Гейм-чейнджер

Глава 16

В Детройте было жутко холодно.

Не сказать, что в последнее время Скотт бывал в особенно тёплых местах, но Детройт встретил каким-то нереальным, беспощадным морозом.

Это разрушило планы на вечернюю прогулку, во время которой он собирался поговорить с Кипом по телефону. Сосед по номеру уже устроился на ночь, а в лобби отеля царило непривычное оживление из-за какой-то бизнес-конференции. Идти в кафе или другое людное место Скотт не хотел — Детройт был хоккейным городом, и его наверняка бы узнали.

Что ж, он был знаменит. Пришлось этим воспользоваться.

Подойдя к ресепшену, Скотт одарил молодого сотрудника своей самой обаятельной улыбкой:

— Прошу прощения. Надеюсь, вы сможете мне помочь.

Парень за стойкой заметно оживился:

— Конечно, сэр!

— Мне нужно сделать приватный звонок, но мой сосед уже спит, а…

Администратор улыбнулся так, словно готов бы оказать Скотту любую услугу:

— Пройдёмте, я знаю идеальное место.

Он провёл его к двери с табличкой «Переговорная №3», открыл её и включил свет:

— Можете оставаться сколько понадобится. Дверь закроется автоматически.

— Благодарю... — кивнул Скотт, бросив взгляд на бейдж. — Майкл.

Он протянул двадцатку, которую парень сразу же принял с лучезарной улыбкой, дважды пробормотав благодарность перед тем как удалиться.

Устроившись на одном из стульев, Скотт набрал Кипа. Тот ответил мгновенно.

— Две победы подряд. Неплохо, — сходу сказал Кип.

— Ага, спасибо. Я горжусь парнями.

— Обожаю смотреть, как ты играешь.

— Да ну?

— М-м. Это чертовски сексуально.

Скотт усмехнулся.

— Ты где?

— В твоей спальне. А ты?

— В переговорной отеля в Детройте.

— О.

— Да, прости. Сегодня не получится.

— Ничего. Зато я тут роюсь в твоей квартире.

— Роешься?

— Ага. Шарю по ящикам. — Пауза. — Офигеть. Скотт, ты что, хранишь свою золотую медаль в ящике с нижним бельём?

— Похоже, ты уже нашёл ответ.

— Почему она не на виду?

— Например, где?

— Не знаю… Если бы у меня была золотая медаль, я бы точно не держал её среди трусов.

— А где бы ты её держал?

— Ходил бы с ней 24/7, наверно!

Скотт рассмеялся.

— Универсальный аксессуар. — Затем спросил: — Значит, сегодня ночуешь у меня?

— Да… Если ты не против.

— Конечно не против. Это же моя идея!

— Просто… это кажется таким щедрым с твоей стороны.

— Кип, — Скотт вздохнул, — ты мой парень. Я люблю тебя. Можешь ночевать у меня когда угодно.

— Хорошо. Я тоже люблю тебя.

Скотт расплылся в улыбке:

— Мне нравится, когда ты это говоришь.

— А мне — это говорить.

— Не могу дождаться, когда вернусь к тебе.

— Тебе ещё полчемпионата отыграть, Хантер.

— Знаю.

— Так что выигрывай все матчи и возвращайся ко мне. Я дам тебе всё, что захочешь, когда приедешь.

Кип понизил голос, и Скотт слегка вздрогнул:

— Всё, что захочу, говоришь?

— М-м. Можешь начинать представлять это прямо сейчас.

— Обязательно. — Он выдохнул. — Блядь, как бы я хотел жить в отдельном номере.

— И я бы этого хотел. Мог бы устроить для тебя настоящее шоу.

— Я тоже хочу это сделать, — прошептал Скотт. — Для тебя.

— Ты когда-нибудь… — Кип слегка запнулся, — показывал кому-то, как ласкаешь себя?

— Нет. Никогда, — дыхание Скотта участилось. — Но тебе… я хочу показать.

— Мне бы это понравилось. Ох, блядь, как же понравилось бы… Я уже представляю тебя, раскинувшегося на кровати…

— Кип, — в голосе Скотта звучало предупреждение. — Остановись. Я не могу так возбуждаться здесь.

— Но ты уже возбуждаешься, разве нет? Готов поспорить, у тебя сейчас встаёт.

Скотт тихо выругался, потому что Кип не ошибся.

— У меня тоже, — промурлыкал Кип. — Скажи, что бы ты хотел со мной сделать?

— Нет. Прекрати.

— Ладно. Я просто лягу на твою кровать, и мы поговорим о чём хочешь.

— Спасибо. Ты голый?

Кип рассмеялся.

— Так и знал, что ты не сможешь остановиться. Почти голый. Пока что в трусах.

Скотт снова выругался. Он абсолютно точно, блядь, не собирался дрочить в переговорной отеля. Он не был таким озабоченным.

— Я правда не могу сейчас.

— Всё в порядке, — ответил Кип. — Зато я могу.

— Кип…

— Т-с-с… Просто поговори со мной, — его тон слегка дрогнул. — Обожаю твой голос, Скотт. Говори мне, что делать.

Скотту такой расклад нравился и был ненавистен одновременно. Нравился, потому что это было охуенно горячо. А вот то, что в итоге он останется с болезненным стояком — напрягало. Он кинул взгляд на дверь переговорной и заговорил тише.

— Ты себя трогаешь?

— Да. У меня реально неебический стояк. Говори, что мне делать, — протянул Кип, — милый.

— Господи.

Скотт поправил член через спортивные штаны.

— Хорошо. Не снимай трусы. Пока нет.

Он не сомневался, что Кип отвечал с довольной улыбкой на лице.

— Будешь продолжать в том же духе, да? Хорошо. Я просто нежно поглаживаю себя. Приятно.

Скотт представил, как толстый член Кипа напрягается под тканью. Он представил Кипа, почти голого, раскинувшегося на кровати с закрытыми глазами и думающего о нем.

— Ты представляешь, что это я тебя трогаю? — спросил Скотт.

— Да. Боже, как бы мне хотелось, чтобы это было так.

— Мне тоже. Продолжай.

Кип вздохнул и тихо застонал, отчего член Скотта до боли налился кровью. Он оттянул ткань штанов и нижнего белья, чтобы немного ослабить давление.

— У меня промокли трусы, — сказал Кип. — У меня уже течёт. Можно их снять?

— Ещё нет, — ответил Скотт, удивляясь самому себе, насколько ему нравится этот контроль.

— Блядь, Скотт.

— Тебе не холодно?

— Становится теплее.

— Твои соски, наверно, уже твёрдые.

У Кипа были идеальные тёмные соски, которые всегда затвердевали при возбуждении, превращаясь в восхитительные маленькие вершинки.

— М-м. Да. Хочешь, я их потрогаю?

— Да. Оставь в покое член. Поиграй немного с сосками.

Он услышал, как Кип резко вдохнул, коснувшись пальцами чувствительных сосков.

— Если бы я был там, — сказал Скотт, — я бы облизывал и покусывал их, пока ты не начал бы умолять меня отсосать тебе.

— Блядь. Блядь.

— Ты всё ещё держишь телефон?

— Да.

— Включи громкую связь и положи его рядом с собой, чтобы обе руки были свободны.

— Окей.

Он услышал шорох, через секунду Кип вернулся в эфир.

— Обе руки свободны, Хантер. Что мне ими делать?

Скотт улыбнулся и обдумал вопрос.

— Сними трусы. Но пока не прикасайся к члену.

— Господи, какой ты жестокий.

— Жёсткий, но справедливый.

— Мне нравится эта твоя сторона. Окей, я снял трусы.

— Принеси смазку.

Вновь послышался шорох.

— Принес.

— Хочу, чтобы ты подготовил себя пальцами. Растяни себя, как если бы я собирался тебя выебать.

— Окей. Ладно. Чёрт. Хорошо.

— Не трогай член, — напомнил Скотт.

— Не буду. Не буду. Ладно, я, а-а, я…

— Просто расслабься.

Кип медленно и глубоко вдохнул.

— Окей.

Скотт представил, как тот лежал, согнув ноги в коленях, как его скользкие пальцы обводили тугое кольцо мышц. Он с трудом сглотнул и снова поправил стояк.

— Пожалуйста, скажи, что ты готовишь мне сюрприз и через секунду войдешь в эту дверь, — взмолился Кип.

— Я бы очень хотел. Поверь.

Кип стонал и всхлипывал, растягивая себя. Скотт прикусил губу, борясь с желанием подрочить под резким светом флуоресцентных ламп переговорной отеля.

— Скажи, когда будешь готов.

— Готов к чему?

— Увидишь. Притворись, что готовишься для меня.

Кип выдохнул.

— Хорошо. Не прекращай говорить.

Скотт снова взглянул на дверь. Он не мог поверить, что делал это.

— Если бы я был там, я бы расслабил тебя ртом. Очень медленно.

— Скотт, боже.

— Как же я хочу тебя сейчас увидеть. Тебе хорошо?

— Лучше… — процедил Кип сквозь зубы. — Лучше станет, когда ты позволишь мне кончить.

— Скоро, малыш.

Малыш?

— Скажи, когда вставишь три пальца.

— Да… да. Почти. Я… Ох, блядь. Кажется, я смогу кончить только от этого. От твоего голоса и от того, как представляю твои пальцы в себе…

Скотт застонал. Он почти готов был позволить этому случиться. Просто посмотреть, сможет ли Кип кончить от стимуляции пальцами.

Но у него были другие планы.

— Хорошо. Три. Что дальше?

— Открой ящик тумбочки. Там в глубине лежит коробка.

— Хорошо. Вижу. Достал.

— Открой.

Он выдержал паузу. Через пару секунд Кип воскликнул:

— Боже! Да.

Скотт хорошо знал этот предмет. Большой чёрный дилдо, который уже около года был его самым надёжным романтическим партнёром.

— Я хочу, чтобы ты трахнул себя им. Представь, что это я. Боже, как бы я хотел, чтобы это был я.

— Я тоже. Но, честно говоря, это охуенно горячо.

— Ага.

Скотт выдохнул, сердце колотилось так, будто он только что пробежал милю.

— Ты, наверно измучился, — сказал Кип. — Ты как там?

— Твёрдый, как ебучий камень. Но не беспокойся обо мне. Вставляй его. Когда засунешь полностью, можешь потрогать член.

— Чёрт. Ладно.

Скотт откинулся на спинку стула, широко расставил ноги и закрыл глаза, прислушиваясь к звукам, которые Кип издавал, погружая игрушку внутрь себя. Каждый вздох и стон направлялся прямиком к члену Скотта, но он мужественно не прикасался к себе.

— Как дела? — спросил он.

— Хорошо. Он… он большой.

— Знаю. Но ты сможешь.

— Да… да, — выдохнул Кип.

— Вставил?

— Почти. Почти. Блядь.

Скотту захотелось стакан воды или чего-нибудь ещё. Во рту пересохло, и кружилась голова — вероятно, от прилива крови к члену. Свободной рукой он вцепился в край стола, решив не поддаваться искушению подрочить под стоны Кипа.

— Окей. Засунул полностью. Он… Блядь, как же он хорош, Скотт.

— Вытащи и вставь обратно. Трахай себя.

— Я так и делаю. Я… О, боже. Он попадает точно в нужное место, да?

Скотт знал, насколько приятно было, когда дилдо попадал в это самое место. Он помнил, как использовал игрушку сам. Не так уж давно — когда Кип был всего лишь фантазией — когда был просто милым парнем, работающим в смузи-баре, а Скотт никак не думал, что будет держать его в объятиях и делить с ним постель. Он трахал себя этой игрушкой, представляя, будто именно Кип проникал в него. И, черт возьми, теперь возбуждение зашкаливало, ведь Кип использовал ту же самую штуку на себе.

— Теперь ты можешь трогать себя, когда захочешь, — сказал Скотт, — но говори мне, что делаешь.

— Слава богу. Хорошо, я… А-а-а! М-м. Наконец-то. Блядь. Я просто вставил его. Провожу пальцем по отверстию на головке и… блядь. Из меня потекло.

Скотт стонал. Это было чёртовой пыткой.

— Найди ритм. Представь, что я тебя трахаю.

— Я быстро кончу, Скотт.

— Знаю. Все нормально. Просто хочу тебя слышать.

— О, блядь… Пытаюсь делать оба действия одновременно, но в основном просто трахаю себя. Почти так же приятно, как ты во мне.

Скотт дал волю воображению и увидел эту картину. Он представлял, как дырка Кипа растягивалась вокруг игрушки, как напрягались мышцы его руки, как тот проводил большим пальцем по скользкой головке своего члена, как его рот, вероятно, приоткрылся, а лицо стало блаженным и расслабленным.

— Отлично, Кип. Думаю, ты сейчас выглядишь потрясающе.

Кип больше не говорил. Он издавал только прекрасные, жаждущие звуки, и Скотт пил их, как воду в знойной пустыне.

— Давай, малыш. Кончай. Как тебе нравится. Хочу услышать тебя.

— Хорошо. Блядь. Я бы хотел услышать и тебя. Если бы я… А-а-а. Я так близко. Я так…

Каждая клеточка тела Скотта горела огнём. Казалось, он готов был взорваться, даже слегка коснувшись своего члена.

— Кончай. Я люблю тебя до безумия.

Он услышал, как Кип начал отвечать:

— Я люб…

Но слова оборвались сдавленным криком. У Скотта отвисла челюсть. Он испытал такое облегчение, словно каким-то образом разделил оргазм Кипа.

— Ого. Блядь, — выдохнул Кип, придя в себя. — Это было… чёрт возьми. Я такого не ожидал.

Скотт рассмеялся.

— Я тоже. Думал, мы просто мило поболтаем.

— Я тут как долбаная свинья.

— М-м. Готов поспорить, ты выглядишь потрясающе.

— Но тебе, наверно, хреново. Ты же не можешь…

— Я позабочусь о себе. Позже. При первой же возможности, блядь.

— Жаль, что я не могу помочь.

— Ты уже помог. Не волнуйся, я буду думать о тебе.

Кип громко выдохнул.

— Я люблю тебя.

— Я тебя тоже. Не могу поверить, на что ты меня подбил.

Он усмехнулся.

— У меня уже глаза слипаются.

— Помойся и ложись спать. Мне всё равно нужно убираться из этой комнаты.

— Ты сможешь вернуться в свой номер? Чтобы ни у кого при виде тебя глаза на лоб не повылезали?

— Всё будет в порядке, — коротко ответил Скотт. — Иди спать.

— Ладно, — зевнул Кип. — Спасибо за звонок.

Оба рассмеялись.

— Спокойной ночи.

Скотт нажал отбой, поправил штаны, пытаясь скрыть упрямую эрекцию, и направился в номер. Он коротко кивнул соседу и сразу заперся в ванной.

Упираясь ладонью в кафельную стену душевой, он вспомнил стоны Кипа — и этого оказалось достаточно. Он едва не поскользнулся и прикусил кулак — волны удовольствия накрыли его с такой силой, что ноги стали ватными.

Господи, Кип… Что ты со мной делаешь?

***

Следующим вечером, вернувшись после работы в квартиру Скотта, Кип первым делом проверил электронную почту. И обнаружил письмо от Музея города Нью-Йорка.

Ну вот!

Но от первых же строчек сжалось сердце.

Благодарим за интерес к вакансии ассистента преподавателя. Рады были встретиться с вами. К сожалению…

Кип мысленно выругался и захлопнул ноутбук.

— Ну естественно.

Блядь.

Он набрал рабочий номер Елены — в обычных обстоятельствах он бы не стал отвлекать ее от работы, но это был форс-мажор.

— Мне отказали в работе.

— Что? Почему?

— Взяли кого-то со степенью магистра.

— Сожалею. Это отстой. Но тебе тоже стоит получить степень.

Кип фыркнул:

— На какие шиши? Я ещё за прошлый «бесполезный» диплом расплачиваюсь.

— Он не бесполезный. И ты справишься. Люди как-то выкручиваются.

— Ага, знаю. Я подумаю, — буркнул он.

Елена вздохнула:

— Мне правда жаль. Я так надеялась, что выгорит.

— Знаю. Спасибо…

После звонка Кип снова открыл ноутбук. Просто так, ради интереса, зашел на сайт Нью-Йоркского университета и заглянул в раздел для абитуриентов магистратуры.

Можно подать заявку. Просто попробовать.

Он захлопнул экран. Может быть...

Развалившись на диване, он принялся переключать каналы. Сидеть одному в квартире Скотта было конечно приятно, но и довольно скучно. Скука вперемешку с разочарованием от письма вызвали внезапный приступ паники.

А что, если это всё?

Конечно, быть тайным бойфрендом спортсмена-суперзвезды — не худшая участь, особенно когда ты безумно влюблен. Но что, если он так и останется секретом Скотта? Навсегда. Если так и не вернется к учебе, не найдет нормальную работу, а будет сидеть в этой квартире, прячась от всех и ожидая, пока у Скотта найдется на него свободная минута?

Скотт так не поступит. Ему просто нужно время.

Правда?

Неужели его ждет жизнь, в которой они будут приходить на мероприятия порознь, делая вид, что незнакомы? Скотт и дальше будет поддерживать имидж закоренелого холостяка? Или, что еще хуже, женится для отвода глаз, а Кипа оставит в зеркале заднего вида?

Нет. Что за бред лезет тебе в голову?

А если Скотту просто удобно с ним в моменте? Вдруг ему только кажется, что он влюблен, лишь потому что впервые позволил себе быть с мужчиной дольше одной ночи? Если ему требовалось просто совершить этот первый шаг, а потом он захочет встречаться с другими — более достойными мужчинами? Теми, кто соответствует его уровню или хотя бы приближается к нему. А Кип — никто.

Рано или поздно Скотт это поймет. И если Кип вложит в эти отношения все, в итоге останется ни с чем.

В горле внезапно образовался ком. Что за чушь? Откуда эти мысли?

Кипу захотелось поговорить со Скоттом, но он даже не знал, где тот находился. В этот день не было матчей. Может, в самолете? Или на тренировке?

Он не хотел выглядеть навязчивым. И, скорее всего, просто немного расстроился из-за этого долбаного письма. А Елена права — ему стоило попробовать поступить в магистратуру. Или хотя бы найти работу получше в сфере обслуживания, хотя одна лишь мысль об этом была способна загнать в депрессию.

Может, у него получилось бы что-то с имеющейся степенью бакалавра? Стать учителем, например. Как родители. Не самая плохая перспектива, правда? Уважаемая профессия.

Боже, как же одиноко было в этой квартире.

Он отправил Скотту сообщение. Простое «привет», чтобы тот знал — он думал о нем.

Скотт не ответил. Кип выключил телевизор и перевернулся на бок, уткнувшись лицом в спинку дивана. Захотелось напиться, но это была ужасная идея.

Он так сильно любил Скотта.

Как же ему стать достойным своего парня?

Настроение было хуже некуда. Скотт так и не отвечал. Может, прямо в этот момент он осознавал, что мог бы встречаться, например, с каким-нибудь геем-киноактером или еще кем-то из селебрити?

Кип провалялся так почти час, когда наконец пришел ответ. «Привет! Можно я позвоню?»

Но ответа Кипа Скотт не стал дожидаться.

— Привет, — хрипло сказал Кип, поднося телефон к уху.

— Кип! Мы только приземлились в Торонто! Тут в аэропорту случился такой прикол, я должен тебе рассказать...

Кип расплылся в улыбке и приподнялся. Он слушал долгую, эмоциональную историю Скотта, по завершении которой они оба смеялись. Настроение заметно улучшилось. Оказалось, Скотт весь перелет не мог дождаться возможности позвонить, чтобы рассказать ему о своем дне.

— А как прошел твой день? — спросил он, закончив свою историю.

Сердце Кипа радостно застучало в груди.

— Теперь стал гораздо лучше.