Истинные (не) изменяют в марте (СИ)

Глава 13

Лиска и Джади, конечно, не слишком довольны тем, что новая хозяйка приюта весь день ходит не пойми где. Но после того, как я параллельно с обходом котиков рассказываю помощникам про события сегодняшнего тяжелого дня, они проникаются: бывший карманник хочет сдать судью на мыло, а добрая деточка Лисса жаждет познакомить семейство Аурусов со своим папой-некромантом.

– А мама у тебя есть? – спрашиваю я, почесывая за ухом одноглазого Грибо.

У нас тут двое котов с почти одинаковыми именами: Грибок, или Грибочек, серый, большой, лохматый и охотно идущий ко всем на ручки кот, и Грибо, хищный, одноглазый и резкий, не терпящий фамильярных тисканий, но обожающий, когда его чешут за ушком. Оба котика достались приюту уже с именами, но я не совсем поняла, как. Джади рассказывает, что новые коты каким-то неведомым образом вылезают из камина в кабинете хозяина приюта – поэтому, собственно, камин уже много лет не используется по прямому назначению – а в журнале регистрации появляется новая кличка. Но так случается редко – один или два раза в год. Обычно котов приносят жители Моривилля.

Так или иначе, вопрос переименования одного из котов стоит очень остро. Я даже решила, что назову кого-нибудь из них «Ленин», но не могу выбрать, кого – Грибо или Грибка.

– Мари, ты про маму у кота спросила или у меня? – спрашивает Лиска, отвлекая меня от раздумий.

– Про твою, конечно. Просто ты так редко про нее говоришь…

– Умерла много лет назад, – пожимает плечами девочка, и я запоздало прикусываю язык. Вот же дура! Надо было спросить у кого-то другого!

– Прости, котеночек! Я не хотела!

– Да ничего, – отмахивается Лиска. – Это же было ужасно давно! Я ее даже не знаю! Представляешь, она запретила папе ее поднимать! Прямо в завещании написала: кремировать и не оживлять ни при каких обстоятельствах! Ужас!

В легком шоке от семейных традиций потомственных некромантов я приступаю к уборке. Джади крутится рядом, старательно предлагая помощь там, где она не нужна, и таинственно исчезая, когда доходит до реального дела. Так что менять пять кошачьих лотков с песочком приходится мне.

Занятие это неблагодарное, потому что кошек у нас двадцать три, и пользуются лотками они с завидной регулярностью.

– Нужно больше лотков, – решаю я, почистив последний лоток с помощью юной некромантки. – Пять на двадцать – это мало. Лиска, у нас что, песка нет? Ну, кроме мешка возле входа и кучи возле крыльца, где использованный?

Стоит ли говорить, что гора песка из грязных лотков возле входа – это отдельный пункт в моем списке претензий к ведению приютского хозяйства? Вообще, я планировала скидывать песок в компостную яму возле забора, но сегодня, после сдачи крови на нужды следствия, с трудом дотащила до забора один лоток. Все остальные позорно вытряхнула у крыльца.

– Экономия у нас по песку, – признается снова нарисовавшийся на горизонте Джади. – Раньше приютские ходили на соседний участок. Там речка, вот с бережка и брали. А потом участок выкупил этот Кор Кейндагель и все, стало нельзя.

– Правда? А в моем мире реки в общественном пользовании, – вспоминаю я. – Их никто не присваивает!

Джади жмет плечами: он не юрист. Увы, я тоже не слишком хорошо разбираюсь в законах Моривилля, а оба известных мне юриста хотят меня либо допросить, либо отправить на каторгу!

После недолгих расспросов выясняется, что когда песок в куче заканчивается, Джади с Лиской приходится тырить его под покровом ночи! Интересно, что бы сказал на такое Гейден Аурус? Это вам не метки истинности подделывать!

Шокированная такой «кражей века», я предлагаю договориться насчет стружек на лесопилке. Видела такую, пока ехала сюда с Айком.

Домочадцы озадачены таким необычным наполнителем для лотков, но не протестуют. Убеждаю их, пересказывая смутные воспоминания насчет ухода за кошками в моем мире. Решено – завтра отправлюсь на лесопилку!

А вот интересно, остальные попаданки принесли из своего мира что-то полезное? Или у них там тоже достижение уровня «усовершенствовать кошачий лоток»?

Вечер после ужина я снова посвящаю уборке. Это еще что! По прогнозам, тут до конца недели все драить, чтобы дошло до нормального состояния. И это если меня не будут никуда вызывать, как сегодня! А потом и вовсе придется красить, ремонтировать, делать котам нормальные полочки и лежанки и все такое. Но сначала нужно, чтобы обитатели приюта ко мне попривыкли – пока на ручки идет только черно-белый Пингвин и лохматый серый Грибочек, а одноглазый Грибо разрешает себя чесать. Впрочем, я в приюте только сутки, так что не удивительно. Мазут тоже долго ко мне привыкал.

Утром я просыпаюсь от воплей Джади. Второе утро в приюте из двух! Надо же, это уже традиция. Как назло, именно сегодня я планировала отсыпаться после сдачи крови на нужды следствия часов до девяти, а не вставать в шесть, как обычно. Сейчас, правда, восемь, но все равно.

– Марианна, к тебе посыльный! С запиской от… от… да дайте же посмотреть, может, это не срочно, и она еще может поспать!..

Ага, как же. После того, как бывший карманник разбудил весь приют, я точно уже не посплю. И еще не хватало, чтобы Джади засовывал нос в мою личную переписку! А то повадился, тоже мне!

Спешно влезаю в синее сиротское платье, надеваю тапочки и бегу на первый этаж. Перепрыгиваю через кота Пингвина, оббегаю метнувшуюся просить еду Кариатиду и выскакиваю в холл.

И вижу прекрасную картину: мой очаровательный рыжий служащий стоит на крыльце и трясет, схватив за грудки, какого-то маленького усатого господинчика в синей форме!

– Джади! Поставь господина! Простите! Ох, тысяча извинений, он просто очень…

«Очень не хочет быть привратником и всячески саботирует», – додумываю я. Кажется, у нас наметилась тенденция, что Джади намерен заниматься только тем, что ему нравится. Ах, так! Ну, ничего! Дверь открывать не хочет – будет дежурить по кошачьим лоткам!

Не знаю, что насчет моего старого мира, но у нас в сиротском приюте самая грязная и мерзкая работа всегда доставалась вот таким ленивым саботажникам!

Правда, мне до матушки-настоятельницы, увы, далеко – что по характеру, что по опыту, что по весу, что по объему.

Посыльный, низкий усатый мужичок, оказывается из мэрии. Он степенно кивает, принимая мои сбивчивые извинения, и протягивает конверт:

– Марианна Одари? Письмо от мэра, лично в руки. Распишитесь вот тут, – он протягивает ведомость. – Спасибо. Прошу, следите за своими сотрудниками.

В конверте оказывается приглашение на очередной благотворительный бал в магистрате. Текст самый стандартный, набранный на печатной машинке: первого ноября, время такое-то, место-то такое-то, стоимость прохода такая-то, все собранные денежные средства пойдут на общеполезные нужды города. Ниже подпись мэра и приписка его рукой: так и так, мне как управляющей кошачьим приютом нужно быть там обязательно. Пожертвование можно не делать, но требуется одеться прилично, не отказываться от танцев и… что? «Держать себя в руках», это как вообще? Мэр что, боится, вдруг я устрою публичную истерику, если увижу там Реналя? Не дождется!

Убираю письмо в карман платья и иду на кухню ставить чайник. Нужно покормить котиков и приготовить завтрак нам с помощником. На Лиску, кстати, тоже надо что-то сделать. Она с нами, как я поняла, не ночует – спит дома, а потом идет на занятия, но после обеда точно появится.

Я успеваю дойти до кухни, и в дверь снова кто-то стучит. Запуганный перспективой возиться с лотками в одно лицо бывший карманник летит открывать. Секунда тишины и негромких разговоров, а потом снова зовут меня.

– Марианна, там опять тебя! – кричит Джади. – Лично!

– Иду!

Направляюсь в холл прямо с чайником в руках – все равно вода в доме кончилась, водопровод сломан, и надо брать в колодце. Вот попутно и схожу, возьму немного для чая, а большую емкость на кухне наполним уже после завтрака.

Подхожу к двери, выглядываю из-за плеча Джади… и у меня перехватывает дыханье.

На пороге стоит Реналь.