Капо

ГЛАВА 4

Делани

Холодная дрожь пробежала у меня по спине от того, как этот мужчина смотрел на меня со своего насеста на балконе. Меня убедили приехать сюда, чтобы провести вечер вместе, после того как я появилась на пороге своей подруги в моём родном городе накануне вечером. Возможно, причина, по которой Кэрри вытащила меня из дома, заключалась в том, что ей надоело, что момента моего неожиданного приезда я пряталась под толстым одеялом на её единственном диване в крошечной квартирке, в которой она жила.

Я не была дома уже много лет, прожив в Лос-Анджелесе почти столько же, сколько в Новом Орлеане, особенно с тех пор, как моя карьера модели пошла в гору. Моим первоначальным намерением было вернуться в дом, в котором я выросла, но я точно знала, что произойдёт, если сделаю это. Мой отец заставил бы меня обратиться в полицию в городе, далёком от того, где всё это произошло, и находящемся под юрисдикцией, которая ничего не могла бы сделать для моей безопасности.

Или поймать сумасшедшего.

Он бы окружил меня защитной сеткой, прижал к себе так, что я бы задохнулась, и не позволял бы выходить из дома. Я не была готова к тому, чтобы всё время оставаться взаперти. Кроме того, я не видела его много лет, и наши отношения были в лучшем случае непростыми. Скорее всего, у него отношения с кем-то, возможно, он даже живёт с какой-нибудь девушкой. Кто знает? В последний раз, когда мы разговаривали по телефону, он не сказал мне ничего личного. С другой стороны, я тоже не была откровенна.

Я подумывала о том, чтобы вернуться в Лос-Анджелес, но мне была невыносима мысль о том, чтобы войти в квартиру, хотя суровый детектив, который допрашивал меня несколько часов, уже вызвал профессиональных уборщиков. Он почувствовал себя неловко, когда я, наконец, разрыдалась. Срыв стал не самым лучшим моментом в моей жизни, но до этого момента я не могла даже просто закрыть глаз. Он вдруг стал более заботливым, в том числе, стал предлагать пожить у кого-нибудь несколько недель.

Я не могла выбросить из головы ни ту сцену, ни ужасное сообщение. Оно было адресовано мне. Интуиция подсказывала мне это. Нет, о Лос-Анджелесе не могло быть и речи.

К сожалению, мне всё равно не к чему было там возвращаться, разве что погостить в доме моей матери. Она улетела куда-то на самолёте со своим третьим мужем в их долбаный медовый месяц. По крайней мере, на этот раз её пожилой чувак был богат и возил её в круизы мечты и отпуска, на которые, как она давным-давно решила, она имеет право. Конечно, у меня был ключ от её дома, но он никогда не казался мне родным, независимо от того, сколько оттенков розового она использовала, чтобы украсить мою комнату.

Боже, как же я ненавидела этот цвет.

Мне потребовалась почти неделя, чтобы убраться к грёбанной матери из Лос-Анджелеса, и то только после того, как меня трижды допрашивала полиция. Я ночевала то у одного псевдодруга, то у другого, но это уже надоело. Слава богу, ни один любопытный репортёр не связал меня с убийством, иначе мой отец легко узнал бы, что случилось с его драгоценной единственной дочерью.

Поход в клуб оказался неплохим развлечением. Видеть, как потрясающий мужчина наблюдает за мной, было одновременно волнующе и слегка пугающе, даже несмотря на то, что это явно был не мой преследователь, у него было совершенно другое телосложение. Но это по-прежнему вызывало в моём сознании неприятные образы. Честно, было трудно не поддаться очарованию мужчины в потрясающем тёмном костюме, в то время, как почти все остальные посетители клуба были одеты как персонажи шоу уродцев.

Да, был сезон Марди Гра, и под маской я могла быть кем угодно, но после ужасного события в кинк-клубе я не хотела наряжаться как какой-нибудь праздничный попугай или ещё хуже. Не имело значения, что меня назвали в честь младшей дочери любимого музыканта моего отца, а мой отец — самопровозглашенный любитель «Parrot-head» (прим. — название группы «Parrot-head» можно перевести как «Голова попугая»); после того кошмара я не хотела участвовать в притворстве.

Но если и было что-то, чему мой отец научил меня с раннего детства, так это тому, что жить в страхе — не лучший способ прожить свою жизнь. Я перестроюсь. Снова стану сильной. Я научусь жить так, как должна, без страха быть преследуемой хищниками.

И вот я была здесь, пытаюсь притвориться, что моя жизнь может продолжаться. А Джинни мертва. Мертва.

Тем не менее, я по-прежнему покрывалась мурашками, и мужчина, смотревший на меня сверху вниз, ничуть не помогал.

— Ух ты, девочка. Ты знаешь, как их зацепить. Боже. Он очень привлекательный мужчина, — проворковала Майли рядом со мной, чуть не расплескав напиток, который держала в руке. Она начала веселиться раньше нас, учитывая, что Кэрри потребовалось целых два часа, чтобы убедить меня пойти с ними. Это было лучше, чем оставаться в полном одиночестве в крохотной квартирке в центре Нового Орлеана. По крайней мере, я так думала. — Если он тебе не нужен, я могла бы заняться с ним греховным делом.

— Тогда тебе придётся встать в очередь. Каждая вторая цыпочка в этом заведении мечтает оказаться в его постели, — прорычала Кэрри.

Я взглянула на обеих девушек, восхищаясь их яркими масками. Когда я снова посмотрела в сторону балкона, озноб превратился в спонтанное возгорание. Я могу поклясться, что этот мужчина раздевал меня глазами, планируя все те коварные вещи, которые он мог бы со мной сделать.

К сожалению, из-за того, как этот мужчина смотрел на меня, пронзая взглядом, я не была уверена, не было ли моё умозаключение огромной ошибкой. Он был великолепен во всех отношениях, но я не могла вынести его восхищения даже издалека. Сейчас у меня от всего этого мурашки по коже.

Я была уверена, что в аэропорту за мной следили. Слышала, это называется синдромом посттравматического стресса. Теперь я поняла, насколько разрушительным и изнурительным он может быть.

— Он просто обычный человек, — сказала я ей, хотя каждый дюйм моего тела покалывало, словно от электрического разряда. В своей профессии я привыкла к великолепным мужчинам, хотя подавляющее большинство мужчин-моделей, с которыми я встречалась, были эксцентричными, высокомерными придурками, зацикленными на себе и своей чрезвычайно привлекательной внешности.

К тому же, все они были просто симпатичными мальчиками, тип моделей, с которым я всегда знакомилась. Я же предпочитала плохих парней, что и привело меня в БДСМ-клуб. Ну, это одна из причин. У меня были вкусы, которые некоторые сочли бы извращёнными. Или, может, мне наскучила обычная обстановка в Лос-Анджелесе. В любом случае, там, откуда я приехала, привлекательных мужчин в костюмах было пруд пруди.

— Ей нужно проверить своё зрение, — вставила Кэрри. — И не увиливай, подружка, он смотрит прямо на тебя. Почему бы тебе не развеяться? Он же не кусается.

— Ты точно должна знать почему.

Я вдруг почувствовала себя неуютно, настолько сильно, что у меня вспотели ладони. Как только он повернул голову, я воспользовалась возможностью отойти от сверкающих огней в тень, где чувствовала себя более непринужденно.

— Ну он же не проследил за тобой от самого Лос-Анджелеса, — проговорила Кэрри.

— До сих пор не могу поверить, что у тебя был сталкер, — добавила Майли. — Мне так жаль, девочка. Жаль, что я ничем не могу помочь.

— Убийца. Этот ублюдок хладнокровно убил мою соседку по комнате. Помните? — это было то, чего я никогда не забуду, но срывать злость на ком-то из них, огрызаясь, было неправильно. — Мне жаль. Я всё ещё нервничаю.

— Помни, девочка. Монстра здесь нет, — сказала Кэрри, нахмурив лоб и уставившись на меня. — Ты в безопасности.

В безопасности. Я не была уверена, что это слово когда-нибудь снова будет означать то же самое.

Глубоко вздохнула, пытаясь вспомнить слова моего отца о страхе.

«Страх — это повседневный аспект жизни. Используй его, чтобы обрести больший контроль и бороться с желанием соскользнуть в безумие, вложив в него всё, что есть у тебя в душе. Затем сделай что-нибудь совершенно необычное, чтобы оживить свою жизнь, например, поборись с электричеством, например, постой посреди грозы, наслаждаясь грохочущими каплями дождя».

Мой отец был кем угодно, в том числе жестоким бизнесменом, но у него была страсть ко всему в жизни. К вину. Женщинам. Сигарам. Сексу. По крайней мере, две из его страстей разрушили его брак с моей матерью.

Он был богат, влиятелен и пользовался большим успехом как у мужчин, так и у женщин. А я очень не хотела больше поддерживать с ним отношения.

Я позволила себе слегка улыбнуться, бросив ещё один быстрый взгляд на этого эффектного мужчину.

— Ты права. Знаю. Однако это не значит, что я готова броситься в омут с головой. Мужчины меня чертовски раздражают. — Это было правдой. Мне не нужен был мальчик-игрушка или какой-то парень, ведущий себя так, будто он может быть единственным мужчиной, который мне нужен. Или ещё хуже. Но… Девушка же может пофантазировать. Она также может попробовать. Когда я провела рукой по своей шее, у меня не осталось сомнений, что он наблюдает за каждым моим движением. Кэрри подтолкнула меня локтем несколько секунд спустя, закатив глаза.

— Чисто для информации, девчушка, погружённая в эротические грёзы, что мужчина, который думает, что ты даже слаще булочки с корицей, является владельцем этого клуба. Он одинок и считается самым завидным женихом в городе. Ему сорок один год, он никогда не был женат. Детей у него нет, и он владеет домами в Ки-Уэсте, на Барбадосе, и потрясающим поместьем площадью семь тысяч квадратных футов прямо здесь, в Новом Орлеане.

Я так долго не была в городе, в котором родилась, что уже и понятия не имела, кто есть кто.

— Удивительно, что ты знаешь всю историю его жизни, — поддразнила я. — Это делает его абсолютно безопасным?

— Ну, если ты можешь назвать аллигаторов в дикой природе безопасными, — сообщила Майли, после чего фыркнула. — Конечно, он великолепен, но он ещё и мафиози, по крайней мере, ходят такие слухи, но в городе нет ни одной женщины, которая не предложила бы себя этому великолепному мужчине на блюдечке с голубой каемочкой, если бы он попросил. За исключением этой девушки. Тут уж нет.

— Лгунья. Ты бы приросла к нему всем своим телом, если бы могла. Именно это ты сказала мне, когда мы были здесь в последний раз, — упрекнула Кэрри.

Я обнаружила, что подхожу ближе к свету, пытаясь разглядеть его черты, и меня охватило ещё одно, ещё более странное приятное ощущение.

Мафия.

Ещё один холодок пробежал у меня по коже до самых кончиков пальцев. Я, конечно, знала о могущественной мафиозной семье, но раньше у них не было ночных клубов. Или были?

— Как его зовут? — когда ни одна из девушек не ответила сразу, я повысила голос. — Как его зовут?

— Боже правый, не думала, что тебе это интересно, — огрызнулась Кэрри. — Франсуа Тибодо. А что?

Я глубоко вздохнула и задержала дыхание. Моя удача была… странной.

— О, без причины, — подумала я, хотя у меня был миллион причин уйти из этого клуба прямо сейчас.

Я не только знала его, но и определённо считала его запретной зоной. Если бы я осмелилась прикоснуться к нему, мой отец убил бы меня. Когда-то они были очень близки. К сожалению, последнее, что я слышала об их отношениях, это то, что они были натянутыми. Это не поспособствует хорошей беседе за ужином. Как и то, кем я была на самом деле.

Но я должна была признать, что этот человек был безопасен, по крайней мере, для меня. На самом деле, он бы скорее убил любого мужчину, который посмотрел бы на меня косо, ведь его клятва, данная моему отцу, будет действовать до скончания веков. Он также был настоящим альфа-самцом, даже одетым в костюм за десять тысяч долларов. Дрожь возбуждения пронзила меня, мысль о том, чтобы вкусить запретный плод, была почти невыносимой. Этот мужчина был воплощением самообладания, безжалостности, которую невозможно себе представить, и даже с того места, где я стояла, он, вероятно, был самым великолепным мужчиной, которого я когда-либо видела.

Возможно, в своём последнем порыве решимости я осталась в тени, решив уйти, пока не стало слишком поздно, и я не переступила черту, которую никогда нельзя было пересечь снова.

Но девушка ведь может помечтать о том, что ей не принадлежит, хотя бы на одну ночь.

Кроме того, последние слова, которые мы сказали друг другу, были резкими, он смотрел на меня так, словно я была чем-то отвратительным, выползшим из центра земли, слизняком или чем-то похуже. И я позволила себе возненавидеть его, как меня и учили, из-за чего моя мать потащила меня через полстраны.

Ненависть была у меня в крови, горький развод моих родителей испортил отношения с отцом до такой степени, что я не разговаривала с ним почти три года. Вот почему возвращаться домой под покровом темноты было глупой идеей, но это было единственное место, где я чувствовала себя в безопасности.

В безопасности.

Была ли в этих словах хоть капля правды? По правде говоря, пока я находилась в городе под покровительством этого жестокого человека, я была в большей безопасности, чем где-либо ещё в стране. По крайней мере, здесь я могла наслаждаться жизнью.

Когда ещё один разряд электричества, ощущаемый мной ранее, пронзил всё мое тело, я поняла, что, должно быть, я ужасный человек, раз испытываю жажду того, что считается табу. По крайней мере, после того, как я уйду отсюда сегодня вечером, я больше никогда не поставлю себя в неловкое положение снова столкнувшись с Франсуа.

— Ты в порядке? — спросила Кэрри, дотрагиваясь до моей руки. Несмотря на всё её притворство, она волновалась и боялась за меня.

Я глубоко вздохнула и подняла свой бокал.

— Я в полном порядке. Давай танцевать всю ночь напролёт.

Она продолжала изучать меня целую минуту. Затем на её лице появилась озорная улыбка.

— Пойдём, подружка. Ну давай же. Позволь твоим послам на эту ночь провести тебя по этому месту. В этом бывшем банке, ставшем ночным клубом, спрятаны самые разные драгоценные камни, маленькие восхитительные сокровища. И кто знает, может, ты найдёшь что-нибудь вкусненькое на ночь, чтобы я смогла поднять тебя со своего дивана. — Она рассмеялась, а я шлёпнула её по руке, прежде чем ещё раз украдкой взглянуть на балкон из своей защищенной тени.

Мужчины, которого я когда-то обожала, нигде не было видно.