Неукротимый голод

ШЕСТНАДЦАТЬ

Шей уставилась на записи службы безопасности и запустила пальцы в миску с калатарианскими орешками, которую Килок оставил на столе во время своей смены. Она понимала, что он поступил так из доброты, а не по невнимательности — ведь после того, как она впервые попробовала эти бледно-зеленые орешки в комнате отдыха пять дней назад, у нее возникла неистовая страсть к ним. В последнее время команда решила оставлять миски с этими орехами повсюду, чтобы у нее всегда был доступ к ним. Она была тронута их вниманием. Это было особенно важно во время работы — орехи идеально подходили для перекуса во время просмотра фильмов, а ее работа как раз представляла собой часы, глядя на экраны.

Хотя ей и приходилось подолгу сидеть на одном месте, ее работа, к счастью, не всегда была скучной. Каналы наблюдения внутри и по периметру здания были спокойными и без происшествий, их монотонность нарушалась лишь случайной пересменкой или приходом клиента, но эти экраны могли показывать гораздо больше — Драк и Арк также установили слежку за всеми прилегающими улицами, а на них всегда было оживленно, независимо от времени суток.

Она видела кулачные бои и уличные представления, пару пеших погонь и даже заметила пару карманников, промышляющих в толпе. Наблюдение за людьми оказалось бесконечно увлекательным, особенно когда Шей даже не знала, к какому виду принадлежат те или иные представители. Черт возьми, она могла бы даже посмотреть бесплатное порно, если бы захотела, учитывая, как часто ничего не подозревающие парочки ныряют в близлежащие переулки, чтобы потрахаться по-быстрому — хотя она подозревала, что Драккалу не понравилась бы ее секс слежка. В любом случае, никто из них не сравниться с ее парой.

Моя пара.

Прошла неделя с тех пор, как они с Драккалом заявили об этом, и хотя слово пара все еще казалось странным, особенно учитывая ее происхождение из мира, где используются «парень» и «муж», но оно было правильным. «Счастье» не полностью подходило для описания того, что она чувствовала с этих пор, оно не казалось достаточно сильным. Она была возбуждена, довольна, блаженна… полна.

Даже когда они с Драккалом были порознь, он находил способы дать ей понять, что думает о ней. Оставлял маленькие подарки в местах, где, как он знал, она будет, присылал ей еду, когда не мог присоединиться к ней за ужином, или отправлял сообщения по голокому — некоторые из них возбуждали ее настолько, что она была готова наброситься на него, как только они оказывались вместе.

Драккал души в ней не чаял, когда они были вместе. Он не обращался с ней как со стеклянной, как с какой-то хрупкой вещицей, которая разобьется при малейшем прикосновении, но он заставлял ее чувствовать себя желанной, достойной, важной.

Любимой.

Однако они не проводили все свое свободное время в спальне. Особенно ей нравилось, когда он спускался с ней в симуляционные комнаты. Они работали там вместе — хотя находились в разных комнатах, система загружала голографические аватары других участников — и погружались в соревнования, которые начинались с дружеского состязания и всегда заканчивались ожесточенным соперничеством. Первые несколько раз он превосходил ее по количеству убийств и точности, но она, наконец, начала избавляться от ржавчины и заново открыла для себя свою колею.

Пусть и с трудом, но в последний раз Шей победила. Она не упустила шанса насмехнуться над ним и предупредить, что после рождения ребенка и возвращения в форму он больше никогда не сможет выиграть у нее. Многие мужчины, которых она знала на Земле, были бы задеты этим. Толпы, с которыми она общалась во время своих мятежных, заблудших лет, были наполнены мужчинами с огромным, но хрупким эго, и многим из них не нравилось, когда женщина была в чем то лучше.

Драккал лишь ухмыльнулся, изумрудные глаза сверкнули гордостью, и сказал ей «покажи на что ты способна».

Она взяла орешек из миски и отправила в рот. Сладко-соленый вкус напоминал кешью, но эти орешки были немного слаще и с привкусом ванили. Она одобрительно хмыкнула и съела еще немного.

— Я становлюсь такой толстой, — сказала она, как только открылась дверь.

— Пфф. Ты коротышка, терранка, — сказал Тарген, входя в комнату и подходя к ней. Он потянулся, чтобы взять несколько орешков из миски, закинул их в рот и шумно прожевал. — В любом случае, жирненькие самые вкусные.

Шей откинулась на спинку стула и усмехнулась.

— Ты хоть понимаешь, насколько странно то, что ты говоришь? — она прищурилась и склонила голову набок. — Ты ел человечину когда-нибудь?

— Не думаю, что ел, — он плюхнулся на свободный стул рядом с ней и включил дополнительный экран — тот, который Рази использовал для просмотра своих шоу, когда был на дежурстве по наблюдению. — Трудно сказать. Память уже не та, какой была раньше. По крайней мере, я так думаю, — воргал протянул руку и коснулся шрама на бритой стороне своей головы.

Она пошевелила стул из стороны в сторону пальцами ног.

— Что ж, если кто-то собирается меня съесть, пусть я буду вкусной.

— Вероятно, для меня будет лучше, если ты ни о чем из этого не расскажешь Драккалу, — ответил он со смехом. — А я считаю, зачем быть вкусным, когда можно быть жестким? Заставь их работать ради этого, и пусть ублюдки подавятся, когда попытаются тебя проглотить.

Шей рассмеялась. Ей не потребовалось много времени, чтобы найти свое место в команде. Они приняли ее без вопросов, с самого начала относясь к ней как к члену семьи. И хотя все они нарушали закон просто потому, что были частью работы Аркантуса и Драккала, они гораздо больше напоминали ей военных приятелей ее отца, чем любых преступников, с которыми она была связана.

— Эти татуировки у тебя на лице… они военные, верно? — спросила она.

Тарген кивнул. Он рассеянно просматривал различные развлекательные ленты на экране.

— Традиция воргалов. Звания и почести на всеобщее обозрение.

Она изучила отметины на его щеке. Они были кроваво-красными, сосредоточенными вокруг символа, похожего на топор или подобное древнее оружие, расходящегося лучами наружу из центра. Она мысленно вспомнила вещи, которые давным-давно показывал ей отец, воргалы были союзниками Объединенной Терранской Федерации в течение нескольких десятилетий, и отец был знаком с их военной системой. Она уже видела этот символ раньше.

— Ты был пехотинцем, верно? — спросила она.

— Ага, — он поднял палец, указывая на символ с шипами над центральным топором. — Авангард. Первым. Мы должны делать все самое интересное.

— Так ты получил шрам?

— Да. На самом деле я мало что помню из того, что произошло. Хотя я уверен, что убил много ублюдков, потому что потом я был весь покрыт не своей кровью, — он повернул к ней голову и ухмыльнулся, полностью продемонстрировав ярко выраженные клыки, это должно было вызвать тревогу, но для Шей это стало ценным.

— Целители сказали, что я должен был умереть, — продолжил он. — Тяжелая черепно-мозговая травма или что-то в этом роде. Но Урганд вылечил меня прямо там, по колено в грязи и крови. Он утащил меня с того поля, — его взгляд на мгновение опустился на ее живот. — У меня в голове как бы… туман, большую часть дней, и я не могу притворяться, что понимаю все то медицинское дерьмо, о котором иногда говорит Урганд. Не знаю, понимал ли я когда-нибудь на самом деле. Но я знаю, что ты и твой детеныш в его надежных руках.

Это был редкий момент утешения с его стороны, и, честно говоря, Шей действительно нужно было это услышать — особенно сегодня. Она изо всех сил старалась не думать об этом, пыталась подавить свою нервозность, занять разум, но все это таилось где-то под поверхностью. Она доверяла Урганду, в этом не было никаких сомнений. Это было просто… Что, если что-то было не так? Что, если она сделала что-то не так?

Ухмылка Таргена стала шире.

— И малыш наверняка будет надирать всем задницу, будучи выращенным здесь.

Шей улыбнулась в ответ.

— В этом нет никаких сомнений.

Осознание того, что ее ребенка здесь уже так любят, заставило сердце Шей почувствовать, что оно готово разорваться, к ее ребенку будут относится с такой же заботой, как это делали друзья ее отца.

Дверь открылась, и Шей с Таргеном, повернув головы, увидели Саманту, стоящую в дверном проеме.

На ее лице была теплая улыбка, когда она встретилась взглядом с Шей, и ее голос был полон волнения, когда она сказала:

— Они готовы.

Сердце Шей подпрыгнуло, и ее тревога вернулась с удвоенной силой. Она хотела этого. Она нуждалась в этом — в этом нуждался ребенок, — но это не прекратило беспокойства, из-за которого Шей было трудно наполнить легкие воздухом. Что было лучше — знать или оставаться в неведении? Что было лучше — осознавать потенциальные проблемы и осложнения, даже если их невозможно было решить, или продолжать пребывать в блаженном неведении?

Ей казалось, что на этот вопрос должно было быть легко ответить, но она не могла этого понять. Она участвовала в перестрелках с опасными существами, чувствовала, как пули и раскаленные плазменные разряды проносятся в сантиметрах от ее лица, участвовала в сделках, которые в любой момент могли вылиться в ужасное насилие… и ничто из этого не было так страшно, как перспектива простого медицинского осмотра сейчас.

Обстоятельства — например, то, что она была разыскиваемой преступницей на Земле, а затем похищена инопланетянами — помешали ей получить медицинскую помощь, к которой она должна была обратиться после того, как впервые поняла, что беременна. Здесь, на Артосе, все было не так уж и по-другому — по крайней мере, до недавнего времени. Даже если ей было неудобно осознавать, что они, должно быть, потратили на это большую сумму денег, не попросив ее ничего взамен, Аркантус и Драккал приобрели медицинское оборудование специально для оказания дородового, родового и послеродового ухода. Урганд готовил все это в течение последних нескольких дней.

У Шей больше не было оправданий, не было веских причин прятаться. Ее страхи не имели значения — это было ради ее ребенка.

Шей поднялась со стула и похлопала Таргена по плечу.

— Похоже, теперь ты предоставлен сам себе. Не слишком веселись.

— Я всегда получаю слишком много удовольствия, терранка, — ответил он, наконец останавливая развлекательную ленту на чем-то неожиданном — волтурианской драме.

Саманта ухмыльнулась.

— Неужели Рази наконец развратил тебя?

Тарген усмехнулся и покачал головой, поудобнее устраиваясь в кресле.

— Это дерьмо забавное. Еще смешнее, когда я говорю это Рази в лицо.

Направляясь к двери, Шей понизила голос и сказала Сэм:

— У него определенно встает из-за этой волтурианской актрисы.

Тарген разразился лающим смехом.

— Чертовски верно, терранка!

Шей ткнула в него пальцем, прищурив глаза.

— Эй! Я здесь работаю. Тебе лучше прибраться за собой.

Он пренебрежительно махнул рукой.

— Я совмещаю работу и удовольствие только тогда, когда мне приходится кого-то убивать. А теперь отправляйся в лазарет, пока твоя кошечка не забеспокоилась.

Обе женщины рассмеялись.

— Теперь все здесь называют Драккала котиком, — сказала Саманта, когда они вышли в коридор.

Шей ухмыльнулась, идя в ногу с Сэм, когда они шли по коридору.

— Кажется, он не возражает, когда я это делаю.

— Ты его пара. Конечно, он не возражает, — на губах Саманты заиграла улыбка. — Арк делает практически все, что в его силах, чтобы уколоть Драккала, но Драк отвечает тем же. Кажется, это их способ показать привязанность друг к другу.

Усмехнувшись, Шей кивнула.

— Звучит примерно так.

На несколько мгновений между ними повисла приятная тишина. Шей взглянула на другую женщину, которая, как и Тарген, быстро становилась ее близкой подругой. Эти два человека были полными противоположностями, но Шей подозревала, что, если бы они встретились при других обстоятельствах, если бы их жизни не приняли такой плохой оборот, который в конечном итоге привел их сюда, они встретились бы как-нибудь иначе и завязали дружбу сами по себе. Саманта была заботливой, эмпатичной женщиной с отличным чувством юмора, которое она проявляла только к своим близким.

Будь они все еще на Земле, Шей с удовольствием преподала бы жестокому бывшему Саманты урок после того, как Аркантус покончил с ним — если от него что-то осталось.

— Ооочень, из любопытства, на что это похоже с седхи? — спросила Шей. — Я имею в виду, мы обе связаны узами с симпатичными инопланетянами, и, ну… есть некоторые различия между сексом с человеком.

Широко раскрыв глаза, Саманта остановилась и повернулась к Шей.

— О Боже мой, ты не представляешь, как сильно я хотела спросить тебя о том же самом! Я просто… не знала, с чего начать.

Шей усмехнулась.

— Просто спроси. Легко.

Румянец окрасил щеки Саманты.

— Это не так-то просто. Это немного… неловко. Кроме Секк'тхи, я была единственной женщиной здесь, и что ж… Я просто не знала, как на самом деле… заговорить о сексе, понимаешь? И совершенно очевидно, что ее опыт в этом сильно отличается от моего…

— Да, Секк'тхи, конечно, этого не стесняется. Хотя в то же время и я тоже.

Саманта прошлась взад-вперед по коридору, прежде чем снова встретиться взглядом с Шей.

— Когда вы с Драком занимаетесь сексом… происходит что-нибудь странное?

— Кроме того, что тебя надолго члено-запирают? Нет. Это довольно потрясающий секс, и если бы я сказала, что он интенсивный… что ж, это было бы преуменьшением.

— О боже, да. Секс… — выражение лица Сэм стало любопытным. — Члено-запирают?

— Как будто мы заперты вместе. Ты не смогла бы разлучить нас чертовым ломом.

Глаза Сэм расширились.

— Тебя тоже?

— Меня тоже? Ладно, вернемся на секунду назад. Теперь мне нужна информация.

К удивлению Шей, Саманта смогла покраснеть еще сильнее. Бедная девочка была слишком застенчивой, но Шей находила это милым.

— Я, э-э… я сломала его, когда впервые увидела, — сказала Саманта, смущенно приподняв уголок рта.

— Подожди. Сломала его? Его член?

Застенчивая женщина кивнула.

— Он… Разделился.

Шей уставилась на нее, не в силах осознать только что сказанное.

— Разделился?

— Разделился.

— Как…

— Как будто разделен на четыре части.

— Срань господня!

Саманта рассмеялась.

— Я была в ужасе. Я имею в виду, не от него. Это был шок. Но я клянусь, что его эго никогда не получало такого удара, как тогда. Можешь представить, что почувствует парень, когда его пара отшатнется от его… ну, знаешь, увидев это в первый раз?

Шей поджала губы и прикусила их, пытаясь сдержать веселье, но потерпела неудачу. Из нее вырвался смех, такой сильный, что ей пришлось опереться о стену.

— Я бы с удовольствием посмотрела на выражение его лица.

— Оглядываясь назад, это было довольно забавно, — Сэм ухмыльнуласть. — Он до сих пор не посмеялся над этим.

— Не могу себе представить, что он смог бы.

Саманта заправила волосы за ухо и улыбнулась.

— Хотя это приятно. Действительно приятно.

Мысли Шей немедленно обратились к Драккалу.

— Да, это так. И Арк тоже… запирается?

Язык Сэм выскользнул и пробежался по губам.

— Он как-то больше… Раздвигается.

— Раздвигается? — конечно, это не может быть плохо, если Саманта сказала, что это приятно, но просто мысль… Шей вздрогнула и насторожилась. — Хочу ли я знать, как это работает?

Сэм усмехнулась, качая головой.

— Это не больно. Ну, это больно, если ты попытаешься отстраниться до того, как он закончит внедряться.

— Внедряться?

— Ну, он как бы ухватывает… стенки… — Саманта прикусила нижнюю губу зубами, наклонилась ближе к Шей и подняла руку, соединив пальцы вместе. Она медленно разжала пальцы. — И разжимает шейку. Чтобы, э-э-э… ну, чтобы убедиться, что все, э-э, то, что ты знаешь, войдет туда.

Шей отшатнулась, опустив руку, чтобы прикрыть пах, как будто могла защитить его от мысленного образа, вызванного словами и демонстрацией Сэм.

— И ты увидела это до того, как он воткнул это в тебя?

Саманта кивнула.

— Да. Я видела. Я имею в виду… посмотри на Арка. Он… — ее глаза закрылись, и мечтательная улыбка тронула ее губы. — Идеальный. Он такой идеальный.

— Чумовой член и все такое, да?

Сэм снова рассмеялась.

— Да. Чумовой член и все такое.

— Да, — согласилась Шей, ее губы скривились в ухмылке. — Я тоже люблю своего узловатого котенка.

— Твоего узловатого котенка?

— Потому что, знаешь, он завязывает узел, — Шей сложила кулаки один поверх другого, как будто в ее руке был невидимый цилиндр, и вытянула нижнюю руку.

Сэм разразилась смехом.

— Боже мой! Это круто.

Когда некоторое время спустя они добрались до лазарета, у Шей болели щеки от того, как много она улыбалась и смеялась. Как только они вошли в стерильную белую палату, ее беспокойство вернулось. Центр комнаты был в основном открыт, но большую часть пространства у стен занимали шкафы, столешницы и медицинское оборудование, названия которого Шей не знала. Прошло так много времени с тех пор, как она была у врача — во всяком случае, у врача, заслуживающего доверия, — все выглядело достаточно знакомым, чтобы вызвать тревогу.

Драккал и Урганд стояли рядом с большим креслом, похожим на что-то из кабинета дантиста. Хотя с небольшим количеством разбрызганной крови и более тусклым освещением оно могло бы стать идеальным реквизитом для фильма ужасов.

Сейчас не время давать волю воображению, Шей.

Саманта положила руку на плечо Шей и нежно улыбнулась.

— Не могу дождаться, когда узнаю результаты.

Прекрасно понимая, что ей не удается скрыть беспокойство на лице, Шей улыбнулась женщине в ответ.

— Спасибо, Сэм. Я дам тебе знать.

— С тобой все будет в порядке. С вами обоими, — Сэм нежно сжала руку Шей, прежде чем отпустить ее и выйти из комнаты.

Драккал ухмыльнулся и подошел к ней.

— Собирался сам отправиться на твои поиски, кирайя.

Она посмотрела на него и ухмыльнулась.

— У нас с Сэм было небольшое женское общение. Было несколько… интересных дискуссий.

— Вы говорили о членах, не так ли?

Ухмылка Шей стала шире.

Драккал усмехнулся.

— И ты, конечно, пришла к выводу, что мой лучше.

Она посмотрела ему прямо в глаза, настолько серьезно, насколько это было возможно, и сказала:

— Да.

— Хорошо.

Ее губы дрогнули, и она понизила голос, чтобы только он мог ее слышать.

— Мне очень нравится моя узловатая кошечка.

Он сделал медленный, глубокий вдох и поднес руку к вискам, прикрывая глаза.

— Это еще один каламбур, не так ли? Краас кавал, что с вами, терранцами, не так? Не рассказывай об этом Арку.

Шей хихикнула.

— Лучше надейся, что Сэм тоже не проболтается.

Рука Драккала опустилась, и он нахмурил брови, глядя на нее сверху вниз.

— Ты сказала это Саманте?

— Возмоооожно.

Его губы задрожали и раздвинулись, обнажив клыки, и он сделал несколько глубоких вдохов, как будто хотел что-то сказать, но не смог подобрать слов, прежде чем, наконец, произнести:

— Тебе повезло, что ты мне нравишься, терранка. Садись на гребаный стул.

Шей рассмеялась, направляясь к креслу.

— О, мне нравится, когда ты говоришь непристойности.

Хотя она была уверена, что никакого секса на этом кресле не будет, по крайней мере, не в присутствии Урганда.

Урганд нажал на кнопку управления, опустив кресло на более удобную высоту, чтобы Шей могла сесть. На нем был длинный белый халат, который мог бы выглядеть как в больнице на Земле, если бы не воротник, плотно облегающий его толстую шею. Она также никогда не представляла себе доктора таким широкоплечим и явно хорошо сложенным, как он… или с татуировками на лице и короткими клыками, выступающими из нижней челюсти.

— Это не займет много времени, — сказал Урганд. Его голос был глубоким и хриплым, но в нем звучали определенно профессиональные нотки, которые немного успокоили ее нервозность.

Ее тревога немного улеглась, когда Драккал встал рядом с ней, не настолько близко, чтобы они соприкасались, но достаточно, чтобы Шей почувствовала жар его тела.

Урганд использовал кнопки управления, чтобы поднять кресло, одновременно опуская его спинку. Части кресла двигались по мере изменения ее положения, снимая напряжение с тела в нижней части спины и шеи. Не раздумывая, Шей протянула руку и схватила Драккала за руку из плоти и крови, сжимая ее.

— Держу тебя, кирайя, — мягко сказал Драккал.

В этот момент она любила его. Она любила его больше, чем считала возможным в начале их отношений, больше, чем она вообще считала возможным, но так оно и было. Она действительно, по-настоящему, любила своего грубоватого, милого, настойчивого ажеру.

Она выдержала его взгляд, не в силах выразить переполняющие эмоции, пока движение с другой стороны не отвлекло ее внимание.

Урганд поднял в воздух голографический дисплей рядом с креслом и просмотрел варианты.

— Просто собираюсь просканировать тебя, Шей. Ничего агрессивного, ничего болезненного, — его губы шевелились, как будто он бормотал что-то себе под нос, изучая дисплей перед собой. — Как твое запястье? Есть ли болезненные ощущения?

Шей оторвала правую руку от живота и повернула ее, чтобы посмотреть на внутреннюю сторону руки. Там была маленькая красная отметина, свидетельство нового идентификационного чипа, который она получила вчера. Было интересно проводить сканирование тела для этого. Аркантус был поразительно профессионален во время всего процесса, когда Шей пришлось раздеться догола и ступить на светящуюся платформу.

Несмотря на то, что Арк отводил все три своих глаза, Драккал был более ворчливым, чем обычно, — что говорило о многом, учитывая, насколько ворчливым он был обычно. Не было никаких сомнений в его доверии к Арку, но когда дело касалось Шей, Драккалом управлял инстинкт. Он был довольно… звериным. И Шей не стеснялась признавать, что это ее возбуждало, особенно после того, как они вернулись в свою комнату, и он обратил на нее свою звериную натуру.

Она повертела рукой.

— Не болит, док.

— Хорошо. У Босса никогда не было проблем с установкой, но никогда не помешает убедиться, — Урганд выделил что-то в голографическом меню.

Кресло под ней слегка загудело. Мгновение спустя несколько изогнутых металлических предметов свободно поднялись из основания и зависли над Шей. Синие круги ожили на нижней стороне предметов, окутав ее мягким сиянием. Ее рука крепче сжала руку Драка.

В воздухе появились еще два экрана рядом с первым. Урганд обратил на них внимание.

— Дайте мне минуту, чтобы сориентироваться. У вашего вида все происходит в странных местах.

— Я уверена, что все находится на своих местах, — шутливо сказала Шей.

— У меня не было никаких проблем, — сказал Драккал.

Урганд взглянул на Драккала, затем на Шей, прежде чем вернуть свое внимание к своим дисплеям.

— Да, в любом случае… Малыш.

Его пальцы манипулировали изображением на одном из экранов, поворачивая и изменяя его размер, со своего ракурса Шей не могла толком разобрать, что это было. Свет от дисплеев отражался в темных глазах Урганда, отчего они казались сияющими.

— Кого бы ты хотела? — спросил он, снова взглянув на нее. — Хочешь посмотреть?

Ее наполнили трепет и изумление. Увидеть своего ребенка? Она действительно впервые увидит своего ребенка? Она положила руку на живот. Бесчисленное количество раз она чувствовала, как ребенок шевелится внутри нее, одно это было удивительно. Внутри нее росла жизнь, крошечный человечек. Но даже зная, насколько продвинутой стала медицинская технология — даже там, на Земле, — она почему-то никогда не представляла, что можно увидеть своего ребенка до того, как он родится.

— Да, — ответила она, переводя взгляд с Урганда на голографический экран.

— Секундочку, — он снова что-то пробормотал себе под нос, возвращаясь к первоначальному меню управления. — Это волтурианская технология. Они всегда делают все чертовски сложным.

— Может, позвать Рази? — спросил Драккал. — Он эксперт по всему, что связано с волтурианцами, не так ли?

Урганд ухмыльнулся.

— Возможно, а я эксперт, если вы хотите знать, какие подарки следует преподнести на свадьбу волтурианцам. Вот оно, — он переместил руку на один из других экранов и сделал движение, как будто что-то хватал пальцами.

Трехмерная голограмма сформировалась в воздухе рядом с его рукой. Когда он обхватил ее ладонью и пошевелил рукой, голограмма сдвинулась вместе с ней. Он поместил голограмму над плавающими сканерами, оставив ее парить над животом Шей.

Она сразу поняла, на что смотрит, но потребовалось несколько секунд, чтобы осознать это по-настоящему.

— Это… это мой…

— Твой детеныш, — сказал Драккал с благоговением в голосе, когда наклонился ближе.

Изображение было таким четким, показывающим больше деталей, чем Шей могла себе представить. Ее глаза блуждали по чертам лица ребенка от закрытых глаз к маленькому носу и рту, от округлого изгиба уха до темных волос на голове. Он шевельнулся, пинаясь, и в тот же миг Шей почувствовала это изнутри.

Она засмеялась, и слезы навернулись у нее на глаза.

— Тебе не хватает места, да, крошка?

— Наверное, это земная черта — быть таким маленьким и хрупким на вид, — сказал Урганд.

Хрупкий. Этого одного слова было достаточно, чтобы Шей оторвала взгляд от своего ребенка и посмотрела на Урганда. Ее сердце забилось быстрее, и что-то на автоответчике пискнуло, на мгновение вспыхнув красным.

— Хрупкий?

О Боже, что я наделала?

Драккал угрожающе зарычал, Шей не нужно было смотреть на него, чтобы понять, что он смотрит на Урганда.

Воргал нахмурился.

— Успокойся. Я сказал «хрупкий на вид». Совсем как Шей и Саманта. Насколько я могу судить, эта малышка здорова. Она выглядит идеально.

Облегчение затопило Шей, и ей потребовалось мгновение, чтобы осознать, что еще сказал Урганд.

— Она? Это девочка? — ее глаза снова обратились к своему ребенку, двигаясь вдоль тела, и, конечно же, доказательство было налицо. — У меня будет девочка?

— У тебя будет девочка, — Урганд поиграл с чем-то на одном из своих табло. — Похоже, срок около тридцати двух недель. Осталось еще около восьми, — он нажал другую опцию, и заиграл звук — как будто кто-то быстро колотил по металлическому листу. — Может, она и крошечная, но сердце у нее сильное.

Драккал еще раз сжал руку Шей и наклонился еще ниже, уткнувшись носом в ее шею.

— Как у ее матери.

Шей хрипло рассмеялась, изо всех сил стараясь сдержать слезы. Она повернулась лицом к Драккалу и закрыла глаза, прижимаясь своим лбом к его лбу.

— Маленькая девочка. И она совершенство.

— Очень похожа на свою мать.

Она открыла глаза и отстранилась, чтобы посмотреть на Драккала. Ее сердце сжалось от того, что она увидела в его глазах. Они были сосредоточены на голограмме ее дочери, сияющие от удивления и обожания, но в то же время показывая суровость с той же дикой заботой, которую он проявлял по отношению к Шей. Ей было достаточно одного взгляда, чтобы без сомнения понять, что Драккал всегда будет рядом с Шей — и, что более важно, что он всегда будет рядом с ее ребенком.

Она отпустила его руку. Это действие заставило его обратить на нее внимание. В его глазах мелькнул короткий вопрос, прежде чем она схватила его за лицо и притянула к себе, прижимаясь губами к его губам. Ответный рокот вырвался из его груди. Она поцеловала его крепко, яростно.

— Я люблю тебя, — прохрипела она ему в губы, целуя его снова и снова.

— Краас кавал, кирайя, — прорычал он между поцелуями, — я тоже тебя люблю.

Урганд крякнул и пробормотал проклятие.

— Это новое оборудование. Уберитесь за собой, когда закончите.

Ни Драккал, ни Шей не обратили никакого внимания, когда воргал нажал на кнопку управления, отключив экраны и отправив сканеры обратно к основанию кресла, и вышел из комнаты.

Их губы ласкали и покусывали, языки щелкали и поглаживали. Пальцы Шей зарылись в гриву Драккала, и она притянула его ближе, ей нужно было больше его. Драккал положил свою большую руку — руку из плоти и крови — на ее живот. Словно почувствовав его, дочь Шей потянулась к нему.

Драккал поднял голову, разрывая их поцелуй. Его пронзительные зелёные глаза встретились с её.

— Она моя. Вы оба — мои, кирайя, — его рука нежно обвила её живот, словно оберегая, и он поднял её подбородок своим протезом, заставляя взглянуть ему в глаза. — Пусть предки услышат мою клятву, данную кровью и плотью: я не позволю никому причинить вред тебе или твоему ребёнку, пока жив. Ты моя, чтобы любить. Моя, чтобы защищать. Моя, чтобы беречь, — прошептал он дрожащим голосом, прижав свой лоб к её.