Королевская страсть

Глава 28

Ночью Барбара так и не смогла заснуть, ее бессонные страдания усугублялись приближающимися родами. В памяти то и дело всплывало искаженное яростью лицо Карла. Он никогда не простит ей того, что она подвергла его такому унижению. Барбара беспокойно ворочалась, сбрасывала с себя жаркое одеяло. Надо было ни во что не вмешиваться. Уж лучше до конца жизни терпеть Френсис, чем ненависть Карла.

Утром Карл прислал за ней, и Барбара ужаснулась, уверенная в том, что он решил выслать ее в провинцию. Но, Боже, как же это несправедливо! Почему его гнев на Френсис обернулся против нее? Мечты его разбиты, и именно ее рука нанесла этот сокрушительный удар. Карл не простит ее. Войдя в его кабинет, она заметила, какое хмурое у него лицо. Он даже не посмотрел на нее, и сердце Барбары болезненно сжалось.

— Доброе утро, Барбара, — сказал он очень вежливым холодным тоном.

Ей хотелось броситься к нему, прижаться к его груди, но она стояла не в силах сделать ни шагу, точно ее приковали к полу. Как часто она находила утешение в его объятиях! А сейчас это невозможно. Он вел себя отчужденно, словно впервые видел ее. Барбара с трудом заставила себя ответить.

— Доброе утро, — тихо сказала она, губы ее немного дрожали.

— Мне крайне любопытно, — натянуто сказал король, — как давно вам известно о связи Френсис и Ричмонда? — Не глядя на Барбару, он перекладывал бумаги на столе.

Барбару охватила паника; сердце бешено колотилось, из головы вылетели все мысли.

— Я… — Она не знала, что сказать, и беспомощно взглянула на него.

Он поднял голову. Его взгляд был холодным и острым, и Барбаре показалось, будто ее полоснули ножом.

— Полагаю, вы уже давно знали об этом, но предпочитали не говорить мне. Вы предпочитали держать это в тайне до тех пор, пока весь двор вдоволь не посмеется надо мной.

— Карл… я… — Барбара умоляюще подняла руки и вздрогнула от резкого стука, раздавшегося за ее спиной.

— Войдите! — крикнул Карл.

В комнату вошел один из пажей Френсис, робкий испуганный юноша.

Он пробормотал:

— Моя госпожа приказала передать вам это, сир.

Всему Уайтхоллу уже было известно о ссоре короля с Френсис, и паж страшно нервничал, исполняя приказание своей госпожи. Юноша неуверенно прошел по комнате и положил свою ношу на стол. Карл и Барбара заинтересованно взглянули на свертки. Четыре кружевных батистовых платочка Френсис были связаны в узелки, которые слабо звякнули, когда паж опустил их на стол. На уголке каждого платка виднелась вышитая буква «Ф», и от них доносился слабый запах духов Френсис.

Юноша спешно покинул кабинет. Король склонился над столом и развязал один из узелков. Барбара стояла не шелохнувшись и радовалась, что его внимание хоть ненадолго отвлеклось от нее.

Тонкие пальцы короля нервно встряхнули батистовый платок, и по блестящей поверхности стола покатилось изящное колечко, посверкивая рубином и жемчугом. Барбара затаила дыхание. Значит, Френсис решила возвратить все драгоценности, которые ей успел подарить Карл за последние два года.

Карл со свистом втянул воздух ртом.

— Все ясно… — Он схватил все четыре узелка и швырнул их в камин. Барбара невольно подалась вперед, словно хотела остановить его руку, но овладела собой и осталась на месте.

Карл стоял, неотрывно глядя на пламя; брови его грозно сошлись у переносицы. Барбара вдруг почувствовала волну безрассудного облегчения, словно в этом огне сгорала сама Френсис. В ее глазах появился оживленный блеск. Она схватила оставшееся на столе рубиновое колечко и бросила его в огонь. Улыбка чуть тронула ее губы, и она сказала, повернувшись к Карлу:

— Ты редко гневаешься, любовь моя. Но поверь мне, ты делаешь это с истинно королевским величием. Я в жизни не видела более дорогостоящего гнева.

Карл изумленно посмотрел на нее и затем ухмыльнулся.

— Держу пари, что горящие в огне драгоценности доставляют дикую радость твоей необузданной натуре.

Ободренная его улыбкой, Барбара взяла Карла под руку, завороженно глядя на языки пламени.

— Признаюсь, это в высшей степени забавное зрелище. Только подумай, Карл! Когда-то в твоем гардеробе вряд ли нашлась бы вторая рубашка, а я одевалась в заплатанные платья, а сейчас мы настолько богаты, что спокойно взираем на горящее золото.

Карл невольно рассмеялся.

— Ты непостижима! Я, разгневанный обманом Френсис, швырнул эти побрякушки в огонь, а ты свела все к счастливому изменению наших судеб.

— Что ж… — мудро сказала Барбара, — к чему плакать, если есть возможность смеяться? Право, это куда приятнее.

— И часто ты смеялась, пока я был увлечен Френсис? — Карл обнял ее за плечи.

Ах, как все чудесно изменилось! Он вновь ласково смотрит на нее, не осталось и следа от его страшного гнева. Барбару охватило расслабляющее веселье. Она скромно потупила глаза.

— Не часто, — согласилась она. — Нэнси каждое утро выжимала мою подушку, она была мокрой от слез. От неутешного горя я постарела и покрылась морщинами. — Она лукаво взглянула на него. — Лишь твое немедленное раскаяние может спасти меня от преждевременной смерти. Ведь ты пообещаешь мне, что всегда будешь любить только меня?

Карл запрокинул назад голову и расхохотался.

— Трудно устоять перед твоими ранними морщинами.

Барбара расстроенно взглянула на него.

— О, Карл, неужели я действительно постарела? Я же просто дразнила тебя. — Она вырвалась из его рук и, подбежав к зеркалу, начала беспокойно разглядывать свое лицо. Карл вдруг почувствовал, как велика еще его любовь к Барбаре. И она так любит его в отличие от вероломной предательницы Френсис.

Он подошел к Барбаре сзади и нежно обнял ее.

— Какое ты, в сущности, еще дитя! Твоя кожа чиста, как прежде. — Он склонил голову и поцеловал ее расстроенное лицо. — И, чтобы красота твоя не увядала как можно дольше, я готов поклясться, что не взгляну на других женщин.

Губы Барбары страстно ответили на его поцелуй, в них была возбуждающая зовущая сладость. Но в глубине души Карл понимал, что стоит только Френсис поманить его, и он простит ей все обиды. Он был не в силах сопротивляться ее чарам. Его злость таяла как воск, когда Френсис поднимала свои невинные голубые глаза и заявляла о своем целомудрии.

Френсис стояла на коленях перед королевой. Она умоляла Катерину о личной аудиенции, и королева, с огорчением глядя на заплаканное лицо девушки, отослала из комнаты всех фрейлин.

— О, Ваше Величество! — Френсис спрятала лицо в складках платья королевы. — Все так ужасно! Я умоляю вас помочь мне.

Катерина погладила белокурую головку девушки.

— Конечно, я помогу тебе. Но расскажи, что случилось? Почему ты так расстроена?

— Я хочу выйти замуж за моего дальнего родственника, герцога Ричмонда.

— Но, милая… — Катерина оставила в покое волосы девушки и озабоченно сдвинула брови. Карл говорил, что Ричмонд весь в долгах и прожигает жизнь в кутежах и попойках. Вряд ли он достойный жених для маленькой Френсис. Она тихо спросила: — Ты любишь его?

Френсис подняла голову, ее голубые глаза блестели от слез, боль исказила черты ее милого лица.

— Не знаю, Ваше Величество. Едва ли я понимаю, что такое любовь. Все вокруг только и говорят о ней. Но для меня это нечто совершенно непостижимое. Я не могу понять страстного желания завоевать кого-то, вожделения… — Она слегка содрогнулась.

Френсис присела возле ног королевы, ее голубое платье свободными складками раскинулось по полу. Она печально взглянула на королеву.

— Герцог Ричмонд очень добр ко мне. И мне легко с ним. — Лицо ее осветило искреннее чувство. — У него такой уютный дом в провинции, в Нижнем Кенте. Ах, Ваше Величество, мне так хочется жить в собственном доме!

Катерина задумчиво вертела кольцо на пальце и размышляла. Конечно, для нее будет большим облегчением, если Френсис покинет двор. Она испытывала мучительную боль, видя, с каким обожанием Карл смотрит на эту девочку. Королева вздохнула. Но это было бы нечестно по отношению к Френсис.

— Дорогая, ты еще так молода и привлекательна. Я слышала, что у герцога Ричмонда огромные долги. Может быть, тебе лучше подождать более подходящей партии?

Френсис сгоряча сказала:

— Но никто не осмеливается сделать мне предложение. Все считают, что я собственность короля. — Заметив, как дрогнуло лицо Катерины, Френсис поняла, какую глупость сказала, и в ужасе зажала рот рукой. — О, Ваше Величество! Простите меня!

Королева словно окаменела, но, видя искреннее огорчение Френсис, немного смягчилась.

— Я знаю, мой муж восхищен твоей красотой, милая.

Френсис порывисто склонилась и коснулась руки Катерины.

— Мадам, вы знаете, как я люблю вас. Мне очень жаль, что я приношу вам столько страданий. Признаюсь, интерес короля льстил моему самолюбию, и… — Она опустила глаза, и тихо добавила: — Я кокетничала с ним, подавая ему надежду. — Френсис подняла на королеву полные слез глаза, в ее голосе появились жалобные нотки. — Но сейчас я расплачиваюсь за свою глупость. Если я не выйду замуж за Ричмонда, то останусь в старых девах на всю жизнь…

Катерина с жалостью посмотрела на Френсис и взяла ее руки в свои.

— Я поговорю с королем и попробую убедить его в твоем искреннем желании выйти замуж за герцога Ричмонда. Возможно, он найдет способ поправить денежные дела герцога.

Френсис вдруг задрожала, не в силах справиться с охватившим ее волнением. Глаза ее потемнели при воспоминании о разгневанном короле.

— Вчера вечером король обнаружил герцога Ричмонда в моей спальне. Он, видимо, предположил, что мы с ним… — Она смущенно умолкла.

— О Боже! — Катерина могла себе представить, какой жестокий удар перенесла гордость Карла, когда он увидел себя в роли одураченного воздыхателя, и, несмотря на уколы ревности, сердце ее сжалось от сострадания к нему. Френсис действительно оказалась маленькой дурочкой! Как можно предпочесть Ричмонда такому мужчине, как Карл! Катерина сказала, повысив голос: — И что же нам остается? Чем я могу помочь тебе?

— Если бы вы помогли мне бежать с Ричмондом! У нас есть план. — Понизив голос, Френсис торопливо рассказала о том, что они задумали.

Часом позже Карл и Барбара узнали, что Френсис, закутавшись в черный плащ, тайно сбежала из Уайтхолла вместе с Ричмондом.

Лицо Карла стало чернее тучи, и он раздраженно сказал:

— Бегство было излишним театральным эффектом.

— А ты бы позволил ей обвенчаться с Ричмондом? — с любопытством спросила Барбара.

— Нет, безусловно, нет! Этот пристрастившийся к вину щенок недостоин Френсис. — Он испытывал муку, представляя ангелоподобную Френсис в грубых объятиях Ричмонда. Френсис, утонченная, прекрасная Френсис досталась такому болвану! Карл процедил сквозь зубы: — Раз они не подчинились, мне придется запретить им появляться при дворе. Мы можем распрощаться с госпожой Стюарт.

Охваченная ликующей радостью, Барбара направилась к выходу из кабинета, но на полпути вдруг остановилась. Ей стало дурно, на лбу выступили капельки пота.

— О Боже, помоги мне! — воскликнула она побледневшими губами.

— Милая, что случилось? Барбару разбирал нервный смех.

— Я всегда говорила, дети абсолютно не считаются с нашими желаниями. У нас с тобой важный разговор, а твой ребенок решил, что ему самое время появиться на свет.

Карл подхватил ее на руки и, распахнув дверь, выбежал из комнаты. Придворные, уже обсуждавшие бегство Френсис, стояли, разинув рты, и смотрели, как король стремительно несется по коридору. Несмотря на боль, Барбара чуть было не расхохоталась при виде их глупых лиц. Она уткнулась лицом в плечо Карла и приглушенно рассмеялась. Ее безудержное веселье отчасти исходило от внезапного ощущения свободы. Френсис больше не страшна, и Карл будет принадлежать ей одной!

Карл покрепче прижал ее к себе и ворчливо сказал:

— Неужели ты не в состоянии хоть немного побыть серьезной? Ведь ты можешь стать матерью в любой момент. Сейчас не время веселиться!

Барбара подняла голову и посмотрела на него, Карл поудобнее перехватил ее. Все еще смеясь, она провела пальцем по его скулам.

— Ты хочешь, чтобы я до смерти напугала ребенка своими рыданиями? Гораздо приятнее появиться на свет под переливы смеха.

Карл вдруг остановился и поцеловал ее.

— Я люблю тебя! Ты знаешь это? Ты сумасшедшая, невероятная чертовка, но я обожаю тебя!

Барбара обняла Карла за шею и на глазах придворных приникла к его губам долгим страстным поцелуем. Наконец губы их разделились, и Барбара невольно вскрикнула от пронзившей ее боли. Карл испуганно взглянул на нее и почти бегом устремился дальше по коридору. Влетев в ее апартаменты, Карл кликнул служанок и мягко опустил ее на кровать.

— Дорогая, я буду в соседней комнате.

Нэнси вбежала и без церемоний отстранила короля:

— Что, роды начались?

Барбара кивнула, все еще глядя на Карла. Он выглядел сейчас таким испуганным и беспомощным.

— Карл, любимый, не волнуйся за меня. Ты же знаешь, как я легко рожаю. — Она приподнялась на локте и снова рассмеялась. — Иди займись каким-нибудь привычным мужским делом. Выпей бокал вина, меряй шагами комнату или еще что-нибудь в том же роде. — Она откинулась на спину, смех ее превратился в стон. — Только уходи скорее, потому что если мне придется страдать, ты и сам изведешься.

Все мысли о Френсис вылетели из головы Карла, пока он ходил взад и вперед по гостиной Барбары. И часа не прошло, как из спальни донесся крик новорожденного. Король замер, пронзенный сладким ощущением таинства появления на свет нового человека. Он распахнул дверь и ворвался в спальню как раз в тот момент, когда доктор Фрезер передал на руки Нэнси младенца.

Барбара лежала с разметавшимися по плечам волосами, влажная от пота. Она довольно улыбалась.

— Сир, у вас появилась новая подданная. Эта юная леди будет любить вас так же сильно, как я.

Карл мельком взглянул на ребенка, подошел к кровати и нежно обнял Барбару.

— С тобой все в порядке, милая?

Барбара легонько куснула его за ухо.

— Я чувствую себя просто великолепно. — Она прошептала ему крайне соблазнительное предложение, и Карл расхохотался.

— Полагаю, тебе надо все же немного отдохнуть для начала. — Он тревожно взглянул на доктора Фрезера, но тот, улыбнувшись, уверил его в том, что и мать, и дочь в прекрасном состоянии. Когда Карл снова взглянул на Барбару, она уже спала с мирной улыбкой на губах.

Он долго сидел рядом с ней, глядя на ее спокойный сон и поглаживая спутавшиеся волосы. Ему даже не верилось, что он может так сильно любить женщину. Карл вздохнул. Он все же сомневался, что сможет сохранить верность одной женщине, как бы ни велика была его любовь.

Барбара проснулась с ощущением счастья. Ей едва удавалось сдерживать бьющую через край радость. Френсис навеки исчезла из ее жизни, а у нее родилась очаровательная малышка. Она вгляделась в крошечное личико, погладила ребенка по головке и тихо сказала:

— Мы назовем тебя Карлоттой, в честь отца…

В последующие несколько месяцев судьба была благосклонна к Барбаре. После бегства Френсис ее перестала мучить ревность. Она снова была беззаботна и счастлива, как в первые дни их любви. А затем, словно судьба решила еще больше побаловать ее, умер граф Саутгемптон, и Барбара поняла, что может стать сказочно богатой.

Граф Саутгемптон был государственным казначеем и вечно препятствовал денежным выплатам, которые Карл пытался официально назначить Барбаре. Он твердил, что его истинный долг состоит в том, чтобы контролировать «безграничную щедрость короля». Графа совсем замучили камни в почках, и он отважился на радикальное средство, решив вырезать эти камни. Перед началом операции государственный казначей, смертельно испугавшись предстоящей боли, принял для ее облегчения какое-то шарлатанское снадобье. Это окончательно подорвало его силы, и он умер, так и не дождавшись извлечения камней.

Получив известие о его кончине, Барбара очень обрадовалась, но поспешно перекрестилась и тут же вознесла благочестивую молитву Господу за упокой его души.

Слегка отпраздновав освобождение от старого скряги, Барбара начала с наслаждением тратить деньги. Она устраивала пышные балы, которые потрясали весь Лондон, покупала драгоценности и новую золотую посуду, беззаботно говоря Нэнси:

— Запишем это на личные нужды короля!

Карл снисходительно относился к ее расточительности и даже не пытался контролировать ее траты, но предложил ей положить деньги в банк. Он убедил Барбару в том, что сейчас у нее появилась отличная возможность обеспечить себе богатое будущее. Барбаре с трудом удавалось держать себя в разумных пределах, как только деньги попадали в ее руки. Но она последовала совету Карла, и вскоре ей сообщили, что на ее счету скопилась кругленькая сумма.