Хозяйка приюта, или Я не твоя жена, дракон!

Глава 26

— Испугался! — торжествующе выпалил мэр Освальд, победно сверкая в мою сторону поросячьими глазками. — Сейчас на тебя найдется управа! Молись, чтобы я согласился оставить тебе жизнь, падаль!

Повисла тишина. Оглянувшись на надежно запечатанную магией дверь, я скрестил руки. Секунды текли.

Мэру на помощь как-то не спешил никто приходить. Ну и правильно, как они придут? Я ж дверь запечатал, тут не каждый дракон сможет зайти, не то что его охранники-костоломы.

Костяшки пальцев мэра, которыми он сжимал тревожную кнопку-артефакт, побелели.

Я не мешал ему ждать спасения.

Прошла почти минута.

Мэр потряс тревожную кнопку-артефакт. Неисправна? Как жаль, как жаль. А что же с ней случилось? Может, драконья аура подавляет сигнал? Кто бы мог подумать.

Я размял шею. А тут ничего так. Провинция провинцией — а не скучно. Признаться, я застоялся с тех пор, как Битва великих мечей осталась позади. Придворные интриги и покушения, которые устраивали на меня время от времени претенденты на трон или на должность генерала, конечно, добавляли жизни красок, но все-таки утомляли.

А тут…

Я шагнул вперед — и мэр попятился.

— А вот теперь поговорим, — дружелюбно предложил я, оскаливаясь и позволяя драконьей силе разлиться по кабинету.

Увидев вертикальные зрачки моих глаз и блеснувшую драконьим золотом радужку, мэр захрипел.

Спустя полчаса я вышел в коридор и вручил Ивари увесистый мешок с монетами:

— Это на первое время, за остальным позже зайдем. У него, видишь ли, при себе наличных не оказалось.

ИВАРИ ХАНТ (РАНЕЕ ИВАРИ РЕННЕР)

Я с трудом смогла удержать по-настоящему тяжелый мешок, который вручил мне ухмыляющийся генерал Реннер. Бросив взгляд ему за спину, я увидела в кабинете мэра Освальда, на лице которого было написано как минимум прединфарктное состояние.

Из правой стены торчала открытая дверь сейфа.

Поймав мой взгляд, мэр побледнел сильнее. Вернее — посерел.

Бросив взгляд себе за спину, генерал Реннер обернулся ко мне и добавил:

— И вот это тоже. Хотя я сам понесу, ты все-таки женщина.

Опустив взгляд, я увидела у него в руках графин с кристально прозрачной жидкостью.

— Это что, водка?

— Водка? — поднял брови генерал Реннер. — Не знаю, про что ты. Это настойка.

— Зачем? — глупо спросила я.

Хотя вот прямо сейчас могла назвать с десяток вариантов применения спиртосодержащей жидкости.

Внутрь, например.

— Графин понравился. Идем.

Генерал Реннер шагнул вперед, и я возмутилась:

— Отдай мне настойку!

Что значит: “Сам понесу, ты все-таки женщина?” Раз настойка — то не женское дело? Какой махровый сексизм!

— До свидания, мисс Иви! — робко проблеял мэр нам вслед. — Приходите через три дня. Погов… — Он осекся. — Или не приходите! Как вам будет угодно!

— Я сам приду, не раскатывай губу, — ответил генерал Реннер. — До общения с управляющей еще надо дорасти.

Я обернулась — и как раз успела заметить мэра, скрывшегося в кабинете и испуганно хлопнувшего дверью.

Я перевела взгляд на невозмутимого генерала Реннера. С графином настойки в руках. В одежде Юджина.

— Что ты ему сказал?

— Денег попросил. Мы же для этого пришли?

Он даже не обернулся.

Я задохнулась от возмущения и, когда мы подошли к лестнице, перегородила ему дорогу. Да как он…

— Ты что, угрожал мэру?! — выпалила я, чувствуя, как сердце колотится от испуга. — Ты… ты украл у него деньги! Ты…

— Технически говоря, эти деньги принадлежат мне, я жертвовал их приюту, пока мы были женаты. Милая. — Я дернулась, и генерал Реннер прищурился. — К тому же, ты сама собиралась их просить. Ну так в чем проблема, снова не знаешь, чего хочешь? Красную шляпку — или ту, с широкими полями?

Он хмыкнул, и я почувствовала, что глаза заливает краснотой от злобы. Генерал Реннер с видом победителя смотрел на меня сверху вниз. Очень хотелось закатить истерику с мордобоем. Впрочем, часть с истерикой можно пропустить — и перейти сразу к мордобою.

— Я посмотрю, — ледяным голосом проговорила я, — вы собой довольны, генерал Реннер.

— Вполне. И тебе тоже следовало бы быть довольной, Ивари.

Убила бы.

— Значит, вы угрожали мэру, — резюмировала я. — Запугали его, чтобы вытрясти деньги.

— Я бы предпочел назвать это “конструктивный диалог”.

Я сжала кулаки, уставившись на ухмылку генерала Реннера. Да будь проклят тот день, когда он здесь появился! Будь проклят тот день, когда меня вообще занесло в тело Ивари Реннер! Лучше бы я в самом деле была безымянной управляющей — проблем было бы меньше!

— Отлично, — процедила я. — Просто прекрасно. Вы запугали мэра Освальда — и теперь он вас боится.

— Весьма полезно для мэра бывает кого-то по-настоящему бояться.

В улыбке генерала Реннера появилось что-то, что делало ее похожей на оскал.

Он правда — не понимает? Конечно. Сытый голодному не товарищ, правильно бабушка говорила.

— Да! Только вы не учли, что вы однажды отсюда уберетесь — а мы с детьми останемся! — рявкнула я, изо всех сил пытаясь не заплакать. Глаза все равно повлажнели, и я раздраженно провела по ним ладонью. — Как вы думаете, как отыграется на нас мэр, когда поймет, что мы остались одни? А? Урежет содержание? Уволит меня? Устроит для приютских травлю? А как это отразится на детях — вы подумали? Как нам жить после ваших выступлений?

— Иви…

— Видеть вас больше не хочу!

Развернувшись, я сбежала вниз по лестнице и вылетела из здания мэрии. Вот бы генерал Реннер исчез куда-нибудь! Что же он натворил? И как мне теперь выкручиваться? Такие трусливые куски дерьма, как мэр, никогда не прощают обид просто так и не упускают шанса отыграться на слабых! С ним нужно было обращаться мягко и не припирать к стенке — тогда у нас был бы шанс сосуществовать спойкойно. А сейчас... Он озлоблен. И у него есть власть.

И что же мне делать? А-р-р-р! Дракон! Как бы я хотела его прибить!

От обиды и ярости я даже не запомнила толком дороги домой. Очнулась, только когда уронила перед няней Урсулой на стол мешок с монетами: как бы сильно на генерала Реннера я ни злилась, выпускать из рук деньги было не в моих правилах.

— Ласточка, а что ж это? — спохватилась няня Урсула, которая как раз катала тесто для пирожков к обеду.

Удобная все-таки еда — пирожки. А если начинки поменьше — то еще и экономная.

— Деньги, — вздохнула я. — Генерал Реннер добыл. Для приюта.

Няня Урсула всплеснула испачканными в муке руками.

— Ну какой мужчина! Ласточка, а ты, между прочим, его истинная! А все молчишь! Обрадуешь, может, генерала нашего? А там можно и за свадебку!

Я закатила глаза.

— Что ты глазами сверкаешь! — напустилась на меня няня Урсула. — Разве же я не права? Где это видано, чтобы истинная от дракона пряталась?

— Тише! — зашипела я. — Дети услышат!

Няня Урсула покачала головой, возвращаясь к тесту.

— Ушли все, некому слышать. Ласточка, не по-людски это, — проворчала она. — Где это видано? И так вы развелись, это ж уму непостижимо, видели бы твои родители! А сейчас? Генерал женился бы на тебе, если бы узнал! А ты? Зачем тянешь?

Няня Урсула благоговейно уставилась на мое запястье. Я на всякий случай тоже бросила на него взгляд: метка, слава всем богам, была надежно скрыта.

Покачав головой, я попыталась вникнуть в логику няни Урсулы.

— И что?

— Как — и что? Ласточка! Женой будешь! Генерала Реннера, разве ж ты забыла, как хорошо было-то? Жила в столице, как сыр в масле каталась! Разве плохо? Чего ж еще женщине хотеть-то? Наряды — любые! Балы — все! Горя не знала!

— Няня Урсула, зачем мне муж, который женился только из-за какой-то метки?

— Как — зачем? Мужья — они для денег нужны, чтоб дом был, детки…

— Вот уж деток-то мне хватает, — хмыкнула я.

— Так то ж свои!

— А с этими что делать? Няня Урсула, я вообще-то заведую приютом. Куда я дену этих детей, если вернусь в столицу и выйду замуж? Доверить их очередной Долорес? Помнишь, в каком тут все было состоянии?

— Да… Образуется как-нибудь, — пробормотала няня Урсула уже без прежней уверенности и тут же поспешила перевести тему: — Ласточка, а сбегай во двор — нарви мяты, заварим. Скоро уж должны из леса вернуться — тут им и горяченького, не замерзли бы! Лето — заканчивается, прохладно уже!

Я спрятала улыбку. Няня Урсула привязалась к приютским неблагим — это было видно невооруженным взглядом. А я от всей души радовалась, что она взяла на себя готовку: я и на привычной плите готовила кое-как, а с этой и вовсе не могла справиться.

— А в лес — все ушли? И Мелисса тоже?

— А как иначе? Первая побежала, за Юджином-то! Обещали бруснику поискать — вдруг уже созрела.

Даже так. Я покивала и бросила взгляд за окно. В доме было тихо. Кажется, это первый раз за все время, когда мы с няней Урсулой остались здесь одни. Нельзя упускать такой момент.

— Няня Урсула, ты…

Я не знала, как правильно сформулировать вопрос.

— Я, ласточка, я! — няня Урсула потянулась к тарелке с подтушенной капустой и луком и спохватилась: — Ох, не забыть бы пару пирожков приготовить без начинки, с тестом!

— С тестом? Зачем?

— Бетти просила, уж не знаю, почему, хочется ей. Ты что спросить-то думала?

— Как думаешь, генерал Реннер правда поверил в то, что я собиралась его убить? — наконец выпалила я и затаила дыхание.

Причина развода Ивари и генерала для меня так и оставалась тайной — как ни пыталась, я ничего не могла вспомнить. Знала только то, что мне рассказали: по какой-то причине Ивари едва не убила маленького племянника генерала Реннера, Вика.

Но зачем ей было это делать? Почему ей мешал ребенок? У генерала Реннера и Ивари не было своих детей — няня Урсула однажды обмолвилась, что из-за этого они часто спорили. Вернее, Ивари пыталась спорить, а генерал Реннер отказывался даже разговаривать с ней об этом. К слову, последняя ссора, самая крупная, состоялась как раз незадолго до развода. "Нельзя такие скандалы мужу устраивать, — стыдила меня няня Урсула, — кто ж в мужа тарелками бросает? Надо мягко, хитро, ты же женщина".

Видимо, детей генерал Реннер заводить не собирался, а Ивари — хотела стать мамой. Вполне понятное желание! Но зачем вообще генерал на ней женился?.. Об этом я тоже ничего не знала, но сейчас намного больше меня волновало другое.

Почему Вик? Я бы поняла, если бы это был ребенок любовницы (если такой поступок вообще можно понять!), но Вик был сыном сестры генерала Реннера. Почему он помешал? Может, дело в наследстве? Но… Нет, все равно ведь не сходится: у Ивари ведь не было своих детей, которым Вик мог бы составить конкуренцию. Она даже не была беременна! Тогда зачем?

— Ну уж собиралась! — проворчала няня Урсула, заворачивая начинку в первый пирожок. — Ох, ласточка, да кто б в это поверил! Чтобы ты — да собралась убить родного мужа!

Стоп. Стоп-стоп! Ивари собиралась убить… генерала Реннера?!

Но ведь… пострадал Вик! Я говорила именно о нем! А оказалось...

— Я не…

— Что ж ты мне ничего не сказала, ласточка! Я бы тебя отговорила, разное между мужем и женой случается — но это ж семья! Надо терпеть! А как иначе-то? Думаешь, я своего мужа любила? Ха! И тоже ему пару раз в еду такое подмешивала... А как иначе-то подобраться, если кулаками машет? А так — подсыпешь, бывало, чего с плесенью, хоть душу отведешь! Первая радовалась, когда помер от пьянки, хоть колотить меня перестал! — Няня Урсула вернулась к пирожкам. — Зажила по-белому, в город перебралась, к твоему батюшке пошла во служение! А ты-то… генерал Реннер тебя пальцем за все время не тронул! Любой каприз выполнял! Эх! Не муж, а мечта! А ты его…

Так! Няня Урсула, это я уже поняла, а можно поконкретнее и ближе к делу? Про то, как вы любите генерала Реннера, я уже много раз слышала — что там по поводу убийства?

— Но…

— Он бы и не развелся с тобой! Сгоряча просто — и все! — няня Урсула сделала жест рукой, как будто воинственно отрубала кому-то голову. — Если бы Вик его вина не хлебнул и чуть бы не умер от отравы, — то и не развелся бы, пожурил бы, может, ударил… — Няня Урсула вернулась к пирожкам. — А уж в племяннике генерал Реннер души не чает.

Я растерянно моргнула. Выходит, Ивари подсыпала яда в бокал генерала Реннера — и оттуда случайно отпил Вик?.. В последнем не было ничего удивительного, маленькие дети вечно пьют и едят то, что не надо, — только успевай изо рта вытаскивать камни и отгонять от луж.

Но чтобы Ивари попыталась отравить генерала Реннера… Зачем ей это? Хотела остаться вдовой? В тех редких воспоминаниях, что мне достались, она явно была была влюблена и далека от того, чтобы подсыпать мужу смертельный яд, от которого едва не умер ребенок. Да и…

Зачем? Как ни пыталась, я не могла найти ни одной причины. Но почему-то была твердо уверена в том, что Ивари просто не могла никого убить. Она была капризной, легкомысленной и избалованной — но не убийцей.

Тогда что же произошло на самом деле?

— О! — встрепенулась няня Урсула, бросив взгляд в окно. — Идут, возвращаются, а принесли-то… Мама дорогая, это что, золотарник? На что нам столько? Ой, бедовые! Сбегай за мятой, ласточка, будь добра?

Все еще не оправившись от удивления, я послушно направилась во двор. Долго пребывать в раздумьях у меня не вышло: уже спустя пару минут дом наполнился детскими криками, смехом, переругиваниями, вспышками пламени Лили и просьбами Бетти пойти и посмотреть как прижился ее саженец сирени, который, вот уж сюрприз, расцвел, несмотря на конец лета.

После обеда настала пора занятий — а потом вернулся генерал Реннер, и я поняла, что жизнь в тихом (относительно) особняке уже никогда не будет прежней.