Измена. Плата по счетам

Глава 72

— Выглядишь хорошо, — делает мне комплимент Евгений. — Будто светишься изнутри.

Сегодня пятнадцатый сеанс, и он прав — настроение у меня за последнее время улучшилось. Во-первых, Ростик взялся за ум. Во-вторых, нам с Владимиром нравится проводить время вместе. В-третьих, документы, которые передал отец, способны похоронить Ростовцева, как только он выйдет из больницы.

Только его состояние вот уже третью неделю оценивается, как критическое. Он не идёт на поправку, но и не торопится на тот свет. А я терпеливо жду, созваниваясь с врачами и оплачивая лекарства, которые необходимы. Наверное, со стороны кажется, что я заботливая жена, которая продолжает любить, пусть муж и причинил ей столько боли. Но я знаю, что мной руководит не сострадание и не желание сохранить марку. Я мечтаю увидеть, как на суде Руслана приговорят к пожизненному сроку.

Об Ульяне я ничего отцу не говорила, он узнал от матери. Через четыре дня меня вызвали к следователю, и я готова была дать отпор, но, к моему удивлению, он принёс извинения. Так и сказал.

— Инга Андреевна. Мне очень жаль, что я проявил некомпетентность по отношению к этому делу, оскорбил вас, подозревая не просто в том, чего вы не делали, а в происшествии, касательно вашей сестры. Впредь не буду делать столь поспешных выводов, надеюсь, инцидент исчерпан.

— Моргните, если под столом сидит человек, приставив дуло пистолета к вашему животу, — говорю спокойно, без тени улыбки. Вижу, как ходят желваки на лице напротив, но он растягивает некрасиво губы. — А вот с улыбкой я бы посоветовала вам потренироваться, — отмечаю. — Ответите на вопрос честно?

— Конечно, — он говорит, но за словом звучит примерно: «желаю, чтобы ты убралась из моего кабинета немедленно».

— Кто вам звонил, что вы теперь расшаркиваетесь так низко?

— Это моя личная инициатива.

— Ясно, — делаю вид, что поверила. — Честность — не ваша сильная сторона. Но мне не нужны заступники. Расследуйте, как надо. Я за то, чтобы виновные отвечали за то, что делают. Если это я…

— Не юродствуйте, Инга АНДРЕЕВНА, — нарочно выделяет моё отчество, и я убеждаюсь, что причина кроется в Жданове. — Дело закрыто. Виновный найден.

— Хотелось бы узнать подробности.

Уже позже пересказываю историю Лере, которая цокает языком на другом конце провода.

— Восточная кровь не прощает, — делает она вывод. — И что теперь ему будет?

— Да ничего. Сюда он больше не приедет — делать нечего, будет воспитывать ребёнка, говоря, что его мать дрянь. Я знала, что брак с иностранцем до добра не доведёт. Конечно, есть случаи счастливых семей, но это не про мою сестру. Ульяна заигралась, а такие, как Кадир, обиды не прощают.

Он заплатил человеку, не сам дотянулся. Ему прислали отчёт, когда он уже был далеко отсюда. А на похороны Ульяны пришло мало людей. Мать рыдала и по этому поводу, что дочь не нажила хороших друзей и знакомых, которые бы грустили о её уходе. А я спокойно сидела рядом, думая о том, насколько жизнь быстротечна. Ещё недавно жили вместе d одной квартире, носили маленькие хвостики, а теперь мне полвека почти, а Ульяне никогда не будет столько.

Я оплатила всё, что нужно. Не скупилась на похороны. Простила ли? Не знаю, я старалась не думать об этом, чтобы не лукавить. Просто отдала дань сестре, дабы жить дальше. Хочется верить, что она поступила бы так же.