Капо

ГЛАВА 26

Делани

Нет. Нет. Нет.

Последние слова, которые я ему сказала, были произнесены в гневе?

У меня вспотели ладони, и я смотрела, как Франсуа сажают в полицейскую машину, прежде чем обернуться. Я слышала, как он звал меня по имени, ужасный звук его голоса эхом отдавался у меня в ушах. Я была готова запаниковать, так как устрашающая толпа людей и репортёров подталкивала меня к самому краю. Как только я заметила, что по крайней мере двое репортёров с одной из местных новостных станций направляются в мою сторону, я попятилась назад, слёзы защипали мне глаза.

Что же теперь должно произойти? Я развернулась и бросилась бежать, стараясь избегать встречных, по одной из боковых улиц. Слёзы продолжали катиться по моим щекам, и всего через несколько минут я уже хватала ртом воздух, вынужденная остановиться, чтобы перевести дыхание. Почему это произошло? Я была не настолько глупа, чтобы думать, что он виновен в незаконном обороте наркотиков. Верно? Он не мог быть таким человеком.

Нет. Нет.

Мне нужно взять себя в руки. Я постоянно замечала, что люди наблюдают за мной. Или, может быть, я теряла самообладание. В любом случае, я не чувствовала себя в безопасности, находясь на улице в одиночестве. Я сжала ключи, моя рука сжалась в кулак. Слава Богу, было легко понять, куда я направляюсь, учитывая расположение дорог.

Мой отец.

Франсуа правда верил, что мой отец имеет какое-то отношение ко всем тем ужасным событиям, которые произошли? Я уже не знала, что и думать, тем более что совсем не знала своего отца. Он признался, что переступил тонкую грань. Франсуа сказал мне, что так оно и было.

О, боже. Это ужасно. По крайней мере, я знала, что в квартире остались двое солдат. Они обеспечат мою безопасность.

Через несколько минут мне, наконец, удалось добраться до здания и, не теряя времени, войти внутрь. Но я не могла избавиться от ощущения, что за мной наблюдают. Прежде чем войти в лифт, я оглядела стеклянный фасад, но ничего не увидела. Однако, моё шестое чувство подсказывало мне, что это худшее положение, в котором я могла оказаться. Я была в незнакомом городе, и у меня не было возможности связаться с кем-либо ещё в Ки-Уэсте, кто бы мог помочь. Мне не дали ни имени его адвоката, ни номера телефона. Единственным солдатом, которого я знал, был Рокко, и неизвестно было, когда он вернётся и вернётся ли вообще. Насколько я знала, этого человека арестовали вместе со всеми остальными.

Вся ситуация была сумасшедшей. Наконец, двери чертовски медленно закрылись, и я прижалась спиной к стальной стене лифта, прерывисто дыша. Всё было так ужасно. Когда стальная коробка резко остановилась этажом ниже того места, где находилась квартира Франсуа, я снова чуть не запаниковала, особенно когда внутрь вошли двое мужчин.

Они переглянулись, оба кивнули в мою сторону. Я прижалась к стене, затаив дыхание. Двое мужчин хранили гробовую тишину, но я почувствовала опасность, мой инстинкт сработал сверхурочно. Когда они вышли на моём этаже, я чуть было не нажала на кнопку, чтобы направиться в вестибюль, но поняла, что единственное безопасное место, которое у меня была, — это за запертыми дверями.

Я просунула руку между дверьми за секунду до того, как они закрылись, и, тяжело дыша, выглянула в коридор. Я услышала звук закрывающейся двери, но не могла сказать, с какой стороны. Их не было видно, и это было всё, что имело значение.

Франсуа говорил мне, что квартира зарегистрирована на фиктивное имя корпорации, из-за чего большинство людей никогда не узнают, какой собственностью в городе он владеет. Однако я была умной девочкой. Люди могли найти всё, что ищут, если будут искать достаточно усердно.

К тому времени, как я добралась до двери, у меня перехватило дыхание, и я пыталась сдержать дрожь в руках, когда вставляла ключ в замок. Затем я услышала громкий шум и чуть не выпрыгнула из своей кожи, едва успев открыть дверь, закрыть её и защёлкнуть замок, прежде чем закашлялась и начала хрипеть.

Прибежала Сэйди, её хвост вертолётиком описывал круги, напоминая мне, как сильно я забочусь об этом мужчине. И я дала ему пощечину. О чём я только думала?

— Ох, малышка. Всё будет хорошо. — Я упала на колени, обвивая руками её шею. Одинокая слезинка скатилась по моим ресницам, и я усилием воли подавила свои эмоции. Когда я отстранилась, она слизнула её, задыхаясь от счастья, что видит кого-то. — Папочки какое-то время не будет дома, но не волнуйся. Я буду рядом.

После того, как Сэйди подарила мне, как показалось, миллион поцелуев, я стояла, уставившись на дверь.

Когда попятилась, я услышала ещё один громкий стук и вскрикнула. Даже Сэйди залаяла, что было неудивительно. Я почти ожидала, что кто-нибудь ворвётся в дверь, но внезапно всё стихло. Простояв на одном и том же месте целых две минуты, я сумела сделать ещё один глубокий вдох, прежде чем броситься дальше в гостиную, изо всех сил пытаясь вытащить телефон из сумочки, зажав его обеими руками. Может быть, я хотела, чтобы телефон зазвонил, молясь, чтобы Франсуа позвонил и дал мне знать, что скоро будет дома.

Дом.

Там, где сердце.

Там, где был мужчина, которого я любила.

— Ох, детка. Что мы будем делать?

Гав.

Я лишь хотела бы, чтобы она смогла внести хоть каплю понимания в это безумие.

Боже. Я была близка к гипервентиляции, паника не утихала. Я старалась держать себя в руках, направляясь на кухню. Вода не помогла. Я схватила уже открытую бутылку вина и достала бокал из шкафчика. Налив изрядное количество, я попыталась сообразить, что же делать. К сожалению, на данный момент у меня не было другого плана, кроме как ждать. А я не отличалась терпением. К тому же, у меня было ужасное чувство, что из него сделают показательный пример, особенно после того, что он рассказал мне о том, что произошло в полицейском участке.

Я проверила воду для Сэйди, добавила немного свежей и чистой, и сделала ещё несколько глубоких вдохов. Скоро мне нужно будет пойти с ней на прогулку, а это значит, что мне придётся выйти на улицу. Я не была уверена, что это хорошая идея, но я определённо не собиралась заставлять собаку страдать.

Это настоящее безумие. Я сделала глоток, затем второй, подождала, пока немного успокоюсь, прежде чем вернуться в гостиную, крепко сжимая в руке телефон. Я подумала о том, каким был мой отец перед отъездом в свою поездку, вспомнила, как странно он смотрел на меня перед отъездом тем утром.

Что он сказал.

Он сказал мне, что жалеет, что не смог проводить со мной больше времени. Означало ли это, что он покидал страну навсегда? Если да, то куда? И почему?

Было совершенно невозможно, чтобы мой отец предал своего лучшего друга. Так ли это? О, это было так плохо. Минут десять я топталась на месте, обдумывая всё, что услышала. Наконец, я не выдержала и решила вспомнить номер телефона моего отца. Это был его личный номер, который я редко набирала, но не меняла, он дал мне его сразу после того, как я была вынуждена переехать в Лос-Анджелес.

Мне потребовалась целая минута, чтобы вспомнить десять цифр. Наконец, я села с телефоном и смогла позвонить. Сэйди запрыгнула на диван рядом со мной и положила голову мне на колено. Когда телефон зазвонил, и я была уверена, что он ответит, звонок переключился на голосовую почту. Я чуть не повесила трубку, но передумала. Мне нужна была помощь и ответы, и он, возможно, был единственным человеком, который мог предоставить мне и то, и другое.

— Папа, это твоя дочь. Что происходит? Где ты? Мне сказали, что ты не в Европе, как ты говорил? Франсуа сомневается в твоей верности. Это безумие. Верно? Ты бы никогда не причинил вреда своему лучшему другу. Не смог бы ведь? О, боже. Его арестовали, и я не знаю, что делать. Его задержали по обвинению в торговле наркотиками. Мы в Ки-Уэсте. Если ты хоть немного заботишься обо мне или о своём друге, то тебе нужно приехать сюда. Видишь ли, он стал важен для меня. Даже очень. Я знаю, ты, возможно, не сможешь этого понять, учитывая, что считаешь его братом. Но он мужчина, а я взрослая женщина, и у нас есть связь, я люблю его, и думаю, что он тоже любит меня. Тебе это может не нравиться, но это ничего не изменит. Мне нужна твоя помощь. Пожалуйста, папочка.

Бип.

Я хватала ртом воздух, смеясь над своей бессвязностью. Чёртова штука прервала меня. Что именно я сказала? Я даже не могла вспомнить, так быстро я говорила. Всё, что я знала, это то, что без чьей-либо помощи я понятия не имела, что мне делать. Совсем. Я сделала ещё глоток вина и дала волю слезам, убеждая себя, что этого больше никогда не повторится. Я не позволю себе впасть в отчаяние.

Я бросила телефон на кофейный столик, надеясь, что скоро получу от кого-нибудь весточку. Или что мужчина, которого я люблю, вальсируя, войдёт в дверь, собьёт меня с ног и унесёт в какое-нибудь особенное место. Я несколько минут гладила Сэйди по голове, удивляясь, как это поглаживание её мягкой шерстки помогло мне немного успокоиться. Если бы только это продолжалось дольше, чем несколько минут.

— Всё будет хорошо.

Зачем я это повторяла? Чтобы попытаться поверить в это.

Собачка спрыгнула, завывая, когда она подошла ближе к задней двери, выглядывая наружу. По крайней мере, она не рычала.

Когда я медленно приблизилась к двери, ведущей на одну из веранд, я подумала, не решиться ли открыть её и выйти наружу. Это было глупо. Не так ли? Отперев её, я сделала несколько глубоких вдохов, затем распахнула, наслаждаясь лёгким ветерком, проникающим в открытые дыхательные пути. После того, как я взяла своё вино, в тот момент, когда я вышла на улицу, мне напомнили, что это место — рай, даже если моя жизнь сейчас таковой не была.

Могла бы я работать на своего отца? Мне хотелось рассмеяться. Это зависело бы от исхода того, что произошло.

Если мой отец не предавал Франсуа, то, возможно, тогда, хотя я, конечно, не могла оставаться в отцовском доме вечно. Все было слишком запутано.

Всё, что я могла делать, это ждать. И надеяться. И молиться.

Солнце садилось, наступали сумерки, и это ещё больше усиливало чувство ужаса. Я включила телевизор, чтобы успокоиться, но, увидев, как чёртов репортёр почти ликует, показывая кадры ареста Франсуа, только разозлилась. Я уставилась в телевизор, ругаясь себе под нос.

— Ужасные люди. Они понятия не имеют, что говорят.

Сэйди подняла голову, но ничего не ответила. В репортаже говорилось о его заслугах, а также о слухах о том, как он и его семья изначально пришли к власти. Я подошла к дивану, опустилась на него и обхватила голову руками.

Звук застал меня врасплох, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что это стрекочет мой телефон. Я резко подняла голову и тут же схватила его. Это мог быть только один из двух человек. Когда я заметила, что номер мне незнаком, я чуть было не решила не отвечать на него. Как только я это сделала, была рада, что не струсила.

— Делани?

— Да?

— Это Арман Тибодо. Я пытался дозвониться до Франсуа или до кого-нибудь из его людей. Что происходит?

— О Боже. Его арестовали. Их всех доставили в участок.

— Что за хуйня? Расскажи мне, что именно произошло.

— Хорошо. — Так я и сделала, не упустив ни единой детали из того, что знала.

— Сиди смирно, — сказал он мне после того, как я закончила. — Подкрепление уже в пути.

Мне хотелось подпрыгивать на месте.

— Спасибо. Большое тебе спасибо.

Я вдруг разрыдалась от безумной радости, что было нелепо, учитывая ситуацию. Франсуа повезло, что у него была такая дружная семья, люди, которые заботились друг о друге.

Когда Сэйди снова запрыгнула на диван, я прижала ее к себе, всхлипывая в её мех. Она была теплой и успокаивающей, и мне наконец-то стало немного легче дышать. Теперь мне было не так страшно.

Чуть больше чем через четыре часа кто-нибудь придёт на помощь. Я лишь надеялась, что к тому времени Франсуа вернётся.

Но минуты шли, и у меня возникло ужасное предчувствие, что этому не суждено случиться. Я откинулась на спинку дивана, не в силах больше выносить эту новость, и налила себе третий бокал вина. Надвигалась темнота. Прежде чем она наступила окончательно, мне пришлось вывести Сэйди на короткую прогулку. У меня не было другого выбора.

— Давай, девочка. Давай я выгуляю тебя.

Гав!

— Только сделай мне одолжение, не задерживайся слишком долго. Хорошо? — я встала с дивана, чтобы взять её за поводок. Она поплелась за мной, слегка поскуливая. — Знаю. Я не твой папочка, но тебе придётся довольствоваться мной. Может, я и не твоя собачка-мамочка, но я обожаю тебя, как если бы ты была моей. — Пристегнув поводок, я почесала её за ухом.

— Давай. Пойдём, девочка.

Она сделала два шага к двери, затем присела на задние лапы. Когда она зарычала, волосы у меня на затылке встали дыбом.

— Что такое? — я старалась говорить тише.

Её рычание было явным признаком того, что за дверью кто-то есть. Я отпрянула, нервы у меня окончательно сдали. По крайней мере, я не издала ни звука, когда кто-то постучал в дверь. Я приложила палец к губам, чтобы она не залаяла. Тот, кто стоял по ту сторону двери, отказывался уходить и теперь колотил в дверь.

Когда я несколько секунд ничего не слышала, я подошла ближе к двери. Один из старомодных глазков был расположен на уровне глаз. Кондоминиум был не совсем новым, и сейчас я была благодарна за это. Я увидела двух человек. Когда один из них постучал снова, я едва сдержала крик.

— Мисс Бакстер. Открывайте. Это полиция.

Полиция? Я решительно отошла от двери, всё ещё дрожа, так как Сэйди рычала. Я не была дурой. Если это была полиция, мне нужно было увидеть их документы.

— Пожалуйста, поднесите свои документы к глазку.

На секунду я была уверена, что они собираются выломать дверь. Когда один из них поднёс его достаточно близко, чтобы я смогла разглядеть, что это такое, я выдохнула.

— Все в порядке, Сэйди. — Отперев дверь, я осторожно приоткрыла её, готовая в случае необходимости захлопнуть её обратно.

Оба они были полицейскими в форме, один из них всё ещё держал в руках своё удостоверение. Я ещё раз взглянул на него, прежде чем отступить, скрестив руки на груди. Я до сих пор держала поводок в руке, а Сэйди продолжала рычать.

— Что я могу для вас сделать? — я услышала требовательные нотки в своём голосе, но мне было всё равно.

— Боюсь, мы должны попросить вас проехать с нами в участок.

Моё сердце учащенно забилось.

— Зачем?

— Нам нужно задать вам несколько вопросов. Это не займёт много времени. Мы быстро доставим вас обратно.

— Почему вы не можете сделать это здесь?

Один полицейский посмотрел на другого.

— Потому что все вопросы задают детективы, ведущие это дело.

Хотя меня никогда раньше не арестовывали, и я не имела никаких реальных дел с представителями правоохранительных органов, я была уверена, что если детективы, ведущие это нелепое дело против Франсуа, захотят с кем-то поговорить, они сами придут к ним.

— Я так не думаю. На самом деле, думаю, вам нужно уйти. Если это законно, то я попрошу своего адвоката связаться с детективами, которые занимаются этим делом. Кстати, как их зовут?

Я засыпала Франсуа вопросами, в том числе и о том, кем, черт возьми, были те два детектива, поскольку, по моему мнению, они беспокоили его без необходимости.

— Робертсон и Беллоуз.

Неправильно.

— Ладно. Отлично. Дайте-ка я возьму свой телефон и сумочку. — Я развернулась и направилась на кухню, чтобы взять один из ножей.

— Боюсь, мы не можем вам этого позволить.

Меня охватил ужас, когда один из этих двоих в мгновение ока оказался на мне. Мне удалось издать лишь один крик, ударив его в живот. Вырвавшись, я бросилась на кухню, швырнула в него бутылкой с вином и увидела, как она, промахнувшись, разбилась о стену.

Я снова вскрикнула, прежде чем этот придурок бросился на меня, притянул к себе, обхватив рукой за горло.

Хрипя, я попыталась вырваться из его хватки, с ужасом наблюдая, как он ударил Сэйди ногой в живот, и её бедное маленькое тельце отлетело на несколько футов в сторону.

— Я надеялся, что всё пройдёт легко, но могу сказать, что с тобой будет непросто. Да будет так.

Когда я почувствовала лёгкий укол, я захныкала.

— Сэйди. Сэйди… Ты причинил боль… малышке… Не… — когда тени сгустились на периферии моего зрения, я изо всех сил старалась не заснуть, но это не помогло. Боже. — Франсуа…

И когда всё исчезало, я всё ещё могла видеть его красивое лицо, улыбающееся мне.