с привкусом черники.

— Когда будешь готов, — мягко сказал он. — Мне уже легче оттого, что мои родители и некоторые друзья знают о нас. Спешить с остальным миром не обязательно.

Он повернулся, собираясь пойти в ванную, но Скотт схватил его за запястье. Кип обернулся.

— Спасибо, — сказал Скотт.

Выражение его лица и тон были серьёзными. Глаза словно пытались сказать больше, и Кипу хотелось, чтобы Скотт это сделал, потому что он понятия не имел, за что тот его благодарил.

— За что?

— За всё. Не знаю, что будет сегодня — выиграем мы или я сразу после игры полечу в Лос-Анджелес, — но хочу, чтобы ты знал: я бы даже не играл сегодня, если бы не ты.

Кип нахмурился.

— Конечно, играл бы. Какое я имею к этому отношение?

Скотт покачал головой.

— Я был несчастен, Кип. Моя жизнь кажется крутой — и во многом так и есть, — но я был так одинок. И с каждым годом становилось тяжелее. В этом сезоне, до нашей встречи, было как...

Он, казалось, не мог подобрать слова. Кип взял его руку и сжал ее.

— Будто, — продолжил Скотт, — я потерял любовь к хоккею. Как будто... огонь угас, понимаешь?

Кип присел на кровать рядом с ним.

— И ты думаешь, что обрел ее снова... из-за меня?

— Да. Именно так. Я ненавидел себя… за то, что ощущал себя таким несчастным. У меня было всё: сбылись мечты, я добился успеха… деньги, жизнь в этом классном городе, но... Девять сезонов я возвращался с выездных игр в пустую квартиру. Проводил каждое лето без парня, с которым можно путешествовать, без семьи, которую можно навестить. Девять сезонов без пары на командных мероприятиях или на церемониях вручения наград НХЛ. Без любимого человека на трибунах во время игр. Это давило на меня.

У Кипа сжалось сердце. Ему было больно представлять Скотта в те годы.

— Жаль, что мы не встретились девять лет назад, — сказал он с грустной улыбкой.

Скотт тихо рассмеялся.

— Да уж... Я, наверное, тогда ещё не был готов.

— Если захочешь играть ещё двадцать сезонов, — сказал Кип, — я буду встречать тебя дома после каждого выезда. Буду на трибунах на всех играх, куда смогу попасть. И стану твоим спутником на любом мероприятии, куда ты захочешь меня привести.

Скотт улыбнулся.

— А путешествия летом?

— Если я смогу частично заплатить.

Скотт закатил глаза.

— Знаешь, тебе стоит поработать над своим упрямством, когда я хочу за что-то заплатить.

Кип поцеловал его.

— Знаю. Постараюсь относиться к этому проще, обещаю. Я же согласился жить с тобой, разве нет? Это прогресс!

Скотт чмокнул его в нос.

— Прогресс. А теперь иди, встречайся с друзьями.

— Ладно. А ты иди и выиграй Кубок Стэнли.

— Договорились.

***

— Итак, — начала Мария, как только официант принёс их мичелады (мичелада — это мексиканский коктейль на основе пива — прим. пер.), — о чём будем говорить? О! Знаю! Давай поболтаем о твоем парне, который сегодня играет в финале Кубка Стэнли!

Кип покачал головой, но не смог сдержать улыбку.

— Пожалуй, это интересно, — скромно ответил он.

— У вас всё хорошо, да? Вы всё ещё безумно влюблены друг в друга? Ты не можешь облажаться, Кип!

— Всё отлично! Мы взаимно влюблены. Я не облажаюсь. Снова.

Мария прищурилась и угрожающе направила на него ломтик чипсов из тортильи.

— Лучше не надо. Я хотя бы через тебя буду поглядывать на красивую жизнь.

— Ох, не говори так.

Кип посмотрел на телефон. Двадцать минут назад Елена написала, что немного опоздает. Ему ничего не оставалось, кроме как сидеть и отбиваться от шквала вопросов Марии.

— Какой у него дом? Огромный? Там, типа, двенадцать ванных?

— Это пентхаус, и в нём три ванные.

Она застонала.

— Тебе так повезло. Когда ты переезжаешь?

— Ну, считай, уже. У родителей осталась пара коробок с моими вещами, но я теперь живу со Скоттом.

Мария покачала головой, глядя ошеломлённо.

— Ты говоришь «Скотт», и я не могу поверить, что ты имеешь в виду... — она огляделась и прошептала, — Скотта Хантера. Просто ты называешь его Скотт, будто он обычный человек!

— Он и есть обычный человек. Просто он очень хорош в хоккее.

— И просто так совпало, что он оказался ещё и чертовски привлекательным.

— Да. Это тоже.

— Он хорошо целуется? Просто скажи, что он хорошо целуется, — настаивала Мария.

Кип закатил глаза.

— Боже, где Елена?

— Ещё кто-нибудь знает? — спросила Мария. — Ты рассказал Шону?

— Нет.

Кип рассеянно окунал чипсы в соус сальса. Ему было неловко врать Шону, но... — Шон — сплетник, и ему было бы до смерти тяжело хранить этот секрет. Так что лучше ему не знать. По крайней мере, так Кип себя успокаивал. Он надеялся, что Шон не возненавидит его, когда узнает.

— Ладно, по шкале от одного до десяти...

— Нет.

— Один — это худший поцелуй в мире, как у меня на выпускном...

— Нет.

— А десять — это, ну, как поцелуй в «Горбатой горе», где Хит Леджер так страстно целовал Джейка Джилленхола, что сломал ему нос (по слухам — прим. пер.)...

— Что? По-твоему это хороший поцелуй?

— Да. Так где поцелуй с твоим парнем на этой шкале?

— М-м, выше, чем поцелуй, во время которого ломают нос.

— То есть одиннадцать? Блядь, я так и знала.

Кип рассмеялся.

— Он хорошо целуется, понятно? Веди себя прилично!

— Кто хорошо целуется?

Елена наконец-то появилась.

— Идеальный бойфренд Кипа, — проворчала Мария.

— Ох, он не идеальный, — весело сказала Елена, усаживаясь на свободный стул. — Его челюсть слишком точёная.

— М-м, — подхватил Кип. — И он слишком высокий.

— И широкий, — добавила Елена.

— А его бёдра чересчур массивные, — отметил Кип.

— Просто ужас, — согласилась она.

— Вы оба придурки, — сказала Мария. — Если кто-то из его товарищей по команде ищет очаровательную латиноамериканку, дайте знать.

Кип фыркнул.

— Очаровательную?

— Скажите, что я очаровательная. Когда они поймут, что я ворчунья, будет поздно — они уже влюбятся.

Все рассмеялись.

Они провели пару часов, поедая мексиканскую еду и попивая коктейли (но не слишком много, ведь Кип не хотел напиться перед игрой). Они болтали о переезде Елены в Калифорнию, о новой работе Марии, о новой работе Кипа и о его возвращении к учёбе.

Кип чувствовал себя хорошо. Впервые за несколько лет он был уверен в своём будущем. Его жизнь, в целом, находилась на правильном пути, даже не беря во внимание его идеального парня мечты.

Но у него был идеальный парень мечты. И, что важнее, Кип был влюблён. И теперь, как бы он ни представлял своё будущее, в том всегда присутствовал Скотт.

— Нам пора, — сказала Елена, легонько похлопав Кипа по руке. — Надо посмотреть, как играет в хоккей твой парень, из-за которого ты постоянно витаешь в облаках.

— Я не... Ладно, да, есть такое, — Кип повернулся к Марии. — Прости, что не достал третий билет, но на этот матч все давно распродано.

— Ага, не то слово. Билеты в интернете, типа, по пять тысяч баксов, — ответила Мария.

— Я пришлю тебе селфи с арены, идёт?

— Да пошёл ты.

На улице Мария обняла его.

— Я за тебя рада, Кип. Правда. Я веду себя как стерва, но ты один из лучших людей, кого я знаю, и ты заслуживаешь своего парня из фантазий.

Он чмокнул её в щёку.

— Спасибо. Может, в следующий раз Скотт тоже пойдёт с нами.

— Скажи ему, чтобы не надевал рубашку. И прихватил товарища по команде!

Кип рассмеялся.

— Договорились.

Мария направилась к метро, а Кип и Елена пошли в другую сторону.

— После сегодняшнего вечера ты, возможно, будешь встречаться с обладателем Кубка Стэнли, — сказала Елена.

— Наконец-то появится повод им впечатлиться!

Елена взяла его под руку и положила голову ему на плечо.

— Я рада, что ты будешь в надёжных руках, когда я уеду.

— Я тоже. Но, блядь, я буду по тебе ужасно скучать.

— Знаю.

— И...

Он не видел её глаз, но был уверен, что она закатила их до затылка.

— Я тоже буду по тебе скучать, — сказала она. — Не хочу быть чересчур эмоциональной, но ты мне нравишься.

Кип рассмеялся и слегка толкнул её.

— Спасибо, подружка.

***

Третий период стал настоящей пыткой.

Скотт ощущал напряжение, исходившее от толпы. Он чувствовал его, сидя на скамейке, и казалось, оно проникло даже в желудок.

Период начался с того, что Лос-Анджелес быстро забил гол и повел в счёте 2–1. За десять минут до конца Хафф сравнял счет, получив пас от Скотта. Толпа взревела, а «Адмиралы» коллективно выдохнули с облегчением.

А затем началась настоящая нервотрепка.

Сначала Нью-Йорк получил штраф, и они две минуты играли в меньшинстве. Эти две минуты тянулись как двадцать, но им удалось выстоять, не пропустив шайбу. На табло оставалось пять минут.

Прошла ещё минута, и Лос-Анджелес чуть не забил, но Беннетт совершил потрясающий сейв. Нью-Йорк оставался в игре.

За две минуты до финальной сирены Скотт получил шайбу. Он никогда не вспомнит, как именно это произошло, но внезапно оказался один на один с вратарем. Он помчался к воротам, полностью сосредоточившись на цели, сделал бросок, и шайба пролетела прямо над правой ногой вратаря Лос-Анджелеса, врезавшись в сетку ворот.

Теперь Скотт стоял перед скамейкой вместе с товарищами по команде, наблюдая, как на табло таяли последние секунды игрового времени.

Восемь... Семь... Шесть...

Срань господня.

Мы сделали это. Мы почти выиграли Кубок Стэнли.

Пять... Четыре...

Рёв толпы был оглушительным — восемнадцать тысяч человек встали на ноги, болея за свою команду. Всё, о чём мечтал Скотт, воплощалось в этот момент.

Два... Один...

И всё закончилось. Скотт перепрыгнул через борт, чуть не врезавшись в двух товарищей по команде, когда все парни ринулись на лёд. Клюшки, перчатки и шлемы разлетелись во все стороны, пока они мчались к Беннетту, который стоял перед воротами, победно вскинув руки. Через считанные секунды все «Адмиралы» навалились на своего вратаря радостной, брыкающейся кучей восторженных хоккеистов.

Игроки по очереди обнимали друг друга и хлопали по спинам. Скотт услышал, как позади Картер орёт: «Да-а-ааа!» — и, повернувшись, чтобы обнять друга, чуть не упал, когда тот сиганул ему на руки. Картер обхватил ногами талию Скотта, вынудив того секунду удерживать немаленький вес.

— Мы, блядь, сделали это, Скотти!

— Ага, ещё как сделали!

Картер отпустил его и спрыгнул на лёд.

— Блин, нам, наверно, пора выстраиваться, да?

Скотт глянул на центр льда, где убитая горем команда Лос-Анджелеса, неловко столпившись, ждала традиционного рукопожатия.

— Точно. Да, поехали.

Скотт созвал товарищей по команде, те выстроились и быстро, но с уважением пожали руки игрокам Лос-Анджелеса. У многих парней из Эл-Эй в глазах стояли слёзы. Скотт понимал их — он и сам бывал на их месте.

Но не сегодня. Сегодня он осуществил мечту, которую лелеял с детства.

Он нетерпеливо ждал, пока вынесут Кубок Стэнли, и комиссар лиги произнесёт скучную речь. Скотта объявили лучшим игроком плей-офф, что было честью, но не тем трофеем, который он жаждал держать в руках. К тому же, ему казалось нелепым выделять одного, когда вся команда отдала столько сил, чтобы дойти до этого момента. Скотт не особо любил индивидуальные награды.

Наконец, наконец-то, Скотту, как капитану команды, вручили Кубок Стэнли. Он взял в руки огромный серебряный кубок, и... держать его оказалось, честно говоря, неудобно. Довольно тяжёлый и сложно ухватить. Но Скотт однозначно не собирался его ронять. Он поцеловал кубок, затем триумфально поднял его над головой и повернулся, демонстрируя его всем зрителям на арене. Теперь он принадлежал Нью-Йорку — команде и болельщикам.

И в этот момент ручьем потекли слёзы. Скотт не сдерживал их. Всё казалось сюрреалистичным и ошеломляющим, в голове роилось множество мыслей.

Но одна затмевала все остальные — как бы я хотел, чтобы это увидела мама.

Она бы так им гордилась. Именно она, как никто другой, привела Скотта к этому моменту. Все хоккейные школы, тренеры и агенты мира не помогли бы ему попасть в НХЛ, если бы не её поддержка и бесконечные часы работы в продуктовом магазине, чтобы он мог позволить себе подержанную хоккейную экипировку.

Скотт не был религиозным, но, подняв взгляд к потолку арены, тихо сказал:

— Это для тебя, мама.

Он передал кубок Картеру, который поцеловал его, казалось, не меньше пяти раз, прежде чем высоко поднять над головой. Скотт отыскал взглядом Кипа в толпе на противоположной стороне катка — тот стоял и аплодировал вместе со всеми. Скотт слегка помахал ему, не зная, заметил ли Кип.

Позже, когда лёд начал заполняться жёнами, подругами и детьми товарищей по команде, Скотт почувствовал что-то ещё. Сквозь всю радость пробивалось тревожное чувство неправильности происходящего. Он смотрел, как игроки целуют своих женщин, поднимают на руки детей, и ему захотелось разделить этот момент со своим любимым человеком. С мужчиной, которого он любил.

А что плохого, если Кип спустится на лёд? Всё равно там царил хаос: хоккеисты, персонал, репортеры, фотографы, члены семей. Кто бы заметил среди них парня Скотта?

Решение было принято. Он подкатил к стеклу, за которым стоял Кип, и замахал руками. Многие заметили, но Кип — нет. Затем Скотт увидел, как Елена толкнула Кипа локтем, что-то произнесла и указала на Скотта. Кип посмотрел на него и улыбнулся. Сердце Скотта растаяло. Боже, как он его любил.

Скотт указал на штрафной бокс. Кип комично скорчил гримасу, «мол, что?», и Скотт снова показал на бокс. Елена опять что-то сказала Кипу, тот кивнул и тоже указал в сторону бокса. Скотт повторно кивнул и помчался туда.

Оттуда он смотрел, как Кип пробирался сквозь толпу. Люди с превеликим интересом наблюдали за этим маленьким шоу.

Вот тебе и незаметно получилось, — подумал Скотт.

Кип наконец добрался до стекла, отделяющего трибуны от скамейки штрафников, он раскраснелся, лучезарно улыбался и выглядел невероятно очаровательным.

Скотт знал, что не сможет удержаться от чего-то очень глупого.

Но...

— Прыгай через стекло! — крикнул он. — Я тебя поймаю!

— Окей! — Кип встал на уступ, перекинул одну ногу через стекло. Скотт помог ему перелезть, и Кип упал прямо в его объятия.

— Ты сделал это! — сказал Кип.

— Сделал, — согласился Скотт.

Они стояли, продолжая обниматься и улыбаясь друг другу. Возможно, это адреналин бурлил в венах, а может, весь вечер казался чудесным сном, и только одно могло сделать его идеальным...

Скотт видел удивление в глазах Кипа, когда наклонил голову и поцеловал его. Он думал, это будет лёгкий чмок, но, едва их губы соприкоснулись, он больше не сдерживался. Он целовал Кипа так, будто они были наедине и не виделись месяцами.

Целовал, как человек, все мечты которого исполнилось.

Когда они оторвались от поцелуя, Кип уставился на Скотта:

— Ни фига себе!

— Мне плевать, — сказал Скотт. — Я тебя люблю.

Он не солгал. Ему было всё равно. Ну, почти — он переживал, что, возможно, отвлёк внимание от команды и их общей победы. Он знал, что будет корить себя за это, особенно когда взглянул на огромные экраны над ареной и увидел прямую трансляцию: он и Кип, обнявшиеся, крупным планом.

— Ну, — весело сказал Кип, — похоже, наш секрет раскрыт.

— Ага. Тогда уж пойдём до конца.

Скотт снова поцеловал его, и всё вокруг исчезло. Остались только он и мужчина, которого он любил, целующиеся перед скамейкой штрафников.

Но потом — реальность догнала их. Впрочем, реальность тоже была чертовски крутой в тот момент.

— Пресса, похоже, захочет со мной поговорить, — заметил Скотт, взглянув на лёд.

В их сторону повернулись сотни ошарашенных лиц.

— Иди, — ответил Кип. — Я так тобой горжусь.

— Ладно, но послушай: скоро я пойду в раздевалку с командой, через какое-то время туда начнут пускать родных и друзей. Найди Лору, жену Хаффа. Она подскажет, куда идти. Она в этом деле профи.

— Скотт, иди уже! Чёрт возьми, хватит обо мне беспокоиться. Ты только что выиграл Кубок Стэнли!

Скотт радостно засиял:

— Я выиграл Кубок Стэнли!

— Да! Иди и будь героем, Хантер!

Но Скотт не хотел оставлять его. Слишком рано. Слишком много хаоса вокруг. Он должен был убедиться, что о Кипе позаботятся. Он схватил его за руку и потянул на лёд. Кип чуть не поскользнулся в своих кедах, но Скотт поддержал его, обняв за талию.

В лицо Скотту тут же сунули микрофон. Он отпустил Кипа и кивнул Хаффу, который подкатил ближе.

— Ты, должно быть, Кип, — сказал Хафф.

— Да, это я.

— Ага, поцелуйчик вас выдал.

У Кипа вспыхнули щеки, а Скотт улыбнулся — казалось, эта улыбка не сойдёт с его лица ни через дни, ни через месяцы.

— Добро пожаловать в большую семью «Адмиралов», парень, — продолжил Хафф. — Пойдём, познакомлю с Хаффами.

Скотт смотрел, как Хафф уводит Кипа подальше от толпы репортеров. Хафф реально был лучшим.

Скотт повернулся к журналистам и камерам.

— Итак, — сказал он, — у вас есть ко мне вопросы?

* * *

Если Кипу казалось, что матч был безумным, то вечеринка в раздевалке после — с лихвой его переплюнула.

Раздевалка гудела: возбуждённые потные хоккеисты, гордые жёны и подруги, сонные дети, пресса. Пиво и шампанское лились рекой — Скотт с товарищами по команде пили шампанское прямо из Кубка Стэнли. Кто-то пел, кто-то орал, кто-то плакал.

Скотт и Кип пару раз теряли друг друга в толпе, и Кип ловил на себе взгляды — кажется, его рассматривали все.

Но он не собирался прятаться. Скотт хотел, чтобы он был там, и Кип был.

В какой-то момент, когда он стоял один, его подловил Картер Воган.

— Вот он, парень, с которым я хотел познакомиться! Иди сюда, братан!

Картер, не успев ничего объяснить, заключил Кипа в потные объятия.

— Кип, Кип, Кип! Охуенное имя, слышишь? Ну что за хрень, а? Ты и Скотт Хантер реально целовались на глазах у всего мира?

— Ага, реально.

Кип всё ещё был на взводе от этого.

— Это взорвет твиттер, — хмыкнул Картер.

Кип улыбнулся:

— Похоже на то.

— У Скотта Хантера появился бойфренд, — Картер покачал головой, улыбаясь. — Чувак, я даже представить не могу, каково это — встречаться с таким идеальным парнем.

— Очень даже круто, — ответил Кип.

Кто-то сунул Картеру пиво, а тот сказал:

— Эй, принесите и моему корешу Кипу пивка, а?

Когда пиво для Кипа принесли, Картер спросил:

— Так, Кип, рассказывай о себе? Скотт говорил, ты студент?

— Скоро снова буду, да. С сентября начинаю учиться в магистратуре.

— Спортом занимаешься? — спросил парень, который принес пиво, сам он потягивал колу.

— Не-а.

— Прости, — вмешался Картер, — этот невежливый придурок — Эрик Беннетт. Ты его не узнал, потому что обычно он прячет лицо за маской.

— Привет, — сказал Беннетт.

Кип кивнул:

— Рад знакомству. Поздравляю.

— Ты фанат хоккея? — спросил Картер.

— Да, теперь точно, — ответил Кип. — Я всегда любил смотреть хоккей, но особо не следил за турнирами, пока...

— Пока не начал встречаться с главной звездой льда? — подхватил Картер.

— Ага, точно.

Картер посмотрел на него с любопытством:

— Так ты не фанбой Скотта Хантера? Просто случайно с ним познакомился?

— Да. Он не рассказывал?

— Не-а. Это было мило?

Кип пожал плечами:

— Скорее скучно. Однажды он просто зашёл туда, где я работал. Это, э-э... смузи-бар. Ну, он взял смузи, а на следующий день пришёл снова... потом снова и...

— Это, — Картер широко улыбнулся, — чертовски мило. Он склеил тебя на работе? Не думал, что у Хантера есть такие навыки!

— Да не клеил он, — усмехнулся Кип. — Просто продолжал приходить. А я... ну, намекнул слегка.

Картер переглянулся с Беннеттом, понимающе хмыкнув:

— Ага, вот это больше похоже на правду. Наверно, надеялся, что, если продолжит там тусить, ты рано или поздно споткнешься и случайно упадешь в его объятия.

— Может и так. Но в итоге всё срослось.

— Готов к медийному шторму, когда эта новость разнесется повсюду? — спросил Беннетт.

— Нет, — сказал Кип, выпрямляя спину. — Но я буду рядом со Скоттом.

Картер рассмеялся:

— Ладно, солдат, расслабься. Мы за тебя. Ты мне нравишься, Кип. Почти так же, как нравится твоё имя.

— Спасибо, — улыбнулся Кип.

Скотт подошёл к их компании и обнял его за плечи.

— Эти парни тебя достают? — спросил он с хмельной улыбкой.

Похоже, шампанского он уже хватил изрядно.

— Мы просто пытаемся понять, как такой классный парень связался с таким, как ты, Хантер, — подколол Картер.

— Сам не знаю, но очень рад, что так вышло, — ответил Скотт и чмокнул Кипа в щёку.

Кип знал, что покраснел до самых корней волос. Он взглянул на Картера и Беннетта, ожидая, что они отвернутся, но те лишь улыбались, глядя на него со Скоттом.

Скотт наклонился и прошептал ему на ухо:

— Отсюда сейчас выгонят всех, кроме команды, увидимся уже дома, хорошо?

— Обязательно. Но я не жду тебя рано. Это твой вечер, повеселись, окей?

— Повеселюсь. Я тебя люблю.

— И я тебя.

Скотт коротко поцеловал его в губы. Всего лишь лёгкий чмок, но с учетом того, где они стояли — жест немалый.

Домой Кип практически летел на крыльях, прокручивая в голове последние часы и мечтая о будущем.

* * *

Добравшись до квартиры, он пару часов пялился в телефон.

Сообщений в тот вечер пришло море.

Мария: «А-а-аа!!! ЧТО ЗА ХЕРНЯ??? Это было самое милое, что я видела в жизни!!!!»

Шон: «Ты. Ебаный. Сукин сын. Ты, лживый засранец. Мы идём вместе на ланч. СКОРО.»

Кайл: «Во-первых, поздравляю, я за тебя рад. Во-вторых, срань блядь господня!»

Меган: «М-м... ЧТО?!»

Написали даже те, с кем он не общался месяцами. Было пару пропущенных от родителей — он перезвонит завтра.

Елена, похоже, в какой-то момент ушла с арены, но тоже написала: «Поздравляю. Вы, ребята, только что вошли в историю.»

И во втором сообщении: «Серьёзно, я чуть не расплакалась.»

Кип раз за разом пересматривал одно и то же видео. Интервью Скотта на льду, сразу после их поцелуя. Оно, вместе с кучей фоток и кадров их поцелуя, разлетелось по сети.

— Да, разумеется, — ответил Скотт репортеру, который спросил, хочет ли он прокомментировать то, что все только что видели. — Просто немного отпраздновал со своим парнем.

— Кажется, мир не знал, что вы...

— Гей? Да, я гей. Планировал сделать какое-то официальное заявление, но, чёрт возьми, какая разница? Все журналисты уже здесь.

Репортёр замолчал, явно ошарашенный, а потом, моргнув, спросил:

— И... вы... Хотите что-то рассказать о нём?

— Конечно. Он для меня всё, и я его люблю.

Кип глупо улыбался каждый раз, пересматривая это. Скотт говорил так уверенно. Без капли сожаления. Не оглядываясь назад.

Кип старался не зацикливаться на том, что пишут в соцсетях, но беглый обзор показал: восторга оказалось больше, чем негатива. Хотя шокированы, конечно, были все.

— Это будет гребаное безумие, — пробормотал Кип, глядя в телефон.

С завтрашнего утра его жизнь круто изменится.

Но сегодня он дома, безумно влюблён и чертовски счастлив. Он гордился Скоттом по многим причинам.

Он снова запустил ролик с интервью.

* * *

Скотт не особенно удивился, застав Кипа не в постели, а на барном стуле у кухонной стойки, когда вернулся домой в четвертом часу ночи.

Кип в пижамных штанах и майке был всем, что Скотт хотел видеть в тот момент.

— Ты не спишь, — тихо произнес он.

— Нет конечно. Ты выглядишь трезвее, чем я ожидал.

Кип сполз со стула и подошёл к нему.

— Я прекратил пить пару часов назад.

Скотт положил руки ему на талию.

— Я так, блядь, тобой горжусь, — продолжил Кип. — За всё, что ты сделал сегодня.

Скотт поцеловал его, и это было именно то, чего он жаждал весь вечер. Даже празднуя с командой победу в чёртовом Кубке Стэнли, он только и думал, как скорее поцеловать своего парня.

— Я сегодня будто сиганул с обрыва, — сказал он, когда они разъединились. — Прости. Надо было сначала с тобой поговорить, наверно.

— Всё замечательно, — ответил Кип. — Скотт, правда, всё прекрасно. Я не ожидал, но... чёрт, это было безумно романтично!

Скотт засмеялся и уткнулся лицом в шею Кипа, целуя его под подбородком.

— Я так сильно тебя люблю.

Голос Скотта охрип от бесконечных криков этим вечером.

— Я тоже тебя люблю, милый. А теперь пойдём. Всегда хотел затащить в постель обладателя Кубка Стэнли.