Жестокий. Моя по контракту

Глава 6

Вечер у Насти превратился в мозговой штурм. Сидя на полу среди подушек, с ноутбуком на коленях и чашкой остывшего чая, Алина писала. Слезы текли по ее щекам, падая на клавиатуру, но пальцы не останавливались. Она писала о папе — слепом, добром гиганте, нашедшем на помойке крошечного щенка с перебитой лапкой. О том, как Комиссар Рекс стал его глазами, его другом, его ангелом-хранителем. О том, как после смерти отца пес буквально вытащил ее из пучины отчаяния, тыкаясь холодным носом в ладонь, когда она плакала ночами. И о страшном диагнозе — опухоли мозга, о мучительных судорогах, о единственном шансе на спасение через сложнейшую и дорогущую операцию. Она писала о своей беспомощности, о стипендии, которой не хватает даже на лекарства, о работе, которую она готова горбатиться день и ночь, но 200 000 рублей — это пропасть.

Настя сидела рядом, отбирала самые трогательные фото: Комиссар молодой, гордый, рядом с улыбающимся отцом; Комиссар седой, с мудрыми глазами, лежащий у ног Алины за учебниками; последнее фото — слабый, с мутным взглядом, но все еще пытающийся вилять хвостом при ее голосе.

— Готово, — прошептала Алина, вытирая лицо. Текст получился сырым, сбивчивым, но искренним до боли.

— Идеально, — Настя обняла ее за плечи. — Теперь — площадки. Я знаю самые отзывчивые группы по помощи животным, паблики про боксеров, доски объявлений. Давай заливать!

Они создали страницу на краудфандинговой платформе с душераздирающим заголовком: "Спасите Комиссара Рекса: Последнюю Связь с Папой!" Прикрепили текст, фото, выписку из клиники с устрашающей суммой. Настя моментально запустила волну по своим каналам и группам.

Первый час — тишина. Алина безумно обновляла страницу, сердце замирало. Потом — первое уведомление.

+ 500 рублей. Аноним. Комментарий: Держитесь!

Потом еще:

+ 1000 рублей. От Марины.У самой был боксер. Прекрасные псы. Сил вам!

+ 300 рублей. От Сергея.Мальчику повезло с хозяйкой. Хоть немного, но помог.

Слезы снова навернулись на глаза, но теперь — от щемящей благодарности. К полуночи на счету было уже 15 700 рублей. Невероятно! Настя ликовала:

— Видишь! Люди не железные! Пойдет, Лина, обязательно пойдет!

Алина легла спать с легким сердцем впервые за недели. Надежда, хрупкая, как паутинка, но реальная, согревала изнутри.

Утро началось с кошмара. С больницы пришло уведомление «Комиссар не проснулся на утреннее кормление.» Она так разнервничалась, что пропустила свою остановку и уехала дальше, потом бежала до работы.

Она опоздала на работу. Снова. Всего на двадцать минут, но Волков был в кабинете. И, судя по грозовому лицу, в еще более скверном настроении, чем обычно. Возможно, из-за вчерашней статьи в таблоиде, где его обвиняли в грубости с фанатами.

— Соколова! — его голос пробил тишину офиса, как нож. — Кажется, вчерашний штраф тебя ничему не научил? Или ты решила, что правила для тебя не писаны?

Алина стояла, опустив голову, сжимая края кардигана. Объяснять про Комиссара? После его реакции на "собаку"? Бесполезно. Унизительно. Опасно.

— Простите, Артем Сергеевич. Больше не повторится, — прошептала она, глотая ком в горле.

— "Не повторится"? — он встал, медленно подойдя к ней. Его тень накрыла ее целиком. — Ты врешь. В твоих глазах — та же глупая надежда, что и вчера. На что ты надеешься, Соколова? На мою доброту? Ее нет. На твою незаменимость? Ты — никто. Песок под ногами.

Его слова били больнее пощечины. Она сжала зубы, чувствуя, как дрожь бежит по спине. Не плакать. Нельзя плакать.

— Я принесла отчеты, — выдохнула она, протягивая папку. — И черновик пресс-релиза по новому спонсору...

Он выхватил папку, листая страницы с преувеличенной медлительностью. Потом швырнул ее на стол.

— Дерьмо. Переписать. К обеду. И принеси кофе. Последнее предупреждение.

Она кивнула, едва сдерживая слезы, и вышла, чувствуя его презрительный взгляд у себя в спине.