Истинные (не) изменяют в марте (СИ)

Глава 55

Удивительно, но авантюра с ночной поездкой в Деженвилль проходит удачно и без происшествий. Я навещаю Дагеля, с час гуляю по центру Моривилля, посещая парочку лавок. А потом возвращаюсь к приюту, сажусь в повозку господина Летификуса, где уже лежит приготовленное Лиской бальное платье, и все – карета с зомби-кучером на козлах уносит меня в столицу.

В доме Эдельвеи меня не ждут.

Точнее, не слишком похоже, чтобы они вообще кого-нибудь ждали ранним утром субботы. Особенно – не самых приятных гостей из Моривилля.

Стучусь. Привратник, открывший дверь, тут же пытается ее закрыть. Неудивительно – после бессонной ночи в закрытой повозке с зомби-кучером на козлах я выгляжу мне слишком-то дружелюбно. Даже когда пытаюсь улыбаться.

– Мне нужна госпожа Эдельвея по срочному делу, – говорю я, просунув ногу в дверь. – Скажите, что приехала ее новая подруга из Моривилля. Она знает.

А еще теперь Эдельвея в курсе, что, если долго не отвечать на письма и не назначать встречу, я могу нагрянуть с необъявленным визитом сама.

– Марианна, рехнулась?! – вопит она, только выскочив из двери.

И тут же затаскивает меня в гостиную – знакомить с мужем, молодым человеком в кожаных штанах и с ворохом длинных косичек. Рассказывает ему, что случилось и в чем дело, приговаривая, что я очень зря так рискую с подпиской. Но, конечно, она меня не сдаст, потому что ей эта морока и даром не сдалась.

А я тем временем убеждаюсь: не она. Про гостиницу не знала, на словесный портрет той парочки, что была в гостинице, они с мужем не похожи, в Моривилле не была много лет, с Реналем не общается, переписывается только с Гейденом Аурусом и по делу. Да в основном через мать.

И еще…

– В ту ночь, про которую ты спрашиваешь, мы с будущим мужем сидели в участке здесь, в Деженвилле. Нас задержали за нелегальные зелья на вечеринке.

– Шаманские, – уточняет ее супруг, заметив мое выражение лица. – Я действующий шаман волков, южная стая Деженвилля. Художник – это, как вы называете, гражданская профессия.

Из их объяснений понимаю, что в Деженвилле распространены оборотни-волки. И они не одиночки, как, например, медведи Аурусы, а имеют стайную иерархию. А супруг Эдельвеи у них вроде как штатный колдун.

– А доказательств задержания у вас нет? – говорю я, чтобы это не прозвучало слишком нагло.

Эдельвия уходит, потом долго где-то копается, и наконец приходит с кучей документов. Ого! Да им там, на вечеринке, еще и штраф влепили! Вот они, «шаманские зелья»!

– Спасибо за помощь, – улыбаюсь я.

Ну и стоило ли так надолго откладывать эту поездку? Я управилась меньше чем за час. С другой стороны, бывшая невеста Реналя тоже хороша – она и сама морозилась.

– Госпожа Марианна, могу я посмотреть метку? – внезапно спрашивает супруг Эдельвеи. – Может, будут идеи.

Нет, мысль, конечно, интересная, но у меня вообще-то она в таком месте, что нужно будет платье снимать. О чем я и говорю, заявляя, что сделаю это только с разрешения Эдельвеи. Нет, я, конечно, все неприличное закрою, но все равно пусть не думает, что я приехала к ней чужих мужей соблазнять!

Бывшая невеста Реналя едва ли не скрипит зубами, но ее, кажется, все-таки греет мысль, что я наконец-то отстану, перестану писать и требовать встречи.

Вот только я еще не разделась, а супруг Эдельвеи уже озадачен:

– Метка на груди – это редкость. Не каждый сможет укусить любимую женщину за грудь до крови даже в порыве страсти, обычно все сдерживаются. Боятся причинить боль. Обычно метки ставят на шейке, на плече, как у… – он кивает на Эдельвею.

Ничего себе! Они тоже истинные? Эдельвея улыбается и говорит, что да, но выяснилось это уже после свадьбы. Невероятное, феерическое везение.

– Можете даже не раздеваться. Я сразу скажу, что это фальшивка, – говорит художник, когда я намечаю на платье контуры злополучной метки. – Это же как надо извернуться, чтобы так укусить! Скажу как практик, – добавляет он в ответ на мой недоуменный взгляд. – Ваш, кхм, возлюбленный должен быть, кхм, внутри.

Ничего себе, какие подробности-то! В книгах такое не пишут. По крайней мере, в тех, что лежат в городской библиотеке Моривилля.

– И не напишут!

Дальше следует напоминающая старческое брюзжание речь про то, что оборотни, живущие в городах, стали далеки от природы. Цивилизация все портит! Обращаться непристойно, инстинкты подавляются и прочее, прочее.

Прощаюсь с бывшей невестой Реналя и ее мужем и пускаюсь в обратный путь. В повозке удается поспать, и время летит незаметно. В Моривилле оказываюсь уже в девятом часу вечера – спешно переодеваюсь в бальное платье прямо в повозке и прошу высадить меня примерно в квартале от нужного адреса.

Дохожу до усадьбы мэра и понимаю, что кое-что в моих грандиозных планах все-таки было не просчитано. А именно, забор! Глухой, каменный, вокруг усадьбы!

Нет, для гостей, конечно, открыты ворота. Вот только – я вижу – там крутится толпа народу. Если я зайду, все это увидят, и кто-то может не полениться посмотреть на часы – и тогда плакало мое алиби. Станет только хуже.

Так что принимаю суровое и взвешенное решение лезть через забор. Прямо так, в платье, да.

Только я не совсем продумываю, что потом надо будет еще спускаться. Как-то. Сажусь на заборе, перекидываю ноги, и, распластавшись, начинаю сползать. Тут довольно высоко, как бы не сорваться и перелом не получить – тут уже тяжело будет отговориться.

Хлопает задняя дверь.

Кого это принесло?

Оборачиваться не тянет. Я и без того знаю, кого только может принести в такой нелепой ситуации. Он ведь как будто чувствует...

Или и вправду чувствует. Почуял через окно и вышел посмотреть. Как в тот раз, в ванной.

– Госпожа Марианна, вам помочь слезть?

Надо же, и интонация почти такая же, как тогда, в ванной. Что-то там примешивается к обычному спокойному тону. Назвала бы это иронией, если бы точно знала, что он может быть на нее способен.

– Спасибо, господин Гейден. Господин мэр поставил себе ужасно высокий забор.

– Спускайтесь, я вас поймаю.

Разжимаю пальцы и чувствую, как судья подхватывает меня и опускает на землю. Но не сразу. Медлит словно нарочно, и за секунду, пока я в его объятиях, вспыхивают щеки.

Ну, раз уж я все равно покраснела…

– Господин Гейден… простите, я не хотела тогда кидаться на вас. Просто хотела, чтобы вы не вмешивались в одну определенную задачу. Может, вы слышали про нашего соседа, вот с ним.

– Про Кора Кейндагеля? Конечно, слышал, мэр рассказал, – спокойно отвечает судья. – Все в порядке. Не стоит переживать.

С тревогой всматриваюсь в его лицо. Точно «в порядке»? Я видела этого человека другим. Видела, как он улыбается, как говорит – не холодно, а по-доброму, с чуть ощутимой иронией. Правда, тогда он был не совсем здоров.

Секунду хочется стукнуть моривилльского судью по голове и засунуть в сугроб. Жаль, они уже почти все растаяли.

Потом уточняю как полная идиотка:

– Правда в порядке?..

– Разумеется. Меня больше беспокоит, – продолжает судья, – что вы, очевидно, нарушали режим подписки о невыезде. Это было довольно неосмотрительно, госпожа Марианна.

Господин Гейден говорит достаточно мягко и даже не добавляет ничего вроде «поэтому прямо сейчас я пойду и сдам вас Дагелю», поэтому я решаю совсем обнаглеть и сказать, что теперь мне нужно алиби.

В виде, разумеется, танца с судьей.

– Как пожелаете, – отвечает судья после чуть заметной паузы. – Но это все равно слишком рискованно. Уверены, что никто не запомнит, когда вы пришли?

– Ну, вы же знаете, как ведут себя свидетели, – я отвечаю с улыбкой, потому что мы уже заходим в зал.

Заходим – но все равно расходимся на время неоконченного танца, потому что мне нужно найти Дагеля, уточнить, не передумал ли королевский судья ехать в Моривилль, потом еще с матушкой-настоятельницей поздороваться, потом найти папу Лиски – он обещал тоже тут быть – и сказать, где стоит карета с зомби-кучером. И мэр где-то тут, и еще знакомые – в общем, всех надо обойти.

А потом снова музыка, и поклон, и моя рука на плече судьи, и – почему же от этого снова трясет? В первый раз у меня перед носом танцевали Реналь и Виолетта, но сейчас же их нет!

Нужно успокоиться.

Улыбнуться.

Взять себя в руки.

Смотреть не на судью, а куда-нибудь в сторону… так!

Глаз выхватывает в толпе знакомую фигуру в черной полумаске. С такой же подозрительной – зараза! – улыбкой.

Аноним! Со своим «самым последним разом»! Да будь он неладен!

Пока я решаю, что делать, Аноним ловит мой взгляд… и вдруг отворачивается, отступает, пытается раствориться в толпе. Как Айден. Может, он тоже что-то скрывает (ну, то есть это очевидно, вопрос-то риторический!). Я имела в виду другое.

Может, пора его наконец вычислить?

Смотрю на судью – и на спину Анонима.

Гейден Аурус делает вид, будто ничего не происходит. Ну, бродит по залу человек в маске, так пусть себе и бродит.

– Я должна…

– Неужели?

В глазах моривилльского судьи тень насмешки. Он что-то знает про Анонима, это факт. Я поняла это еще тогда, в суде, когда ходила смотреть уголовное дело Джади. Только Гейден Аурус явно не хочет это «что-то» рассекречивать. И именно поэтому не желает сейчас отпускать. Прижимает к себе так, что это почти непозволительно.

Думает, я не убегу? Как бы не так!

Я еще ближе к нему прижимаюсь. Так, чтобы расстояния между нами почти не осталось. И чтобы это едва заметная ироничная тень – делающая Гейдена Ауруса живым – стерлась с лица.

Чтобы увидеть, как расширяются зрачки в серых глазах.

– Вы все равно этим ничего не добьетесь, – шепчу я так, чтобы слышал только он. – Ничего.

И прижимаюсь губами к губам судьи.

А потом выскальзываю из его рук и бросаюсь в погоню за Анонимом.

Оставляя Гейдена Ауруса смотреть мне вслед.