Неукротимый голод

ВОСЕМЬ

Аромат кожи и гвоздики накрыл Шей, когда она медленно приходила в себя. Она глубоко вдохнула, втягивая в легкие еще больше этого восхитительного аромата. Это принесло ощущение покоя, уюта и вызвало жар, который разлился по ее телу и скопился внизу живота. Она поерзала на диванчике и застонала, когда рубашка потерла напряженные, чувствительные соски, что послало еще один импульс в ее и без того уже пульсирующее лоно.

Ее веки дрогнули, открываясь во мрак, столь же густой, как и тогда, когда глаза были закрыты. Она не знала, как долго спала, не знала, как скоро прозвенит будильник, и ей было все равно. Тело ломило, каждый нерв, казалось, пылал огнем — давно забытым ощущением, которое она не испытывала несколько месяцев. Снились ли ей сны? Возможно. Но если и снились, то не запомнились, оставив лишь пробуждение, полное необъяснимой энергии, пульсирующей внутри. Она не могла вспомнить, чтобы когда-либо чувствовала что-то подобное.

Прошло по меньшей мере пять месяцев с тех пор, как она в последний раз занималась сексом. С момента похищения инопланетянами, продажи в качестве «домашнего питомца» и заключения в камере, все это казалось далекой, чуждой реальностью. Но сейчас, после долгих дней борьбы, когда она довела себя до полного изнеможения, на миг ей захотелось чего-то другого — чего-то, что дало бы утешение. Немного удовольствия. Немного отдыха.

Она перевернулась на спину, снова закрывая глаза. Игнорируя жесткость постели, она сосредоточилась на ощущениях, позволяя руке скользить вниз. Пальцы прошли по груди, по увеличившимся и болезненно-чувствительным соскам, сжавшимся от легкого прикосновения через ткань. Она судорожно вдохнула, когда первая искра удовольствия пронеслась в теле. Лоно сжалось в настойчивом требовании, пульсируя с болезненной жаждой.

В прошлом Шей предпочитала растягивать процесс, наслаждаясь каждым мгновением. Но сейчас в этом не было нужды. Тело требовало разрядки здесь и сейчас.

Рука скользнула ниже, под резинку трусиков, где пальцы раздвинули влажные складки. Мгновенное прикосновение к налитому кровью клитору вызвало у нее короткий вскрик, когда удовольствие захлестнуло Шей с головой. Спина выгнулась, голова повернулась в сторону. Она прижала к лицу куртку, что лежала рядом, и вдыхала тяжелый, пряный запах кожи и гвоздики.

Она замерла, позволив ощущениям немного ослабнуть, прежде чем снова начала двигаться. Пальцы кружили, мягко и целенаправленно, а бедра ритмично подавались вперед, подчиняясь нарастающему наслаждению. Дыхание стало частым и прерывистым.

В мыслях всплыл образ. Не ее рука, а чужая — большая, сильная, грубая, увенчанная когтями. Уверенное прикосновение, вопреки его дикости, было нежным, но властным. Рука принадлежала не человеку, а ажере с яркими зелеными глазами.

— Драккал… — выдохнула Шей, когда волна оргазма захлестнула ее, заставив тело выгнуться в напряжении. Мышцы сжались, а бедра сомкнулись, удерживая руку на месте. Она зажала куртку у лица, приглушая стоны, не позволяя звукам вырваться наружу.

Когда напряжение отступило, Шей, наконец, осознала, что именно она произнесла.

Драккал.

Она представляла его — его прикосновения, его запах. Это он, его образ довел ее до грани. И это была его проклятая куртка, зажатая в ее руке, воняющая пряными специями и чем-то диким.

Отбросив куртку, Шей выдернула руку из трусов и застонала, откинувшись на тюфяк и уставившись в темноту. Ее кожу покалывало, ноги дрожали, а лицо горело после оргазма. Несмотря на разочарование и смущение, она чувствовала себя… хорошо. Расслабленно.

Но не менее возбужденно.

Если уж на то пошло, она хотела большего. Ее тело жаждало чего-то, чего рука уже не могла обеспечить, сколько бы раз она ни доводила себя до оргазма.

— Черт.

Да, пожалуйста. Мне не помешал бы хороший трах. Грубые, жесткие удары с мягким мехом, задевающим задницу и бедра, когтистые руки…

— Черт возьми! — она с трудом приняла сидячее положение и потерла глаза чистой рукой. — Это просто… гормоны беременности. Вот и все. Это сводит меня с ума, и теперь я фантазирую о каком-то инопланетном коте-оборотне с милой большой головой — ах, да ладно! Включи свет.

Когда свет зажегся, она поднялась на ноги и подобрала влажные простыни, бормоча:

— Я схожу с ума, черт возьми.

Вот и все о якобы снимающих стресс эффектах оргазма.

Она отнесла постельное белье в ванную, засунула его в автоматическую стиральную машину и включила ее. Когда она повернулась, то увидела свое отражение в зеркале. Ее волосы были растрепаны, щеки раскраснелись, а голубые глаза сияли. Все, чего ей не хватало, это припухших от поцелуев губ, и она выглядела бы так, словно ее хорошенько оттрахали.

Если бы.

— Тьфу.

Она закрыла глаза и вздохнула.

— Хватит. Больше никаких мыслей о сексе, — открыв глаза, она посмотрела на голоком и нажала на кнопку сбоку. До будильника оставалось два часа. — Уффф. Это будет долгий день.

Ее взгляд упал на постель.

— В целом можно начинать.

Она примет душ, позавтракает — не торопясь — и, когда придет время, пойдет узнать, есть ли у нее еще работа.

Она должна была подумать о предложении ажеры, в конце концов, не из-за его большого, мощного тела, больших, сильных рук, зеленых теплых глаз, длинного, толстого члена, выступающего из…

— Черт возьми!

К счастью — или скорее, к сожалению, в зависимости от того, как на это посмотреть — Шей все еще имела работу.

Боль пронзила челюсть, когда она стиснула ее, пытаясь держать рот на замке. Она стояла неподвижно, вздернув подбородок и устремив глаза вперед, отказываясь чувствовать себя такой маленькой по сравнению с возвышающимся над ней разглагольствующим гроалтууном. Хорошо, что ее бластер был в кобуре под курткой, иначе у нее возникло бы искушение схватиться за него в тот момент, когда босс посмотрел на нее и выплюнул «терранская джи'тас».

Она достаточно долго общалась с инопланетянами, чтобы знать, что назвать ее «джи'тас» означало, по сути, что она главный кандидат на место секс-рабыни, и что-нибудь еще похуже.

В какой-то момент во время его разглагольствования, которое свободно перетекало между его родным языком и общей речью — все это было легко понятно благодаря переводчику — желание вытащить бластер стало настолько сильным, что она заставила себя перестать слушать.

Мне нужна эта работа, неоднократно напоминала она себе.

Но должна ли я это делать?

Ее мысли обратились к Драккалу и его предложению.

Я могу предоставить тебе безопасное место для жизни и работу, за которую хорошо платят. Шанс построить будущее, построить настоящее.

Могла ли она доверять ему? Было ли его предложение реальным? Все, что она узнала за последние несколько лет, говорило, что это была подстава, что было бы глупо доверять ему, особенно после того, что она с ним сделала. Но если он действительно хотел причинить ей боль, почему позвонил в ее дверь и попросил зайти внутрь, чтобы поговорить?

В его распоряжении были деньги, это было ясно, и он был способным мужчиной. Она не сомневалась, что он мог легко проникнуть в ее квартиру без ее ведома, будь то незаметно или силой, особенно с такой кибернетической рукой. Не проще ли было бы ему похитить ее во сне или что-то в этом роде?

Йоргаз ткнул толстым пальцем в лицо Шей, отвлекая ее от размышлений и возвращая внимание к себе.

— Еще одна ошибка, джи'тас, и тебе конец. Больше никакой работы. И, может быть, я позвоню своим друзьям и узнаю, не пригодишься ли ты им, — сказал Йоргаз.

В животе у нее полыхнул огонь, и слова лавой вырвались изо рта.

— Ты, блядь, не будешь стоять здесь и угрожать мне.

Йоргаз слегка отшатнулся.

— Что ты мне сказала, терранка?

Шей сердито посмотрела на него.

— Ты слышал. Ты и так едва ли платишь мне — определенно недостаточно, чтобы слушать это дерьмо, — она шагнула вперед, откинула голову назад и ткнула его пальцем в грудь. — Я плохо реагирую на угрозы. Если хочешь, вычти свои проклятые потерянные листовки из моей зарплаты — не то чтобы ты почувствовал разницу, если бы я выбросила их в мусорное ведро и сказала, что раздала их все, но тебе не запугать меня. Я имела дело с мужчинами покрупнее и злее тебя, ебаный козел, и мое терпение на исходе.

Когда она продолжила наступление, Йоргаз попятился, его темные глаза расширились. Тонкие чешуйки на его лице побледнели. Очевидно, несмотря на все свое бахвальство, он не был готов к тому, что Шей сможет постоять за себя.

— А теперь ты отдашь мне листовки на день, чтобы я могла приступить к работе, или у нас будут проблемы? — сказала она.

Он с трудом сглотнул и, не отрывая от нее взгляда, хлопнул рукой по стойке рядом с собой, чтобы пошарить вокруг, пока не нашел стопку голографических листовок. Он схватил их и чуть не рассыпал все по полу, когда протягивал ей.

— П-приступай к работе, терранка.

Шей взяла листовки и широко улыбнулась.

— Спасибо.

Не сказав больше ни слова, она покинула его офис и направилась обратно по улицам к назначенному месту. Она легко лавировала в толпе и не могла не задуматься о том, что, несмотря на разные расы, размеры, формы и внешность, несмотря на то, что они происходили из бесчисленного множества разных миров и культур, все здесь разделяли эту общую, объединяющую черту. Им было наплевать на все, кроме своей цели.

Добравшись до угла, она принялась за работу, раздавая листовки и окликая прохожих. Время тянулось вяло. Несколько раз волосы у нее на затылке вставали дыбом, и она могла поклясться, что за ней наблюдают. Но каждый раз, когда она окидывала взглядом толпу, она не видела никаких выделяющихся лиц, не могла найти глаз, которые были бы устремлены на нее. Все остальные, казалось, занимались своими делами, поэтому она продолжала заниматься своими.

Как и всегда, почти все игнорировали ее. Некоторые бросали на нее любопытные взгляды, парочка действительно взяла проклятые листовки, а один или двое из тех, кто их взял, сделали это только для того, чтобы бросить листовки обратно в нее.

Зачем я это делаю?

Она опустила руку и стояла, поджав губы и отвернувшись в сторону, серьезно обдумывая этот вопрос. Ей предлагали то, что звучало намного лучше — безопасное место для жизни, хорошую зарплату… будущее для нее и ее ребенка. Какого черта она все еще здесь? Почему она не ухватилась за предложение Драккала?

Потому что мне нужно быть уверенной. Мне нужно знать, что предложение ажеры было законным. Что мой ребенок ни в чем не будет нуждаться, что он будет в безопасности.

Его предложение должно быть реальным, верно? Если бы он хотел причинить мне боль или овладеть мной, он мог бы сделать это в любое время.

Однако на самом деле все работало не так. Мужчины терпеливы. Иногда они не торопились причинять тебе боль. Иногда им хотелось усыпить бдительность, прежде чем вонзить нож в спину. Но какая у нее была альтернатива? Выйти на улицу и найти что-то другое, зная, что почти никто не хотел нанимать терран ни для чего, кроме секс-работы, или быть арестованной за выстрел в лицо босса?

Шей подняла запястье и посмотрела на голоком. Было достаточно одного звонка. Она была бы подальше от этой улицы, жила бы где-нибудь в хорошем месте, в безопасности, ела еду, которая не была бы неопознанными помоями, и…

Рука, сжимающая задницу, заставила мысли внезапно и со скрежетом остановиться.

— Какой вкусный маленький кусочек, — раздался рокочущий голос у нее за спиной.

Шей резко обернулась, оскалив зубы. Три глаза — синие на черном фоне — уставились на нее сверху вниз.

Высокий рогатый седхи ухмыльнулся, сверкнув клыками, и шагнул ближе. Его хвост вытянулся вперед, чтобы погладить ее по ноге.

— Забудь о листовках, джи'тас³. Сколько за тебя?