Жестокий. Моя по контракту

Глава 12

Гул в «Волчьей Стае» в день выезда на бой напоминал предгрозовое напряжение. Артем Волков метался как тигр в клетке. Его энергия, свирепая и сконцентрированная, раскалывала воздух, заставляя всех сторониться, ловить каждое слово, бояться неверного взгляда. Алина, ставшая его тенью, двигалась на автопилоте: папки с контрактами — проверить, вода и полотенца — подготовить, маршрут до арены — подтвердить, броня на машине — проинспектировать охраной. Сегодня она впервые видела бой. Она раньше никогда не смотрела бокс. А кто такой Артем Волков узнала, когда писала статью о клубе для трудоустройства.

Арена оглушила ее. Не просто шум, а физический удар волны звука: рёв тысяч глоток, рваные ритмы тяжёлого рока, вспышки фотокамер, режущие глаза даже с трибуны для команды. Волков вышел на ринг под этот какофонический гимн. Он был воплощением холодной ярости: взгляд, устремленный в никуда или сквозь противника, мышцы, играющие под глянцевым потом, каждый шаг — отмеренный, хищный. Гонг!

Бой был не спортом, а ритуалом разрушения. Волков методично, с пугающей точностью, разбивал китайца Чшен Ли. Его удары глухо хлопали по плоти, сбивали дыхание, оставляли багровые пятна. Адреналин, смешанный с яростью, витал вокруг него почти осязаемо. Алина видела, как девушки в первых рядах, с нарисованными на щеках «волками», вскакивали с мест, кричали его имя, сотрясая воздух плакатами «ВОЛК ЦАРЬ!», «ВОЗЬМИ МЕНЯ!», закидывали ринг воздушными поцелуями. Он был их богом войны, секс-символом, идолом.

В женском туалете, пытаясь смыть с лица пыль и напряжение, Алина услышала за дверью кабинки:

— Боже, он просто машина! Видела этот удар в печень? Чшен Ли аж позеленел!

— А мышцы? Какая стать! Знаешь, Лера, та, что с ним тусовалась пару месяцев? Говорит, в постели он — ураган! Грубый, дикий, сносит башню!

— Ох… Вот бы хоть разок… Умереть — не встать! Представляешь, каково это?

Алина резко вытерла руки бумажным полотенцем, глядя в зеркало на свое бледное лицо. Дикий. Ураган. Горькая усмешка искривила ее губы. Они не знали цены этому «урагану». Не знали, как это — быть не желанной, а взятой. Как это — бояться собственного тела, потому что его реакциями владеет другой. Как это — когда «грубость» оставляет синяки не только на коже.

Нокаут в пятом раунде! Арена взорвалась. Волков, стоя над поверженным противником, издал короткий, звериный рык — триумфальный и пугающий. В этот момент Алина невольно залюбовалась мужчиной. Он действительно был похож на бога войны. Красивый, опасный. У него была рассечена бровь и губа. Кровь стекала по порочным губам, он увидев её взгляд — выплюнул капу и оскалился. В глазах горел огонь обещающий спалить её дотла.

Начался хаос: толпа репортеров, блицы камер, крики фанатов, хлопки по плечу от спонсоров. Алина, оглушенная, ждала у служебного выхода, прижимая к груди портфель с остатками документов. Вдруг рядом возник Адам. Его лицо сияло от общего азарта.

— Алина! Привет! Мощно, да?! Как танк проехался! Тебя не подбросить? Машина рядом. — Он улыбнулся, указывая на свой джип.

Сердце Алины екнуло. Было поздно, такси — гонка... Но Волков...

— Она со мной. — Голос разрезал воздух, как нож. Волков вышел, окруженный охраной. Пот стекал по его разгоряченному лицу, но взгляд, брошенный на Адама, был ледяным и убийственно острым. — Работа не закончена. В клуб. Живо, Соколова. — Он кивнул головой в сторону своего черного бронированного Гелендвагена, бросив Адаму немой, но предельно ясный взгляд: «Отойди. Это мое».

Дорога в «Волчью Стаю» прошла в гнетущем молчании. Артем сидел нагнувшись, его мощные руки лежали на руле, пальцы впились в кожу. От него исходило жаркое излучение победителя и... что-то еще. Темное, неспокойное. Алина прижалась к дверце, стараясь стать невидимкой. Невольно в голову полезла мысль о том, что клуб был пуст.

Волков спустился в подземную парковку. Резко свернув, он загнал машину в глухой угол, за стену из высоких фургонов. Глушитель рыкнул и замолк. Тишина стала звенящей.

«— На заднее сидение— Его голос был низким, хриплым. Он не оборачиваясь, открыл заднюю дверь.

Ужас, знакомый и леденящий, сдавил горло Алины. Она поняла. Но он был быстрее. Мощная рука схватила ее за предплечье, втолкнула внутрь. Пахло кожей, дорогим парфюмом и его потом — густым, звериным. Он втиснулся следом, хлопнув дверью. Темнота сгустилась.

Он обрушился поцелуем на её рот. Впервые он целовал её. Его поцелуй был не поцелуем, а захватом. Губы грубо прижались к ее, зубы оставили синяк на нижней. Руки не ласкали — рвали. Застежки блузки лопнули с тихим треском. Холод воздуха обжег кожу.

Кто-то может увидеть! — пронеслось паникой в голове. Служебный вход на парковку был— в двух шагах. Охрана, уборщики... И этот страх, дикий, запретный, смешался с адреналином, все еще витавшим в машине, с его победной яростью, с его неожиданной... интенсивностью. Внутри что-то щелкнуло. Волна жара накрыла с головой. Она невольно выгнула спину, встретив его грубые прикосновения. Когда он грубо стащил с нее белье, провел своим членом по её лону и вошел одним резким, глубоким толчком, стон вырвался сам — не от боли (она привыкла), а от неожиданного, дикого спазма удовольствия. Громкий, сдавленный, влажный.

Волков замер на долю секунды. Потом его движения стали другими. Она почувствовала разницу сразу. Сейчас он не просто механически брал её, а целенаправленными, мощными, ищущими. Он услышал разницу. Ему понравилось. Ему понравились ее стоны. Он прикусил ее ключицу, заставив вскрикнуть снова, и заглушил крик своим ртом, его язык был агрессивен, требователен. Его ритм ускорился, углубился, будто он хотел выжать из нее еще больше этих предательских звуков.

Алина потеряла берега. Страх быть пойманной сплелся с волнами незнакомого, животного наслаждения, рвущегося из глубины. Она впилась ногтями ему в мокрую от пота спину, ее бедра отвечали на его толчки, стоны становились громче, отчаяннее, переходя в рычание. Это было непохоже на все прошлое. Это было опасно. Это было... всепоглощающе. Она забыла, кто она, где она. Были только темнота, жар, движение и этот немыслимый, стыдный кайф.

Жар внизу скручивай её органы в узел пульсирующего наслаждения, и оно нарастало с каждым мощным толчком. Мужчина вышел из неё и Алина была готова захныкать от того, как ей стало пустотам, удовольствие пускало искры по коже. Он дёрнул её за ногу — вынуждая перевернутся и встать на колени на сидении. Она схватилась за изголовье сидения непослушными пальцами. Ей казалось, что её ведет в сторону. Воздуха катастрофически хватало.

Волков шлепнул её по ягодице и схватив за бедра резко вошел, вызывая громкий стон. Алина закрыла рот рукой, чтобы заглушить его, за что получила еще один шлепок по ягодице.

Он наклонился к ней, одной рукой обхватывая её шею и скулы, его дыхание обожгло затылок. Она прогнулась в пояснице сильнее и почувствовала, как он второй рукой накрыл её киску и начал водить по чувствительной точке пальцами. Алина застонала. Громко. Удовольствие сконцентрировалось внизу живота и взорвалось мощной волной накрывая её.

Он кончил с низким, победным стоном, обрушившись на нее всем весом. В машине повисло тяжелое, прерывистое дыхание. Пот стекал по ним ручьями. Он отстранился, его глаза в полумраке блеснули — удовлетворенно.

— Неожиданно, — прохрипел он, поправляя брюки. Голос был охрипшим. — Научилась наконец стонать не от боли. Прогресс. — Он открыл дверь, выйдя в прохладный воздух парковки. — Сиди в машине. Приведи себя в порядок.

Алина осталась сидеть на помятом кожаном сиденье, дрожа как в лихорадке. От стыда, сжигающего щеки. От остатков дикого удовольствия, пульсирующего внизу живота. От ужаса перед тем, что это ей понравилось. И от леденящего понимания: он это заметил и управлял её удовольствием. Ему понравилось, что ей понравилось. Игра с огнем перешла на новый, смертельно опасный уровень. Она поправила разорванную блузку, вытерла влагу между ног краем юбки и, достала телефон. Ей нужно добраться в таком виде… как она поедет? Алина просматривала варианты такси и от звука резко открывающийся двери вздрогнула. На сиденье рядом упала футболка с эмблемой их клуба и пачка влажных салфеток. Чувствуя на себе жгучий взгляд хозяина машины, девушка сняла разорванную юбку и блузку и надела черную футболку. Она была огромная. Доходила ей до колен.

— Спасибо. Я постираю и верну.

— Оставь себе, этого барахла навалом. Просто не хочу, чтобы ты сиськами в такси светила. Еще кто заснимет- клубу потом репутацию отмывать.

Алина грустно кивнула и вызвала машину, как только она подъехала она попрощалась с мужчиной и юркнув в такси поехала домой. Она хотела побыть одна.

Спасибо за ваши комментарии! Вы вдохновляете меня!)