Мрачный Жнец

Глава 9

Азагот не утверждал, что обладает хоть каплей терпения. Ни разу. В любой мере, известной человеческому, ангельскому или демоническому мирам. Когда он чего-то хотел, хотел этого сейчас. Моментальный результат. И прямо сейчас он хотел, чтобы позвонила его пара.

Где она, чёрт возьми?

— Прошло всего полчаса, как она написала, что покидает палату и направляется к Хэрроугейту. — Хокин, один из самых доверенных сыновей Азагота и связной Мемитимов с Небесами, посмотрел на недавно установленную игровую площадку, где играли двое самых маленьких детей из мира людей. Именно здесь должен играть ребёнок Азагота и Лиллианы. Проклятье. Где она? — Она, наверное, остановилась поговорить с кем-нибудь.

— Или она у Ареса, отвлеклась на болтовню с Карой и забыла сообщить тебе, — предположила Кат, которая прогуливалась по мощёной дорожке к пруду, где Лиллиана любила часами читать, когда заметила Азагота с Хоком и Сюзанной.

— Видишь? — сказал Хокин. — Простое объяснение.

Никогда ничего не было так просто.

— Если хоть что-то из этого правда, то почему Мэддокс или Джорни не ответили на твои сообщения?

Хок пожал плечами.

— Если они всё ещё в ЦБП, заняты. Если в Греции, Арес, вероятно, выжимает из них всё дерьмо, прежде чем позволить ходить по своему острову.

Вероятно? Определённо. Арес был так же осторожен, как и Азагот, когда дело касалось новичков. Мэд и Джорни может и сыновья Азагота, но Арес прожил уже долго, и знает, что нельзя доверять кому-то, основываясь исключительно на его или её связях с другими.

Сюзанна, всё ещё держала в руках корзинку с угощениями, которую принесла для Лиллианы, и указала на телефон Азагота.

— Почему бы тебе ей не написать?

— Не хочу, чтобы она думала, что я одержим. — Щеки Азагота заалели от этого признания. — Она уже говорит, что я её чрезмерно опекаю, и что слишком много беспокоюсь

— Я не думаю, что сообщение повредит. — Хокин оторвал взгляд от своего телефона. — Просто скажи, что думал о ней. Когда она получит сообщение, поймёт, что забыла сообщить тебе, что в безопасности у Ареса.

Возможно, Хок прав. Чёрт возьми, Азагот не привык сомневаться в себе или пересматривать действия. Но Лиллиана так важна для него, что он никоим образом не хотел облажаться. Он потерял её однажды и не мог потерять снова.

Ульрика, чьи длинные платиновые волосы касались травы, когда она свисала вниз головой с перекладин, застенчиво улыбнулась и помахала рукой. Он не проводил много времени со своей десятилетней дочерью или одиннадцатилетним сыном Обаси с тех пор, как они приехали, но они начинали относиться к нему теплее. Обаси, маленький для своего возраста и сильно истощённый, даже на мгновение взял Азагота за руку. Он ещё не произнёс ни единого слова, и травма от воспитания в жестоком лагере Боко Харам сильна.

Именно подобное дерьмо заставило Азагота на некоторое время выйти из себя. Лиллиана снова дала ему способность чувствовать, и он оказался не в состоянии справиться с натиском боли, скорби и вины за свою роль в ужасах, которые пережили его дети, растущие в худших условиях, которые только мог предложить мир людей. Вот почему, несмотря на возражения Небес, он послал своих взрослых отпрысков найти всех до единого детей, оставшихся на попечении людей, и приказал вернуть сюда, чтобы воспитать в своей настоящей семье. Этот мир и близко не так плох, как ад, в который превратился мир людей.

Зазвонил телефон Хокина. Мгновение спустя зазвонил и телефон Сюзанны. Хокин посмотрел вниз, и у него отвисла челюсть.

— Срань господня, — выдохнул он, его лицо потеряло все краски до последней капли.

— О, нет, — Сюзанна прикрыла рот рукой и издала приглушённый всхлип. — Только не Фантом.

Уже измотанный тревогой за Лиллиану, Азагот развернулся с нетерпеливым ворчанием.

— Что случилось?

Хокин поднял голову.

— Брат Призрака, Фантом. Он мёртв.

Фантом мёртв? Беспокойство сосредоточилось в груди Азагота, когда шок прошёл. Демон послал Азаготу много могущественных, злых душ за эти годы, и нажил много врагов. Чёрт, он разозлил половину демонического населения, помогая предотвратить, по крайней мере, два апокалипсиса. Это должно вызвать взрывные волны как на Небесах, так и в Шеуле, и не может, чтобы его смерть не была связана с чем-то большим.

— Деклан говорит… — Сюзанна снова и снова сглатывала, будто пыталась сдержать слёзы. — Семья безутешна, и у Фантома проблемы с… душой? Я не знаю, что это значит. Предполагалось, что Джорни и Мэддокс принесут тело сюда.

— Отец! — Жасмин взбежала на вершину холма со всех ног, разрывая подошвой кроссовок землю. Она была напугана и держалась за запястье, будто ей было больно. — Смотри.

Она указала на воспалённый красный круглый символ, пульсирующий на предплечье, геральди, который связывал её с Праймори, которых ей поручено защищать. Вчера у неё было три геральди. Сегодня появился четвёртый.

— А… ты не хочешь ещё одного Праймори? — спросил Хокин, так же сбитый с толку, как и Азагот.

Чем за большим количеством Праймори присматривали Мемитимы, тем ближе они к тому, чтобы заслужить крылья и попасть на Небеса. Это цель каждого М емитима. Ну, почти каждого Мемитима. Сюзанна и Идесс отказались от шансов вознестись на Небеса в обмен на жизнь со своими парами в мире людей.

— Конечно, хочу, — настаивала Жасмин.

— Но? — надавил Азагот.

Глаза Жасмин наполнились слезами, и одна капля упала ей на руку, когда она посмотрела на новую геральди.

— Это Деклан.

— Деклан? Этого не может быть, — сказала Сюзанна. — Джорни — мемитим Деклана.

Сердце Азагота сжалось в груди. Деклана переназначили. А значит Джорни мёртв. Один из его любимых сыновей мёртв.

Он уставился на геральди. Возможно, это ошибка. Возможно, Джорни заслужил крылья. Было множество причин, по которым Совет Мемитимов мог переназначить Деклана. Джорни был с Лиллианой.

Осознание, наложившееся на боль от возможной смерти Джорни, чуть не поставило Азагота на колени.

Тем не менее, он цеплялся за надежду, за что раньше смеялся над другими, роясь в кармане в поисках телефона. Он зазвенел в его ладони. Ему звонил Арес.

Все замерли. Даже воздух стал тяжёлым и гнетущим, будто надвигалась буря.

Сердце снова заколотилось, на этот раз слишком быстро. Азагот ответил, его голос срывался от едва сдерживаемого страха.

— Арес. Скажи, что она там. Скажи мне, что мои сыновья там. — Последовала пауза. Чертовски долгая пауза. — Они там?

— Поэтому и звоню, — сказал Арес напряжённым голосом, будто пытался сдержать эмоции. — Они не появились. Мы подумали, может быть… может, поскольку с ними был Фантом, Лиллиана передумала и отправилась в Шеул-Гра. Я полагаю, ты знаешь о Фантоме.

— Да. — Азагот провёл рукой по лицу. Кожа зудела, истончалась, и он хотел из неё вырваться. — Лиллианы здесь нет. — «Сохраняй спокойствие. Сохраняй… спокойствие». — Она, должно быть, ещё в больнице.

— Я звонил. Они ушли пятнадцать минут назад, — хрипло сказал Арес, и от страха внутренности Азагота сжались. — Это ещё не всё. Призрак сказал, что Джорни и Мэддокс не смогли вывести Лиллиану с больничной парковки, потому что снаружи заняла позиции группа падших ангелов. Они убили Фантома, когда он попытался от них избавиться.

Пятнадцать минут. Пятнадцать минут казались вечностью, когда происходило что-то плохое. А падшие ангелы? Какое отношение они или смерть Фантома имели ко всему этому?

— Как они ушли?

— Риз сказал, что они воспользовались Хэрроугейтом.

Если они воспользовались Хэрроугейтом, могут быть где угодно в мире людей или демонов.

— Я отправлю кого-нибудь в больницу, — сказал он, ненавидя эмоции в голосе. — Дай мне знать, если кто-нибудь появится.

— Кара позвонит тебе. Я тоже собираюсь в ЦБП. Мы найдём твою пару.

Его разум в этот момент едва функционировал, Азагот пробормотал что-то вроде благодарности и отключился.

— Хокин. — Он прочистил горло от образовавшегося там комка. — Отправляйся в больницу. Найди Лиллиану. — Его голос сорвался, ком рос, как раковая опухоль. — Пожалуйста, сынок. Пожалуйста, найди её.

ЦБП вообще странное место, отчасти человеческое, но в основном… нет. Хокин не думал, что когда-нибудь привыкнет видеть демонов в медицинской форме. Так же ЦБП никогда не была самым счастливым местом — больницы, как правило, такими не были, — но прямо сейчас пелена скорби нависла над ней, как саван. Даже пациенты в приёмной, некоторые из которых имели ужасные раны или баюкали сломанные конечности, были тихи, будто благодарны за то, что ощущали только физическую боль.

— Я не могу дождаться, когда выберусь отсюда. Это место похоже на склеп, — сказал Сайфер, очень точное описание, хотя и не особенно сочувственное.

— У тебя доброе сердце.

Сайфер хмыкнул.

— Я падший ангел. Сердца — для вас, райских созданий.

Хокин закатил глаза. Да, Хокин заслужил крылья, но как связной Мемитимов он всё ещё был привязан к земле. А Сайфер недавно — и насильно — превратился из нейтрального Непадшего с потенциалом вернуть крылья в Истинно Падшего без надежды на искупление. И хотя зло в конечном счёте проникло в самую его ДНК, он не стал тёмным, так что Хокин не принял его чушь о том, что я-падший-ангел-без-сердца.

— Я знаю, ты так же беспокоишься о Лиллиане и моих братьях, как и я, — сказал Хокин. — Поэтому перестань разыгрывать из себя злого крутого парня. — Хокин не стал дожидаться ответа, схватив первого попавшегося демона в медицинской форме — серокожего демона Умбра. — Я пришёл к Призраку. Знаешь, где я могу его найти?

— Он… не принимает. — Демон отвёл взгляд и посмотрел на свои огромные ботинки, а массивные плечи поникли. — Смерть в семье.

— Знаю, — сказал он со всем сочувствием, на какое был способен, всё ещё пытаясь передать ощущение срочности. — Но это важно. Я здесь от имени Азагота.

Стальные глаза парня широко раскрылись.

— Мрачный жнец? Серьёзно? — Он пожал плечами. — Ну, почему, чёрт возьми, нет? — Он указал на коридор возле входа на парковку.

— Он вон там с Войной. — Он понизил голос до заговорщического шёпота, который всё равно звучал достаточно громко, чтобы его услышали люди. — Он настоящий Всадник Апокалипсиса.

— Да неужели? — Он похлопал парня по спине. — Спасибо, чувак.

Они с Сайфером нашли доктора-Семинуса, стоящего возле питьевого фонтанчика с большим Всадником, чьи рыжевато-каштановые волосы были взъерошены. Хокин встречался с этим парнем пару раз и ещё ни разу не видел его без кожаных доспехов, на нагруднике которых был выбит тот же символ лошади, что и на коже. За исключением того, что боевой конь на его предплечье мог ожить и размозжить тебе череп одним ударом копыта размером с обеденную тарелку.

Призрак помахал Хокину и Сайферу.

— Я только рассказывал Аресу то, что знаю сам.

— Я сожалею о Фантоме, — сказал Хокин. — Он был… уникальным. Жаль, что у меня не было возможности узнать его лучше. — Он склонил голову в знак уважения. — Мой отец шлёт свои соболезнования.

Призрак отрывисто кивнул в знак подтверждения. Его глаза покраснели, а лицо стало пепельно-серым, но голос был таким же ровным и властным, как всегда.

— Сегодня днём Хэрроугейт вышел из строя, — сказал он. — И пока его ремонтировали, появились падшие ангелы и заблокировали выезд с парковки. Они хотели Лиллиану. Я… отказал. — Переплетённое кольцо иероглифов вокруг горла, обозначавшее, что у семинуса есть пара, зашевелилось, когда он прочистил горло от грубости в голосе. — Они убили Фантома в ответ.

Сайфер тихо выругался, и Хокин повторил его слова. На месте Призрака он был бы опустошён. И как только он справился бы со своим опустошением, выследил бы виновных и выпотрошил их же зубами. В качестве бонуса их души отправились бы прямиком к Азаготу, и он заставил бы их заплатить снова. И снова. И снова. До конца времён.

— Мой отец сказал, что Лиллиана воспользовалась Хэрроугейтом, — сказал Хокин после соответствующей паузы. — Но ты говоришь, что он был сломан.

Призрак кивнул.

— Техник сказал, что была ошибка в кодировании или что-то в этом роде, и он устранил проблему. По крайней мере, мы так думали. Я не знал, что Лиллиана не добралась до Греции, пока не появился Арес. — Он указал туда, где между двумя колоннами стояли ворота — мерцающий занавес, невидимый для людей и неработающий в их присутствии. — Насколько знаю, лишь она была объявлена пропавшей без вести после его использования, но в качестве меры предосторожности мы никому не позволяем через него проходить.

Арес указал в конец коридора на двери на парковку.

— Ангелы ушли?

После короткого кивка Призрака, Сайфер повернулся к Хокину.

— Похоже, нам нужно проверить врата.

У Призрака зазвонил телефон, и он махнул «продолжайте-без-меня». Когда Хокин, Сайфер и Арес направились к Хэрроугейту, Хок услышал, как Риз эмоционально отвечает на телефонный звонок.

— Серена… Мне так жаль…

Хокин пропустил это мимо ушей, слишком подавленный собственными страхами за братьев и Лиллиану, чтобы стать свидетелем последствий чьей-то личной боли.

Оказавшись внутри Хэрроугейта, Арес набрал последовательность, которая должна была открыть секретный символ и кодовое поле, ведущее к его личным островным воротам. Оно выскочило, засветившись ярко-оранжевым. Когда Арес потянулся к нему, Сайфер схватил его за руку.

— Подожди. Не прикасайся к нему.

— Что такое?

Сайфер изучал стену, в его глазах светился вызов технической загадки. Он всегда был счастливее всего, когда возился с кодами и программами, которых Хокин не понимал, но теперь, когда Сайфер обладал способностями падшего ангела, он мог видеть большую часть магии в виде кода. К сожалению, поскольку его крылья ещё не полностью сформировались, силы ограничены.

— Кто-то блокировал кодировку, — сказал Сайфер. — Я не думаю, что он приведёт нас в Грецию.

— Ты можешь сказать, куда? — спросил Хокин.

— Определённо, мир людей… — Он потёр подбородок, изучая стену. — Где-то в Тихом океане. — Он пожал плечами. — Шаг будет рискованным. — Хокин расправил плечи, успокаиваясь от невесомой энергии, заключённой в крыльях. Ещё не время появления крыльев, но ему нравилось знать, что они есть. Он ещё привыкал к ним и силе, которую они приносили с собой.

— Может, тебе стоит остаться, — сказал он Сайферу. — Это может быть опасно.

— Хрена с два, — прорычал Сайф. — Мои способности падшего ангела, может, и не полные, но я всё ещё могу сражаться. — Он указал на Ареса. — К тому же, с нами В садник.

Арес фыркнул и ткнул большим пальцем в символ. Врата открылись, и ослепительный солнечный свет залил тёмное пространство изнутри.

Они вышли в кровавую бойню.

Сайфер резко вдохнул, обнажив клыки от резкого запаха крови в солёном воздухе.

— Где мы, чёрт возьми?

Хокин изучал отпечатки ног и копыт, которые взбили песок в кашицу, образовавшуюся от всей этой крови. Жирные пепельные пятна темнели на пляже — останки мёртвых демонов, которые разлагались так как обычно в человеческом мире.

— Я не знаю, чувак. Но, чёрт возьми, это… — Хокин осёкся при виде обтянутой кожей руки, высовывающейся из-за кустов. Его внутренности подкосились. — Фантом. Чёрт, это Фантом.

Они все уставились на мгновение, успокаивающие звуки волн казались странным на острове, настолько запятнанном кровью. Наконец, Арес скованно подошёл и мрачно, благоговейно поднял мёртвого демона на руки. Из руки Фантома выпал сотовый телефон и покатился по песку. Хокин потянулся за ним.

— Стой! — Сайфер пнул гаджет в заросли морской травы в нескольких футах от себя. — Вокруг него заклинание. — Присев на корточки, он ткнул в него палкой, будто это гадюка.

— Похоже, это заклинание, делающее его невидимым для всех, кроме тех, в ком течёт кровь Азагота. Чёрт. Это какое-то хитрое дерьмо.

— Тогда почему ты его видишь? — спросил Хокин.

Арес нахмурился.

— Видишь что?

— Это сотовый телефон, — Сайфер снова ткнул в него. — Технически я не могу его видеть, но вижу заклинание. — Он помахал рукой над телефоном, сделал несколько жестов, а затем поднял. — Отключил его, круче, чем кто-либо.

Хок взял у Сайфера устройство и повертел в ладони. Оно было новым. Дешёвым. На нём всё ещё была пластиковая защитная плёнка для экрана.

— Очевидно, мы должны были его найти, — сказал он, уставившись на телефон так, словно тот ядовит. Может, ему стоит одолжить палку у Сайфера. — Это плохо.

Его слабый желудок согласился.

Арес выругался.

— Ты его включишь? Или будешь пялиться на него весь чёртов день?

— Да. Чёрт. — Он нажал кнопку, и почти мгновенно началось воспроизведение видео. Внутренности сжались сильнее, и рука начала дрожать. — Нет, — прошептал он. — О, нет…

Телефон выпал из руки, и его вывернуло тем, что он съел за последние два дня.

— Хок? — Несмотря на боль, он почувствовал руку друга на своей спине. — Что там?

— Они мертвы, — прохрипел он. — Мэддокс и Джорни.

Слёзы жгли глаза, затуманивая зрение.

— Что насчёт Лиллианы?

Образ того, как она пыталась пробиться сквозь орду демонов, прежде чем её сразили топором, был подобен ушибу в мозгу.

— Её нет, — прошептал он. — Они забрали её. Проклятье, они её похитили.