Измена. Плата по счетам

Глава 37

Тая спит. Леру я предупредила. Не стала полоскать наше и без того грязное бельё, лишь сказала, что намерена побыть с внучкой. И она подумала, что это для меня, а не для них.

Сидим на кухне, и почти физически ощущаю напряжение, повисшее на девяти квадратах. А потому начинаю первой.

— Я плохо воспитала сына.

Лиза быстро качает головой, словно не согласна со мной, а её глаза наполняются слезами.

— Это я виновата. Я, — шепчет негромко, прикладывая руку к груди, и снова ревёт. — Он у вас такой красивый, умный, а я — мышь серая без высшего. Даже не знаю, как он на меня такую посмотрел, — ладони закрывают лицо, а у меня волосы поднимаются дыбом на голове. Откуда такие мысли? Да, она простушка на фоне Слава, но кто сказал, что все должны быть эффектными, с выпирающими частями тела? Выбрал, женился — будь добр любить человека, воспитывать общего ребёнка.

— Лиза, послушай….

— Вы меня не утешайте, Инга Андреевна. Я подозревала, что у него есть женщина. Знаете, как мне все завидовали, какой у меня муж? — смеётся сквозь слёзы. — Только что ни делай — я останусь такой, через себя не перепрыгнуть. Операций этих так боюсь, ну чтобы грудь побольше или откачать там себе что-нибудь. Да и стоит это так дорого, что мне еще две работы нужны.

— Не говори ерунды. Пусть у тебя не вывернуты губы в обратную сторону, не метровые ресницы, больше похожие на пипидастр и не шары вместо груди. Но ты куда лучше любой куклы! Неважно, сколько на них бриллиантов, потому что сиять может только чистая душа.

— Спасибо, что поддерживаете, но это просто слова, — говорит тихо-тихо, а потом косится на часы, отмеряющие количество времени, которое она тратит на разговоры, а не на сон.

— Ты его любишь? — вопрос от меня, но ответ я знаю наверняка.

— Безумно. Так сильно, что, кажется, умру…

— И готова простить?

Она пожимает плечами, потому что ей сложно обсуждать со свекровью подобные темы.

— Уходи от него, Лиза. Он не исправится.

— Ну кто не гуляет, — пытается оправдать она мужское либидо. Хватается за призрачные возможности, готова быть прислугой, унижаться лишь бы он был рядом.

Больная любовь, которую надо лечить. И я решаюсь.

— Ты думаешь, это случайная девушка? Какая-нибудь красотка, с которой у него роман в пару месяцев?

Она замирает и сжимает зубы, а я вижу, как ей страшно. Невыносимо страшно узнать правду. Но кому быть палачом, как не свекрови?

— Её зову Эля. Первая любовь Слава, первая болезнь, от которой он так и не излечился. Даже не хочу представлять, чем сейчас балуются эти двое, но, Лиза, они не встретились недавно. Это было, есть и будет продолжаться, потому что горбатых только могилы исправят. А теперь задай себе вопрос: надо ли тебе вкалывать на двух работах, бежать домой, чтобы варить борщи для блудного мужа, ждать его по вечерам и греть постель, зная, что каждую минуту он может быть с другой? Прощать и пускать обратно, позволять обращаться с собой, как ему вздумается? А потом в один ужасный день узнать, что кто-то на стороне от него забеременел, или, не дай бог, что он передал тебе болезнь своей любовницы.

Её лицо белеет, а Лиза откидывается на стену и вот-вот хлопнется в обморок. И теперь уже страшно становится мне.