Измена. Плата по счетам

Глава 4

Мой старый гаджет вышел из строя: то и дело залипал дисплей, но я верила в него несколько месяцев, надеясь, что не придётся менять. Теперь у меня другой, а тот благополучно отправился в мусорное ведро.

Кажется, сейчас меня тоже отправляли в утиль, намереваясь заменить кем-то посвежее. Хотя у любовницы было имя, и я прекрасно его знала.

— Развод так развод, — повторяю, делая вид, что меня совершенно это не трогает. Показывать противнику, насколько тебе хреново, не в моих правилах. И сейчас снова беру себя в руки, становясь собой.

Это потом, оставшись одна, позволю выплакать море слёз по каждому из поводов: инвалидность, развалившийся брак, предатель-муж и шл. ха-сестра. А сейчас должна быть сильной, иначе перестану уважать себя сама. А уж это прямой путь в депрессию.

— А теперь отойди от выхода, потому что я намерена покинуть комнату, в которой невыносимо смердит!

Не дожидаюсь, когда отступит, а снова пытаюсь объехать.

Смотреть на собеседника, задрав голову, не по вкусу. Мне так сложно было привыкать к тому, что от меня откусили часть, поделив пополам. Принимать этот факт и пытаться убедить себя, что всё наладится… Я сражалась каждый день: с собой, с миром, с возможностью принятия. Человеку, родившемуся с одной почкой, куда проще приспособиться к жизни, чем тому, кто появился на свет с двумя и лишился одной.

Попахивает эгоизмом. Но врачи так говорят. Это не я придумала.

И пусть в меня первым бросит камень, кто не эгоист. Все мы немного эгоисты…

— Инга, — снова голос мужа, хотя я уже оставила его позади. — Я не хотел вот так!

Вот так это как? Когда правда наружу? Проще иметь за спиной больной жены сестру, удовлетворяя потребности? А потом делать вид, что ничего не произошло?

— Ты сама всё испортила, — продолжает тем временем, когда я уже у выхода, зажав кнопку на джойстике. Давлю слишком сильно, увеличивая скорость, чтобы быстрее покинуть гостиную, и забираю влево больше, чем надо, отчего тут же задеваю стену колесом. Тело сотрясает от удара, и тороплюсь выправиться, но сперва надо отъехать назад, а потом уже вперёд.

— Я помогу, — опять муж, но я тут же делаю резкий разворот, намереваясь сказать, чтобы эта мразь не смела даже касаться меня, но из-за нервозности делаю всё неправильно, перенося вес на один бок, и вместе с коляской заваливаюсь налево, ударясь о пол, и стону, потому что поясницу пронзает острыми длинными шипами. Господи, как же больно!

Не чувствую, как Руслан касается моих ног, а просто вижу его чёртовы ладони на своих коленях, и кричу, что есть мочи.

— Убери от меня руки! Ненавижу тебя!

Он застывает в нерешительности, и лицо искажается злобой.

— Думаешь, охренеть, какая сильная? Хочешь почувствовать на себе, каково это одной?

Презрение сквозит в его кривой улыбке, и он отстраняется.

— А знаешь что?! — поднимается, и теперь наши плоскости совсем разнятся. Он стоит, а я лежу, смотря на него затравленным зверем. И перед моим лицом его ноги. — Лежи, Инга. Будь сильной, как завещала это сотням женщин из своих центров. Греби сама, куда тебя вздумается, а меня уже достали твои бесконечные психи и истерики. Вот тут они, — режет себя по горлу. — Даже вот тут, — отсекает воздух над головой. — Я достаточно терпел, — будто уговаривает себя. Словно именно сейчас намеревается договориться с собственной совестью. А в моё плечо больно вдавливается часть кресла.

— Но я готов тебя простить, если ты сейчас попросишь о помощи, — внезапно идёт на попятную. Усаживается передо на корточки, опираясь руками на свои колени.

— Хочешь мне что-нибудь сказать?