Измена. Плата по счетам

Глава 1

Наверное, это было вопросом времени, но я не была к такому готова. Сестра на коленях моего мужа в нашей гостиной.

— Спасибо, что утешаешь Руслана, Уля. Но я ещё жива!

Чёрта с два говорю правду. Если до этого момента моё тело решило меня предать, отказывая подчиняться, то теперь муж, сестра и лёгкие, принимающиеся нещадно гореть в груди. Нет, конечно, дело не в них, а в панике, что накатывает сейчас.

Сестра сползает с чужих коленей и отводит взгляд, вытирая губы после поцелуя. Руслан встаёт и смотрит с неприязнью в мои глаза, будто это я виновата во всём, а не те, кто только что облизывали друг друга в нашем доме.

— Я живой, Инга, и не собираюсь себя хоронить рядом с калекой!

Палец дёргается, запуская механизм движения «кареты», как её часто называл в шутку муж. Тот, кто сейчас втаптывает меня в грязь с высоты своего стояния, пока я сижу в чёртовой инвалидной коляске, куда именно ОН усадил меня.

— Задавить меня пытаешься? — смеётся прямо в лицо, и со стороны кажется, что это реально мои потуги хоть как-то выместить на них злость. Ведь подойти и влепить звонкую оплеуху я не в силах. Даже чтобы плюнуть ему в морду требуется попросить его наклониться, ведь подняться я просто не могу.

Убираю руку от кнопки. Боль и обида сдавливают внутренности, отчаянье и беспомощность раздирают душу на тонкие миллионы лоскутов. И хочется неистово кричать, рычать, крушить и бить. И сколько раз я вымещала злобу на ни в чём неповинных тарелках, что у меня уже и сервизов не осталось. Орала, что есть мочи, в лесу, куда меня возила подруга, потому что невыносимо держать это всё в себе. Невыносимо осознавать, что моя жизнь теперь другая. И негласным продолжением тела являются четыре колеса.

Я — Инга Ростовцева. Владелица сети фитнес-центров «Potes», что с латыни переводится, как «Ты можешь». Ты, мать его, сможешь!

Хочется реветь от насмешки судьбы, словно она решила испытать и меня. Ну что, Инга, ты же говорила, что каждому по силам. Давай, докажи. Или кишка тонка?!

Я столько лет мотивировала людей к победе, была тренером и почти жила в зале, понимая, что от этого кайфую. А теперь…

— А что ты хотела? — не унимается Руслан. — Чтобы я похоронил себя с тобой? Твои жалкие потуги меня удовлетворить просто смешны!

Быстро моргаю, чтобы отправить слёзы обратно внутрь. Он только что пробил самое дно.

Слова способны ранить хуже ножа, вбивать колья в сердце, голову. И такие, что проще зашить рану на хирургическом столе, чем избавиться от душевной боли.

— Руслан! — пытается его остановить Уля. Видела я в одном месте таких защитников.

— Пусть продолжает, раз Остапа понесло, — гордо поднимаю голову, смотря на него с уверенностью и спокойствием, хотя внутри море вышло из берегов и ломает город, который мы строили почти тридцать лет. С его уютными скверами, где я была намерена гулять со своим мужем в старости. С тем, кого считала родным человеком, и кто теперь смачно плевал прямиком мне в душу.

— Она должна понимать! — защищается Руслан. — Я мужчина, и мне нужна женщина, а не сломанная вещь! Да, Инга, у меня отменно стоит, — делится с нами обеими информацией. — И нет фетиша на больных.

Неважно, в какой момент он сказал это. Когда был зол или спокоен. Главное, что фразы давно сидели в его голове…

Я простила его, когда он требовал сделать аборт. Уходил, но возвращался, а я обещала нам обоим, что это лишь временные трудности.

Я простила его, когда он заложил нашу квартиру и прогорел, ожидая, что акции какой-то неизвестной фирмы взлетят до небес.

Я простила его, когда, очнувшись после операции, услышала:

— Инга, вы должны быть сильной. Вы не сможете ходить.

А теперь говорю.

— Пошли вон отсюда. ОБА!