Капо

ГЛАВА 12

Делани

В жизни есть правила, которым нужно следовать, и не только те, которые созданы обществом и правительством. Мой отец позаботился о том, чтобы я знала о них с раннего детства.

Моя мать нарушала их все до единого.

С другой стороны, мой отец тоже был не слишком хорошим человеком. Я всегда уважала его, даже в те трудные времена, когда дорогая мамочка почти убедила меня, что мой отец не такой герой, каким он себя изображал.

После их ужасного развода я стала трудным ребёнком, пристрастилась к алкоголю и вечеринкам, носила готическую одежду целых два года. Неужели моя мама позволила бы папе узнать, что я больше не его маленькая девочка? Чёрт возьми, нет. Она скорее проглотит гвозди, чем признается, что зародила во мне искру зла. Мой отец наложил бы в штаны, если бы узнал, что я чуть не умерла от передозировки в тот единственный раз, когда приняла запрещенный наркотик. Слава Богу, я усвоила больше чем один урок, четыре дня, проведённые в больнице, были одними из худших в моей жизни.

Затем были обязательные консультации, ни на одну из которых моя мать не ходила и больше никогда о них не упоминала. Так что, да. Тогда я составила для себя правила, которым я старалась следовать, чтобы оставаться послушной для самой себя с целью выжить. По крайней мере, мне казалось, что я проделала неплохую работу. К сожалению, это привело к еще большему расколу между мной и моей матерью, который так и не был устранён.

Наблюдая, как моя мать переживает приступы гнева и ненависти, я поняла, что у неё внутри всё болит. Она искренне любила моего отца, но ей не нравились его друзья и его безжалостные поступки. То есть мой отец был по одну сторону закона, в то время как Франсуа Тибодо родился на тёмной стороне и наслаждался ею.

Вот почему я мысленно составляла список причин, по которым мне следует держаться подальше от могущественного и безжалостного Капо. Создавала новые правила, которым я найду в себе силы следовать. Это был титул, который я услышала давным-давно, он использовался для обозначения второго по влиятельности человека в мафиозной семье. Он зарабатывал больше денег, чем мой отец, имел больше влияния в мире политики, и его семье принадлежала половина Нового Орлеана и многим за его пределами.

Франсуа рос как член королевской семьи, именно потому, что они также обеспечивали финансирование различных некоммерческих организаций и других благотворительных фондов на протяжении многих лет. Они никогда не брали кредитов, но в их честь были названы больничные корпуса и художественные галереи.

Они считались неприкасаемыми, безжалостными в своей деловой практике, и ФБР и Управление по борьбе с наркотиками лишь однажды прорвались сквозь их толстую броню, сумев посадить патриарха семьи Тибодо в тюрьму на несколько лет. Черт возьми, оба брата не раз попадали на страницы журнала «People» как самые привлекательные холостяки в мире.

Их восхождение к славе и богатству было заслуживающим внимания.

Но это не означало, что они не были хищниками, особенно мужчина, которого я соблазнила и из-за которого я продолжала трепетать. Нет, нужно было составить список, который ежедневно напоминал бы мне, что я буду полной дурой, если осмелюсь снова переступить эту черту.

Правило номер один: ни при каких обстоятельствах не встречаться взглядом с этим мужчиной. Когда мой ворчливый внутренний голос стал донимать меня вопросами о причинах, я громко рассмеялась. Посреди пустой комнаты. Потому что, как только я это делала, мои мысли обращались к сексуальности его рук, покрытых татуировками, и трехдневной щетине, покрывающей его сильную челюсть. И к тому факту, что я сама поцеловала его.

И трахнула его.

Это, в свою очередь, заставило меня вести себя как двенадцатилетнего подростка, и извергаемое мной дерьмо было совершенно непохоже на мою взрослую версию. Я на горьком опыте убедилась, что вовремя прикусывать язык обычно в моих интересах.

Правило номер два должно быть достаточно простым. Держаться от него на расстоянии не менее десяти футов. Чтобы ответить на вопрос «Почему?» не требовало больших усилий. Электричество, которое мы разделяли, могло обеспечить энергией каждый дом и предприятие в Новом Орлеане, а то и больше. Я, честно говоря, была удивлена, что мы не загорелись всего несколько часов назад. Тот факт, что мой отец не замечал невыносимой жары, означал, что либо он устал, либо я оказалась очень хорошей актрисой, в чем я сильно сомневалась.

Я не была уверена, что у меня есть шанс соблюсти последнее правило. Сбежать. Как можно скорее. Почему-то я знала, что этот мужчина будет охотиться за мной.

Вздохнув, я потерла глаза, водя пальцем по потрясающей фотографии на экране. Я хотела использовать ее в качестве заставки. Подумала, не выдаст ли это мое растущее влечение. Наступили сумерки, а это означало, что скоро прибудет человек, превосходящий ростом всех остальных, чтобы исполнять свой долг.

Защищать меня.

Почему я чувствовала себя всего лишь пленницей в доме моего отца?

— Что ты делаешь? — голос моего отца прозвучал резче обычного, заставив меня подпрыгнуть.

— Вот дерьмо!

— Следи за своим языком, — сказал он ещё более сурово.

— Ты напугал меня до смерти.

Я мгновенно закрыла крышку ноутбука, пытаясь собраться с мыслями. Я потратила пару часов, пытаясь узнать о Франсуа как можно больше, и мне показалось, что я уже одержима этим человеком. Ладно, может, так оно и есть, но поскольку видение его лица, ощущение его горячего дыхания, щекочущего мою кожу, отказывались уходить, у меня было около дюжины причин.

Все веские.

И все нелепые.

— Тебе что-нибудь нужно? — продолжил он, закатывая рукава рубашки. Отец переоделся в более деловой костюм, что означало, что он, скорее всего, собирался куда-то пойти. Я подумала, не назначено ли ему горячее свидание. Нет, он бы так не поступил. Он по-прежнему был вне себя от беспокойства и злился на то, что человек, который чуть не напал на меня, не был пойман.

— Просто пытаюсь выяснить личность убийцы. — Это не было полной ложью. Последние несколько месяцев я просматривала газетные сообщения в Лос-Анджелесе, пытаясь найти что-нибудь, что могло бы напомнить об убийстве. Но я ничего не нашла. Возможно, полиция скрывала его местонахождение. Однако большая часть времени была потрачена на изучение Франсуа, из-за чего моя киска уже пульсировала, а соски ныли.

Я вступала на опасную территорию, так как безжалостный мужчина должен был появиться здесь в любой момент.

— Тебе не нужно этого делать. Я уверен, что детективы способны с этим справиться.

— На самом деле ты в это не веришь.

Отец усмехнулся.

— Ты всегда видела меня насквозь. Несколько моих друзей разбираются в ситуации. Просто чтобы убедиться, что всё под контролем.

— Давай переведу, папа. Ты имеешь в виду друзей дяди Франсуа. — Я употребила это выражение легкомысленно, пытаясь справиться со своим прежним гневом. Если бы я этого не сделала, у моего отца возникли бы подозрения.

Он приподнял бровь и подошёл ближе.

— Что ты хочешь о нём узнать? Только не говори, что тебе не любопытно. Я вижу это по выражению твоего лица и по тому, как ты допрашивала его ранее. С таким же успехом ты могла бы задать все вопросы, прежде чем он начнёт разыгрывать из себя героя.

Герой. По выражению его глаз я поняла, что он всегда хотел быть моим героем. Разве не каждый отец хотел этого? Ему же никогда не давали такого шанса. Ну, не совсем. Может быть, я тоже не дала Франсуа шанса, вместо этого использовав своё увлечение как оружие.

— Почему мама так сильно его ненавидит?

— Потому что она считала, что это он втянул меня в «серую зону» в бизнесе и в личной жизни.

— Она думала, что у тебя роман? — на самом деле меня это нисколько бы не удивило.

— Одна из причин, но его не было. Это не то, чем занимаются Бакстеры. Её главная претензия была к тому, как изменилась моя бизнес-тактика.

— Я так и думала. Но ты сам к этому пришёл, да?

Мой отец всегда пытался скрыть, кем и чем он был, но в этот момент он выглядел усталым. Как будто мир слишком много из него вытряс.

— Скажем так, я вырос в очень бедной семье. Франсуа был моим другом с тех пор, как я был ещё задиристым школьником в дырявых джинсах и поношенных теннисных туфлях. Он был достаточно взрослым, чтобы я уважал его, может, даже больше, чем Армана. Франсуа позволил мне понять, на что способны деньги и как они могут изменить всю жизнь. Он позволил мне увидеть всё это его глазами и в его мире. Я представил, что я его брат, а его родители с радостью приняли меня. Какое-то время я был счастливым ребёнком.

— Никогда не слышала этой истории.

— Это потому, что твои бабушка и дедушка умерли, когда ты была совсем маленькой. А твоя мать отказывалась говорить о моём прошлом, в том числе и с тобой. По крайней мере, к тому времени, когда они оба умерли, мне удалось выплатить их ипотеку и устроить им круиз, а также купить несколько приятных вещиц. Это было лучшее чувство в мире. — У отца был отсутствующий взгляд. — Сейчас это не важно, если ты спрашиваешь, опасный ли Франсуа человек, то ответ — да. Вот почему я ему безоговорочно доверяю. Вот почему он единственный мужчина, который может защитить тебя.

В его голосе слышалась почти нотка грусти, от которой у меня засосало под ложечкой.

— Ты действительно подставился под пулю из-за него?

Казалось, его больше всего удивило, что его друг поделился чем-то настолько личным.

— Да, так и было, и это тоже разозлило твою маму, но я бы сделал это снова, не задумываясь, так же как он сделал бы это для меня.

— А теперь он бы сделал это ещё и для меня, — сказала я мимоходом.

— Да, он бы так и сделал. Он хороший парень, несмотря на всю его браваду. — Отец тихо рассмеялся, как будто в этом была какая-то скрытая шутка.

— А что, если то, что случилось, связано с ним, а не со мной? Что, если кто-то пытается использовать меня против него? — я не была уверена в том, что сказал ему Франсуа.

Когда отец сначала никак не отреагировал, я поняла, что он уже подозревал об этом. Не была ли история о случайном серийном убийце ложью, чтобы уберечь меня от ещё большего ужаса и паранойи?

— В нашем мире возможно всё. Вот почему ты должна его слушать. Ты же можешь сделать это для своего старика?

В нашем мире. Нашем. Во множественном числе. Он смирился с тем фактом, что, общаясь с Франсуа и его семьёй, мы все оказывались под микроскопом, подвергаясь опасности стать мишенью.

— Ты не старик, папа. — Потому что, если мой отец был старым, то и Франсуа был им. Я не хотела добавлять к этому что-то ещё. — И да, я буду хорошей девочкой для Франсуа, пока тебя не будет.

— Вот моя девочка. Я не могу потерять тебя, милая. Просто не могу тебя потерять.

— Ты не потеряешь меня.

— Кстати, ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь, даже когда всё уляжется.

Я рассказала ему о том, что Куинс доставал меня. Этот человек даже прислал мне ещё одно сообщение, в котором сообщил, что, если я не вернусь в Лос-Анджелес через три дня, он расторгнет мой контракт. Я ненавидела эту свинью, но он помог моей карьере в то время, когда никто другой бы этого не сделал. Он считал, что я у него в долгу. Ублюдок.

— Спасибо. Это многое для меня значит, и я, возможно, приму твоё предложение. Лос-Анджелес и модельный бизнес уже не те, что прежде. Теперь, или ты, или тебя.

— Тогда, возможно, пришло время перемен. Я хорошо с этим знаком. — Отец отвёл взгляд, очевидно, погрузившись в свои мысли.

Между нами возникло неловкое напряжение. Все потраченные впустую годы дали о себе знать. Я понятия не имела, что сказать своему собственному отцу.

— Пап, а ты любил её?

Мой вопрос застал его врасплох.

— Больше всего на свете. Она была моей первой и единственной настоящей любовью. К чему ты ещё не готова. — Он рассмеялся и ткнул в меня пальцем.

— Может быть, и нет. Но вы были молоды, когда поженились.

Я знала ответы на все вопросы, но мне нужно было что-то успокаивающее, возможно, знакомое, что помогло бы мне пережить это время.

Он подошёл и присел на подлокотник дивана.

— Слишком молоды. Школьная возлюбленные, которые поженилась сразу после окончания школы. Вопреки желанию родителей. Тот факт, что они отреклись от неё, конечно, усложнял нам жизнь.

— И она уже была беременна мной.

Ироничное выражение лица моего отца было забавным.

— Да. Это не было секретом, но мы всё равно были слишком молоды, чтобы жениться и создавать семью.

— Не волнуйся, папа. Я не верю в любовь, поэтому брака не будет, и я сомневаюсь, что у тебя когда-нибудь будут внуки.

— Любовь важна, милая. У нас с твоей мамой были действительно хорошие времена. Жаль, что всё так закончилось. Когда придёт время, ты найдёшь кого-то особенного. Но лучше бы он был добр к тебе, или я убью его голыми руками.

Хотя отец посмеялся, я знала, что он говорит серьёзно.

По какой-то причине это навело меня на мысли о Франсуа, что было безумием. И я уже нарушала свои собственные правила.

Мне показалось странным, что я больше не боялась. Может быть, одно лишь осознание того, что Франсуа сделает всё, что в его силах, чтобы защитить меня, позволило мне вздохнуть немного легче. Однако я напомнила себе о правилах, которые сама придумала и которым планировала следовать.

Мой грандиозный план вылетел в трубу в тот момент, когда что-то запрыгнуло в комнату, а затем мне на колени, при этом сбив мой ноутбук. Я взвизгнула, не уверенная, было ли это дикое животное, случайно забравшееся в дом, или кто-то сумасшедший. В любом случае, я не могла дышать, полностью утонув в поцелуях и облизываниях.

— Сэйди. Фу.

Мужчина с голосом, самым глубоким и мрачным баритоном, который я когда-либо слышала в своей жизни, от которого у меня внутри всё переворачивалось, находился всего в нескольких дюймах от меня.

Я поняла, что целовальщица была пушистым существом, когда с счастливым выражением лица она издала единственный лающий звук, заставивший меня захихикать.

— Как раз вовремя, приятель, — сказал мой отец. — Один из твоих людей пробыл здесь пару часов.

— Хорошо. По крайней мере, он следовал моим приказам. Сэйди. Пойдём. — Франсуа перевёл взгляд на меня, задержал его на несколько секунд, прежде чем опустить свои пронзительные глаза в пол.

— Она прекрасна, — произнесла я, и ворчливый внутренний голос рассмеялся надо мной, поскольку я уже посмотрела в его сторону. — Твоя?

— Да.

Односложный ответ был явным признаком того, что он всё ещё злился на меня за то, что я была так резка несколько часов назад. И всё же его глубокий, рокочущий голос вызвал волну дрожи и, что ещё хуже, мурашек по коже, которые, я не сомневалась, он уловил своими тёмными и захватывающими дух глазами. Я явно теряла рассудок.

Мне нужно было постоянно напоминать себе о том, что я оказалась втянута в его опасную жизнь. Франсуа был таким же завораживающим, как и раньше, но теперь, когда я узнала, что у него есть собака, всё, что, как мне казалось, я знала о нём, полностью изменилось. Он был ещё более великолепен, поскольку был одет в рубашку поло с короткими рукавами, которая не только подчеркивала его невероятную мускулистую грудь, но и делала татуировки на его руках ещё более великолепными. Я не могла не пялиться на него.

Неужели я только что нарушила почти все правила? Да, ага.

Он наклонился, не сказав больше ни слова, и схватил мой ноутбук. Крышка открылась при падении, и я ужаснулась, когда заметила, что экран включился, а его фотография была прямо по центру. О, Боже милостивый. То, как он изучал свою фотографию, было странным, как будто он никогда не видел её раньше. Или как будто он ненавидел смотреть на себя на фотографиях.

Ох, божечки. Он что, просматривает вкладки, которые я открыла? Я могла сказать, что он в ярости, по лёгкому подергиванию уголка его верхней губы, что указывало на то, что он был разгневан или даже хуже. Даже его грудь неровно поднималась и опускалась. Мне послышалось лёгкое рычание? Это было сродни тому, как если бы я открыла рот и засунула в него большой, толстый, грязный ботинок.

Как я и ожидала, Франсуа очень медленно повернул голову, поймав мой взгляд с таким повелительным видом, что, несмотря на новые правила, я не могла не подчиниться ему. Итак, мы смотрели друг другу в глаза, как мне показалось, целых две минуты, и меня охватили такие странные ощущения, что у меня на затылке выступили капельки пота.

У меня возникло несколько непристойных мыслей, и все они были связаны с тем, что я видела его полностью обнажённым, с его большим, толстым членом, выставленным напоказ. Я как будто чувствовала его руки на себе, поглаживающие мою обнажённую кожу, сжимающие мои соски пальцами, до тех пор, пока я бы не закричала от боли. И это было бы за несколько секунд до того, как я бы взмолилась о большем.

И он бы дал мне это, глубоко погрузив свой толстый член в мою ноющую киску, трахая меня, как дикое животное.

Я вытерла лоб, стараясь показаться беззаботной. По ухмылке, появившейся на его лице, я поняла, что потерпела полный провал.

Думай о чём-нибудь другом.

Кровь.

Смерть.

Ладно, может быть не об этом.

Безопасность. Он был здесь, чтобы сыграть роль моего героя, как и говорил отец. Чувство безопасности было у него в крови. Верно? Франсуа не позволит мне умереть, а это, конечно, означало, что он перекроет дом так, что никто не сможет ни войти, ни выйти.

Всего пару часов назад я заметила нескольких мужчин, все в костюмах цвета древесного угля. Они приехали на двух огромных чёрных «Тахо» и вышли одновременно, как того требовали многочисленные правила Франсуа. Они прошлись по поместью моего отца, прикасаясь к каждому окну и двери, один мужчина выкрикивал приказы, а остальные делали в точности то, что он говорил.

Какое-то время я была очарована ими, но, когда заметила, что у мужчин при себе оружие, я вернулась в дом, притворившись, будто они не запирают меня в доме, как плохую маленькую девочку. Казалось, что с бассейном придётся подождать. По крайней мере, сразу после этого я пообедала с отцом. Хотя он и не расспрашивал меня о событиях того вечера, о котором шла речь, он выразил беспокойство по поводу моей успешной карьеры модели. Я не сказала ему, что, скорее всего, только что поставила крест на своей карьере из-за глупого решения пойти в клуб.

Тогда я хотела расспросить его о Франсуа, расспросить о том, во что он был вовлечён, но у меня не хватило смелости. В конце концов, у нас состоялся приятный разговор о гоночных автомобилях, и я узнала о них и о новой трассе больше, чем когда-либо думала, что захочу знать. Однако было очевидно, что мой отец увлечён этим делом.

Я начала искать любую информацию о Франсуа, как только вернулась обратно в дом.

— К сожалению, у меня встреча в офисе, которую я не могу пропустить. Когда вернусь, будет уже поздно, — сказал мой отец, подходя ближе и кладя руку мне на плечо.

— Я буду здесь. Какая спальня? — спросил Франсуа, когда, наконец, протянул мне мой ноутбук. К счастью, он держал его подальше от моего отца, чтобы тот не увидел, что я искала. Когда наши пальцы соприкоснулись, у меня перехватило дыхание.

Почему он оказывал на меня такое сильное влияние?

Ответ на этот вопрос не выходил за рамки правил, прочно засевших в моём сознании. Я опустила взгляд и выхватила ноутбук у него из рук, захлопнув крышку ещё раз, прежде чем упереться ладонями в диван, чтобы ненароком не коснуться Франсуа.

Хотя я и хотела этого, дрожь пробежала по моему телу, делая его влажным и горячим.

Сэйди, должно быть, восприняла мои действия как приглашение и запрыгнула на диван. Я была потрясена, когда ни один из мужчин не сказал ей слезть. Вспомнила, что мой отец был щепетилен в отношении мебели, в размещении произведений искусства на стенах и книг на полках. Либо он сильно изменился, либо мои воспоминания были больше связаны с требованиями моей матери. Когда собака положила голову мне на колени, я была уверена, что попала в райский уголок.

Я хотела собаку, сколько себя помню, и это всегда раздражало мою мать, её обычный ответ «не может быть и речи» занимал особое место в моём сознании. Может быть, мне удастся убедить отца завести собаку. Я могла бы остаться здесь на неопределенный период времени, чтобы привести свою жизнь в порядок и решить, чем бы я хотела заниматься все оставшееся время.

О чём я только думала?

По правде говоря, у меня были кое-какие сбережения от работы моделью, инвестиции, которые я сделала, приносили очень хорошие результаты. Я могла позволить себе не работать долгое время, пока не определюсь, чем хочу заниматься всю оставшуюся жизнь. Возможно, пришло время выйти из основного русла, уйти на пенсию, пока на меня не навешали ярлык неудачницы.

— Я взял на себя смелость предложить тебе комнату по соседству с Делани. Подумал, что ты захочешь остаться рядом.

— Идеально. Надеюсь, ты не возражаешь, но я ещё попросил одного из своих солдат установить датчики на окна.

Датчики. Ситуация становилась всё более реальной.

— Я понял, что именно этим они и занимались. Всё, что тебе нужно сделать, чтобы обеспечить безопасность моей дочери, в полном порядке, — ответил ему отец, снимая пиджак со спинки стула. — Само собой разумеется, мой дом — твой дом. Здесь много еды и напитков. А ещё я улетаю рано утром. У тебя есть мой номер телефона, если тебе что-нибудь понадобится.

Почему у меня было такое чувство, что я больше никогда не увижу своего отца?

— Если я буду спать, когда ты вернёшься сегодня вечером, то разбуди меня утром, чтобы я могла попрощаться.

Мой отец наконец улыбнулся так, как я помнила, как будто я только что преподнесла ему рождественский подарок, сделанный своими руками.

— Разбужу. — Он в последний раз взглянул на Франсуа, прежде чем выйти из комнаты.

Хвост Сэйди дёрнулся, напомнив мне, что её голова всё ещё лежит у меня на коленях. Невозможно было не наслаждаться моментом, когда я могла провести пальцами по её густой разноцветной шерсти. Я чувствовала себя комфортно, как будто ничто не могло нас побеспокоить. Как странно ощущать это, когда он уже приказал нескольким своим людям ещё сильнее запереть дом.

Между нами повис неловкий момент. Я понятия не имела, что ему сказать, поэтому вместо этого сосредоточилась на поглаживании собаки, желая, чтобы бабочки в животе не порхали так сильно.

— Ты ей нравишься, — сказал Франсуа почти мимоходом.

— Тот факт, что ты явно ей тоже нравишься, означает, что она не очень хорошо разбирается в людях. — Ну вот, я снова сказала нечто мерзкое и подлое мужчине, который этого не заслуживал. — Прости. Это было грубо и очень неправильно.

— Вовсе нет, куколка. Ты прекрасно обо мне отзываешься. Я плохой человек, но, надеюсь, мне удастся сохранить тебе жизнь до твоего двадцатипятилетия. Сегодня вечером ты не выйдешь на улицу. Мне нужно полностью проверить системы безопасности в доме, и я не смогу закончить это примерно до рассвета. Всё ясно?

— Конечно.

— Отлично. Мне нужно сделать несколько телефонных звонков. Приятного вечера.

С этими словами он вышел, оставив меня дрожать от его ледяного поведения и тепла его красивой пушистой собаки.

Я правда оказалась его пленницей. Интересно, надолго ли?