Капо

ГЛАВА 2

Франсуа

Новый Орлеан

— Ты не в своём уме. Ты же знаешь это. Тебя убьют.

Как будто смерть меня хоть сколько-нибудь беспокоила. Я привык к кровопролитию и насилию, мёртвым телам и искалеченным конечностям. Однако, не сегодня.

Ухмыляясь, я выхватил шлем у одного из рабочих.

— Ну и что? Живём только раз.

Я не смог удержаться от улыбки, глядя на своего приятеля, с которым дружил более двадцати лет, прежде чем застегнуть ремешок под подбородком и широкими шагами направиться к специально спроектированному «Корветту», к разработке которого я приложил руку. Гоночные автомобили не были моей сильной стороной, я просто любил их с тех пор, как мой отец взял меня с собой на гонку «Дайтона 500», когда мне было восемь или девять лет. После этого я пристрастился к скорости.

Мечта о владении не только гоночным треком за пределами Нового Орлеана, но и гоночной командой теперь стала реальностью. Мы с приятелем были деловыми партнёрами в этом деле, используя не только объединённый капитал, но и наше мощное влияние, чтобы проект не претерпел никаких сбоев. Я обладал огромной властью не только в Новом Орлеане, но и во всей Луизиане, а также в нескольких других штатах. Политики были в ужасе от того, что я и моя семья могли сделать, от того влияния, которым мы обладали. Выборы выигрывали и проигрывали только те, кого мы поддерживали.

И те, кого мы уничтожали за то, что они переходили нам дорогу.

Брэндон Бакстер пошёл по пути более высокой морали, в то время как я не раз был вынужден использовать более грубые методы для достижения наших целей. Преодоление бюрократических проволочек открыло мне глаза. Продвижение проекта к этому этапу не обошлось без значительных препятствий или угроз. По крайней мере, я свёл кровопролитие к минимуму. Я усмехнулся при этой мысли.

Первая гонка должна была состояться через несколько дней, но я тестировал трассу и гоночный автомобиль, который мы с Брэндоном заказали почти восемь месяцев назад. Мы приложили руку к каждой детали, вплоть до идеального цвета покраски. Красный цвет как у пожарной машины. Мы сформировали нашу команду и назначили водителя по своему выбору, предоставив ему первоклассную зарплату и льготы. Однако я занимался этим не просто ради хобби. У меня не было и мысли о проигрыше. Точка.

Всё, к чему я прикасался, никогда не проигрывало, и как скептики, так и поклонники признавали, что у меня был дар Мидаса (прим. Мидас — царь, имевший дар превращать всё, к чему он прикасается в золото). Мне повезло, что я был богат и достаточно жесток, чтобы требовать и получать то, чего я хочу.

Без исключений.

— Кстати, я не смогу присутствовать на гонке, — сказал он как бы между прочим.

— Ты, блядь, издеваешься надо мной?

— Хотел бы я, чтобы это было так.

— Что случилось, горячее свидание? — я был потрясён, но по выражению его лица понял, что он недоволен тем, что пропустит то, что мы планировали почти год.

— Просто деловая встреча с несколькими клиентами, ради которой полечу в Германию, не по своей воле. Ненавижу то, что придётся её пропустить.

Я знал, что у него проблемы с некоторыми клиентами, многие из которых — иностранные. Он сколачивал своё состояние, расширял бизнес, этот человек заменял человеческие отношения деньгами и властью, что я знал слишком хорошо.

— Херня, — произнёс я, смеясь. — Ты всё ещё думаешь, что это дело — денежная яма. — Это было правдой, но я чувствовал, что он не хотел вникать в проблемы своего бизнеса.

— Только если мы не выиграем. — Наконец он улыбнулся, его мрачное настроение рассеялось. И всё же я часто задавался вопросом, почему он так редко спрашивал моего совета. Чёрт возьми, мы с ним чертовски упрямы.

Мы оба рассмеялись, но причина, по которой мы дружили долгие годы, несмотря на то, что на какое-то время потеряли связь, заключалась в том, что у нас обоих были одинаковые цели. Нас подпитывали деньги, а власть и влияние — стояли на втором месте.

— Всё готово, мистер Тибодо́, — сказал мне Марти, руководитель группы. Мощный двигатель уже работал на холостом ходу, ожидая, когда я проскользну внутрь через водительское окно. Я чувствовал, что стареющий мужчина встревожен, больше, чем когда-либо с момента начала нашего совместного проекта. И я знал почему. Старик знал меня и то, на что я способен, в том числе и на уничтожение ценного имущества.

— Отлично. Давайте-ка прокатимся на этой крошке.

В дополнение к новой трассе, на которой дебютировал «Ветт», наш опытный водитель стоял на обочине, желая немного потренироваться. Время изготовления новой машины заняло слишком много времени, но я был уверен в таланте, который мы наняли.

— Может быть, не стоит напрягать нашу девочку, — добавил он. — По крайней мере, на нескольких первых кругах.

— Конечно, — солгал я. Не собираюсь с ней нянчиться. Если она планирует выигрывать гонки, мы должны знать, из чего она сделана.

Брэндон подошёл ближе, скрестив руки на груди.

— Ты же не собираешься слушать ни меня, ни Марти. Да?

— Нет.

— Ты же знаешь, что твой отец сдерёт с меня шкуру живьём, если ты умрёшь на этом треке. Не говоря уже о том, что сделают наши банкиры, если ты испортишь ценное имущество.

— Ага. И для протокола. Только женщины по-настоящему ценны.

— Как скажешь, Ромео.

Я сохранял улыбку на лице и намеренно поиграл двигателем, заглушая всё, что он пытался мне сказать.

Выражение его лица помрачнело, сменившись весёлым через несколько секунд. Он был не настолько глуп, чтобы пытаться остановить меня. Я был из тех людей, которые любят рисковать, и делал это столько, сколько он меня знал.

Кроме того, если то что говорят, якобы «хорошие люди умирают первыми», то я проживу очень долгую жизнь. Я проверил показания приборов, взглянул через ветровое стекло на пустые трибуны и включил передачу. Ничто не сравнится с ощущением сильной вибрации между ног и рёвом двигателя в ушах. Возможно, я готов сменить профессию.

Это невозможно, учитывая жестокий режим моей семьи. В конце концов, я — глава преступного синдиката Тибодо́ из Нового Орлеана, считавшегося одной из самых могущественных мафиозных семей в стране. Хотя наши предки и корни были в Квебеке, Канаде, мы были до мозга костей приверженцами Нового Орлеана. Мой брат, человек, которого ласково называли «Босс преступного мира» продолжал пытаться узаконить миллиардную корпорацию, часто отрицая, что мы по-прежнему зарабатываем на хлеб с маслом менее деликатными способами.

Вот тут-то я и пришёл на работу, занимаясь повседневными делами. Я также отвечал за развитие земельных участков в дополнение к управлению двумя клубами, один из которых находился в центре Нового Орлеана. Я занятой человек, у которого не было времени на хобби или отдых. Это мой единственный настоящий порок.

Я отъехал от команды, горя желанием посмотреть, на что способен кусок стали стоимостью почти в три четверти миллиона долларов. Не было причин колебаться. Я был на трассе совершенно один, но ребёнок во мне позволял мне наслаждаться моментом, представляя, что на трибунах находятся тысячи людей. Через несколько секунд я обхватил руками руль и нажал на газ.

Я готовился к этому годами, и чувство свободы было очень далеко от моего повседневного мира. Улыбка медленно расползлась по моему лицу, когда я разогнался до девяноста миль в час (прим. 144 км). Потом ещё плюс десять. Сто двадцать. Когда я разогнался до ста пятидесяти (прим. 241 км), то знал, что и Брэндона, и Марти затошнит, но суперскоростная трасса позволяла развивать скорость до двухсот миль в час (прим. 322 км). Я планировал довести эту девочку до предела.

С лёгкостью переключал передачи, наслаждаясь своими ощущениями и уровнем контроля. Однако она всё равно была чрезмерно тяжёлой, на несколько фунтов. Это замедляло её продвижение. Но, чёрт возьми, вот он — настоящий рай на Земле. Я огибал повороты, как по рельсам; это было моей заветной мечтой. Когда я набрал сто девяносто пять (прим. 313 км), моя грудь вздымалась от прилива адреналина. Два круга превратились в четыре, а затем и в восемь. Вот тогда-то я и заметил флаг. Бригада машинистов отчаянно пыталась остановить меня, вероятно, по указанию Марти. Я сопротивлялся, пока не понял, что мне скоро понадобится дозаправиться бензином. Смеясь, я наконец-то позволил себе замедлить движение, сбавил скорость и наконец-то смог сделать глубокий вдох.

Сказать, что я в восторге, было бы преуменьшением.

В конце концов я остановил «железную детку» в нескольких ярдах от того места, откуда начал, и сразу заметил, что Марти бежит в моём направлении. Мне не нужно было смотреть на его лицо, чтобы понять, что он злится. Но, скорее всего, втайне он в восторге от того, что я ввёл её в курс дела. Я оттолкнулся от окна и тут же снял шлем. Это был невероятный момент.

Как только я отошёл на пару шагов от «Ветта», Марти выскочил передо мной и сильно толкнул.

— Какого хрена, по-твоему, ты вытворяешь? — спросил он. Хотя он знал, кто я такой и на что способен, это никогда не мешало ему зачитывать мне нотации, если считал это необходимым.

Я намеренно позволил себе сдвинуться на несколько футов, думая, что он остановится прежде, чем причинит себе боль.

Он этого не сделал.

Но как только он сделал гигантский шаг в мою сторону, моё внимание привлекла вспышка на трибунах. Я был свидетелем достаточного количества покушений на убийство, чтобы точно знать, что происходит. Словно в замедленной съёмке, я издал громкий вопль, но было слишком поздно. Тело Марти подалось вперёд и упало мне на руки.

Мужчина был застрелен.

— Что за хуйня? — крикнул Брэндон с того места, где он всё ещё стоял.

— Ложись. Все. Отойдите в безопасное место, — прошипев, я посмотрел на трибуны, успев заметить, как потенциальный убийца выпрямился во весь рост, вероятно, осознав, что его попытка убить меня провалилась.

Я оттащил Марти за машину, защищая его от возможных дополнительных травм, и пощупал пульс у него на шее. Он был ранен в плечо, и злость этого счастливого сукина сына была причиной того, что он всё ещё был жив.

— С тобой всё будет в порядке, Марти.

Я, чёрт возьми, убежусь в этом.

Пока пит-команда, как и требовалось, бросилась в укрытие, Брэндон стоял, уперев руки в бока и прикрыв глаза рукой, смотрел на трибуны. Что, блядь, с ним не так? Я бросился к своему другу, с такой силой, что повалил его на тротуар.

— Что, ёбаный в рот, с тобой не так? — мой рык был полон ярости. Я повернулся, пытаясь снова найти наёмника.

Этот выблядок не уйдёт от меня.

— Что происходит? — Брэндон попытался выбраться из-под меня.

Я оттащил нас за бетонный барьер на боковой линии, воспользовавшись моментом, чтобы заглянуть на трибуны и осмотреть места. Именно тогда я заметил, что этот гондон уже направился к выходу с тёмным чемоданчиком в руке. Намёк был очевиден. Он был лишь стрелком, нанятым для этой работы. Мне следовало это знать, так как я проходил такую же подготовку несколько лет назад.

— Послушай меня. Отвези Марти в больницу.

— Я позвоню 9-1-1, — настаивал он.

— Не делай этого. Он будет жить, но ему нужна медицинская помощь. Я должен быть уверен, что ты справишься с этим.

— Куда, чёрт возьми, ты собрался? — он с трудом поднялся на ноги, продолжая сидеть на корточках рядом со мной, глядя на трибуны в том же направлении. — Кто, сука, теперь в твоём черном списке?

— На этот раз — не знаю. Но я пойду за ним.

— Что, ебать, с тобой не так?

— Просто делай, что я приказал. Последнее, что нам нужно — это чтобы копы рыскали вокруг.

Я не дал ему времени возразить, перепрыгнув через барьер и направившись к выходу, где была припаркована моя личная машина. Наёмник промахнулся и понял, что лучше не задерживаться.

У него был всего один шанс завершить начатое. Он потерпел неудачу. Слава богу, Марти был в ярости и бросился на меня, иначе я был бы мёртв. Через несколько секунд я добрался до своего «Корветта», запрыгнул внутрь и сразу же схватил оружие из бардачка. Здесь был один вход и один выход. Чего не знал ублюдок, посмевший покуситься на мою жизнь, так это того, что мой любимый спортивный автомобиль был оснащён не только пуленепробиваемой сталью, но и усиленным двигателем.

Я с лёгкостью поймаю этого сукина сына.

Когда вырулил с парковки, мне не потребовалось много времени, чтобы обнаружить тёмную машину, мчавшуюся на большой скорости. Хотя и было очевидно, что преступник — опытный водитель, он понятия не имел, на что способен я. Я тихо рассмеялся, крепче сжимая руль.

Тот, кто был за рулём, внезапно понял, что я у него на хвосте, нажал на газ и помчался прочь от этого места, подлетев в воздух, прежде чем выехать на улицу. Если он выедет на шоссе, то догнать его станет трудно, а продолжать движение — опасно. Я не допущу, чтобы это произошло. Сделав пару поворотов, я схватил своё оружие и нажал кнопку на окне.

Я был охуенно хорошим стрелком. Слава богу, я умел стрелять левой рукой. Продолжая улыбаться, я тщательно прицелился, сохраняя концентрацию и добиваясь своей цели — пробить шину. Затем нажал на газ, ожидая, когда убийца потеряет контроль над машиной. Когда массивный кусок стали врезался в бордюр, его развернуло на триста шестьдесят градусов, шины взвизгнули, прежде чем она резко остановилась.

Я выскочил из машины в считанные секунды, не обращая внимания на то, кто мог видеть, что я делаю. Ярость переполняла меня, я держал оружие опущенным, обхватив его обеими руками, и широкими шагами направился к водительской двери, легко распахнув её за считанные секунды. Затем вытащил этого мудака на улицу.

— Кто, ебаный в рот, тебя послал? — потребовал я ответа.

Убийца попытался сделать вид, что понятия не имеет, о чём, черт возьми, я говорю.

— Ты кто?

Я прижал дуло к его виску и глубоко вздохнул.

— Не морочь мне голову. Я сейчас не в настроении. У тебя есть пять секунд, чтобы сказать мне, кто тебя нанял.

Я быстро осмотрел салон внедорожника, но не нашёл ничего полезного. Если бы мне пришлось гадать, я бы сказал, что этого человека наняли с единственной целью — покончить со мной, и, скорее всего, у него не было ничего, что позволило бы установить, на кого он работает. Не то чтобы его это волновало. Это была хорошо оплачиваемая работа и ничего больше. Отец научил меня различным приёмам, когда мне едва исполнилось восемнадцать.

Он хотел, чтобы его сыновья были надёжно защищены именно от такого рода атак. К счастью, после того как мой брат перевёл бизнес на более законную деятельность, попытки убийства стали менее частыми.

Что было одной из причин, по которой мне нужно было установить личность человека или группы, нанявших этого мудозвона.

— Понятия не имею, о чём вы говорите.

У мужчины не было заметного акцента, его белая рубашка и брюки должны были гармонировать с сиденьями на трибунах, а также с солнечным днём. Он также знал, с какой точки лучше всего произвести выстрел. Это означало, что у него было время изучить трассу, поскольку он знал, что я буду присутствовать на тестовом заезде. К сожалению, он был запланирован целый месяц назад, и доступ к нему имели несколько человек.

Пуф!

Одного выстрела было достаточно, хотя я ничего не хотел так сильно, как часами мучить этого никчёмного ублюдка. Затем я запихнул его обратно на водительское сиденье, немедленно нажав кнопку разблокировки внутри. Запихнув его ноги в машину и захлопнув дверцу, я взял в руку мобильный телефон и набрал номер человека, который обычно настаивал на том, чтобы сопровождать меня на каждое мероприятие. Сегодняшний день был редким исключением, поскольку его дочери нужно было пораньше прийти в школу.

Я доверял немногим мужчинам, и это помогло мне выжить в мои почти сорок два года.

Я потёр челюсть, пока шёл звонок, переводя взгляд с одной стороны улицы на другую. В этом районе никто не обращал внимания на то, что происходит на улице, а место для трека должно было быть выбрано в сельской местности, учитывая шум и загрязнение окружающей среды.

— Босс. Все в порядке? — спросил Рокко, как только снял трубку.

— Нет. На меня напали на трассе.

— Какого хрена? Я вам нужен?

— Только бригада уборщиков, Раффин-роуд за трассой. Его невозможно не заметить.

— Есть идеи, кто это? — прорычал он.

— Пока нет. Я обыщу машину, но гарантирую тебе, что ничего не найду.

Хотя подобный манёвр не был чем-то неслыханным, богатство империи Тибодо создало совершенно новый круг врагов, никаких предварительных предупреждений не было. Угроз тоже. Хотя я должен был признать, что моё паучье чутье обострилось, всё шло слишком хорошо. Это напомнило мне затишье перед бурей. Я ненавидел, когда оказывался прав.

— Пусть Дэниел прочешет улицы, — приказал я. Хотя сомневался, что использование бригады солдат для сбора информации даст какую-либо дополнительную информацию. По крайней мере, пока.

— Сделаю. Хотите, чтобы я посвятил Армана в то, что происходит?

— Я позабочусь о том, чтобы самостоятельно поговорить с моим братом. Просто приведи всё в порядок. Не хочу никаких проблем с треком.

Мой старший брат, Босс преступного мира, будет в ярости. Хотя он не был склонен к необдуманным поступкам, теперь, когда у него появилась семья, он решил принять дополнительные меры предосторожности, что и мне посоветовал сделать.

— Принято, босс.

Закончив разговор, я осмотрел салон внедорожника. Как и ожидалось, не нашёл ничего полезного. Здесь не было ни клочка бумаги, ни обертки от жевательной резинки, ни бутылки с водой. Однако, получение ДНК или отпечатков пальцев убийцы не имеет значения. До тех пор, пока ответственный за это человек не захочет выступить с новой угрозой или намеренно не даст о себе знать, он будет соблюдаться режим тишины.

Всё как в старые добрые времена, когда мой отец ещё не вышел на пенсию, старые добрые кровь и насилие.

Возможно, пришло время пересмотреть старые методы ведения бизнеса перед очередным нападением.

Пока не стало слишком поздно.