Мрачный Жнец

Глава 27

Призрак всегда был из тех, кто проживал горе на работе. Чем больше он скорбел, тем усерднее работал. Он несколько дней не выходил из больницы. С тех пор, как всё случилось, ни разу. Тэйла и их сын уехали на некоторое время к Серене и Стьюи, и у него не было желания возвращаться в пустой дом, где он мог только думать.

Тень не возвращался на работу с момента инцидента. Забавно, что все братья и сестра Призрака по-разному справлялись с горем.

Боль Лора была безмолвной, но он всегда был рядом. Син говорила громко, но отстранённо. Фантом убивал. Призрак исцелял. Тень продолжал жить, открыто переживая свою агонию и гнев. Прямо сейчас он проводил много времени с парой Джем, Кинаном, и Группой реагирования против Активности Демонов, поскольку они потратили большую часть своих ресурсов на охоту за последним оставшимся падшим ангелом, ответственным за смерть Фантома. Очевидно, Лимос и Ресеф поймали второго мужчину утром.

Призрак надеялся, что Всадники заставили ублюдка пожалеть о том, что он вообще услышал имя Фантома. Так же, как Призрак сожалел о том, как он справился с ситуацией, из-за которой Фантом был убит. Когда он не был занят, снова и снова прокручивал в голове смерть Фантома, будто сценарии «что, если» могли разыграться в прошлом и воскресить брата из мёртвых. Что, если бы он физически удержал Фантома? Что, если бы сам отправился разбираться с падшими ангелами? Что, если бы они просто подождали десять минут, пока починят Хэрроугейт? Вот только ворота не были починены. Лиллиану всё равно похитили бы, и это только усугубило ситуацию.

Его сотовый зазвонил, когда он пробирался по полутёмным больничным коридорам на рентген, куда отправил бледного демона со сломанной ногой. Сообщение от Джем.

«К тебе пришёл падший ангел с ребёнком. Тебе следует поторопиться».

Падший ангел. Его уже начинало чертовски тошнить от падших ангелов.

Он изменил направление и побежал к отделению неотложной помощи. Завернув за последний угол, он чуть не врезался в Джем и Танатоса. В последнее время Всадник часто бывал здесь, чтобы держать всех в курсе своего стремления заставить всех, кто несёт ответственность за смерть Фантома, заплатить кровью и болью. Призрак был благодарен парню за преданность Фантому. Это загадочная дружба, но она обогатила жизнь Фантома.

Боль от потери Фантома никогда не пройдёт, но Призрак мог утешаться мыслью о том, что на какое-то время прошлое Фантома потеряло свою власть над ним. У него была хорошая жизнь со своей парой и сыном, и он подкреплял её работой, которую любил, и друзьями, по сравнению с которыми его подвиги казались обыденными.

Грёбаные падшие ангелы.

Джем указала через двери отделения скорой помощи на женщину в чёрных боевых доспехах, стоявшую на парковке. Её тёмные кожистые крылья были сложены за спиной, а гребни поднимались высоко над головой. На руках у неё был извивающийся комочек, который, как он предположил, был ребёнком, о котором упоминала Джем.

— Она сказала, что будет говорить только с тобой.

Танатос выгнул бровь на Призрака.

— Не хочешь ничего нам рассказать?

— Я могу оплодотворить только свою пару. — Что произойдёт не скоро. Тэйла была довольна одним ребёнком, и его инстинкт семинуса к размножению был подавлен. В данный момент, слава богам, даже его сексуальное влечение, то, что делало его инкубом, было подавлено. Секс мог лишь ненадолго отвлечь от горя, а потом открывался шлюз для бурных эмоций.

— Не обращай внимания на Риза, — сказала Джем Танатосу. — Он не понимает юмора и поддразниваний.

— Я понимаю, — сказал он. — П росто не признаю их. Есть разница.

Джем указала на Призрака.

— Видишь?

Танатос кивнул.

— Фантом всегда говорил, что он «чопорный».

Огромная дыра в сердце Призрака грозила поглотить его, но он стряхнул ощущение, сосредоточившись на текущей ситуации.

— Кто этот падший ангел, которая будет говорить только со мной?

В глазах Джем промелькнули тени, когда её демоническая половина зашевелилась.

— Она сказала, что её зовут Флейл, и она покрыта шрамами.

Внутренний демон Джем, Кромсатель душ, мог видеть шрамы — физические и эмоциональные — невидимые для всех остальных. Будучи полукровкой, она не была связана своим инстинктом использовать знание о существовании шрамов, чтобы мучить и травмировать людей. Ей не нужно было питаться страхом и страданиями, чтобы выжить. Но она по-прежнему испытывала непреодолимое желание вгрызться поглубже в эти шрамы и поставить носителей на колени. И у неё, и у Тэйлы были татуировки на шее, которые помогали контролировать демона внутри. Некоторые дни проходили лучше, чем другие, но сегодня в глазах Джем ярко светилось желание.

— Скажи ей, пусть заходит внутрь.

— Уже сказала, — сказала Джем. — Она отказалась.

— Не ходи, Риз, — предупредил Танатос. — Возможно, это ловушка. Я схожу. Я готов сразиться с падшим ангелом. А ты готов… — Он оглядел Призрака с ног до головы. — Трахнуть её.

— Что я тебе говорила о чувстве юмора Призрака? — Джем указала на женщину за дверью, не обращая внимания на то, что Танатос пытался шутить. — Она также сказала, что если ты не выйдешь один, ты и только ты, она навредит ребёнку.

Женщина уставилась на него. Просверлила его взглядом. Постучала ногой. Достала кинжал и угрожающе поднесла его к младенцу.

— Думаю, это сигнал, — сказал он. — Оставайтесь здесь. — Он направился к двери и остановился, когда она открылась. — Если только она не попытается меня убить. Тогда надерите ей задницу.

Танатос прикоснулся пальцем к отметине на горле, и его броня, что-то вроде пластины из бледной кости, встала на место, мгновенно прикрыв кожаные штаны и футболку с Дэдпулом.

— За Фантома. — Он бросил на Призрака оценивающий взгляд, а затем пожал плечами. — И тебя.

— Осторожнее, Всадник, — сказал он. — Я принял роды обоих твоих детей по доброте душевной и под угрозой мучительной смерти. Следующий раз будет стоить тебе нового больничного крыла.

Раздался низкий смех Танатоса, когда Призрак прошёл через раздвижные стеклянные двери и встретил женщину возле двух припаркованных машин скорой помощи.

— Я Призрак.

— Знаю. — Женщина протянула ребёнка, завёрнутого в окровавленное полотенце. — Передай отцу.

Он взял хнычущего младенца на руки. Это был новорождённый, которому, вероятно, было всего несколько минут от роду, ещё влажный от материнской крови.

— Кто отец ребёнка? — Девочка подняла на него самые ясные янтарные глаза, какие он когда-либо видел. — Кто его мать? Ты?

Она нахмурилась.

— Я что, похожа на только что родившую, идиотский демон? Как ты можешь быть известным врачом? — Она издала звук отвращения, а затем указала на ребёнка. — Отец этого отродья — Азагот. Полагаю, ты о нём знаешь.

Призрак потрясённо втянул воздух, а затем снова посмотрел на ребёнка.

— Да.

Срань господня.

— Скажи ему, что это жест доброй воли. Как только он выполнит просьбу Молоха, Лиллиана будет возвращена ему. — Она сделала паузу. — Скажи, чтобы поторопился. Ей нездоровится.

Призрак резко оторвал взгляд от ребёнка.

— Где она? Дай мне на неё взглянуть.

И Флейл, и воздух замерли в смертельной неподвижности.

— Ты не имеешь права требовать ни хрена, демон.

Он прижал младенца к груди, словно защищая.

— Ч ёрт возьми, если у неё осложнения при родах, ей нужен врач.

Как ангел, Лиллиана должна самостоятельно излечиваться от большинства болезней и травм, но ангелы не восстанавливаются так быстро или вообще не восстанавливаются в Шеуле. Она, возможно, и не умрёт, но будет испытывать невыразимые страдания.

Флейл горько усмехнулась.

— Ты, правда, думаешь, что Молох заботится о её здоровье?

Нет, но ему, вероятно, следовало бы. Азагот не из тех, с кем можно шутить.

— Просто скажи мне, как она.

— Она отдала ребёнка ещё до того, как взяла его на руки, — отрезала она. — Как ты думаешь, как она?

С этими словами падший ангел дематериализовалась.

Ч ёрт.

Не обращая внимания на взгляды прохожих, Призрак поспешил внутрь и направился в ближайший смотровой кабинет, Джем и Танатос следовали за ним по пятам.

— Закройте дверь, — сказал он.

— Что происходит? — Танатос заглянула через плечо Призрака, когда тот укладывал ребёнка на смотровой стол. — Чей это ребёнок?

— Азагота и Лиллианы. — Призрак развернул полотенце и улыбнулся. — Это девочка.

— О, маленькая жница.

Джем принесла тёплую влажную тряпку и начала купать девочку, пока Призрак проверял её жизненные показатели и направлял поток силы в маленькое тельце, чтобы убедиться, что всё находится в пределах нормы для её вида. Что непросто, учитывая, что он даже не был уверен, к какому виду она принадлежит. Её мать была ангелом, но больше не считалась Небесной, а отец не был ни ангелом, ни падшим ангелом, а чем-то средним.

— Падшая не говорила, как дела у Лиллианы? Или где она сейчас?

— Она была не очень-то разговорчива. — Призрак потянулся за градусником. — Но не похоже, что у Лиллианы всё хорошо.

— Проклятье, — выдохнул Танатос. — Я должен был пойти туда с тобой. Я должен был схватить эту сучку и заставить заговорить.

Джем оторвала взгляд от обтирания губкой.

— И что теперь?

Призрак на мгновение задумался.

— Позвони Идесс. Она наверняка захочет познакомиться со своей новой сестрой.

А потом ей предстояло горько-сладкое дело — доставить ребёнка отцу.

Призрак совсем ей не завидовал.

Призрак был измучен.

Но отдых означал размышления, а размышления означали повторное переживание смерти Фантома. Распахнув дверь кабинета, он выкрикнул несколько отборных ругательств, а когда увидел, кто ждёт его внутри, а затем произнёс ещё несколько.

— На этом диване будет тесно и неудобно, когда я лягу у тебя на коленях, — сказал он.

Тень фыркнул, развалившись на подушках в чёрных кожаных штанах и куртке, поставив одну ногу в ботинке на пол, а другую свесив вниз. Он выглядел вдребезги пьяным, словно после недельного запоя с выпивкой и драками. Именно так Фантом выглядел каждый день до того, как женился на Серене.

— Знаешь, если ты устал, можешь идти домой.

Призрак посмотрел на стул у письменного стола, но если он сядет, то может уже не встать.

— Тэйла и Сейбр с Сереной. В квартире слишком пусто. Тэй даже забрала собаку и хорька.

Дома не было абсолютно ничего, что могло бы занять его мысли.

— Тогда приходи ко мне. Син и Кон там. Лор тоже. — Тень сел, его движения были резкими, будто ему приходилось заставлять тело повиноваться. — Он сказал, что ты вызвал Идесс в больницу.

От нотки неодобрения в тоне Тени по спине Призрака пробежал предупреждающий шёпот. Его брат был здесь не просто так.

— В чем дело, Тень?

— Мне просто интересно, что же такого чертовски важного произошло, что тебе пришлось отозвать Идесс с семейной встречи. Не все такие трудоголики, как ты.

— Что ж, — бесстрастно произнёс Призрак, слишком эмоционально истощённый, чтобы мириться с таким отношением брата. Смерть Фантома ударила по Тени сильнее, чем по кому-либо, но они все страдали, и Призрак не собирался позволять Тени вымещать на нём горе. — Падший ангел подбросила ребёнка, словно какой-то злой аист. Оказывается, это дочь Азагота. Я подумал, что Идесс хотела бы познакомиться со своей младшей сестрой и отвести её к их отцу. — Он немного поиздевался, просто потому что. — Это противоречит кодексу Семинусов о семейных встречах?

— Дерьмо, — Тень запустил руку в чёрные волосы и откинулся на спинку дивана. — Где Лиллиана?

— По словам падшего ангела, она всё ещё в заключении. — Боже, он сочувствовал Азаготу, и это чувство, которое, как думал Призрак, никогда не могло прийти ему в голову.

— Это полная жопа, — Тень потёр глаза ладонями и уронил руки на колени. — Азагот освободил душу Фантома?

— Не знаю, но не то чтобы у него не было своих проблем. — Призрак не хотел говорить об этом. Он не был готов и не знал, будет ли готов когда-нибудь. Он взглянул на часы и направился к двери. — Мне нужно возвращаться к работе.

— Какого чёрта, Риз? — Тень снова выпрямился, на этот раз без следа прежней неловкости. — Ты серьёзно?

— Я не такой уж известный шутник, Тень. — Призрак потянулся к дверной ручке. — Ты всегда соглашается, когда Фантом говорит, что я чопорный.

— Он умер, — прохрипел Тень. — Его здесь больше нет, чтобы говорить это дерьмо.

— Я в курсе.

— Разве? — Голос Тени был тих и низок. Напрашивающий на конфронтацию, и Призрак оказался в подходящем настроении, чтобы дать ему отпор.

— Выкладывай, брат. — Призрак повернулся к Тени. — Что на тебя нашло?

Тень вскочил.

— Что на меня нашло? Фантом мёртв, а ты можешь думать только о работе.

— Этим я и занимаюсь, Тень.

— Да, — прорычал он, глядя ему прямо в лицо. — И всегда этим занимаешься. Когда ты нужен людям, ты всегда рядом с ними, не так ли? Все эти пациенты могут рассчитывать на тебя. Но когда твоя семья сможет рассчитывать на тебя, Риз?

Призрак уставился на него, не в силах поверить в то, что только что сказал его брат.

— Что-что?

— Ты должен быть с нами, — сказал Тень, постучав себя кулаком в грудь. — Вместо этого ты прячешься за своей работой.

— Я не прячусь. — Как только фраза слетела с его губ, он понял, что это ложь. Ну, он бы не стал использовать слово «прячусь», но определённо избегал. Избегал необходимости разбираться со смертью Фантома. И Тень бросил ему претензию на этот счёт.

— Чушь собачья. Ты чувствуешь себя виноватым, потому что его убили из-за тебя, поэтому ты, как всегда, погружаешься в работу.

— Его убили из-за меня? — недоверчиво переспросил Призрак. — Ты, твою мать, издеваешься? Фантома убили из-за дерзости, и ты это знаешь. Сколько раз нам приходилось вытаскивать его из огня, который он сам же и устроил? — Он с горечью выругался. — Ч ёрт, я не ожидал, что он проживёт так долго.

Подойдя ближе, так что его ботинки застучали по полу, как молотки, Тень оскалил зубы.

— Ты не должен был позволять ему бросать вызов ангелам.

Тот факт, что Тень сказал правду, поразил Призрака в его и без того разбитое сердце. Однако вместо того, чтобы разозлиться и защищаться, он закрыл глаза и встретился лицом к лицу с темным местом внутри себя, которого избегал. Самонадеянность Фантома превосходила только самонадеянность Призрака.

Призрак вырос среди расы высокообразованных демонов, приверженных логике и справедливости. Из-за этого Фантома обвинил в наличии у него комплекса превосходства, который Призрак отрицал. Но что, если Фантом прав? Что, если эго Призрака и его уверенность в своём интеллекте подвергли Фантома риску?

— Ты прав. — Призрак поднял веки и посмотрел брату в глаза. — Я думал, что смогу переубедить падших ангелов. Моя самонадеянность… — Он проглотил внезапно подступивший к горлу комок горя. — Из-за моей самонадеянности его убили.

— Ах, черт возьми. — Тень обнял его. — Это была не твоя вина. — Его большое тело содрогнулось. — Ч ёрт возьми, чувак, из всех братьев, которых мы потеряли… — Он замолчал, его плечи вздымались от прерывистого дыхания. — Я не знаю, смогу ли оправиться от этого.

— Сможешь, — сказал Призрак, стараясь говорить ровным тоном, хотя на самом деле хотел сорваться. — Мы все сможем.

— Каким образом? — Отчаяние в голосе Тени подстегнуло Призрака, пробудив инстинкт исцеления.

— Наши семьи. Наши пары, наши дети. — Призрак отстранился от брата. — Давай. Давай поедем к тебе и побудем с ними.

Врач, лечит сам себя. Он просто надеялся, что это возможно.