Любовник Павлова 2

Глава 28. Павлов. Без тормозов

Глава 28. Павлов. Без тормозов

Я решительно не понимал, что со мной происходит. Откуда взялись все эти эмоции, порывы, злость и желание, озарения, сконцентрировавшиеся на одном человеке. Верней, всё я понимал, но отказывался верить собственным чувствам и одному, похоже, уже не только мне очевидному факту — я завяз в этом парне. В Вадиме.

Услышал приглушённый толстыми стенами смех в приёмной и почему-то сразу подумал о нём. Сосредоточенность на работе, и так мерцающая, пошла прахом. Передо мной лежал открытый отчёт, напротив сидел Тимофей, но вместо цифр я буквально видел Вадима, нескучно, в компании флиртующих девушек ожидающего возможности зайти ко мне в кабинет.

Там мог находиться и другой человек. Или никого, кроме помощниц. Мало ли почему они могут смеяться — да хотя бы из-за забавного видео про котов.

И всё же я не мог избавиться от мысли, что если какой-то котяра и наслаждается обществом моих девушек, то это Вадим, пришедший ко мне, но нашедший развлечение получше.

Шестое чувство требовало проверить догадку. Я мог легко это сделать: набрать Тамару или Таню, спросить, что там, в приёмной, за шум. Вместо этого встал из-за стола и сказал Тимофею приходить завтра — продолжим, мол, на свежую голову.

Тот даже глазом не моргнул. Смахнул бумаги со стола в папку и тоже поднялся.

— Мне в десять утра приходить, босс, как сегодня?

Я кивнул.

— Предварительно ориентируемся на десять. Я пришлю за тобой секретаршу. — И с какого-то перепугу, будто оправдываясь, добавил: — Что-то не работается мне сегодня.

Тимофей не стал возражать, тихо вздохнул. Довёл до меня своё мнение молча. Вместо тысячи слов, как говорится.

— Завтра вернёмся к отчёту, — сказал я уже другим тоном. — И по китайскому проекту отдельно расчёты мне принеси. Прибыль по нему меньше, чем мы ожидали. Не может быть, чтобы временная замена Краснова так сильно могла повлиять на итог. И если всё-таки повлияла, учтём недополученное за счёт Лазаренко.

— Да, конечно. — Тимофей приободрился. — Пока до конца дня время есть, я скажу, чтобы подготовили подробный отчёт по китайцам.

— Хорошо, так и сделай.

Мы вместе пошли к выходу из кабинета. Женский смех тут слышался намного сильней.

— Развлекаются девочки, — прокомментировал Тимофей и открыл дверь.

Я молча последовал за ним, уже не сомневаясь, кого увижу в приёмной, с кем именно «развлекаются девочки».

И не ошибся, это был именно он. Довольный, как помойный кот, обожравшийся маскарпоне. В центре внимания двух девушек, одна из которых, вся раскрасневшаяся, судя по пылкому взгляду, дала бы ему прямо здесь и сейчас, лишь намекни. И без какой-то оплаты.

Вспышка ярости, которую я испытал из-за такой ерунды, испугала меня самого. В итоге я разозлился не на Таню и не на Вадима, а на собственную несдержанность.

Как там говорится? Это больше чем преступление, это ошибка. И допустил её я, не они же.

Я попал, и не просто в ситуацию, из которой так или иначе, но со сравнительно малыми потерями можно выпутаться. Заплатить, проявить силу, поднять связи. Тут это не сработает, с такими инструментами мне не взять под контроль собственные эмоции, не избавиться от растущей зависимости.

Понимать-то я всё понимал, но не мог вернуть безразличие. Я влип, но заметил это, только погрузившись по самую шею, а может, и с головой.

Приказал Вадиму идти в кабинет. Он послушался, и я проводил его взглядом. Хорош, чертяка, как же хорош. Отличная фигура, осанка, расправленные плечи, и задница в этих брюках ой как хороша.

Я ещё не коснулся его, а дыхание уже потяжелело, и стало душно и тесно в костюме.

Вадим смотрел на меня, хлопал ресницами. Порозовел весь, приоткрыл сочные губы. Я всего лишь смотрел — и у меня встало мгновенно, как на пике пубертата, когда и вовсе не падало, вроде как.

Разговор повернулся в странную сторону. Я не успел дёрнуть себя за язык и прямым текстом сказал, что ревную его. Тот случай, когда, открыв собственный рот, узнаёшь о себе что-то новое.

— Дверь не заперта, — хрипло выдал Вадим, когда я дёрнул его за галстук.

Он сглотнул, и я, будто пойманный случайными кадрами замедленной съемки на телеэкране, проследил за движением мышц его шеи.

Вадима хотелось до боли, вот прямо сейчас, вот такого — обласканного женским вниманием, с поплывшим взглядом, доступного, готового, разгорячённого. Он приоткрыл губы, издав при этом такой звук, будто у него пересохло горло или нечем дышать. Я зарылся ладонью в его волосы на затылке, сжал короткие пряди в горсти, фиксируя голову.

— Дверь открыта, — повторил он с тоской, и я прижался к его губам.

Тёплым, сухим, таким приятным. Лизнул нижнюю, поймал верхнюю в плен. Шумно выдохнув, Вадим приоткрыл рот, позволяя пробовать свой вкус. И я воспользовался приглашением.

У него тоже начинало вставать, я чувствовал его твердеющий член собственным телом. Вжался в него сильней, вдавил в торец длинного, десятерым можно сесть, стола. Меня несло. Чудовищно, будто тормоза совсем отказали.

Думал о Вадиме весь день, не мог ни на чём сосредоточиться, смайлики — чёрт их раздери — ему в сообщениях посылал. А потом, как лох последний, выдал, что ревную. И да, ревновал до алых всполохов перед глазами. А теперь хотел так, что встало как по щелчку пальцев. И минетом, нет, минетом Вадим сейчас не отделается. Мне нужно больше. Мне нужно чувствовать, что я им обладаю, он мой. Весь мой, с потрохами.

— Дверь, — взмолился Вадим, когда я позволил ему прервать поцелуй. — Пожалуйста, её надо закрыть.

— Так закрой. — Я позволил ему выскользнуть из захвата.

Он ненадолго застыл у двери, опустив голову, будто пробежавший дистанцию спортсмен. Затем раздался щелчок замка.

Я обошёл длинный стол, оттолкнул кресло на колесиках в сторону, вытащил презервативы из верхнего ящика.

— Иди сюда.

Вадим приблизился, двигаясь медленно, как будто с опаской. Остановился у края стола.

Я взглянул на голую тёмную поверхность и смахнул подставку с ручками в открытый ящик. Затем покопался в его глубине и вытащил смазку. Флакон упал на опустевший стол с громким стуком.

— Я не готовился, — негромко сказал Вадим, глядя на смазку, затем поднял взгляд на меня.

— Видно, что меня это волнует? — ответил я грубо.

Он молча сглотнул.

— Раздевайся.

Вадим потёр шею.

— Вот чёрт. — Он дышал ртом, и его глаза стали совсем тёмными. — А вы серьёзно настроены.

— Крайне серьёзно.

Я ухватил его за ладонь и подтянул к себе. Подтолкнул спиной к столу, и Вадим понятливо присел на край, разведя ноги.