Мрачный Жнец

Глава 13

— Чё как, Лил?

Лиллиана моргнула при звуке женского голоса, когда свет залил камеру, в которой она была закована в кандалы… может быть, столетие? Вероятно, прошло не больше пары дней, но казалось, что дольше. Намного дольше.

— Я принесла тебе кое-что поесть.

Она застонала, ожидая увидеть миску с запёкшейся кровью или покрытую личинками рульку таинственного мяса. Но падший ангел, женщина-предательница по имени Флейл, поставила деревянную тарелку с печальным, но не очень отвратительным на вид сендвичом с сыром и помятым, сморщенным яблоком.

Лиллиана села, одергивая колючую, запачканную тунику, которую ей дали надеть. Она пыталась быть беспечной и не обращать внимания на еду, но желудок выдал урчанием, которое эхом разнеслось по тесной камере. И всё же она подавила желание наброситься на еду, как голодный лев на мёртвую газель.

Флейл закрыла тяжёлую дверь камеры и своей силой увеличила свечение единственного факела на дальней стене.

— На самом деле, мне было немного грустно, когда я узнала, что Молоху удалось тебя похитить, — сказала она. — Ты всегда была добра ко мне в Шеул-Гра.

— Это было в те времена, когда я думала, что ты союзник. — Лиллиана оттолкнула ногой адского таракана размером с ботинок, который подполз к сэндвичу. — Теперь, когда я знаю, что ты всё это время была врагом, я хотела бы плюнуть в твоё предательское лицо.

Флейл улыбнулась, злобно обнажив клыки.

— Держу пари, что хочешь. — Она растоптала таракана и пододвинула тарелку с едой поближе. — Я не обязана была приносить тебе это. Молох сказал оставить тебя голодать.

Лиллиана осторожно прислонилась к шипам, торчащим из стены, и ничего не сказала. Флейл забавлялась с ней, ожидая, когда она задаст очевидный вопрос: «Тогда зачем принесла?» Лиллиана могла ответить тем же.

Когда стало ясно, что Лиллиана не собирается сдвинуться с места, Флейл наступила на сэндвич, раздавив его ботинком с шипованным каблуком, как будто жука.

— Ты неблагодарная сука. — Она подняла ногу, верхний ломтик хлеба прилип к подошве. — Я подумала, что ты захочешь покормить ребёнка.

— У нас с ребёнком всё в порядке. Но спасибо за заботу, — добавила она, и её голос сочился сарказмом.

Флейл пнул расплющенный хлеб по крошечной камере.

— Ешь или нет. Мне плевать. Может, тебе нравится идея становиться слабее и слабее, пока не превратишься в жалкий огонёк, который не может умереть. Знаешь, я видела, как это происходило. Бессмертные, которые слишком упрямы, чтобы делать то, что им нужно, чтобы функционировать. Это печально. И глупо. — Она покачала головой, отчего длинные тёмные волосы свободно закачались вокруг бицепсов. — О, так глупо! Зачем кому-то понадобилось терпеть такие бесконечные мучения?

— Те бесконечные мучения, которые я испытываю прямо сейчас?

— Ты смеёшься, но тебе не кажется, что ты должна оставаться сильной? Ради ребёнка? — спросила Флейл. Это смешно. Флейл было насрать на ребёнка. — Я не отравляла еду. Если бы хотела твоей смерти, убила бы сама. Ешь.

Лиллиана посмотрела на подношения. Она действительно была голодна, и Флейл права. Ей нужно оставаться сильной, пока Азагот не спасёт её. А он спасёт. В этом она не сомневалась. Как и не сомневалась, что Молох пожалеет о том, что похитил её и убил сыновей Азагота.

Она небрежно потянулась за яблоком. Изучила его. Понюхала. Флейл с удивлением наблюдала, как Лиллиана, наконец, попробовала. Оно было мучнистым, сухим и кислым, но это единственное, что она ела с тех пор, как попала сюда, и единственное, что ей предлагали, напоминающее еду. Оно восхитительно. Ей пришлось заставить себя не застонать в экстазе, когда она проглотила его.

— Итак, — сказала Флейл с лёгкой ухмылкой. — Давайте перейдём к делу.

Вот она, настоящая причина, по которой Флейл здесь оказалась. Лиллиана откусила кусочек хлеба с сырной начинкой, в то время как падший ангел вытащила телефон из кармана. Флейл протянула ей телефон.

— Я позволю тебе поговорить с твоей парой, если пообещаешь сказать ему, чтобы он освободил сатану из его тюрьмы.

Она чуть не подавилась своим сэндвичем из-за продолжающейся нелепости этих людей.

— Освобождение сатаны даст толчок Апокалипсису. Азагот никогда этого не сделает.

— Послушай, Лиллиана. — В голосе Флейл прозвучали нотки настойчивости, её взгляд опустился на живот Лиллианы с такой силой, что Лиллиана обхватила его руками, защищая. — Если ты не сможешь убедить Азагота сделать это, тебя и твоего ребёнка ждут ужасы, которые ты даже представить себе не можешь. — Она пододвинула телефон ближе. — Ты должна попробовать.

Лиллиана рассмеялась, из-за акустики в комнате её голос звучал немного сумасшедшим.

— Ты говоришь так, будто тебе не всё равно.

Красные пятна гнева расцвели на щеках Флейл.

— Давай проясним одну вещь, жирная шлюха. Мне насрать на тебя или на маленькое отродье у тебя в животе. Моё единственное желание — служить Темному Лорду и наслаждаться Концом света. — Она сунула телефон обратно в карман. — И для всех было бы лучше, если бы Азагот пошёл по простому пути. — Она грациозно повернулась к двери, но, прежде чем выйти, оглянулась через плечо. — Подумай об этом, но не затягивай. Молох дал Азаготу сорок восемь часов и горит желанием сделать следующий шаг. Я обещаю, тебе это не понравится. Поспи немного. Тебе необходимо.