Мрачный Жнец

Глава 37

Когда Азагот проектировал Чистилище, создал пять уровней, которые иногда называют кольцами или кругами, в честь Данте, который на самом деле мало в чём был прав. Ни один из уровней не был основан на грехах, а скорее на шкалах зла, описанных в Уфельшкале

Недавно он добавил шестой уровень, для тех немногих демонов, которые вовсе не были злыми. Точно так же, как некоторые люди были по-настоящему злыми, были и демоны, которые были совершенно порядочными. Единственной константой, на которой настаивал Создатель, равновесие, и всё, что было поручено Азаготу, служило цели поддержания гомеостаза в мире людей и демонов. Новый уровень был приятным по сравнению со всеми предыдущими, хотя адский ландшафт напоминал Шеул.

Гадес пытался воссоздать атмосферу мира людей в Шеул-Г ра, но Чистилище находилось слишком близко к Аду, а граница между мирами была слишком тонкой. Всё, что напоминало Землю, от растений и животных до водоёмов, сгнило и испортилось.

Ноги Азагота стучали по земле на первом уровне, когда он приближался к центральной платформе, пульсирующему сердцу каждого кольца. Все платформы были соединены, функционируя, как позвоночник и кровеносная система всего Чистилища. То, что было сделано на одном уровне с платформы, было сделано на всех. Он поднялся по ступенькам на круглую площадку из плоти, способной вместить сотни людей, чьи сердца стучали под ногами. Но сегодня их будет только двое — Азагот и Фантом. Гриминионисы положили тело демона на извилистую главную артерию, по которой кровь поступала через подушку, прежде чем тоже эвакуировались. Первый гриминионис, Азраэль, присоединился к М емитимам на острове Ареса, а остальные нашли Гадеса. Теперь он был их хозяином.

Азагот ступил на рубиновый глаз диаметром в два фута в самом центре площадки. Энергия почти мгновенно наполнила его, когда он вместе с Фантомом преодолевал каждый уровень, двигаясь подобно клетке крови по артерии. Он был связан с этим местом, его тело стало частью системы жизнеобеспечения Чистилища, его разум был осведомлён о каждой отдельной душе. Он мог воздействовать на них всех. Он мог вселять кошмары в их головы. М ог заставить каждого из них отрезать себе ноги тупыми ножами. Но сегодня не до веселья.

На последнем уровне, где обитали худшие из худших, он рухнул на площадку, вызвав волну, подобную ядерному взрыву. Волны злобной энергии прокатились по пространству, привлекая души демонов к нему, как мотыльков к огню. Они не сопротивлялись. Просто не могли. Внутри кожаного мешочка на поясе с мечом начали гореть перья, которые он спрятал. Очень осторожно он вынул их. Он снял с Ривера белую, с толстыми прожилками золотого блеска. Ч ёрная, с серебряными прожилками, образующими тонкий, похожий на кружево узор, принадлежала Ревенанту. В царстве людей или демонов они считались бы объектами невообразимой силы. Здесь, в Чистилище, они обладали абсолютной властью.

Давайте немного поиздеваемся.

Он отпустил перья, позволив им парить. Они зависли перед ним, лениво вращаясь в ожидании.

— Инфилеус эхни слурнджиа, — пролаял он на шеульском. — Ищи свою силу.

Внезапно они начали светиться, одно окружило белый свет, другое — тёмно-красный, поскольку они получали энергию непосредственно от своих владельцев. Да. Свет, окружавший каждое перо, расширялся, становясь всё больше и больше, пока их энергии не смешались и не поглотили его. Огонь обжёг кожу, когда его оторвало от пола, тело выгнулось так сильно, что позвоночник треснул.

— Гларнери инса ориенди вестило, иом анго дю энсили то бун тобу, холи унт анхоли. Джал гиа гиарнери плаксионис! — закричал он, понимая, что всё может пойти ужасно неправильно. — Я — сосуд вселенной, наполни меня балансом добра и зла, святого и нечестивого. Дай мне то, чего я заслуживаю! — Перья начали вращаться всё быстрее и быстрее, извергая молнии, которые били вдаль, срезая вершины вулканов и превращая стоячие озера в кипящие ямы с паром. Внезапно перья разлетелись, и между лопатками Азагота возникла жгучая боль. Его мир взорвался огнём, болью и экстазом, пока он не смог больше этого выносить и не закричал от сенсорной перегрузки. А потом всё закончилось, и он стоял на коленях, обнажённый, из его ноздрей валил дым. В воздухе, который теперь был насыщен зловонием обугленной плоти, плавал пепел. Он огляделся, но поблизости не было никаких демонов, никого, кроме Фантома, и его тело всё ещё лежало там, совершенно мёртвое.

Э то был Азагот. Он сгорел. Пепел, парящий в воздухе, был его кожей, внутренностями, костями. Он, пошатываясь, поднялся на ноги и оглядел себя. Он выглядел так же, как и раньше… но по-другому. Много лет назад, когда он был не в состоянии ничего чувствовать, он сделал татуировки, как у Танатоса, которые были наполнены эмоциями, которые он хотел испытать. Он сжёг несколько, и многие потускнели или исчезли. Но теперь они полностью исчезли. Как и его меч. А вот коса лежала у ног, и когда он поднял её, пламя вечного ада со свистом поглотило лезвие. Это чертовски круто.

Сила охватила Азагота, пронзая каждое нервное окончание. Казалось, что всё тело было проводником и в Ад, и в Рай. Их энергии смешивались внутри него, создавая источник топлива, который был готов взорваться. Демоны начали подтягиваться к нему, привлечённые его силой. Огромная толпа расступилась, когда Сарнат, брат Апостола Склепа, который помог ему освободить армию душ, шагнул к нему. Он был крупным для Апостола и, в отличие от большинства чародеев своего вида, в физическом облике был воином. Здесь, в Шеул-Г ра, он, как и большинство демонов, принял облик и идентичность своей прошлой жизни и даже одевался так же. Доспехи, оружие, сапоги с лезвиями на подошвах и кожаный плащ с капюшоном, который скрывал лицо владельца, так что не было видно ничего, кроме чернильно — чёрной дыры. Сарнат откинул капюшон, открыв длинное измождённое лицо и бледные губы, обнажавшие крошечные острые зубы.

— Ваша спина, милорд. Она дымится.

Азагот призвал зеркало в воздух позади себя, и когда оглянулся через плечо, у него перехватило дыхание. Струйки дыма поднимались вверх от замысловатого символа, выжженного на коже верхней части спины и плеч. Меч — его меч, понял он — скользнул по его позвоночнику, его заострённый конец достиг поясницы. Между плечами два крыла образовывали изящные арки по обе стороны от рукояти. Каждое перо на каждом крыле было украшено изысканными деталями, но два пера выделялись впечатляющим блеском. На правом крыле основное перо было из сверкающего золота. На левом крыле основное перо было из сверкающего серебра. Перья Ривера и Ревенанта.

С работало. Чёрт возьми, сработало! Никто никогда не делал того, что он только что попытался — и чего добился. Не было ни плана, ни тестирования. Просто было много исследований подобных заклинаний. Он мог бы покончить с собой из-за того, что сделал, или мог бы сжечь все силы. Он потребовал, чтобы ему воздали по заслугам. С таким же успехом его могли привлечь к ответственности и четвертовать. Теперь, нужно проверить результаты.

Одежда. Одежда была бы кстати. И вот она. Одежда, которую он надел, чтобы спуститься сюда. За исключением того, что она выглядела так, будто он надевал её во время апокалипсиса. Его кожаные штаны были выцветшими и в пятнах крови, которые, должно быть, принадлежали ему. Его рубашка была порвана, пояс с мечом потрёпан, перчатки были такими же грязными, как и брюки. Он пожелал, чтобы они были чистыми и новыми. Ничего не произошло. Он попробовал ещё раз. Попробовал переодеться в другую одежду. Ничего. Он не мог раздобыть ни джинсов, ни футболки, ни костюма, ни чёртовой майки. Получалось лишь раздеться догола. Похоже, его новые способности были сопряжены с какими — то странными ограничениями. Это апокалиптический шик. Теперь нужно было подумать, что можно сделать. Он повернулся к Сарнату.

— Пора выполнить мою часть сделки, которую я заключил с твоим братом.

— Ты собираешься освободить меня, да?

— На это я согласился, когда он помог мне освободить остальных.

Он призвал струйку, которая казалась бесконечным источником самой шелковистой, самой чистой, самой тёмной силы. Она растеклась по его телу, как наркотик, и он инстинктивно понял, как её использовать. Ему просто нужно подумать об этом, а затем вложить силу в эту мысль. Именно так он вызвал зеркало. Его одежда, казалось, была подключена к отдельной цепи, с которой он поиграет позже. Прямо сейчас он хотел превратить Сарната в материальное существо в царстве демонов, но без использования реинкарнации или наделения его физическим телом. По сути, он хотел уничтожить Сарната — Апостол Склепа уничтожен. Остались только его доспехи, оружие и одежда.

Дерьмо. Ему придётся поработать над этим. Никогда ещё не было так просто уничтожить душу. Не то чтобы его это волновало. Этот парень был таким злым, что практически сбежал с пятого круга. Он был бы ценным союзником, но безжалостным врагом. Однако у него был отличный вкус в выборе одежды, и Азагот подобрал с земли пыльник, застёжки которого звякнули. Капюшон мог пригодиться.

Демоны придвинулись ближе, и ему надоело терять время. Ему нужно разобраться с этим дерьмом. Он нацелился на ближайшего демона, Кромсателя душ, чья морда застыла в вечной ухмылке. Демон хрюкнул и отшатнулся назад. На мгновение показалось, что его вот-вот стошнит, а затем его облик замерцал, как гаснущая лампочка. Он поднял когтистые руки и уставился на то, как его тело становится полностью прозрачным. Ч ёрт возьми, да. Азагот не смог остановить стремительный успех, которым гордился бы Джорни. Возможно, сейчас Кромсатель душ и призрачная фигура здесь, в Чистилище, но в мире демонов и людей он был бы материален.

Азагот повторил попытку, на этот раз с группой из десяти демонов. Затем с сотней. С тысячей. После ста тысяч он решил, что можно приступать.

— Послушайте меня. — Его голос проникал на все уровни, в каждый уголок и в каждую пещеру Чистилища. Он ощущал присутствие миллиардов душ, настроенных на то, что он собирался сказать. — Стены между мирами вот-вот рухнут. — Над головой клубились грозовые тучи, и между ними сверкали молнии. — Я придаю вам облики, чтобы вы могли снова жить в Шеуле. Отомстите тем, кто отправил вас сюда. Найдите товарищей, которых оставили. Убивайте. Ешьте. Делайте всё, что желает ваше порочное «я». — Повсюду вокруг извергались вулканы, лава выстреливала в облака и поджигала их. — Но сначала вы уничтожите армии Молоха.

Расправив крылья, он наполнил энергией каждую клеточку своего тела и подключился к барьеру между мирами. Он поднял косу над головой, призывая вечный адский огонь, который питал Шеул-Г ра, и его жар воспламенял кровь в жилах, как бензин. Мир содрогнулся. Мощные хлопки разрывали воздух, когда трещины в структуре королевства расширились, трещины, которые образовались недавно. Разрывы, которые Азагот запретил Гадесу чинить. Ещё до того, как Молох похитил Лиллиану, Азагот знал, что грядёт нечто грандиозное. К чему ему нужно было подготовиться. Он предполагал, что готовится к апокалипсису. Но не к Апокалипсису, поскольку он не освободил С атану. Но это обычный, каждодневный апокалипсис, который, казалось, случался часто.

Земля задрожала, когда в мерцающих барьерах начали образовываться трещины толщиной с волос, видимые только ему. По всему миру прокатились взрывы, заглушая испуганные крики демонов.

— Принимайте облик! — скомандовал он, когда барьер начал разрушаться. — И уничтожьте Молоха! — Барьер разлетелся вдребезги, как зеркальное стекло, открывая новый мир скалистых, почерневших гор и обширных долин, обрамлённых тёмным небом и бурлящим, извивающимся, багровым заревом на горизонте.

Азагот обнаружил, что стоит на подъёмном мосту замка, над которым развевается флаг Молоха, именно там, где он и хотел быть. Демоны толпились, создавая оборону, готовясь к битве. Они не знали, что битва уже началась. Он взмыл в небо, чтобы осмотреть местность. Насколько хватало глаз, независимо от того, как высоко он поднимался, миллиарды демонов были вовлечены в кровавую, жестокую битву. Его армия надвигалась на город волной, которая должна была прибыть через несколько минут. Горгульи, которые веками стояли в виде статуй в его военной комнате, взмыли высоко в небо, а затем резко упали вниз, чтобы скользнуть по верхушке дальней стены по периметру. Лучники Молоха не могли избежать того, что их десятками сбрасывали со стен. Азагот был свободен, и Рай, и Ад скоро узнают, что это значит.