Хозяйка приюта, или Я не твоя жена, дракон!

Глава 23

Я не стала убирать с лица выражение, которое можно было бы назвать: “Вам здесь официально не рады”.

Вдруг еще подумает, что рады. Не могу позволить ему так ошибиться.

Я бросила взгляд на стол, механически посчитала по головам детей. Все на месте. Нужно в ближайшие дни сходить в город к Абу: чтобы обработать ожог Софи, я истратила остатки заживляющей мази. И как быть с крышей?.. После грозы я поднялась на чердак: течет она с каждым днем все сильнее и, что самое поганое, в разных местах. Кровати еще нужно найти для детей… на полу спать полезно, но скоро станет холодно.

Деньги, деньги, на все нужны деньги. Что-то было связано с деньгами! Ах да, мэр! К которому я должна была сходить вчера.

Виски заломило. Что же делать с мэром, у которого на меня явно свои планы?

Еще нужно купить сыра (надеюсь, молочник не взвинтит опять цены!) и… что еще… что-то я забыла. Ах, да! Отдать Бетти саженцы! Показать, где их можно сажать, выдать лопату, ведро для полива…

— Бе… — повернулась я к столу — и тут же споткнулась о нижнюю ступеньку лестницы.

Упала бы, если бы за плечо меня не удержала крепкая рука.

— После вас, Иви, — рядом с моим ухом низкий мужской голос.

Я моргнула. Янтарные глаза насмешливо блестели.

Генерал Реннер. За размышлениями я снова о нем забыла. Не так-то легко держать в голове всяких генералов, когда нужно думать о шестерых детях и старом доме.

Так. Разобраться с генералом Реннером — и бегом в город. Дел у меня там невпроворот.

— Как скажете, — ответила я, отстранилась и стала подниматься по лестнице.

Хмыкнув, он последовал за мной.

Открыв кабинет ключом, я сразу же подошла к окну, чтобы выпустить застоявшийся воздух (интересно, Юджин не забыл проветрить спальню детей?), а затем обернулась.

— Итак?

— Итак? — повторил за мной генерал Реннер, скрестив на груди руки.

Я осеклась. Потому что генерал Реннер, в одних только белых трусах, пускай и просторных, немного сбивал с мысли. Особенно женщину. Особенно одинокую. Особенно меня, потому что в последний раз секс у меня был… еще с бывшим мужем.

Если это можно назвать сексом.

Так, стоп. Прочь посторонние мысли.

Оделся бы! Ах да, ему не во что.

Ну вот возвращался бы домой — и там одевался!

Я с трудом оторвала взгляд от пупка. Ну, я врала себе, что от пупка, а не от того, что ниже.

— О чем вы хотели поговорить? — поторопила я.

Надо как-то не забывать, что мышцы и все остальное идет в комплекте с тяжелым характером генерала Реннера.

— Я? — Он поднял брови. — Это вы меня сюда позвали.

Врезать бы ему…

— Верно, — отвернувшись, я открыла окно пошире, а затем села за стол и замерла.

Бухгалтерская книга! Я же дала себе обещание, что буду ее вести, но вот уже три дня было слишком много дел. А это важно! Боже, где взять еще сто рук или хотя бы помощницу? Но на нее нужны деньги, а лишних у меня нет... Деньги... Что делать с мэром?

— Леди Иви?

Лучше бы я это время с пользой потратила, чем на пустую болтовню.

— Кажется, я знаю, о чем вы хотели бы поговорить, — сказал вдруг генерал Реннер.

— Правда? — вскинула я взгляд.

Он понял, что я хочу попросить его уйти? Ну и отлично! Рада была повидаться, генерал Реннер, не поминайте, как говорится, лихом. Чаю не предлагаю, кофе тоже, выход там же, где и вход.

Не вздумайте возвращаться.

— Иви, — генерал Реннер уселся в кресло и впился в меня взглядом. — Признаться, я удивлен.

Да-да, только зачем же ты уселся? Надо уходить!

А мне — еще хорошо бы позаниматься с детьми счетом сегодня. Все они безнадежно отставали и схватывали информацию очень медленно: нормальная картина для детей, которые остались без своих взрослых и были вынуждены расти в условиях, которые обеспечила им Долорес. Но ничего. Со временем… вода камень точит. Нужно все-таки начать вести список дел...

— Удивлены? — поторопила я.

— Тем, что нашел вас… здесь. Иви. — Генерал Реннер откинулся на спинку стула и вальяжно закинул ногу на ногу.

— Вы что-то вспомнили?

— Ни минуты из прошлого, — тут же соврал он. — А вы думаете, мне стоит вспоминать?

Я скрипнула зубами и медленно начала считать до десяти.

— Я удивлен тем, что нашел вас здесь, — продолжил генерал Реннер, — хотя ожидал… чего-то другого. Вам бы подошли другие декорации.

Это он про монастырь? Нет уж.

Так, нужно взять себя в руки и включить голову. Почему-то присутствие генерала Реннера настолько сильно выбивало меня из колеи, что голова совершенно отказывалась работать. А ведь я гордилась тем, что умею всегда оставаться спокойной и мыслить трезво!

— Впрочем, — продолжил генерал Реннер, — все остальное меня не удивило. Как управляющая вы… думаю, вам здесь не место. Приюту нужен кто-то другой.

По спине пополз липкий мороз от его тона. Он ведь в самом деле может это сделать. Отнять у меня приют, отнять у меня детей, упечь в монастырь или в тюрьму.

— Я нахожусь на своем месте. И уходить с него не собираюсь.

Генерал Реннер закатил глаза.

— Да бросьте. Вы — и приют для неблагих детей? Здесь полный бардак. Не знаю, почему вам пришло в голову в это поиграться — но пора завязывать. Пока не случилось непоправимое.

Я сжала кулаки.

— О каком бардаке вы говорите? Дом ремонтируется и…

— При чем здесь дом? В приюте нет ни капли дисциплины, дети делают, что хотят, а вы даже не пытаетесь их воспитывать. Возможно, быть управляющей — это не ваше, а, Иви? — он произнес мое вымышленное имя насмешливо.

— И как же, — процедила я, стискивая до боли в пальцах край стола, — должна себя вести управляющая? По вашему мнению?

— По моему мнению, — веско уронил генерал Реннер, наклоняясь вперед, — неблагих детей не стоит путать с обычными. Они другие. Они злее, несдержаннее, глупее и опаснее. Неблагим детям нужна жесткая рука, чтобы они не причинили вреда ни себе, ни другим. Они больше других склонны к вредному поведению, и задача управляющей приютом — привить им дисциплину, уважение к обществу и страх.

— Страх?

— Да. Это единственный способ держать их под контролем. Попустительству здесь не место. А вы занимаетесь ерундой — и рано или поздно это выйдет боком вам, детям и мирным людям. Не слишком ли вы заигрались, а? Иви? Вам совсем плевать в то, что вы втянули столько детей в ваши… эксперименты? Хотите избавиться от этого? Обменять на что-то? Может, поторговаться? Об этом вы хотели поговорить?

Мне показалось, что еще немного — и под моей рукой треснет стол.

Ладно. Включим голову. Как видит ситуацию генерал Реннер? Его ветреная женушка, которая каким-то образом едва не угробила малыша Вика, вместо того, чтобы тихо-мирно отправиться в монастырь, сбежала, взяла себе другое имя и возомнила себя управляющей приютом.

Так, я ничего не упустила? Ничего. С его точки зрения логично предположить, что Ивари захочет сбежать из этой дыры, снять с себя обязанности управляющей и попытается всеми правдами и неправдами вернуться в столицу. Логично так же, что она понятия не имеет, как иметь дело с неблагими (считай, проблемными) детьми.

Я бы могла понять его скептицизм, но у меня не было времени на дискуссии. Да и разве генерал Реннер меня послушает? Кто я для него такая? Хорошенькая пустышка?

“Они злее, несдержаннее, глупее и опаснее".

Ему не место в этом доме. Я хотела создать для детей безопасное место, где они могли бы чувствовать, что их любят! Взяла бы я иначе в воспитатели безалаберного, но обожающего воспитанников Юджина?

— Благодарю за ваше мнение, — произнесла я, вставая, — я обязательно его обдумаю. Я в ближайшее время не собираюсь менять работу, но спасибо за предложение. Вижу, вы уже оправились от ран. В таком случае — прошу вас покинуть этот дом. Видите ли, мы не можем позволить себе принимать гостей, так как стеснены в средствах.

Генерал Реннер вскинул на меня тяжелый взгляд.

— Нет.

— Нет?

— Нет, этот дом я покидать не собираюсь.

Я ослышалась?! Он шутит, да? В смысле — не собирается? А какие у него варианты?

— Вы не поняли, — с вежливой улыбкой, которой привыкла улыбаться навязчивым проверяющим из РОНО, пояснила я. — Я вас не спрашивала. Вы должны покинуть этот дом.

— Нет.

Генерал Реннер, заинтересованно глядя на меня, откинулся на спинку стула.

Убила бы.

Зачем я его вообще спасла? Вот все-таки зря я считала себя трезво мыслящим взрослым человеком. Нужно было уже тогда подумать наперед и… прикопать где-нибудь за домом. Цветочки сверху посадить. Я бы даже ответственно скорбела.

Сейчас я едва сдержалась от того, чтобы сжать запястье. То самое, с меткой.

— Объяснитесь, — приказала я, падая в кресло управляющей.

Генерал Реннер, если и удивился моему тону, то вида не подал.

— Что здесь объяснять? Я ничего о себе не помню, податься мне некуда…

— Вы из столицы, — бросила я, постукивая пальцами по столу. — Вот туда подавайтесь.

— Откуда вы знаете? — обеспокоенно спросил он. — Не хотелось бы рисковать. Кроме того, я не могу оставить все так, как есть.

— О чем вы? — процедила я.

Жалко, что тоном нельзя убивать. Мне бы пригодилось. Я все-таки не удержалась: потерла под столом метку. Показалось — или в этот момент в глазах генерала Реннера что-то мелькнуло?.. Все-таки бесполезная вещь эти метки. Вот бы их можно было использовать как оружие и хорошенько генералу врезать. А то связь да связь. Толку от той связи?

— О беспорядке, — хмыкнул он. — Я не могу позволить, чтобы в результате бардака, который вы здесь устроили, кто-то пострадал. И уж точно не могу оставить неблагих детей без присмотра, в котором они нуждаются.

Я сжала край стола. Как жаль, что я не могу его отсюда вышвырнуть! И ведь в самом деле не могу: сил не хватит.

— Вы знаете, кто такой Дерек, гене… — Я откашлялась. — Так вот. Что вы знаете о Дереке?

— Ничего, — безразлично откликнулся генерал Реннер. — Кто это такой?

Придумывая пятнадцатый способ, которым я бы хотела его изувечить, я заговорила:

— Это мальчик-виверна, который так радовался тому, что в приюте появился новенький: такой же, как они, только с чешуей. Уверена, что как только вы спуститесь, он снова вцепится в вас и примется знакомить со всеми. Начнет с Мелиссы — она его любимица, но никого не забудет.

— И что?

— То, что ему четыре, а он уже помнит все и обо всех. То, что Дерек искренне радуется каждому новому человеку, которого встречает.

Я качнула головой.

— И что?

А то, что говорить об этом с вами — совершенно бестолку, генерал Реннер. Вы даже этого рассказа не заслужили.

— То, что он появился здесь совсем недавно. Неплохо одетый, с хорошо развитой речью, общительный, даже немного умеет считать и читать — отличный уровень для ребенка его возраста, с ним явно занимались, родители или няньки. И его явно любили.

Потому что дети, которых не любят, редко бывают так хорошо развитыми. Уж не знаю, с чем это связано, но я на разных детей за десять лет работы насмотрелась и за свои слова могла отвечать головой.

— К чему вы клоните, Иви?

— К тому, что родители, те самые, любящие, и явно небедные, может, даже аристократы, сдали его сюда, как только поняли, что их ребенок — неблагой. Просто сбыли с рук — и все, — отрезала я. — Еще что-то надо объяснять?

У генерала Реннера хватило совести промолчать. Историю Дерека — ту часть, которую он знал, — рассказал мне Юджин. Но я и сама о многом догадалась. Дерек жизнь до приюта почти не помнил, хотя и звал иногда во сне то маму, то какую-то Анни — гувернантку, должно быть, или няньку.

— Этим детям нужен дом, — проговорила я скорее себе, чем генералу Реннеру. — В том числе Дереку.

Я встала.

Генерал по-прежнему молчал, не сводя с меня взгляда.

— Какое вам до этого дело? — с искренним интересом спросил он.

— А это уже не ваши проблемы, — отрезала я. — Можете спросить в городе, раз вы так беспокоитесь: за то время, что я управляю этим приютом, никаких происшествий не случалось. Если не считать недоразумения с бывшей воспитательницей.

— Недоразумения? — вздернул брови генерал Реннер. — Расскажете?

— Это тоже не ваше дело.

— Как интересно. Тогда точно остаюсь, я должен это выяснить.

— Не остаетесь.

На меня накатило что-то вроде отчаяния, потому что я понятия не имела, как его выгнать. Не полицию же звать, что я им скажу? У меня у самой рыльце в пушку, а генерал Реннер может резко все “вспомнить” и сдать меня в тюрьму. Или под суд? Или не меня, а Ивари? В общем, картинка, как ни крути, нерадостная.

— Почему? — подался генерал Реннер вперед. — Приведите хоть один аргумент.

Хоть сто.

— Потому что у нас запрещено слово “отродье”.

— Я смогу держать язык за зубами.

— А мнение с лица сотрете?

Неожиданно он рассмеялся. Смешно ему? А мне вот нет.

— Приложу все усилия.

— Мне плевать, какие усилия вы приложите. В этом доме не будет тех, кто смотрит на детей, как на ненормальных.

Я пока опасалась знакомить их с реальным миром и вести в город. Нужно! Я же не могу растить их в вакууме! Но пока… хотелось еще немного подождать.

— Мы друг друга поняли, — кивнул генерал Реннер, вставая. — Я планирую жить в той же комнате.

Что?!

— Ничего не планируете!

— Почему бы?

— Во-первых, мы не можем себе позволить еще одного жильца!

— Почему?

— Потому что в доме живут воспитанники и те, кто работает в приюте.

— Наймите меня.

Да он с ума сошел?! Из окна бы его выкинуть…

— Не могу. Как вы могли заметить, мы стеснены в средствах. Я не могу позволить себе еще одного сотрудника, потому…

— С чего бы вам быть стесненными в средствах, Иви? — прищурился генерал Реннер. — Из достоверных источников я знаю, что финансирование у этого приюта вполне достаточное.

Засуньте себе эти источники — знаете, куда? Я постаралась успокоиться, чтобы, ни дай бог, не слетел защитный купол с метки.

Иначе я от этого генерала вообще никогда не избавлюсь.

— Возможно. Но до нас это солидное финансирование по каким-то причинам не доходит.

Генерал Реннер, секунду назад насмешливый, тут же подобрался и прищурился сильнее, впившись в меня взглядом.

— Та-а-ак, — протянул он. — Интересно.