Жестокий. Моя по контракту

Глава 3

Дождь стучал по стеклянному фасаду клуба Волчьей Стаи, когда Алина подошла к тяжелой двери кабинета Артема Волкова. Она сжала папку с документами так, что костяшки пальцев побелели. Тише. Спокойнее. Просто будь серьезной, — мысленно повторяла она, сглатывая ком в горле. Образ Комиссара, слабо вилявшего хвостом утром после таблетки, придал ей решимости. Она постучала.

Войдите.

Голос был низким, резким, лишенным тепла. Алина толкнула дверь.

Кабинет поразил своим контрастом с шумом клуба. Тишина. Пространство, залитое холодным светом от панорамных окон. За массивным столом из черного дерева сиделАртем Волков.

Он былогромен. Даже сидя, он доминировал над пространством. Широкие плечи, напряженные под тонкой тканью темной рубашки. Руки, сложенные на столе, — мощные, с выступающими венами и старыми шрамами на костяшках. Лицо — резкое, словно высеченное из гранита: тяжелый подбородок, прямой нос, глубокие морщины у губ. Но больше всего Алину пронзилиглаза. Серые, как промозглая московская мостовая, холодные и оценивающие. Они скользнули по ней — от скромных туфель до волнистых каштановых волос, собранных в строгий хвост. Взгляд был не наглым, а… инспектирующим. Как оценивают новый станок на производстве.

— Соколова? — спросил он. Голос был ровным, но в нем чувствовалась сталь.

— Да. Добрый день, Артем Сергеевич, — Алина едва слышно сглотнула, стараясь улыбнуться. Будь вежливой.

Он кивнул на стул напротив. — Садитесь.

Алина опустилась на самый краешек, выпрямив спину. Руки с папкой лежали на коленях.

— Лена прислала вашу статью-неплохо написано. Филолог. Учительница. — Он произнес это без насмешки, но и без интереса. Констатация факта. — До этого писали?

— Д-да. Для студенческой газеты. Небольшие статьи. И… вела блог о классике, — добавила она поспешно, надеясь, что это прозвучит как плюс.

Он лишь поднял бровь.

— Блог. — Слово повисло в воздухе. — Расписание, встречи, пресс-релизы, посты для соцсетей. Иногда — личные поручения. Справляться надо быстро и без ошибок. Я не терплю некомпетентности и… — его взгляд стал тяжелее, — …слезливости. Понятно?

Алина кивнула так быстро, что голова закружилась.

— Понятно. Я очень ответственная. И… и научусь быстро. Обещаю. — Голос дрожал, но она заставила себя смотреть ему в глаза. Ради Комиссара. Ради денег.

Артем изучал ее секунду дольше, чем было комфортно. Его взгляд скользнул по ее лицу — милым, но не броским чертам, большим карим глазам с янтарными искорками, сейчас широко открытым от напряжения. Остановился на плотно сжатых губах. Казалось, он искал слабину.

— Хорошо, — наконец произнес он, откидываясь в кресле. Звук кожаного чехла громко скрипнул в тишине. — Проверю. — Он протянул руку. — Документы.

Алина подала папку. Их пальцы не коснулись. Он открыл ее, бегло пробежался глазами по распечаткам ее статей. Лицо оставалось непроницаемым.

— Сентиментально. Но грамотно. Структура есть, — констатировал он, закрывая папку. — Первое задание. — Он толкнул к ней через стол стопку бумаг. — Мои интервью за последние полгода. Выделите ключевые темы, повторяющиеся вопросы. И черновик поста о предстоящем бое с Чшен Ли. Без пафоса. Сухо, информативно, с выжимкой моей позиции. К 18:00. На почту.

— Хорошо, Артем Сергеевич. Сделаю, — Алина поспешно собрала бумаги, стараясь не уронить.

— И, Соколова? — Он остановил ее, когда она уже встала. — Опоздания — сразу увольнение. Слезы — тоже. Вы здесь, чтобы работать. Точка.

— Да, — прошептала она, чувствуя, как жар разливается по щекам. — Я поняла. Спасибо.

Она вышла, тихо прикрыв за собой дверь. Прислонилась к холодной стене коридора, пытаясь перевести дух. Сердце колотилось как птица в клетке. Он был… пугающим. Холодным, как айсберг, и таким же неумолимым. Ни капли тепла, ни намека на человечность. Только требования, давление, оценка.

Но он дал шанс. Алина разжала ладони. Они были влажными. А деньги… Зарплата ассистента… Это реальный шанс для Комиссара. Она посмотрела на часы. До 18:00 оставалось несколько часов. Надо работать. Не подвести. Не дать ему повода выгнать.