Измена. Плата по счетам

Глава 66

Уже за полночь, и пора расходиться. Лера осматривает затылок Владимира, который обработали коллеги, обещая, что до свадьбы заживёт.

— Надеюсь, ты о чужой свадьбе, — улыбается пострадавший, — потому что иначе ходить мне с дырой в голове до конца жизни.

— Какие твои годы, Вовка, — смеётся подруга. — Ты же понимаешь, что теперь тебя нельзя оставлять дома одну? — интересуется у меня.

— Он в больнице, Лер.

— Он — монстр, Инга! И может дотянуться до тебя отовсюду. Не удивлюсь, если он заплатил кому-то еще. Если ты думаешь, я ожидала, что Руслан может так поступить, — нет. Я в таком шоке, что ни в сказке сказать, ни пером описать! Не обсуждается! Владимир ночует тут!

— Лер! — пытаюсь её утихомирить.

— Что Лер? Чёрт, — ругается она, тут же добывая телефон. — Твоя невестка там себе места не находила, и я обещала перезвонить, как только тебя увижу. Час ночи, она спит, наверное.

— Я напишу сообщение, — обещаю, но лишь отправляю, что со мной всё в порядке, Лиза тут же перезванивает.

— Инга Андреевна, — слышу испуганный тихий голос. — Это вы? Я так испугалась.

И слышу, как она ревёт. Как тихо и протяжно она плачет.

— Лиз, ты чего? — моё сердце падает в пятки. — Что случилось? С Таей всё в порядке?

— Да, с нами всё хорошо. Гормоны, наверное, — признаётся. — Просто… да нет, ничего.

— Говори!

— Наверное, вы подумаете, что я глупая…

— Лиза, теперь ты меня пугаешь.

— Простите… Просто… У меня кроме вас и Таи больше никого не осталось.

И её признание топит моё сердце. Такое простое и бесхитростное, что и сказать нечего. Надеюсь, я не потеряла сына. Но обрела дочь.

— Вы отдыхайте, я так, — словно извиняется. — Простите, нашло что-то, — шмыгает носом.

— Родные для того и созданы, чтобы делиться чувствами, — пытаюсь поддержать её на расстоянии. — Ты когда обратно?

— Через пять дней.

— Встречу вас на вокзале. Завтра поговорим, как следует.

Мы прощаемся, и очень странно себя ощущаю. Она переживала за меня, и это не было чем-то наигранным и странным. Это было настолько искренним, что щемит душу.

— Так, мне бежать пора, — Лерка обнимает меня, целуя в обе щёки. — Вов, присмотри за бизнес-леди, я тебе кабачками доплачу, — и шутит, и говорит на полном серьёзе.

— Есть, капитан, — подыгрывает ей сосед, провожая до выхода и закрывая дверь на ключ. — Я лягу здесь, — указывает на неудобный диван в гостиной, который даже не раскладывается.

— Нет, у нас комната есть, лучше там. Ты голоден?

— Если честно, что-нибудь перекусил бы.

Отправляемся на кухню, где я не была уже больше недели, заглядываю в холодильник. У Ростовцева, в отличие от меня, есть чем поживиться, и мы, несмотря на поздний час, пьём чай, а память постоянно подсовывает мне знание, что человек напротив видел меня без одежды.

— Что решила с домом? — смещает мои раздумья в пользу верных вопросов. — Сможешь быть здесь счастлива?

— Не знаю, — признаюсь честно. И вопрос не в том, что стану ностальгировать по прожитым с Ростовцевым годам. Джакузи будет напоминать о вероятности смерти, и каждый шорох настораживать. Но я не из тех, кто боится трудностей, иначе бы не была верблюдом. — Не хочу думать об этом сегодня, — усмехаюсь, вспоминая известную фразу, и зеваю.

Мы молчим, поедая припасы. Кажется, ещё до конца не отошла от седативных, в голове нет чётких мыслей и планов, как обычно. Но я упустила главное за всеми событиями. Я так и не сказала ему «спасибо».

— Если бы не ты, — наконец нарушаю молчание, — меня бы сегодня здесь не было.

Если не вдумываться в слова — не так страшно. Только это чистая правда.

Владимир чуть опускает глаза, как будто ему неловко. Но я просто обязана донести до него, насколько благодарна.

— В который раз ты спасаешь мне жизнь, я в неоплатном долгу перед тобой.

— Не говори так, Инга. Так поступил бы любой.

— Нет, — качаю головой, не соглашаясь. — Мой муж даже заплатил за мою смерть.

— Я не о нём. Я о тех, кому не всё равно. Знаешь, — он отставляет кружку в сторону, скрещивает руки на груди. — В моей жизни есть свой ангел-хранитель. Юров Пашка. Нас тогда накрыло миномётами, — говорит он, не отводя взгляда. — Пыль, грохот, уши звенят. Меня засыпало, не двинуться, только рука торчит. Кто-то бросился, начал разгребать, а я знаю — верная смерть. Спасать надо, а он меня откапывает. Кричу — брось меня! Чувствую, сейчас снова накроет. Только он не бросил, — Владимир сглатывает, и я понимаю, что сейчас он будто снова всё пережил. — Осколки ему в руку, потом ампутация… Я нашёл его после, и он сказал мне одну вещь. «Я не мог тебя оставить: совесть не позволила. Просто обменял свою руку на твою жизнь, и ни разу не пожалел о таком обмене».

Владимир замолкает, и в кухне становится так тихо, что слышно, как стучит моё сердце: быстро и беспокойно.

— Я ничего не отдал взамен, Инга, — лёгкая улыбка скользит по его губам. — Это было малое, что я мог вернуть вселенной за свою собственную жизнь.

— Выходит, теперь мой черёд? — задумчиво произношу слова.

— Кто знает, — пожимает он плечами. — Может, завтра тебе повстречается тот, кто нуждается в тебе. И не обязательно человек.

— Спасибо, — говорю тихо, и это «спасибо» звучит иначе, чем любые слова благодарности до этого.

— Где твоя комната? — Владимир поднимается с места первый.

— Через три двери от твоей.

— Устала?

— Неимоверно. Как голова?

— На месте.

— Вижу, — усмехаюсь. — Болит?

— Пустяки.

Где-то звучит выстрелом салют, и я вздрагиваю от неожиданности, но после второго залпа осознаю причину.

— Это пройдёт, — обещает Владимир, укладывая руку на моё плечо. — А теперь давай отдыхать что ли?

Он проверяет все окна и двери, прежде чем лечь, а я добираюсь до кровати, наконец-то. В комнате тихо, только часы в гостиной мерно отсчитывают секунды. И осознаю, что тревога будто отступает на шаг, когда напоминаю, что Владимир рядом.

— Инга, — обращается ко меня через дверь. — Если что — зови. Даже если приснился кошмар.

Конечно, я не стану этого делать. Но от его слов становится как-то спокойно и тепло на душе. И в такие моменты не обязательно быть сильной, можно просто кому-то довериться.