Регина обсуждает с репортёром детали, пока оператор укладывает инструмент в специальный кофр. Небольшой стихийный фуршет образовался в углу, где спарили два стола, застелив их скатертью, и поставили нарезку из фруктов, россыпь орехов, конфеты, печенье и лимонад. Дети налетели тут же, как только увидели возможность, только сегодня это меня не особо радовало. Мысли были в другом месте. Я выиграла битву, но не войну.
Лера стоит неподалёку, дожидаясь меня, прижимая к себе папку, как трофей, будто боится, что внезапно из-за угла выскочит Ростовцев и её отберёт. Он пытался делать хорошую мину при плохой игре, и я благодарна Алфёрову, что он вмешался.
Конечно, я могла бы это сделать сама, только у Вадима вышло всё куда лучше. Считаю минуты до окончания встречи, чтобы набрать в больницу и поинтересоваться здоровьем Слава. Только бы не было никаких последствий. Ещё следует выяснить, что за дрянь была налита в бутылку. С виду — обычная вода, да и Эльвира её пила спокойно. Хотя, кто знает, может она с такой же беспристрастностью пьёт всё, что горит. С неё не убудет. Не лучший пример для подражания.
Ко мне подходит какая-то женщина. Первых «поселенцев» я знала в лицо. За последние два года многое изменилось, и я не успевала уже в полном объёме заниматься делами сама, поэтому работала вполсилы, определив заместителей в обоих центрах.
— Я хотела бы сказать вам спасибо, — начинает она, и замечаю под слоем тонального крема большой синяк на лице, который плохо промазали. Она теребит кофту, видно, что нервничает, и ненарочно акцентирует внимание на животе. Или же это не беременность, а природная полнота. — Благодаря вам, я поняла, что можно жить иначе.
— Мне приятно это знать, — отзываюсь.
Именно для таких, как она, и создан центр. И я рада, что женщинам помогают смещать больные ориентиры на более правильные.
Она кивает и сбегает, словно разговор со мной для неё невероятно труден, а рядом образуется Ирина.
— Кажется, всё прошло хорошо, — наклоняется и негромко говорит мне на ухо.
— Надеюсь, — рассматриваю людей в комнате. Сейчас только часть лиц мне знакома. — Куда делся Руслан?
— Не знаю, но могу уточнить.
— Буду благодарна.
Вадим заканчивает разговор по телефону и возвращается.
— Сейчас приедут за вашим мавром, где он?
Ирина гнёт брови в непонимании, а я прошу её набрать охраннику, чтобы он вернул мужа одной из подопечных. Она кивает и идёт давать задание тому, кто ниже по статусу, чтобы замкнуть цепочку.
Мы прощаемся с Вадимом на доброй ноте. Всё же и руководитель, и человек он приятный. Отбывая, просит звонить, если что-то потребуется. Хотя, казалось, какое ему дело до всего, что происходит у кого-то другого?
Лера переговаривается со своим соседом, втянутым в страсти, и я подъезжаю ближе.
— Если хочешь знать моё мнение — ты выглядела свежо и изящно, — говорит подруга.
Фыркаю.
— Разве можно выглядеть изящно в этом, — хлопаю по подлокотнику кресла.
— Не придирайся к словам, — машет головой. — Можем ехать? — Пока ты мне всё не расскажешь, что у тебя произошло, я тебя не брошу.
— Минут через десять, можете пока в машине подождать.
Но она качает головой. Ладно, как знает.
Выбираемся из комнаты, в которую набилось больше народа. Дети, как в мультфильме про обезьянок, растащили содержимое стола. И даже несколько не поделили конфеты, принимаясь толкаться. А матери спешат из разнять.
У стойки администратора две молодые сотрудницы негромко переговариваются, но я различаю слова.
— Он когда уходил мне так улыбнулся, что в жар бросило. Может, ему любовница нужна? — мерзкое хихиканье.
— Он с женой разводиться решил, и его видели уже с другой.
— Красивая?
— Такие страшных в упор не видят. Всё же мужчина видный, солидный и с деньгами. А возраст ему даже к лицу.
— Да, он красавчик. Ну и в кошельке отменно звенит, — слышен смех. — А со второй всё серьёзно?
— Откуда я знаю. С женой они, конечно, неплохо смотрелись, но она ему не подходит. Такому человеку другая нужна.
Не знаю, почему, но такое чувство, что говорят о нас с Ростовцевым. Иначе к чему про развод и возраст. Уже поползли слухи? Выходит, он засветился уже с Ульяной, а я, как идиотка, узнала обо всём последней.