Навстречу приливу

24 Лайла

Последние две недели пролетели незаметно. Я всегда была из тех, кто ждет следующего события. Вычеркивает дни в календаре красными крестами, отмечая еще один прошедший день. Еще один день ближе к цели.

Определенная гонка.

Определенный экзамен.

Определенный барьер, который нужно преодолеть.

Черт, я даже составила список дел на лето дома. И, кстати, взялась за него с таким рвением, что в итоге почти перестала на него смотреть. Потому что впервые в жизни я не вычеркивала дни или цели — я просто жила. И получала от этого огромное удовольствие.

Я потянулась к тумбочке, достала блокнот и уставилась на список дел, которые уже выполнила с начала лета. Дрю Комптон я, конечно, не высказала все, что думаю, но проигнорировала ее, когда она сделала вид, будто мы подруги, встретив меня и Хью за ужином в баре Рейнольдс. И то, что я не удостоила ее ни каплей внимания, было не хуже, чем сказать ей все в лицо, так что Дел согласилась — этот пункт можно вычеркивать.

Я посмотрела на список и поняла, что на данный момент мне больше ничего не нужно.

Ну, кроме одного.

Того самого, что я не должна добавлять в список, потому что его выполнение не принесет пользы никому, в том числе и мне.

Но я не смогла удержаться.

№ 13. Сказать Хью Рейнольдсу, что я его люблю.

Не как друга. А той самой любовью, о которой пишут стихи. Настоящей.

Потому что, когда его нет рядом, я скучаю.

Когда мы оба в баре Рейнольдса, но он в своем кабинете внизу, а я наверху, мне его не хватает.

А мысль о том, что мне придется его оставить, заставляет меня задыхаться.

Я записала это и убрала блокнот обратно в тумбочку. Я не собиралась ничего с этим делать. Черт, он бы, наверное, пришел в ужас. Мы скрывали наши отношения, потому что для него было важнее мнение моего брата, чем то, что происходит между нами.

И это был отличный повод держать себя в руках и просто наслаждаться моментом, пока он длится, потому что все это — просто веселье.

Влюбляться в него — это то, чего он так боялся, верно? Он не хотел этого, а я настояла. Я знала, что ему нравится проводить со мной лето — он всегда звал меня с собой, писал, звонил, когда я выходила из ресторана по делам. Но, может, я просто надумываю?

Хью — моя первая любовь. Первый мужчина, с которым я спала. Может, я путаю секс с любовью? Это ведь не одно и то же.

Хью наслаждался нашей близостью. И да, он любил меня, как друга. Но это не то, как люблю его я.

Я отмахнулась от этих мыслей. Просто последнее время я слишком много думала. Время поджимало, и из-за этого все чувства вылезали наружу.

Я схватила ключи и вышла к машине.

Хью уже был в ресторане с утра, а у меня была встреча с его матерью. Потом я собиралась поехать забрать отца из реабилитационного центра. Он прошел шестинедельный курс стационарного лечения и казался совсем другим человеком.

Сегодня для него важный день. Он возвращался домой.

Он продолжит посещать собрания и следовать программе, но теперь уже дома.

Я припарковалась у офиса Аланы и заглянула в соседнее кафе Cup of Cove, чтобы взять нам с ней по холодному чаю и пирожному — так я делала перед каждой встречей с ней. Это было меньшее, что я могла для нее сделать, учитывая, что она настаивала, чтобы я продолжала к ней ходить, пока нахожусь в городе. Не говоря уже о бесконечных воскресных ужинах, на которые я ходила каждую неделю с тех пор, как вернулась в Коттонвуд.

— Ах… Спасибо! Я как раз с утра мечтала о сконе, и ты как будто прочитала мои мысли, — сказала Алана, беря у меня стакан и белый бумажный пакет.

Я села в кресло напротив нее и поставила свой чай и скон на маленький столик рядом.

— Конечно. Спасибо, что всегда находишь для меня время.

— Дорогая, для тебя я всегда найду время, — тепло улыбнулась она и открыла блокнот. — Беседы с тобой для меня настоящее удовольствие. Ты так открыта, не боишься разбираться в своих чувствах. Ты — мечта любого терапевта.

Она рассмеялась, и я тоже улыбнулась.

Мы говорили обо всем, кроме моих чувств к ее сыну.

Она знала, что я с кем-то встречаюсь, но сказала, что ей не нужно знать, с кем.

Я просто сказала, что счастлива. Что нам весело.

Но в основном мы говорили о моем отце, о брате и о том напряжении, которое всегда между ними висело.

— Это было невероятно — провести с тобой столько времени, — сказала я.

Она улыбнулась, долго смотрела на меня и кивнула.

— Сегодня важный день. Но сначала я хочу поговорить о прошедших выходных. Трэвис был на заключительном семейном занятии, верно?

Мы с Аланой виделись в воскресенье за ужином, но она никогда не обсуждала за пределами кабинета то, что мы говорили на сессиях. Она дала мне понять, что я могу позвонить ей в любое время дня и ночи, если мне нужно поговорить, но никогда не поставит меня в неловкое положение, задавая вопросы вне наших встреч.

— Да, это было просто невероятно, — выдохнула я, сцепляя пальцы. — Мой отец рассказал, как его грызло чувство вины из-за аварии, в которой погибла мама. Как он годами пытался заглушить эту боль любыми способами. А Трэвис… он не взорвался. Он просто слушал.

— Вау. Это уже прогресс. Он сказал отцу, что чувствует? О том гневе, который копил в себе?

— Да. И это было тяжело. Вспомнить то время, когда нас разлучили на несколько недель. Гнев, который он испытывал, потому что ему пришлось слишком быстро повзрослеть. Как он взял на себя роль отца для меня, и как мой настоящий отец позволил этому случиться.

Я смахнула одинокую слезу, скатившуюся по щеке. Этим летом я поняла, что невозможно похоронить в себе то, о чем не хочешь думать. И хотя разбираться с этим больно, это необходимо. Это единственный способ двигаться дальше.

— Думаю, это было нелегко слышать вам обоим, — заметила Алана.

— На самом деле я почувствовала облегчение, когда он наконец сказал это вслух. Потому что он вечно злится. А я не хочу, чтобы он жил с этим. У него скоро родится ребенок, и он должен сосредоточиться на счастье, а не на том, что его разъедает. И, кажется, это действительно помогло. Я буквально видела, как его плечи расслабились, когда он это сказал. А отец слушал, и плакал, и просил прощения. Он сказал, что потерял жену, что это его сломало. Он не пытался оправдаться, но просто сказал правду.

Я несколько раз всхлипнула, и Алана протянула мне салфетку. Я заметила, что она тоже смахнула слезу.

— Горе не делает никому одолжений, — тихо сказала она, пожав плечами. — И каждый переживает его по-своему. Но твой отец пытается, и для Трэвиса это должно что-то значить. Он пробыл в центре шесть недель и столкнулся со всем, от чего раньше бежал. Как ты себя чувствуешь, зная, что он сегодня выходит? Когда он начнет работать в мастерской Родди?

Хью позвонил по старой дружбе и устроил его на работу. Потому что Хью именно такой человек. Родди хорошо относился к моему отцу, так что был рад помочь. Все начинало становиться на свои места.

— Да, благодаря Хью у него теперь есть работа, что-то, на чем можно сосредоточиться. Он выходит завтра. Мне интересно, как у него пойдут дела. Я думала о том, чтобы вернуться к нему жить, но и он, и его врачи считают, что ему будет полезно выработать свой распорядок дня. А так как меня через две недели здесь уже не будет, лучше дать ему привыкнуть к самостоятельной жизни.

Я чувствовала себя виноватой, но в то же время была рада, что никто не настаивает на том, чтобы я снова переехала к отцу. Мне стыдно было признавать, что я просто хотела провести эти последние дни с Хью.

— А как ты себя чувствуешь из-за отъезда? Уже близко. Ты привязалась к тому, с кем проводила время, да?

Знала ли она, что речь о ее сыне? Она никогда не давила. А я мало говорила о том, как познакомилась с этим человеком, только что он для меня особенный и что у нас легкие, ни к чему не обязывающие отношения.

— Чувствую себя совсем не так, как думала, — пожала я плечами.

— В каком смысле?

— Я думала, что буду готова. Может, даже взволнована. Джозеф буквально построил команду вокруг меня, и это потрясающе во всех смыслах. Но в то же время это часть жизни, которую я оставила позади, когда вернулась домой. Часть, по которой я не очень-то скучаю. Стресс, давление. Там я буду под микроскопом, мне придется многое доказывать. А здесь… здесь я просто есть. Никому не важно, каких успехов я добилась за день.

Я улыбнулась, вспоминая.

— Хью всегда меня поддерживает, он искренне восхищается, когда я придумываю новые способы увеличить прибыль. Мы даже обсуждали, как ему расширяться в городе, как это реализовать. Но это не давит на меня, наоборот — это вдохновляет. Не знаю, мне нравится строить что-то свое, а не сидеть за столом целыми днями, уткнувшись в монитор. В ресторане весело. Если нужно, я помогаю там, где требуется, заходят друзья… и это ощущается как… жизнь. Наверное, звучит глупо.

— Это не глупо. Твоя жизнь здесь совсем не такая, как там, — мягко сказала она. — Хью сказал, что вы вчера катались на лодке. Здесь, наверное, гораздо спокойнее. Я понимаю тебя.

Я почувствовала, как лицо вспыхнуло от ее слов, и задумалась, может ли она читать мои мысли. Потому что стоило мне вспомнить, что вчера мы с Хью делали на его лодке… Мы взяли еду навынос из ресторана и ужинали прямо на воде. А потом я забралась к нему на колени, и мы занялись любовью под луной. Может ли быть что-то горячее?

— Да, мы катались, — ответила я, стараясь выглядеть невозмутимо. — Жизнь здесь совсем другая, понимаешь? Я бегаю по утрам на свежем воздухе, а не на беговой дорожке. У меня довольно гибкий график на работе, но мы трудимся в поте лица, и в конце дня я действительно чувствую удовлетворение от того, чего добилась. И я с нетерпением жду ужина со своим… эм… другом, — неуклюже закончила я. — И, кажется, мои чувства к нему стали сильнее, чем я планировала, но, когда я вернусь к своей обычной жизни, я справлюсь. Думаю, суть в том, что здесь у меня действительно насыщенная жизнь. Дело не только в работе, не в деньгах, не в погоне за чем-то. Просто мне здесь хорошо, и, кажется, я никогда раньше этого по-настоящему не испытывала.

— Ну, ты сама все правильно сказала, — улыбнулась Алана. — Ты просто живешь. И тебе это нравится. Но если ты вернешься в Чикаго и поймешь, что тебе важнее работать ради жизни, а не жить ради работы, то ты всегда можешь все изменить. И если твои чувства к этому парню стали глубже, чем ты ожидала, то сказать ему об этом — это нормально. В жизни нет четких правил, кроме одного: быть хорошим человеком, — она рассмеялась. — Каждый имеет право найти свой путь. А ты так долго шла по одной дороге, что небольшое отклонение от маршрута оказалось тебе на пользу.

— Никогда не думала об этом в таком ключе. Но мне нравится, как это звучит. Новая я могла бы быть чуть более гибкой, — засмеялась я.

— Так ты собираешься поговорить с этим парнем о своих чувствах?

— Все немного сложнее, потому что у нас была договоренность, понимаешь? Это должно было быть просто временно. Весело провести время. Я не думаю, что он чувствует ко мне то же самое, и не хочу давить на него. Он соблюдает свою часть сделки. Возможно, я просто романтизирую ситуацию, потому что нам хорошо вместе. В конце концов, я не так уж часто его вижу, — поспешно добавила я, пытаясь сгладить ситуацию, чтобы она не поняла, что речь идет о Хью, ведь все знали, что мы проводим много времени вместе. — Но те моменты, когда мы вместе, особенные.

Она изучающе посмотрела на меня, несколько раз постучав пальцем по губам — так она всегда делала, когда обдумывала мои слова.

— Понимаю. А почему ты думаешь, что он не испытывает к тебе тех же чувств?

Потому что именно он хотел скрывать наши отношения от моего брата. И если бы он чувствовал ко мне то же, что я к нему, он бы просто сказал Трэвису. Пусть даже с последствиями.

— Он не из тех, кто заводит серьезные отношения, — пожала я плечами.

Алана усмехнулась:

— Таким был и мой муж, когда мы познакомились. Но, знаешь, он быстро передумал.

Я улыбнулась. Разговаривать с Аланой было так легко.

— И правда. Я так благодарна тебе за все это время. Мне будет не хватать наших разговоров.

— Ну, у нас впереди еще несколько встреч, прежде чем ты уедешь. Я хочу быть для тебя тем местом, где ты сможешь открыто говорить о том, как все складывается после возвращения твоего отца, как идут дела с Трэвисом теперь, когда отец снова дома. И, конечно, о том, как ты будешь прощаться с теми, кто тебе дорог, — тепло сказала она, ее глаза слегка увлажнились. Я задумалась: так ли ощущается, когда у тебя есть мать? Когда кому-то действительно важны твои чувства? Я ощущала с ней такую связь.

— Но знаешь, что самое прекрасное в современных технологиях? Нам не обязательно прощаться. У меня есть несколько клиентов, с которыми я созваниваюсь каждую неделю по видеосвязи. Так что, как насчет того, чтобы просто сказать до встречи? Как ты к этому относишься?

Я поднялась со своего места и подошла к ней в тот момент, когда она тоже встала. Обняла ее, крепко прижавшись.

— Я бы очень этого хотела.

Она обняла меня в ответ и держала чуть дольше, чем обычно.

— Я тоже, дорогая.

Когда мы отстранились, обе рассмеялись, понимая, насколько мы сентиментальны.

— А я ведь даже еще не уезжаю. Еще две недели впереди.

— Знаю, — рассмеялась она, смахивая слезы. — Просто мне так понравилось проводить с тобой время этим летом. Знаешь, Хью будет ужасно по тебе скучать.

Я затаила дыхание, не ожидая, что она заговорит о нем. Я всегда старалась осторожно упоминать его во время наших встреч, чтобы она не догадалась, что между нами происходит. Но когда речь заходила о мужчине, с которым я встречаюсь, я никогда не сдерживалась.

— О, думаю, Хью будет в полном порядке, — сказала я, прочищая горло.

Она просто кивнула и улыбнулась.

— Я никогда не видела его таким счастливым, как этим летом. Конечно, ты очень помогла ему в работе. Но, мне кажется, он просто наслаждался тем, что ты жила с ним.

— Да. Он был для меня настоящим другом.

А я была по уши влюблена в него. Безумно влюблена.

— Вы оба были хорошими друзьями друг для друга, — она сжала мою руку.

— Спасибо. Увидимся через пару дней. Я сейчас поеду за отцом, — сказала я, пятясь к двери.

— Удачи. И дай знать, если захочешь поговорить.

Я помахала ей рукой, открывая дверь.

— Ах да, Лайла, — окликнула она меня, и я обернулась.

— Да?

— Будь горда собой. Твой отец боролся с зависимостью большую часть своей взрослой жизни. А ты вернулась домой, изучила все и нашла для него место, где ему могли помочь. И он держится чистым уже шесть недель. Вероятно, дольше, чем когда-либо. Просто осознай это, милая.

Комок подкатил к горлу, и я лишь кивнула, прежде чем закрыла за собой дверь и направилась к лифту.

Я обдумывала ее слова, пока ехала вниз. Что бы ни случилось дальше, он сделал первый шаг. Это уже было достижением. И я знала, что он сможет сделать и следующий.

Когда двери открылись, я вышла на улицу. Моя машина стояла на парковке, но рядом с ней красный пикап Хью.

Он опирался на передок, в потертых джинсах и неизменно помятой белой рубашке. На голове бейсболка, а когда он снял авиаторы, его серо-зеленые глаза встретились с моими.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я, чувствуя, как внутри все переворачивается от одного его вида.

— Клайн прикроет меня. Да и раз уж ты так хорошо все организовала, ресторан справится без меня пару часов. Подумал, что ты не захочешь делать это в одиночку.

— Да? — переспросила я, приближаясь, сгорая от желания почувствовать его губы на своих.

Он поднял руку и развернул кепку козырьком назад, прекрасно зная, как это действует на меня. Его язык скользнул по губам, и я невольно сжала ноги вместе. Как, черт возьми, я собиралась жить без этого мужчины?

— Я здесь, Снежка, — сказал он, притягивая меня в объятия. — Поехали. Потом заберем твою машину.

Когда он отстранился, его ладонь нашла мою спину, ведя меня к пассажирскому сиденью его грузовика. Он помог мне забраться внутрь, а когда потянулся, чтобы пристегнуть мой ремень, я подалась вперед, позволяя губам скользнуть к его уху.

— Ты сегодня играешь нечестно, Медведь?

— Всегда, — прошептал он, наклоняясь ближе, так что его дыхание коснулось моих губ. — Мне нравится видеть, как ты заводишься. И потом, я подумал, что тебе не помешает немного отвлечься сегодня.

Он был одновременно невыносимо горяч и до боли заботлив, что всегда удивляло меня. Большинство парней, которых я знала, могли быть либо тем, либо другим.

Но Хью Рейнольдс был всем сразу.