Хозяйка приюта, или Я не твоя жена, дракон!

Глава 15

После того, как Аб вправил вывих Дерека, мне показалось, что жизнь налаживается. Все казалось мелочью по сравнению с тем, что могло бы произойти, если бы Дерек упал менее удачно.

А Аб даже не взял с меня денег!

— Мне это возместят в городской администрации, — объяснил он. — От вас потребуется только небольшая подпись.

Хорошие новости! Раз расходы на лечение покрывает администрация — то хоть немного о неблагих детях в этом мире заботятся.

Вот только…

Аб поспешно попрощался, напоследок спросив, где я сняла комнату. И тут же раздумал уходить, когда узнал, что я решила жить в приюте.

— Иви, — по-отечески мягко сказал он. — Послушайте моего совета. Снимите комнату в городе. Не стоит здесь ночевать.

— Зачем? У меня есть комната здесь.

К тому же — зачем зря тратить деньги, которые нужны для дела?

— Хоть в чем-то меня послушайте, вздорная вы девчонка! — рявкнул он. — Эти существа…

— Дети, — отрезала я, краем глаза увидев в холле темную фигурку — Мелисса. Как всегда, не выпускает меня из виду. — До свидания, Аб. Если вы не против — я зайду к вам завтра утром. За мазью для Дерека.

Он несколько секунд смотрел на меня, а затем вышел, махнув рукой, и раздраженно направился вперед по заросшей травой каменной дорожке.

Я вспомнила, что в первую ночь в особняке меня едва не загрыз Юджин, и поежилась.

Нужно будет накинуть защитный полог на комнату няни Урсулы. А на мою… делать этого отчаянно не хотелось. Дети должны знать, что, в случае чего, смогут ко мне прийти. Почему-то мне казалось это важным, хоть и глупым. Но, по меркам этого мира, все, что я делаю, — вопиющая глупость.

К моему удивлению, ночь прошла спокойно.

Утром я сходила в город за мазью для крыла Дерека и поняла, что все здесь уже в курсе, кто я такая и где живу.

Меня сторонились.

Обо мне шептались.

“Та самая…”

“Да, она…”

“Долорес сказала — из столицы прибыла…”

“Да-да, я тоже слышала! Уволила бедняжку — а на что ей теперь жить?”

“Почему она уволила Долорес?”

“А кто ее знает? Странная! Может, она и сама — из этих?”

Как и следовало ожидать — от Долорес были одни неприятности. Сама она на глаза мне не попадалась, к счастью. Может, все-таки уехала?

Пекарь, у которого я в самый первый день в Брайтмуре спрашивала дорогу, отказался продать мне хлеб. Во второй хлебной лавке — согласились, но явно не особо желали видеть меня в числе клиентов.

Что ж. Главное — результат. Мне удалось найти молоко, сыр и мясо, договориться о том, что я регулярно буду в числе покупателей — и готова платить.

— Зачем вам столько? — делая пометки на листе для записей, спросил грубоватый мясник, у которого на лице было написано безразличие ко всему, кроме висящих за его спиной свиных туш.

— В приюте шестеро детей, плюс воспитатели и я сама, — дружелюбно пояснила я, и очередь за моей спиной, до сих пор молчавшая, загудела. — Нас много — и мы все хотим есть.

Мясник посмотрел на меня из-под кустистых бровей. Нахмурился. Кажется, до него только в этот момент дошло, кто я такая.

— Для приюта? Обрезки что ли хотите? Или кости?

— Нет, — отрезала я. — Хорошее свежее мясо. Хотя... кости тоже пригодятся, на суп. Давайте поговорим о цене.

Уверена, ушлые торговцы собирались драть с меня в три раза больше обычных цен, но у меня, кажется, пока не было выбора: придется платить. Потом… потом нужно будет подумать, как быть с этой проблемой.

Пускай сначала привыкнут к тому, что дети из приюта, как и я, — часть жизни. И мы никуда не денемся.

По старой привычке я во всем искала плюсы и сейчас радовалась хотя бы тому, что здесь никто не узнает в лицо Ивари Хант.

Из болтовни няни Урсулы я знала, что отец Ивари пожертвовал летний дом Хантов приюту и стал его патроном больше десяти лет назад. Затем умерла мама Ивари, а после этого ее отец — “совсем в разнос пошел”, попросту — спился. Ивари оказалась в закрытой школе для девочек и лишилась наследства, которое с горя промотал родитель, а потом — стала женой дракона. Генерала Реннера.

Как?

У меня оставалось совсем не много воспоминаний Ивари, почти все они — были связаны с генералом Реннером. Из них я поняла, что выйти замуж за дракона считалось отличной партией, но генерал Реннер выделялся даже среди драконов и был правой рукой короля.

В воспоминаниях Ивари он не выглядел влюбленным, скорее наоборот.

Зачем он женился на простой девушке, еще и бесприданнице?

Что случилось потом?

Загадки, загадки.

Чтобы успокоиться, я бросала взгляд на запястье, убеждаясь в том, что метка надежно скрыта.

Не думать о генерале Реннере было сложно.

Хорошо, что у меня было полно дел.

Аб рассказал, что содержание приюта, зарплату воспитательницы и управляющей выдают раз в месяц в городской администрации — и Долорес, естественно, этот день не пропускала.

Так что оставалось примерно три недели до того момента, как я смогу получить деньги. Можно было прийти и раньше, может, даже заявить о воровстве Долорес, но… Я решила для начала осмотреться.

Наломать дров в моей ситуации — проще простого. А мне нужно быть осторожной. У меня на руках теперь — шестеро детей, неуравновешенный подросток и пожилая няня.

Не говоря уже о том, что мне нельзя высовываться.

Аб оказался бесценным союзником. Он не только подсказал, где найти мастера, который разбирается в устройстве местного водопровода, но и лично сопроводил меня к нему.

— В приют? — выслушав нас, спросил усталый мужчина с огромным животом. Он стоял на пороге добротного кирпичного дома, из-за его спины выглядывали двое ребятишек. — Я туда не сунусь. До свидания.

Не успела я открыть рот, как Аб произнес:

— Под мою ответственность, мастер Милкер.

Не знаю, дело было в тоне или в том, что Аб в самом деле имел в этом городе вес — но мастер Милкер, поколебавшись несколько минут, все-таки согласился.

— Это влетит вам в приличные деньги, — мирно сказал Аб, когда мы отошли на приличное расстояние от дома мастера. — В городской администрации вам в возмещении стоимости работ откажут: строго говоря, водопровод, как и канализация, в доме работают.

Ага, но вода идет только из одного крана, пахнет тиной, имеет нежно-зеленый оттенок и не нагревается. Про канализацию я вообще молчу: та держится на честном слове, молитве и навыках Бетти лить воду по чуть-чуть.

Про гигиену детей и упоминать не хотелось. Нужно было срочно решать этот вопрос!

— Значит, я их заплачу.

— Откуда у вас деньги, позвольте узнать?

— Так бывает после развода, — мирно пояснила я, шагая рядом с доктором Дженкинсом, которого старательно училась называть Абом, — женщина остается одна — но с небольшим количеством денег, которыми муж откупается от своей совести.

И это еще не самый плохой вариант.

Неожиданно Аб рассмеялся. Походка у него была, несмотря на преклонный возраст, пружинистой и легкой.

— А вы за словом в карман не лезете, Иви. Неужели готовы потратить деньги из своего кармана?

— Разумеется. — Я остановилась и удивленно посмотрела ему в лицо, а затем моргнула: — А давайте-ка зайдем вот сюда.

За спиной доктора Дженкинса красовалась вывеска “Ателье леди Притани”.

Там я смогла за серебряную монету продать баснословно дорогое столичное платье Ивари, которое было ценно в основном фасоном и именем портного, а взамен него купить пару безразмерных рабочих платьев, напоминающих робу. Из плотной ткани, длинных и удобных. То, что надо!

В ателье я в первый раз после того, как попала в этот мир, смогла взглянуть на себя в зеркало.

Ивари была красива, как куколка. Длинная шея, маленькая голова, огромные глаза и копна светлых волос. Тонкая фигурка, сейчас скрытая безразмерным рабочим балахоном.

Неужели генерал Реннер, как и все мужчины, клюнул на привлекательную обертку — но забыл заглянуть глубже?

Отбросив ненужные сейчас мысли и сожаления из-за такого красивого шифонового платья, я принялась договариваться с портнихой о том, на каких условиях она согласится шить одежду для детей.

Отказа я не собиралась принимать категорически.

Когда мы вышли из ателье, я поймала на себе задумчивый взгляд Аба.

— Что вы на меня так смотрите?

— Вы очень необычная девушка, Ивари, — задумчиво сказал он, пряча седые волосы под шляпой-котелком.

Проклятье! Так и спалиться недолго.

Я пробормотала что-то, ссылаясь на столичные привычки.

На следующий день в дверях приюта появился настороженный мастер Милкер — и мне захотелось броситься ему на шею.

Неужели! Неужели сегодня мы все сможем нормально помыться?

Но увы, все оказалось немного сложнее. Половина труб в доме нуждалась в очистке, водяные насосы — в замене, а выгребная яма, расположенная далеко на заднем дворе дома, заилилась (что бы это ни значило) и потому не желала работать как следует. И это не говоря уже о системе дровяного отопления, которую тоже нужно было приводить в порядок!

Впрочем, хорошо, что она вообще была, иначе мыться бы нам в холодной воде всю жизнь.

Мне пришлось — через Аба, чтобы не вызвать подозрений, — расстаться с одной золотой монетой и пообещать вторую, чтобы мастер Милкер, почесав затылок и жадно поблестев глазами, созвал из города помощников, нескольких крепких мужчин, которые явно нас всех опасались, и принялся за дело.

Впрочем, работы было так много, что спустя несколько дней мастер Милкер и его помощники перестали обращать на детей внимание, желая побыстрее со всем покончить.

Спустя пару дней в процессе животрепещущей дискуссии о судьбе выгребной ямы меня застало деликатное покашливание.

— Мне нужна управляющая этим приютом, — произнес мужской голос.

Мы с мастером Милкером и остальными рабочими обернулись.

Напротив стоял высокий мужчина, одетый очевидно не по местной моде. Камзол из мягкой бархатной ткани, сужающиеся к низу брюки, гладко зачесанные назад волосы и брезгливость на лице.

Ну да. Пахло рядом с открытой выгребной ямой совсем не розами.

— Это я, — сглотнув, вышла я вперед.

Желудок скрутило от страха.

— Меня зовут лорд Альберт Эскин. Я здесь по заданию генерала Реннера.

Колени подкосились.

Бывший муж.

ГЕНЕРАЛ АЛАН РЕННЕР

Днем ранее

От чтения бумаг, в которых я не могу разобрать ни единой буквы, меня оторвал стук в дверь.

— Открыто.

Ответ сам по себе получился похожим на рычание. Пожалуй, нечего удивляться тому, что слуги от меня шарахаются, а Кэтрин, забрав сына, уехала домой, в Майнер-холл. После того, как ее муж, ее истинный, погиб два года назад, Кэтрин ненавидела этот дом и большую часть времени вместе с сыном жила у меня. “В такие моменты мне кажется, — говорила она, — что мы у тебя в гостях. Вернемся домой — а там мой Рик”.

Но позавчера и она уехала, напоследок посоветовав мне взять себя в руки.

— Вы просили зайти, генерал Реннер?

На пороге появился Альберт Эскин. Который слишком долго где-то шлялся.

— Где тебя носило?

— Прошу прощения. В следующий раз буду бежать на зов вашей светлости со всех ног, а не в полсилы, как сейчас.

На его лице, пока он нес эту околесицу, не дрогнул ни один мускул. Альберт был высоким, щеголеватым — многие на полном серьезе считали, что один из его домов в столице целиком отведен под то, чтобы хранить невообразимо огромную коллекцию костюмов. Я, разумеется, знал, что это все вранье.

Таких домов было два.

— Садись, — кивнул я на стул. — Какие новости?

Альберт вот уже несколько лет был моим помощником — по официальной версии, разбирался со счетами, но на самом деле у него была фантастическая способность знать все и обо всех. За это я его и ценил.

— Никаких, ваша светлость, — ответил он, усаживаясь на стуле и разглаживая невидимые складки на бархатных, прости господи, брюках. — Тихо, как в могиле.

— Это-то и настораживает, — заметил я.

Не дослужился бы я в таком юном по меркам дракона — всего-то пятьдесят лет, — возрасте до генерала, если бы верил, что при дворе и в стране в целом может быть тихо.

— Настораживает, ваша светлость, — покорно кивнул Альберт. — Говорят…

— Что?

Подавшись вперед, я сжал под столом кулаки, почувствовал, как в груди все полыхнуло, и поспешил окоротить дракона внутри — иначе, если бы я прямо здесь обратился, от особняка остались одни камни.

Да и Альберта будет жаль, я ему премию обещал все-таки, а не нелепую смерть от задницы дракона, который его раздавит во время обращения.

С самоконтролем в последние дни, мягко говоря, возникали проблемы. Я потер запястье, на котором красовалась метка истинности. Оно болело, как будто руку пробили ножом.

— Разное, ваша светлость, — не моргнув глазом, заявил Альберт. — Вам бы отсидеться где-то подальше от столицы.

— Еще не хватало.

— Тогда я подготовлю список из ста лиц, которым вы мешаете. Звездочкой помечу тех, кто способен пойти на убийство, чтобы вас отодвинуть от его величества, двумя звездочками, — тех, кому это будет даже в радость.

Сказав это и пригладив светлые с ранней проседью волосы, Альберт замолчал и принялся деловито смотреть в окно.

Я хмыкнул.

За что я всегда уважал Альберта — так это за то, что у него начисто отсутствовал пиетет перед драконами и, судя по всему, чувство страха отсутствовало тоже. Кто-то другой бы так со мной заговорил — тут же пожалел об этом. Но Альберта я ценил еще и за честность, которая в сочетании с острым умом и умением вовремя прикинуться идиотом, делала его крайне полезным человеком.

— Я позвал тебя для другого, — отрезал я и коротко изложил произошедшее за последние несколько дней.

Глаза вечно невозмутимого Альберта по мере моего рассказа становились все больше.

— То есть, — подытожил он, — вы чувствуете истинную — но не чувствуете истинную? Я правильно вас понял?

Потерев запястье, я рыкнул:

— Кристально.

И это сводило меня с ума. Инстинкты буквально бунтовали, дракон внутри бесновался, как утративший разум зверь, чего с ним до сих пор ни разу не случалось, но — дорогу к истинной найти не мог.

А меня-человека отдельно сводило с ума то, что я чувствовал себя редкостным идиотом, которого водят за нос.

— И началось все после развода и того, как моя бывшая благоверная таинственным образом испарилась.

Альберт кивнул, задумчиво, уже без насмешки, глядя в окно.

— Вы не думали, что таким образом хотели повлиять на вас? Ее не могли похитить?

— Альберт, ты не хуже меня знаешь, что исчезновение Ивари — не то, что может как-то на меня повлиять. Наши отношения — не секрет ни для кого, если тот обладает хотя бы зачатками здравого смысла. Разве что столичные сплетницы могли верить в “такую красивую пару”.

Альберт задумчиво кивнул.

— Кучер, который должен был отвезти Ивари в монастырь, пропал. В транспортной службе сказали, что он не имеет к ним отношения. Понимаешь, что это значит?

— Что вам стоит затаиться, ваша светлость. Дела уже принимают скверный оборот.

— Обойдутся. Дальше. Со мной творится что-то странное. И это настораживает больше всего.

— Может, вам отдохнуть? Подальше от столицы где-то. Месяц-два, может, дольше, — продолжил гнуть свою линию Альберт.

Из груди вырвалось натуральное рычание. Альберт не был драконом — и не понимал, что такое истинность. Что такое чувствовать ее, ту самую, свою, — и не иметь возможности быть рядом. Это все равно что… все равно, что…

Нет.

Для такого просто не было сравнений.

Я снова уставился на бумаги. Буквы расплывались перед глазами, как будто воздух плыл от жара.

— Это драконья магия, — вслух принялся размышлять я. — Больше ничто на меня бы не смогло так подействовать.

— Думаете, ваша бывшая жена смогла найти дракона, который поделился бы с ней магией? — поднял брови Альберт. — И использовала это против вас?

Я покачал головой. Драконья магия, разлитая по бутылочкам или заключенная в артефакты, давно не была чем-то необычным. Стоила, конечно, баснословных денег, зато с ее помощью можно было лечить что угодно, чинить разбитые в пух и прах вещи и это еще далеко не все. Это ведь сила, отделенная от донора, — дракона. В умелых руках она способна на многое.

Но Ивари…

— Нет. Здесь что-то другое. Даже если Ивари в этом замешана — это сейчас не так уж важно, — пересилив себя, сказал я. — Хватает более серьезных дел. Расспроси своих людей при дворе. Вдруг они что-то знают.

— Сделаю, — ваша светлость.

Альберт встал и коротко наклонил голову.

Он уже собирался выходить, когда я его остановил.

— Хотя нет. Прежде, чем ты этим займешься… сделай-ка еще кое-что.

— Я весь внимание, ваша светлость, — снова наигранно-серьезно произнес Альберт, скорчив на лице самое подобострастное выражение.

— Съезди в Брайтмур. — Я встал, подошел к шкафу и вытащил одну из папок, чтобы удостовериться в своей правоте. Не то чтобы я в ней сомневался, но мне нужна была передышка. — Там расположен приют для неблагих детей.

Альберт поморщился.

— В эту дыру? Побойся бога, тебе некого больше туда отправить?

О, и куда только делась “моя светлость”?

— Есть кого. Но я хочу отправить тебя.

Альберта передернуло.

— Ненавижу провинцию, — с искренним ужасом заявил он. — Там редко моются и ничего не понимают в моде. И что я там должен делать?

Если бы я знал. Я листал папку, пробегаясь невидящим взглядом по документам, связанным с приютом. Счета, счета, счета…

Ивари ненавидела это место.

“Мерзкие существа! — заявила она как-то. — Мой отец-слюнтяй отдал им мой дом! Мое наследство!”

Это был один из первых совместных завтраков как мужа и жены. Тогда, посмотрев на Ивари, я с тоской понял, что эту инфантильную капризную глупышку не смогу полюбить.

Каждый месяц я отправлял от имени Ивари на счет приюта деньги — все-таки она была моей женой, так что приют — находился под моей ответственностью. Я надеялся, что живущим там детям всего достаточно, хотя и не питал на их счет особых иллюзий. Неблагие дети — порченая кровь, нарыв на теле магии, выпитый яд с отложенным сроком действия.

И все же они родились такими — а потому ни в чем не были виноваты.

— Зайди туда, — сказал я, оборачиваясь к Альберту. — Найди управляющую. Поговори с местными. Узнай, не появлялась ли там Ивари. Это, в конце концов, единственный дом, который у нее остался.

Брови Альберта поползли вверх.

— Мы сейчас об одной и той же Ивари Хант говорим, да?

— Просто делай, что я прошу.

— Нет, подожди, речь идет о том, чтобы я отправился в процинцию, вопрос важный. Я всерьез должен поверить в то, что твоя, хм, вздорная бывшая женушка, которая брезговала выходить из дома, если ей не подавали к крыльцу экипаж, и могла устроить истерику, когда к ней подходила нищенка, — уехала в провинцию? Одна? И прячется в приюте для этих несчастных детей? Ты ведь помнишь, что она терпеть не могла Вика, потому что у нее “мигрени от его криков”? А тот случай, когда неблагая старуха схватила ее за руку — помнишь? Сколько докторов тогда дежурили у ее постели? Пятнадцать? Ивари, если мне не изменяет память, боялась заразиться и постоянно держала под рукой тазик, в который ее тошнило пять дней кряду?!

Да уж. Когда Альберт сказал об этом вслух — моя теория казалась еще более глупой. Но все-таки, именно в Брайтмур привели меня крылья, когда я во второй раз почувствовал зов истинности.

— И все-таки — проверь.

Альберт пожал плечами и тяжело вздохнул. Давно я не видел его таким несчастным.

— Я бы заодно дом для вас там присмотрел. На пару месяцев, переждать столичную жару и скуку. Хороший вариант, вам не кажется, ваша светлость?

В Брайтмуре? Недалеко от приюта? Хм...