Королевская страсть

Глава 22

С легкой руки Филипа Барбара начала приглядываться к Френсис Стюарт. Эта крошка и вправду была очаровательной. Но, черт побери, девчонка на редкость глупа! По вечерам, когда все общество собиралось посплетничать в Каменной галерее, Френсис, весело щебеча, увлекала кавалеров играть в прятки.

— Она превращает Уайтхолл в детскую! — пожаловалась Барбара своей старинной подруге Анне Гамильтон, которая — теперь уже леди Карнеги — недавно вернулась из провинции ко двору.

Анна была сейчас слишком увлечена своим романом с герцогом Йоркским, и Френсис ее абсолютно не интересовала. Стоило леди Честерфилд покинуть сцену, как красивые задумчивые глаза герцога обратились на Анну. Она немедленно влюбилась в него; ее любовь усиливалась тем обстоятельством, что герцог был братом короля, то есть вторым человеком в Англии.

Барбара пропускала мимо ушей болтовню подруги, наблюдая, как король уводит Френсис в дальний конец галереи и они скрываются за обитой гобеленом дверью. Между Барбарой и Анной уже не было прежней близости. Внешне Анна сильно изменилась. Ее темные блестящие волосы, покрашенные в модный серебристый тон, стали тусклыми и безжизненными, и из-за этого погрубели изящные черты ее лица. К тому же, воплощая свою детскую мечту, она слишком увлекалась макияжем и щеки ее были нарумянены сверх всякой меры. Анне, как и Барбаре, сейчас было двадцать пять лет, но, сравнивая Анну с юной пятнадцатилетней Френсис, Барбаре казалось, что Анна едва ли не старуха.

Френсис, как соринка в глазу, всегда была в поле зрения Барбары. На очередном маскараде Барбара заметила, как Карл пылко нашептывает что-то на ухо девушке. На другом балу он нежно обнимал ее, и лицо его выглядело откровенно умоляющим. Барбара обратила внимание, что король стал чаще бывать в покоях королевы, где почти постоянно находилась и Френсис.

Страх закрался в душу Барбары. Благосклонное внимание короля к Френсис стало настолько заметным, что весь двор уже обсуждал его страстную влюбленность в очаровательную кузину. Придворные щеголи тут же последовали королевскому примеру и постоянно вились вокруг нее, выказывая огромный интерес к ее любимому занятию — возведению бесконечных карточных домиков. Детский смех Френсис постоянно звенел в залах Уайтхолла, и Карл с обожанием и восхищением поглядывал в ее сторону.

Непостижимо! Карл всегда любил легкое остроумное общение. Что же притягательного он находил в детском лепете Френсис? Но сомнений не оставалось, и сердце Барбары сжималось от страха — Карл влюблен как мальчишка. И то, что Френсис, смеясь, избегала его ласк, лишь разжигало его страсть.

По ночам он по-прежнему приходил к Барбаре и стал даже более пылким любовником. Терзаемая жестокой ревностью, Барбара понимала, что именно Френсис воспламеняет в нем огонь страсти, который она должна гасить по ночам.

У нее возникало острое желание отказать Карлу, но она мудро сдерживалась. Скоро он устанет от этой юной скромницы. И к тому же, — Барбара иронически усмехнулась, — слишком поздно изображать оскорбленную невинность. Она может рассчитывать только на собственные силы, которые прямо противоположны холодной неприступности Френсис. Скоро ему надоест эта вялая бледная недотрога!

Но Карл не отступал. Напротив, он стал похож на одержимого. Именно из-за этой недоступности Френсис казалась ему дьявольски соблазнительной и женственной.

Если бы Френсис искала власти, то легко могла бы стать главной героиней Уайтхолла, оттеснив Барбару. Мало кто понимал, что Френсис абсолютно не разбирается в политической жизни, и порой придворные, уверенные в ее влиянии на короля, обращались к ней с различными просьбами. Френсис заливисто смеялась, затем поднимала на Карла большие голубые глаза, искрящиеся смехом, и говорила:

— Лорд Дерби очень долго объяснял мне что-то, но, клянусь, я ничего не поняла. Однако он ужасно чего-то хотел.

Карл хохотал, восторгаясь всем, что делала и говорила его маленькая кузина. Похвалив браслет, подаренный Френсис лордом Дерби, он предложил ей руку, и они вышли прогуляться в сад. Король искал уединенного местечка, где можно было бы сорвать поцелуй с ее нежных девичьих губ. Ему казалось, что в последнее время Френсис стала менее пугливой и напряженной, принимая его ласки, хотя по-прежнему ускользала прочь при первой же возможности, сводя его с ума своим дразныщим смехом.

Придворные ожидали, что леди Каслмейн враждебно отнесется к Френсис. И Барбара всем сердцем ненавидела девушку; ее природная вспыльчивость требовала выхода, и ей отчаянно хотелось публично выразить Френсис свое презрение, чтобы задрожал этот детский розовый рот и закапали слезы из голубых глаз. Но интуитивно она чувствовала, что на этот раз должна сдержать свои эмоции.

Страстное увлечение Карла скоро пройдет, и он будет крайне признателен Барбаре за то, что она достойно вела себя во время его любовной лихорадки. Сжимая зубы и сгорая от ненависти, Барбара тем не менее заставила сплетников прикусить язычки. Она обняла Френсис за тонкую талию и завела с ней непринужденный разговор, выказывая самое дружеское расположение. Френсис была в восторге. Знаменитая леди Каслмейн одарила ее своей благосклонностью, и девушка, в свою очередь, взирала на Барбару с искренней симпатией, абсолютно не подозревая, какими тайными мотивами была вызвана эта дружба.

Однажды Карлу предстояло долгое ночное совещание с Кларендоном, и Барбара решила воспользоваться случаем и пригласила Френсис остаться у нее на ночь. Когда они улеглись на широкую кровать Барбары, Френсис начала весело болтать о прошедшем маскараде. Она смеялась над забавными подслушанными разговорами и подробнейшим образом пересказывала Барбаре каждый полученный ею комплимент. Барбара, словно опытный лоцман, искусно направляла разговор в нужное русло. Ее давно интересовал один вопрос, и наконец, решив, что подходящий момент настал, она спросила, сгорая от любопытства:

— Почему ты держишь короля на расстоянии вытянутой руки? Может быть, это подражание Анне Болейн, стремление довести его до безумия в надежде, что тогда он сделает тебя королевой?

Девушка удивленно взглянула на Барбару своими огромными голубыми глазами и испуганно зажала рот рукой.

— Какие ужасные мысли! Мне и в голову не могло прийти такое!

Она окинула тревожным взглядом полутемную спальню, точно боялась, что кто-то может подслушать ее, и, понизив голос, сказала:

— Король тут ни при чем. Я вообще терпеть не могу, когда мужчины прикасаются ко мне.

Барбара облегченно вздохнула: вот, значит, в чем секрет ее неприступности!

— Но почему? — недоумевая, спросила она.

— Когда мы с матерью жили в изгнании вместе с королевой, у меня была служанка, которую я очень любила. Ее звали Марией, — рассказывала Френсис. — Я была уже довольно взрослой и понимала, что она ждет ребенка, потому что живот у нее сильно вырос. Конечно, я не придавала этому особого значения. И вот однажды она вдруг куда-то запропастилась, а я сидела в комнате, скучая без нее. Тогда я решила разыскать ее сама и спустилась в комнаты прислуги. — Глаза Френсис потемнели от воспоминаний. — Я зашла в ее комнату. Там толпилось много женщин… Мария лежала на огромной кровати. В комнате стояла тишина, но все были крайне встревожены. Никто даже не заметил, что я вошла. Я ужасно испугалась и просто стояла и смотрела. Мария вдруг застонала, потом голос ее изменился и стал восторженным, может быть, даже счастливым. «Я словно уплываю куда-то, — сказала она, — мне кажется, я лежу в теплой ванне…»

Голос Френсис сорвался от ужаса.

— Барбара, то, что она считала теплой ванной, была ее собственная кровь. Она умирала, истекая кровью, и даже не сознавала этого…

Взгляд девушки, помутневший от страшных воспоминаний, потряс Барбару, и она ласково погладила Френсис.

— Милая, успокойся. Бывает, конечно, что женщины умирают в родах. Возможно, она была больной или старой. Но ты не должна бояться, что с тобой может случиться такое.

Барбара повернулась на бок и, облокотившись на подушку, поделилась с девушкой собственным удачным опытом деторождения.

— У меня, например, роды были очень легкими!

Френсис перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку.

— Я ничего не могу с собой поделать, Барбара, — приглушенно сказала она. — Стоит мужчине прикоснуться ко мне, и я тут же воображаю, чем это все может кончиться, и леденею от страха. Самое большее, на что я способна, это сдержать дрожь, но все мое существо прячется где-то в глубине меня словно испуганный зверек.

Барбара на мгновение представила, как Френсис застывает в напряжении под поцелуями Карла, и пожалела их обоих, думая о чувственной мужской натуре и о девочке, для которой мужские объятия пахли смертью. Затем Барбара воодушевилась. Она прекрасно знала, как чувствителен Карл. Скорее всего он охладеет к Френсис, осознав, что ей отвратительны его нежные ласки.

Но сейчас, испытывая искреннее сострадание к девушке, она встала с кровати и, наполнив бокал вином, вложила его в руку Френсис. Та выпила вино, и румянец вернулся на ее побледневшие щеки. Она встревоженно взглянула на Барбару.

— Но вы ведь никому не расскажете, Барбара? Пусть лучше король считает меня излишне целомудренной, чем трусливой. — Она гордо подняла голову: все-таки в ней текла королевская кровь. — Хотя это единственное, чего я боюсь на свете, — произнесла она с очаровательным достоинством.

— Не волнуйся за свой секрет, — успокоила ее Барбара. Действительно, даже самые злейшие враги леди Каслмейн признавали, что ей можно доверять тайны.

Френсис вскоре уснула, а Барбара еще долго лежала, обдумывая свое открытие. Все складывается просто прекрасно. Карл будет месяцами обхаживать Френсис, и это удержит его от других женщин, которых она могла бы считать серьезными соперницами. Успокоенная, она уснула с улыбкой на губах.

Наутро Нэнси ворвалась в комнату и, быстро разбудив Барбару, сообщила, что король уже поднимается по лестнице.

— Какое потрясающее зрелище! — воскликнул Карл, входя в спальню. — Две богини спят в одной постели.

Рубашка кокетливо соскользнула с плеча Барбары, и она приветливо улыбнулась ему с легкой фамильярностью. Френсис подняла голову, спутанные локоны падали на ее чуть смущенное, улыбающееся лицо.

— Доброе утро, сир.

Карл понимал, что его увлечение малышкой Стюарт зашло слишком далеко. С тех пор, как он встретил и полюбил Барбару, мысли о других женщинах почти не посещали его. Он не сгорал от внезапного тайного желания в самые неподходящие моменты дня в парламенте или в кабинете. Карл с доброй улыбкой посмотрел на Барбару. Она была настоящей женщиной, знающей, что нужно мужчине, и без размышлений отдающей всю себя. Более того, ей самой страстно хотелось того же.

На мгновение им овладел гнев. Поведение Френсис показалось ему достойным презрения. Сколько можно разыгрывать из себя скромницу! Затем взгляд его перешел на ее по-детски милое сонное личико, и он, забыв обо всем, умилился ее красоте. Чудеса, да и только! Нет, она стоит того, чтобы добиваться ее любви!

— Я собираюсь прогуляться по Сент-Джеймскому парку, — сказал Карл. — Не соблаговолят ли дамы присоединиться ко мне?

Френсис знала, что Карл любит ходить быстро, порой она едва поспевала за ним, но это был ее любимый парк. Там в прудах было полно водоплавающих птиц, среди них было много редких и диковинных, и Френсис нравилось бросать им хлебные крошки и следить, как они суматошно ловят их.

Забыв о своей наготе, девушка порывисто села, собираясь вылезти из постели, но тут же смущенно юркнула обратно под одеяло, покраснев от смущения. Карл и Барбара добродушно рассмеялись.

Карл протянул Барбаре шаль, она выскользнула из кровати, накинув ее на плечи, и они вышли из комнаты, чтобы Френсис могла спокойно одеться.

Барбара притворно зевнула.

— Если вы не возражаете, сир, я лучше пропущу сегодняшнюю прогулку по парку. — Она хотела показать Карлу, что не покушается на его свободу и дает возможность в полной мере насладиться обществом Френсис.

Он с благодарностью взглянул на нее.

— Ты единственная женщина в мире, которая может лежать в одной постели с Френсис и не бояться пострадать при сравнении с ней.

Барбара улыбнулась.

— Благодарю тебя, любовь моя. Сегодняшний вечер у меня должен быть очень занятным. Ты придешь?

— С удовольствием. Ты великолепная выдумщица, пожалуй, твои вечера, дорогая, могут сравниться разве что с вечерами Бекингема.

— И я приглашаю самых очаровательных женщин. Френсис, безусловно, тоже будет. — Ей вдруг захотелось броситься в его объятия и умолять любить только ее, как раньше. Что же она неверно сделала? Почему его стали привлекать другие женщины? Но на ее безмятежном лице не отразилось даже тени невеселых мыслей. Барбара справилась с приступом душевной слабости, радуясь собственной мудрости. Как легко можно было бы все испортить, расколоть двор на два лагеря — один на ее стороне, другой — симпатизирующий Френсис! Но зачем же придавать такое значение роману Карла? Гораздо умнее считать это мимолетным увлечением.

Френсис подошла к ним, уже одетая в белое платье с голубой отделкой, которая подчеркивала цвет ее глаз. Она обеспокоенно взглянула на Барбару. «Не рассказала ли она королю?» — спрашивал ее взгляд. Барбара успокаивающе улыбнулась ей, и девушка повеселела. Эта новая близость, возникшая между нею и Барбарой, была для Френсис предметом гордости. И, чтобы показать королю, как они стали близки, она взяла Барбару за руку и пожурила ее:

— Почему вы до сих пор не одеты? Мы же заставляем ждать его величество.

— Я решила еще немного поваляться в постели. А ты составишь компанию королю.

Черные усы Карла чуть изогнулись. Он поглядывал то на одну, то на другую. Ему явно нравилась такая дружба между женщинами, которых он любил. Это сулило мир и спокойствие.

Он предложил Френсис руку, и они вышли из комнаты. Затем Карл, извинившись перед ней, на минуту вернулся к Барбаре. Он нежно погладил ее по щеке и, запечатлев на ее губах легкий поцелуй, сказал:

— Ты бесподобна, милая, и несравненна!

Все еще чувствуя на губах вкус его поцелуя, Барбара проводила Карла взглядом. Как он спешит догнать Френсис! Глаза ее опечалились. Интересно, до чего я могу дойти, думала она, в стремлении удержать Карла Стюарта возле себя? Сейчас я просто играю роль сводни.

Вечером дом Барбары был ярко освещен множеством свечей, в их живом теплом огне поблескивали драгоценности, в изобилии украшавшие полуобнаженные груди дам. Шлейф крепких духов следовал за женщинами, переходившими от одной группы придворных к другой, чтобы себя показать и на других посмотреть.

Барбара обходила гостей, расточая улыбки и вставляя остроумные реплики в разговоры. Она вполне освоилась с ролью гостеприимной хозяйки и давно перестала волноваться по этому поводу. На ее приемах всегда было весело, она считалась непревзойденной выдумщицей всяческих забав. Но сейчас, возможно, потому, что ум ее был занят другим, Барбара вдруг почувствовала усталость.

Окинув взглядом блистательное общество, она подумала: «Какая скука! Вечно одни и те же лица! Наши пресыщенные души можно расшевелить, лишь изощряясь в пикантных играх и шутках. И вдруг появляется новое лицо вроде Френсис, и она мгновенно становится звездой. Обсуждается каждое ее слово, каждый взгляд; она взлетает на волне популярности, становится законодательницей мод. На мгновение она ощутит могущество, власти. Но вот появляется кто-то еще, и она с горечью обнаруживает, что о ней уже не вспоминают. Возможно, придворная жизнь лишь на первый взгляд кажется необычайно привлекательной?» Барбара с раздражением отбросила эти мысли. Если она потеряет веру в этот сверкающий центр вселенной, что останется ей в жизни?

Она бросила взгляд на игральные столы, за одним из которых Френсис увлеченно строила очередной карточный домик. На лице Барбары отразилось снисходительное удивление. Какое же она еще в сущности дитя! С какой старательностью и самозабвением она пристраивает новую карту на вершину своего хрупкого замка! Сидящий рядом с ней Бекингем, улыбаясь, сказал:

— Отлично получилось! — И протянул девушке следующую карту.

Король стоял за креслом и, склонив голову, следил, как тоненькая ручка Френсис устанавливает очередную поперечную карту на верхний ряд сооружения. Тень досады промелькнула на красивом лице Барбары. Карл стоит, точно привязанный к креслу Френсис, игнорируя все тщательно продуманные увеселения, и с восторгом наблюдает за детскими шалостями. Его примеру последовало множество кавалеров. Можно подумать, что спокойствие королевства зависит от устойчивости следующей карты в домике этой малышки.

— Ну и отлично… — Барбара пожала плечами. Пока Френсис держит Карла на крючке, можно не беспокоиться о более опасных соперницах. Лишь одна мысль не давала ей покоя и сводила ее с ума: как мог увлечь Карла этот детский лепет после стольких лет общения с утонченным умом Барбары?

Улыбнувшись графу де Грамону, Барбара послала ему молчаливое приглашение к игре. По крайней мере на Филиберта всегда можно было рассчитывать, как на партнера. Он тоже был азартным игроком, даже значительные долги Барбары не могли сравниться с его потерями за игральным столом. Они расположились за столиком и начали играть в кости. Но мысли Барбары витали в других сферах. Может быть, настало время проучить короля, напомнив, какая разница между нею и Френсис?

Утром Барбара озадачила своих конюхов довольно странным поручением и провела весь день в своей комнате, занимаясь тайными приготовлениями. Когда вечером Карл вошел в ее спальню, то обнаружил, что в одном из углов высится стог сена. Карл недоуменно вглядывался в полумрак, освещенный лишь несколькими свечами, и улыбка начала растягивать уголки его рта. Он подошел поближе.

Барбара свернулась на сене, притворяясь спящей. Она выглядела необычайно соблазнительной в костюме пастушки — чулки в красно-белую полоску, домотканая юбка и затянутый черный лиф.

— Чудеса, да и только! Кто это тут примостился? — Карл опустился на колени.

Барбара лениво потянулась и медленно приоткрыла глаза, словно только что проснулась. Она плавно закинула руку за голову, воздушная кисея блузки соблазнительно обрисовала ее полные груди. Блузка была надета на голое тело, и розовые соски проглядывали сквозь тонкую материю.

— Я пастушка, — вкрадчиво сказала она, — скромна и девственна. А ты собираешься украсть мою невинность?..

Карл был уже в полной боевой готовности. Он потянулся к ней. Барбара лежала на спине, раскинувшись в соблазнительной непринужденной позе. Сбросив с себя одежду, Карл страстно прижался к ней, но Барбара вдруг напряглась и, оттолкнув его, откатилась в сторону. Смеясь, он поймал ее и прижал к сену. Она упиралась руками в его грудь и отчаянно сопротивлялась, не давая ему приблизиться к себе. Борьба все больше возбуждала Карла, дыхание его стало учащенным и тяжелым. Видя вожделение, загоревшееся в его глазах, Барбара почувствовала, что в ней тоже нарастает желание, и ей стало трудно играть свою роль. Но она овладела собой и по-прежнему вынуждала его бороться за каждый дюйм своего тела… Терпение ее скоро было вознаграждено: страсть постепенно довела Карла до исступления.

Наконец он овладел Барбарой, и его торжествующий смех прозвучал в полумраке комнаты. Возбужденная любовной игрой и мужской силой Карла, Барбара наконец дала волю пробудившемуся желанию и с безумной страстью прижалась к нему.

Спектакль удался на славу, и, когда они закончили, Барбара в полном изнеможении, точно сама жизнь покинула ее, вытянулась на мягком сене. Ей казалось, что она не способна даже пошевелиться. Травинка щекотала ее нос, она чуть повернула голову и взглянула на Карла. Он лежал с закрытыми глазами, и лицо его выражало полное удовлетворение.

С тенью горечи Барбара склонилась над ним и прошептала:

— Я подумала, что пора научить тебя, как надо обращаться с пугливыми девственницами. Только таким путем ты сможешь добиться Френсис Стюарт.

Он мгновенно помрачнел и, резко открыв глаза, начал торопливо одеваться. Его сильно задевало упорное сопротивление Френсис.

Барбара, слегка испугавшись, коснулась его руки и мягко сказала:

— Извини меня, дорогой.

Лицо Карла просветлело. Барбара была не только его любовницей, но и самым близким другом. Он привык делиться с ней и радостями, и тревогами. Печально и задумчиво он начал говорить о том, что больше всего волновало его сейчас, — об отношениях с Френсис Стюарт.

— Я сам не понимаю, что делаю, — с горечью в голосе сказал он. — Я люблю тебя, но заставляю тебя страдать и страдаю сам. — Лицо его было печальным. — Я стал просто одержимым. Френсис так божественно прекрасна… Но она постоянно ускользает от меня.

У Барбары потемнело в глазах. Как он смеет! Его тело еще не остыло от ее ласк, а он уже не помнит, что перед ним любящая женщина. О своих амурных делах он вполне мог бы поговорить с братцем Яковом или с лучшим другом Бекингемом. Карл, не подозревая о ее переживаниях, продолжал жаловаться на несговорчивость девушки.

Барбаре хотелось прервать его излияния, но, заметив выражение его лица, она передумала. Сейчас между ними протянулась нить истинной близости. Душа и сердце этого мужчины волновали ее не меньше, чем его тело. Ей хотелось проникнуть в самые сокровенные уголки его души, поэтому она должна принимать все как есть, даже если его откровения не слишком приятны для нее. Если же она отгородится от этой проблемы, число запретных тем постепенно начнет расти. Он перестанет говорить с ней откровенно и в конце концов отдалится от нее.

Барбара спокойно лежала на животе, подперев голову руками и опустив потемневшие от боли глаза. Карл, поглаживая ее стройные ноги, подошел к концу своей грустной исповеди:

— Френсис превыше всего ценит свою невинность. Только после венчания она позволит мужчине обладать ею.

Барбаре очень хотелось крикнуть, что Карл обманывается, что Френсис просто боится мужских ласк, а он только понапрасну расстраивается и терзает себя. Ее губы дрогнули и решительно сомкнулись. Она связана обещанием. Вот если бы ей удалось доказать Карлу, что Френсис всего лишь лукавая маленькая интриганка…

Барбара знала историю своей страны и сказала:

— Да, дорогой, две такие особы стали королевами Англии. — Внезапно воодушевившись, она вскочила на ноги. — Представь себе, что я Элизабет Вудвиль, прекрасная добродетельная вдова, стоящая в лесу под сенью старого дуба. Двое маленьких детей ползают у моих ног. Король Эдуард IV спешивается с коня. Сраженный моей красотой, он умоляет меня стать его любовницей. Я окидываю его надменным взглядом, — Барбара гордо изогнула тонкую шею и приняла в царственную позу, — и отвечаю: «Возможно, я недостойна роли королевы, но слишком прекрасна и добродетельна, чтобы стать просто вашей любовницей!»

Карл расхохотался.

— И что же было дальше?

Барбара перестала разыгрывать сценку и просто докончила рассказ:

— Он женился на ней, конечно. И Анна Болейн поступила таким же образом с Генрихом VIII. Может быть, Френсис обладает той же мудростью и хранит девственность в надежде стать королевой.

Карл запальчиво сказал:

— А ты не забыла, что в Англии уже есть королева? — Он испытал вдруг непонятное беспокойство, собственные слова заронили в его душу странную надежду. Что если королева умрет…

Барбара содрогнулась, точно прочитала его мысли.