Неукротимый голод

ДВАДЦАТЬ ШЕСТЬ

— Они знают, что их система наблюдения скомпрометирована, — сказал Аркантус по каналу связи.

Драккал в последний раз настроил наушник и буркнул в знак согласия, прежде чем вернуть руку на переднюю рукоятку автоматического бластера. Урганд залечил худшую из ран Драккала, но именно нетерпение и ярость прогнали его боль, не оставив места ни для чего внутри, кроме этого постоянного жара и бешеного сердцебиения.

Он находился в большом, тускло освещенном туннеле доступа глубоко под Позолоченным Сектором, прижавшись плечом к стене, стоя справа от широкой противопожарной двери. Урганд и Тарген расположились слева от двери, а Секк'тхи стояла за спиной Драккала, нацелив глаза и оружие на большую дверь отсека в нескольких метрах от нее. Обе двери были закрыты.

— Крен, вы трое на позиции? — спросил Драккал.

— Да, — ответил Килок по комлинку. — Начинаю атаку через три… два… один…

По коммуникатору раздался треск бластерного огня.

— Хорошо. Служба безопасности заглатывает наживку, уже переводит охрану к главному входу, — сказал Аркантус.

— Хорошо. Открой эту дверь, — проворчал Драккал. Шей и Лия были где-то за этим входом, в нескольких сотнях метров от него, но он не мог учуять их здесь. Было невыносимо сознавать, что они были так близки и в то же время так далеки друг от друга.

— Двое с другой стороны, — сказал Арк. — Когда вы прорветесь, они будут впереди и справа от вас.

Голоком Драккала включился, проецируя небольшой экран, на котором был показан внутренний вид гаража под большим углом, предположительно над дверью в отсек. Пара охранников стояла по бокам широкого внутреннего дверного проема в дальнем конце гаража. Один из них слегка склонил голову и приложил палец к уху — вероятно, он слушал что-то по коммуникатору.

Ухмылка Таргена стала шире.

— Давненько я так не развлекался.

— Сосредоточься, — сказал Урганд, стоявший позади Таргена.

Драккал повел плечом и упер в него приклад автоматического бластера.

— Мы все сосредоточены.

— Эти ублюдки забрали моего друга и племянницу, — сказал Тарген, и в его глазах вспыхнул огонь. — Сегодня они встретятся с настоящим мной.

Возможно, в большинстве других случаев Драккал не решился бы выпустить на кого-либо настоящего Таргена. Но он не испытывал угрызений совести по этому поводу здесь и сейчас. К черту это место, к черту Мургена Фолтхэма и к черту тех, кто добровольно работали на него.

— Краас кавал, Аркантус, если ты не откроешь эту дверь сейчас…

Клавиатура на дверном косяке мигнула, и противоударная дверь скользнула вверх со слабым жужжанием невидимого механизма. Драккал поднял автоматический бластер и поспешил внутрь, сразу направив оружие к дальнему дверному проему. Позади него по полу застучали сапоги Таргена и Урганда.

У одного из охранников было достаточно времени, чтобы широко раскрытыми глазами посмотреть в сторону открытой противопожарной двери, прежде чем Драккал выстрелил. Автоматический бластер выпустил в охранников заряды раскаленной плазмы, к которым мгновением позже присоединились очереди двух сопровождавших его воргалов.

Оба охранника упали в течение секунды, у каждого в теле было по меньшей мере полдюжины дымящихся дырок.

— Добавляю карту к вашим голокомам, — сказал Аркантус. — Я сделаю все возможное, чтобы держать вас в курсе позиций противника, но здесь я работаю с системой, отказывающейся сотрудничать.

Хотя Аркантус был самым опытным бойцом в их группе — и, скорее всего, самым сильным, благодаря своим кибернетическим конечностям и усиленному телу, — это была одна из тех ситуаций, в которых его лучше всего использовать вне боя. Драккал доверил Арку свою жизнь, но навыки Аркантуса как хакера сейчас были гораздо ценнее. Только Арк мог скомпрометировать всю систему безопасности поместья, настроить ее против обитателей и гарантировать, что никто не покинет помещение. Аркантус был недоволен, но в конце концов согласился остаться в бронированном автомобиле, который они припарковали в туннелях снаружи — особенно потому, что это означало держать Саманту — которая отказывалась оставаться дома — рядом. Она могла прикрывать спину Арка, пока он работал, а он присматривал за всеми, кто заходил внутрь.

Экран голокома Драккала, который автоматически поворачивался вокруг его запястья, чтобы оставаться видимым, когда он поднимал оружие, снова изменился, показав двумерную карту зоопарка Мургена Фолтхэма.

— Просто отведи меня к Шей и Лии, — сказал Драккал.

По краям карты появились две мигающие точки.

— Лия в каком-то смотровом кабинете. Шей перевозят на транспортной тележке. Я думаю, они обе без сознания, — сказал Арк.

Сердце Драккала учащенно забилось, когда он шел через гараж — тот самый гараж, из которого Ваня забрала его менее двух часов назад. Мягкое цоканье когтей по полу позади него означало, что Секк'тхи подошла, чтобы присоединиться к ним.

— Кто ближе всех? — спросил Драккал, когда добрался до входа, у которого были выставлены ныне мертвые стражники.

— Шей. Ее перемещают к тебе, — ответил Аркантус.

Драккал не хотел делать такой выбор, и тяжесть решения была почти сокрушительной. Что, если он сделал неправильный выбор? Он знал, что Мурген не стал бы убивать терран, но что, если Драккал допустил ошибку, и его выбор подвергнул одного из землян большей опасности? Если он слишком долго шел бы за Лией, то из-за этого пострадала бы и Шей…

Шей хотела бы, чтобы я сначала пошел за Лией… но если Шей ближе всех…

Нет. Не могу сделать этого сейчас. Нет времени раздумывать над этим решением.

— В любом случае, на данный момент есть только один путь вперед, — сказал Аркантус, — и он приведет вас прямо через целую толпу охранников.

— Надеюсь, они лучше этих двоих, — пробормотал Тарген, пиная одно из тел.

Драккал протиснулся вперед через вход, сопровождаемый спутниками.

— Странный привкус в воздухе, — прошептала Секк'тхи. — Чужой привкус.

— У Фолтхэма обитают всевозможные существа, — сказал Драккал, двигаясь с поднятым брастером наготове. Он почувствовал все это, и эти противоречивые ароматы почти заглушили единственные ароматы, которые имели для него значение, два запаха, которые были так похожи и в то же время так уникальны — Шей и Лии.

Ярость клокотала в его животе. Запахам его пары и детеныша здесь не место — никогда не было и никогда не будет. Но благодаря Мургену и Ване они были здесь.

— Поверните направо там, где коридор разделяется надвое. Слева будут две двери, — проецируемая карта уменьшилась, когда Аркантус заговорил, чтобы показать, о чем он говорил, — которые ведут в проклятые казармы, Драк.

Драккал стиснул челюсти и спросил сквозь зубы.

— Сколько их?

— Десять, — ответил Аркантус.

— Двенадцать, — поправила Саманта мягким голосом по комлинку. — Там сзади двое, Арк.

Драккал почти мог представить Сэм, перегнувшуюся через плечо Арка, чтобы указать на экран, на который они смотрели. Это только усилило его желание вернуть Шей. Его сердце болело по тем простым, мирным моментам, по тому вкусу жизни, которого он, возможно, и не заслуживал, но, черт возьми, хотел бы вернуть. Он никогда не верил, что может любить кого-то так же всецело и яростно, как любил Шей и Лию.

Дойдя до конца коридора, он прижался к углу, осторожно вглядываясь в перпендикулярный коридор. Слева были видны двери, на которые указал Аркантус, обе закрытые.

— Они сейчас надевают скафандры, — сказал Арк. — Вероятно, мобилизуются, чтобы помочь сражаться с крен наверху.

— Предстоит тяжелая битва, — сказал Урганд, — но мы не можем просто оставить их у себя за спиной.

— По крайней мере, теперь они уязвимы, — прорычал Драккал. — Урганд, Секк'тхи, займите первую дверь. Тарген, за мной.

Драккал завернул за угол и возобновил продвижение, переключая внимание между закрытыми дверями и дальним концом коридора. Карта обновилась, показав двенадцать красных точек в большой комнате слева. Драккал прижался к стене рядом с дальней дверью и, оглянувшись, увидел, что Урганд и Секк'тхи уже заняли свои позиции. Он кивнул им, на мгновение встретился с диким взглядом Таргена и ударил по кнопке управления дверью. Дверь с шипением открылась, отодвигаясь в стену. Драккал ворвался в проем, Тарген последовал за ним.

Воздух наполнили испуганные крики, когда несколько охранников, некоторые из которых были лишь частично одеты, обратили свои взгляды на незваных гостей. Перед мысленным взором Драккала промелькнули лица Шей и Лии, за которыми последовали лица некоторых других существ, которых он видел здесь заключенными во время экскурсии, устроенной Фолтхэмом. Все порабощены, у всех была отнята свобода, точно так же, как у Драккала и Аркантуса давным-давно. Точно так же, как у бесчисленных множеств существ во всем пространстве и времени.

И все эти охранники были замешаны в этом, работая здесь, работая на Мургена Фолтхэма.

Драккал открыл огонь. Автоматический бластер Таргена присоединился к нему, добавив свой собственный глухой вой к какофонии, когда воздух наполнился шипящими сине-белыми разрядами плазмы.

Последовал хаос, вызванный багровой дымкой, окутавшей видение Драккала. Несколько прочных кроватей, стоявших вдоль стен, были опрокинуты, чтобы обеспечить стражникам временное укрытие, и плазменные разряды — ответный огонь врагов — полетели обратно в Драккала и Таргена.

— Сдерживай их, — крикнул Урганд по комлинку. — Здесь ужасный перекрестный огонь.

Плазменный разряд ударил в боевую броню Драккала и рассеялся, вызвав слабую вспышку тепла, которая была ничем по сравнению с огнем, полыхавшим внутри него. Он нажал на спусковой крючок автоматического бластера, осознавая где-то в глубине души опасность, которую это представляло для его товарищей, и бросился вперед. Он не знал, сколько врагов убито или ранено, да его это и не волновало. Он будет сражаться до тех пор, пока враги еще движутся.

Драккал ткнул прикладом автоматического бластера в лицо охраннику и повернулся к следующему врагу прежде, чем первый успел упасть. В него попали еще два бластерных выстрела, один в нагрудник, а другой в броневую накладку, выступающую из верхней части протеза. Он выронил свой автоматический бластер, повесил его на плечо за ремень и схватил стрелявшего. Борьба была короткой, жестокой и кровопролитной и закончилась, когда Драккал поднялся на колени и полоснул жесткими когтями по лицу и горлу стражника.

Он поднял глаза и увидел перед собой еще троих охранников, двое из них держали дымящиеся бластеры, они стояли лицом к Драку, прижавшись спинами к перевернутой кровати. Драккал зарычал, обнажив клыки, и напрягся, чтобы броситься на них.

Большая тяжелая нога опустилась Драккалу на спину и толкнула его вперед. Тарген перепрыгнул через Драккала, держа в каждой руке по тристиловому ножу, и издал гортанный рык как раз перед тем, как врезаться в троицу охранников. Его клинки мелькали и метались в переплетении конечностей, и кровь забрызгала пол и близлежащие постельные принадлежности.

Драккал бросился в бой, когда стражники схватили, царапали и пинали дикого воргала посреди них. Он приземлился на кучу бьющихся тел и пустил в ход когти и зубы. Кровь пропитала участки шерсти и липко стекала по рукам. Неподалеку прозвучали бластерные выстрелы, задав ритм мелодии ругательств, воплей и влажных хрустящих звуков. Когда сильная рука обхватила его сзади за шею и потащила назад, он поспешно уперся ногами — одной твердо в пол, а другой в мясистую, невосприимчивую плоть — и оттолкнулся, с силой заставляя противника отступить.

Увеличившаяся инерция сбила нападавшего с ног, и Драккал тяжело приземлился на него. Хватка на его шее ослабла. Он опустил подбородок, вонзил зубы в предплечье противника и поднял левую руку. Взмах жестких когтей почти отсек руку охранника по локоть, резкий рывок головы Драккала в сторону довершил дело, разорвав ткани.

Стражник кричал и бился. Драккал откатился в сторону, приземлился на колени и поднял левую руку высоко над головой. Он обрушил ее вниз, как молот. Металлический кулак ударил охранника по лицу, которое смялось, как будто было сделано из ткани. Крики закончились сдавленным бульканьем.

— Все чисто, — объявил Урганд, стоявший неподалеку.

— Они мертвы, — сказала Секк'тхи. — Пусть они встретятся со своими предками с позором.

Рыча, Драккал отдернул руку от перекошенного лица охранника и вскочил на ноги. Он встряхнулся, стряхивая лишние капельки крови, и оглядел комнату.

Тела охранников были разбросаны по полу и кроватям, повсюду были следы крови и последствий выстрелов. Глядя на бойню, Драккал чувствовал себя… немного иначе, чем раньше. Его жажда крови не была утолена, ярость не уменьшилась, а беспокойство за Шей и Лию только усилилось. Он обвел взглядом спутников. Урганд и Секк'тхи щеголяли несколькими новыми бластерными ожогами на броне, но в остальном казались нетронутыми. И Тарген…

Тарген был покрыт кровью по меньшей мере двух разных цветов, ее было так много, что Драккал не мог сказать, принадлежала ли она воргалу. Губы Таргена были растянуты в широкую ухмылку, полностью демонстрирующую короткие, заостренные клыки, а глаза все еще горели тем же диким светом.

— Все в порядке? — спросил Драккал.

Все трое его спутников ответили утвердительно.

— Теперь, когда у вас появилась минутка, есть несколько новостей, — сказал Аркантус. — Стражники знают о незваных гостях на нижних уровнях, судя по разговорам, крен вторглись в поместье, и… Шей сбежала, но наткнулась на волтурианского стражника.

Сердце Драккала бешено заколотилось, посылая волну тепла наружу по артериям. Он не был уверен, было ли это чувство облегчением или ужасом. Он поднял запястье и сказал:

— Покажи мне.

Дисплей голокома сменился трансляцией наблюдения, изображающей пересечение двух коридоров. Шей стояла в углу, одетая в просторную куртку того же фасона, что и охранники. И она оказалась втянутой в борьбу, в результате которой оказалась лицом к лицу с Нострусом.

Глаза Драккала расширились, и все внутри него внезапно замерло.

— Проводи меня к ней. Сейчас, — рявкнул он, но голос прозвучал как-то отстраненно для его собственных ушей. Он уже бежал по коридору, хотя не мог вспомнить, как приказал своим ногам двигаться, и независимо от того, сколько сил он вкладывал в движение, оно казалось слишком медленным, как будто он бежал под водой.

Он мчался по коридору, следуя указаниям, которые передавал Арк, и не видел ничего и никого, хотя его спутники, должно быть, были прямо за ним. В эти моменты он мог сосредоточиться только на Шей.

Почти рядом, кирайя. Почти рядом.

С силой схватив Шей за предплечье, Нострус развернулся и врезался правым плечом в нее. Удар был достаточно сильным, чтобы отбросить ее в сторону и впечатать в стену. Прежде чем она успела отреагировать, он повернул бедра так, что его правая нога оказалась перед ней

Думаю, мне придется дождаться шанса врезать ему по яйцам.

Он наклонился, прижимаясь бедром к ее животу, и толкнул ее в стену. Шей зарычала от боли. Лицо Ноструса было так близко к ее лицу, а его наполненные ненавистью глаза и отметины кхал горели так, словно горели злобным огнем. Он оторвал ее руки от стены только для того, чтобы снова ударить ими по ней.

Удар был достаточно болезненным, чтобы ослабить хватку. Бластер выпал из ее ослабевших пальцев и с тяжелым стуком ударился об пол.

Несмотря на всю свою подготовку, она не могла отрицать факты — Нострус перевешивал ее по меньшей мере на двадцать пять килограмм, был по меньшей мере на десять-пятнадцать сантиметров выше и был сильнее ее. Она оказалась в невыгодном положении.

В общем, это ничем не отличается от любой другой битвы, в которой я когда-либо участвовала.

Она была чертовски уверена, что не собиралась проигрывать свою первую — и единственную — настоящую схватку с ним. На этот раз ее не сдерживали шокирующие ошейники, тяжелые оковы или громоздкий беременный живот. И теперь она боролась за нечто более могущественное, чем когда-либо прежде, — за свою дочь.

Она повернула к нему лицо и плюнула ему в глаза.

Нострус отдернул голову и отклонился в сторону, ругаясь. Шей использовала крошечную свободу действий, которая ей предоставлялась, чтобы упереться ногой в стену и оттолкнуться от нее, навалившись всем весом на Ноструса.

Он отшатнулся, продолжая удерживать ее за руки, и зарычал сквозь зубы. Он быстро восстановил равновесие и остановился, моргая, чтобы смахнуть влагу с глаз. Его торс снова наклонился к ней, угрожая отбросить ее назад и свести на нет завоеванные позиции.

Он зарычал.

— Ты, маленькая гребаная…

Шей резко дернула головой вперед. Ее лоб с приятным хрустом ударился о его переносицу.

Нострус отшатнулся, ослабив хватку на ее руках, и Шей тут же отступила. В голове у нее тупо пульсировало, перед глазами поплыли маленькие черные точки. Она стряхнула его с себя и потянулась к карману.

Снова зарычав и испустив прерывистый вздох, от которого брызнула кровь, текущая у него из носа, Нострус бросился на Шей.

Его руки коснулись верхней части ее плеч и сразу же скользнули к шее, но Шей подняла руки, чтобы ухватиться за его куртку спереди, и откинулась назад, добавляя свой вес к его инерции. Она подняла ногу, перекатываясь, уперлась ступней в живот Ноструса и перевернула его в сальто. Он рухнул позади нее, ударившись об пол затылком, прежде чем упасть на спину.

Откатившись в сторону, Шей поспешила встать на колени. Она снова потянулась к карману за запасным бластером, лежавшим в нем, но Нострус пришел в себя слишком быстро. Он сел, уперся рукой в пол и крутанул ногой.

Его голень ударила ее по предплечью прежде, чем она успела дотянуться до кармана. Боль обожгла, пробежав от плеча до самых кончиков пальцев, а сила удара отбросила ее в сторону. Стиснув зубы, она подставила плечо, подчиняясь инерции его удара, и отступила от него.

Остановившись на одном колене, она вскочила на ноги, подняв левую руку в частичной боевой стойке, одновременно стряхивая покалывание и скованность с правой.

Нострус тоже поднялся. Его губы изогнулись в безрадостной улыбке, и он принял боевую стойку.

— Я долго ждал этого, — сказал он.

Он был слишком близко, чтобы она могла рискнуть снова потянуться за запасным бластером, попытка только открыла бы ее для атаки. Она знала, что у Ноструса был бластер в наплечной кобуре под курткой. На его поясе болталась складная электрошоковая дубинка, и она не раз видела, как он носил ножи.

Думаю, я должна быть счастлива, что он ненавидит меня настолько, что хочет пустить в ход кулаки.

— Я тоже, — ответила она. — Прошло слишком много времени с тех пор, как я видела твою кровь.

Улыбка Ноструса сменилась хмурым взглядом, и он бросился вперед. Его удары были быстрыми и контролируемыми, свидетельствующими о дисциплине, опыте, компетентности и некоторой осторожности. Шей отказалась давать ему какие-либо объяснения. Она защищалась от его ударов, блокируя и уклоняясь, и наносила свои собственные ответные удары, но ни одна из ее атак не достигла цели.

Нострус вел бой на пределе своей досягаемости, используя более длинные руки в качестве основного средства защиты.

Его кулак врезался ей в правое ухо. Хотя ущерб был незначительным, было чертовски больно. Ее голова дернулась в сторону, и жар пробился через ухо и распространился по лицу. Он немедленно предпринял дальнейшие действия, ударив ее правой ногой по голове. Шей согнула левую руку и подняла ее, чтобы защитить голову, удар был все еще достаточно сильным, чтобы выбить ее из равновесия. Она отшатнулась в сторону, и Нострус безжалостно последовал за ней, поставив правую ногу на пол и развернувшись в обратном ударе пяткой с высоко поднятой левой ногой.

Восстановив равновесие, Шей пригнулась от его левой ноги и ударила вниз под диагональным углом, как коса. Она немедленно бросилась вперед, схватила его за куртку обеими руками и ударила коленом в пах. Нострус хрюкнул и наклонился к ней, Шей два раза подряд ударила его коленом в живот. Побледнев, он согнулся пополам и, спотыкаясь, отступил на шаг назад, но Шей держала его, не желая позволять ему снова отступить.

Остановив движение назад, он взмахнул правой рукой, как бы собираясь обхватить ее за шею. Шей нырнула под нее, позволив руке скользнуть по ее спине, и наказала его несколькими быстрыми ударами по ребрам. Его правая рука легла ей на плечо и схватила за куртку, в то время как левой он ухватился за ткань посередине спины. Он толкнул ее вниз и выставил колено ей навстречу.

Шей опустила руки и ударила им его по ноге, лишив первый удар достаточной силы, чтобы он не вышиб воздух из ее легких. Удерживая ее на месте, Нострус отвел ногу назад и снова занес ее, зарычав, когда она блокировала второй удар предплечьями. Когда он отвел ногу назад в третий раз, Шей оторвала левую ступню от пола и опустила ее вниз, ударив пяткой по внутренней стороне его левой лодыжки.

Нога Ноструса подогнулась. Он опустил другую ногу, чтобы удержать равновесие, выплюнул проклятие и взмахнул обеими руками в сторону, одновременно крутанув бедрами, чтобы отбросить Шей.

Она отшатнулась в сторону, удержавшись на ногах только потому, что ударилась плечом о стену.

— Ты никогда раньше не дрался? — спросила она, выпрямляясь. — Может, мне снова надеть наручники?

Нострус зарычал и, несмотря на заметную хромоту и болезненную бледность кожи, двинулся к ней, перенося вес на левую ногу и обрушивая шквал ударов. Шей подняла руки, защищаясь, извиваясь и раскачиваясь, чтобы избежать как можно большего количества ударов. Некоторые все еще наносили попадали ей в бока и голову, хотя большинство из них были скользящими и причиняли мало боли по сравнению со всем, что у нее болело на данный момент.

Теперь он дрался более небрежно, но этого было недостаточно, она хотела, чтобы он одичал, хотела, чтобы он начал совершать ошибки, хотела, чтобы он стал безрассудным.

Она ухмыльнулась.

— Может быть, если ты пойдешь поноешь своему папочке-космическому моржу, он заплатит, чтобы тебя по-настоящему обучили.

Он откинулся назад и с бессловесным криком запустил в нее правой рукой. Шей пригнулась и отскочила влево, избегая удара. Его кулак ударился о стену.

Нострус вскрикнул от боли. Шей ударила его кулаком в почку — если, во всяком случае, там была почка у волтурианцев.

Он хмыкнул и, размахнувшись, ударил Шей локтем по затылку. Звук удара был похож на глухой удар кости о кость. В глазах у нее на мгновение потемнело, и она отшатнулась. Несколько огромных неуклюжих шагов вынесли ее к центру коридора, прежде чем она, наконец, обрела равновесие. Она развернулась лицом к Нострусу.

Он повернулся к ней, вытягивая и сгибая пальцы правой руки и встряхивая ее, как будто пытаясь унять сильную боль.

— Мой ажера испортил тебе руку, да? — Шей отвернулась от него правым боком и потянулась к карману. — Должно быть, отстой, у тебя такие изящные пальцы.

С горящими глазами Нострус подбежал к ней и сорвал с пояса электрошоковую дубинку.

Пальцы Шей сомкнулись на рукояти бластера. Она отступила назад, потянувшись за оружием. Нострус взмахнул рукой, и электрошоковая дубинка вытянулась на всю длину, с треском ожив.

Бластер зацепился за ткань кармана куртки.

Блядь. Тупая, блядь, проклятая куртка!

Шей отскочила назад, когда Нострус по широкой дуге замахнулся на нее дубинкой. Она повернула бластер в кармане и нажала на спусковой крючок, стреляя от бедра. Сине-белый плазменный разряд рассек воздух всего в нескольких сантиметрах от левого локтя Ноструса. Она направила оружие к его телу и выстрелила снова, но переусердствовала со вторым выстрелом — пуля прошла мимо его правого бедра, прожигая дыру в куртке. Вонь паленой ткани ударила в нос.

Так быстро Нострус оказался слишком близко. Шей поспешно вытащила руку из кармана, оставив бластер позади, когда Нострус приблизился, дико размахивая дубинкой. Они оба знали, как это работает — ему не нужно было задевать что-то жизненно важное. Ему просто нужно было прикоснуться к ней активным концом устройства.

Шей отчаянно пригибалась, когда дубинка рассекала воздух вокруг нее, она двигалась достаточно быстро, чтобы издавать мягкие свистящие звуки, дубинка прошла достаточно близко, чтобы маленькие волоски встали дыбом и по коже пробежало покалывание от статического электричества.

Нострус перемежал свои удары разочарованным ворчанием. Его атаки были такими же быстрыми, как всегда, но им не хватало точности, которую он демонстрировал ранее. В глубине души Шей понимала, что это ей на руку, но было трудно помнить об этом, когда к ее голове летела пульсирующая молния.

Стиснув зубы, она продолжала постепенно отступать, благодарная за то, что он так четко отслеживал свои движения. Дубинка шипела и потрескивала, ее звуки сливались с голосами Ноструса в резкую и ненавистную симфонию. Сердцебиение Шей нетерпеливо подкрепляло эту музыку бешеной барабанной дробью.

Ноющие мышцы возобновили свой протест, к которому присоединился хор боли, как новой, так и старой. Боже, как было бы здорово прилечь и отдохнуть, хотя бы несколько минут. Она могла бы продолжать в том же духе еще некоторое время, но были жесткие физические ограничения, которые она должна была преодолеть.

Держись, Лия. Мамочка уже в пути.

Отступление Шей, казалось, подстегнуло Ноструса. Он продолжал атаковать, набирая скорость и ярость, но по-прежнему предпочитал левую ногу.

Он прыгнул сверху вниз. Шей уклонилась влево, правой рукой схватила его вытянутое правое запястье, а другой ладонью ударила его по локтю. Она почувствовала хруст в его руке. Вскрикнув, он выронил дубинку. Едва слышный скрежет металла по коже был единственным предупреждением Шей, прежде чем его левая рука метнулась к ее лицу, тристалевый клинок в его руке сверкнул в ярком свете ламп над головой.

Округлив глаза, Шей схватила его за локоть левой рукой и вывернула его руку вверх, отводя удар ножом в сторону, что вызвало крик Ноструса. Его лезвие рассекло ей щеку, а не попало в глаз. Горячая кровь, которая потекла из раны секундой позже, была похожа на расплавленную лаву.

Нострус отвел нож и нанес еще один удар, на этот раз под правую руку. Шей отпрыгнула в сторону, направляясь к его спине. Лезвие прорезало ткань над ее ребрами и вонзилось в плоть под ними.

Шей зарычала сквозь зубы и вытянула его правую руку вперед, используя ее как дополнительный рычаг, когда она ударила левым коленом в заднюю часть его правой. Нострус с мучительным воплем рухнул на подогнутое колено. Он перехватил нож и вслепую ткнул им в нее. Лезвие задело ее левое бедро. Она почувствовала, как лезвие попало в кость, удар изменил траекторию лезвия, направив острие в сторону от ее тела.

— Черт! — Шей быстро повернулась, чтобы упереться бедром в его плечо и навалиться на него всем весом, одновременно вывернув назад его руку.

Он качнулся вперед, ударившись лицом об пол. Нож со звоном отлетел в сторону. Шей приземлилась на него спиной к спине и сильнее потянула за руку. Что-то хрустнуло и щелкнуло. Нострус кричал и бился под ней, вскидывая голову. Его затылок с резкой силой врезался в спину Шей. Тьма снова заволокла ее взор, и место, в которое он ударил локтем, вспыхнуло новой, сильной болью.

Она скатилась с Ноструса и отодвинулась от него, зажимая левой рукой затылок. Ее спутанные волосы были мокрыми и липкими от крови — несомненно, результат предыдущего ранения.

Снова выругавшись, она повернулась к Нострусу и уперлась правой рукой в пол, изо всех сил пытаясь подняться на ноги. Она не доверяла двум метрам расстояния между ними. Она не доверяла тому, как безвольно повисла его правая рука, или тому, как тяжело он дышал и стонал, пытаясь подняться. Она не доверяла тому, что он был повернут к ней спиной.

— Когда я закончу с тобой, — сказал он невнятно, словно с трудом выдавливал слова сквозь разбитые губы, — Я выслежу твоего ажеру, — он хрюкнул и уперся правым коленом в пол, — и сдеру с него кожу заживо.

В голове у Шей пульсировало. Она пошатнулась, как только встала на ноги, охваченная внезапным головокружением. Она сделала глубокий вдох сквозь зубы и опустила руку в карман. Несколько капель жидкости громко упали на пол. Она не знала, была ли это ее кровь, Ноструса или и то, и другое, но это не имело значения.

Ее пальцы сомкнулись на рукоятке бластера.

Нострус передвинул левую ногу, встав на колени, и откинулся назад, чтобы сесть на икры. Его голова склонилась вперед. Он поднял левую руку, согнутую в локте, как будто хватаясь за грудь.

— Ты пожалеешь о каждом мгновении этого, терранка.

Шей подняла бластер. Казалось, что он весит сто килограммов, но на этот раз он не зацепился за куртку, и ее рука была твердой, когда она поднимала оружие.

— Ты, — выплюнул Нострус, покачиваясь, когда за что-то дергал, — и твое гребаное отродье-паразит…

Шей нажала на спусковой крючок. Высокий, глухой вой бластера был приглушен шумопоглощением в коридоре. Это был приглушенный, обескураживающий звук, неважный звук, несущественный звук.

Это был идеальный звук, чтобы отметить смерть Ноструса.

— Ты не имеешь права говорить о моей паре или моем ребенке, — мягко сказала она.

Нострус несколько секунд неподвижно стоял на коленях. Слабые струйки дыма поднимались из аккуратного темного отверстия на его затылке. В воздухе витали сильные запахи обугленной плоти и паленых волос. На этот раз тошноты не было, даже когда Нострус, наконец, подался вперед и бесцеремонно рухнул на пол. Из его левой руки выпал бластер.

Рука Шей дрожала, когда она опускала оружие.

Красивой драки не бывает, Шей, мысленно сказал ей отец.

Она невесело усмехнулась, когда теплая кровь потекла из ее многочисленных порезов, когда каждая мышца и кость в ее теле заныли, а в голове запульсировала боль. Она хотела бы, чтобы ей не приходилось проходить через это, чтобы снова так отчетливо слышать голос своего отца. Она хотела бы, чтобы его уроки никогда не оказались необходимыми. Но больше всего на свете она хотела, чтобы ее дочери никогда не пришлось узнавать подобные уроки из первых рук.

Откуда-то издалека голос позвал ее по имени.

У меня нет времени сходить с ума. Мне нужно добраться до Лии.

Голос прозвучал снова, немного громче. Нахмурив брови, Шей подняла взгляд, неуверенно поднимая бластер вместе с ним.

Большой, красивый ажера серовато-коричневого цвета бежал к ней по коридору, яркая зелень его глаз была видна даже с расстояния сорока метров. Такая же широкая, глупая ухмылка растянулась на ее губах.

Драккал?

— Какая хорошая, симпатичная кошечка, — пробормотала она. Она отшатнулась, поскользнувшись на скользком от крови полу. Ее рука безвольно упала, как только она восстановила равновесие, и бластер выскользнул из пальцев. Внезапно ее тело почувствовало слабость, лишившись каждой унции энергии.

— Шей! — позвал Драккал, его голос звучал так, так реально.

Слезы защипали ей глаза.

В последний раз она видела его, когда охранники Мургена увели его в транспорт Вани. Он был забран у Шей. Он был украден у нее. Когда он подошел еще ближе, она заметила бегущих за ним Таргена, Урганда и Секк'тхи. Но они ничего об этом не знали. Они никак не могли здесь оказаться.

Похоже, я действительно сошла с ума.

Это было неподходящее время или место, чтобы терять самообладание — не то чтобы любое время или место было удобным, — но доказательства были прямо налицо. Полномасштабные аудиовизуальные галлюцинации.

Драккал резко остановился перед ней, скребя когтями по полу. Это казалось очень характерной деталью для галлюцинации. Ее ноги задрожали, и она подалась к нему. В одно мгновение его руки, сильные и теплые, обхватили ее, прижимая к своему телу. От него исходил жар, согревающий ее слишком холодную кожу. Он был мокрым и сильно пах кровью, но под этим она уловила запах кожи и гвоздики, который был присущ только ему.

— Краас кавал, кирайя, — выдохнул он, крепче обнимая ее.

Она, должно быть, издала какой-то звук, всхлип или стон боли, потому что он немедленно отстранился, окидывая ее пристальным взглядом. Она медленно осмотрела его в ответ, как будто он мог исчезнуть в любую секунду. Ее мозг все еще не мог до конца поверить в то, что она видела, чувствовала и обоняла.

Его мех и броня были забрызганы кровью, но брони на нем раньше не было. Черт возьми, такой руки у него тоже не было.

Черты лица Драккала были напряжены от беспокойства, когда он повернул голову, чтобы посмотреть назад.

— Урганд! Сейчас же сюда!

— Ты действительно здесь, — выдохнула Шей, положив руку ему на грудь. Она знала, что не сможет понять смысла его присутствия прямо сейчас. Она также знала, что это не имеет значения. Он был здесь.

Он снова посмотрел на нее и нахмурился, подняв правую руку к ее лицу. Он осторожно провел подушечкой большого пальца под порезом на ее щеке.

— Я рядом. Теперь все будет хорошо.

Драккал усадил ее на пол, сам опустился позади и обхватил правой рукой ее за талию. Она прислонилась спиной к его груди, когда Урганд опустился перед ней на колени. Нахмурившись так же глубоко и озабоченно, как Драккал, Урганд быстро приступил к осмотру ее ран.

Ощущение сюрреализма у Шей не уменьшилось. Она чувствовала нежные прикосновения Урганда, но боль теперь была далекой. Она откинула голову на плечо Драккала и посмотрела на него снизу вверх. Каким бы невероятным это ни казалось, он был здесь, здесь ради нее, ради…

Лии.

Как бы ей ни хотелось закрыть глаза и позволить ошеломляющему облегчению, охватившему ее в этот момент, убаюкать себя, она не могла. Не тогда, когда Лия все еще была у Мургена. Ее сердце учащенно забилось о ребра, дыхание участилось.

Шей положила ладонь на руку Драккала и сжала ее, когда отчаяние сменило ее облегчение.

— Лия все еще у него, Драк. Она сейчас с ним в смотровой комнате.

— Я знаю, — сказал Драккал. — Аркантус следит за ними. Мы доберемся до нее.

Она крепче сжала его руку, и это не имело никакого отношения к вспышке боли, когда Урганд отодрал ткань куртки от пореза на ее бедре.

— Я иду с тобой.

Брови Драккала нахмурились, и он взглянул на Урганда.

Урганд мягко заставил Шей опереться на правое бедро, нахмурившись еще сильнее.

— С этим нужно немного поработать. Больше, чем я могу сделать здесь. Но я могу подлатать тебя настолько, чтобы, по крайней мере, остановить кровотечение.

— Сделай это. Быстро, — прогрохотал Драккал.

— Я знаю, я знаю, — Урганд потянулся назад, чтобы открыть сумку на поясе, и пробормотал. — Кто из нас был гребаным боевым медиком?

— Черт возьми, Шей. Я думал, ты справилась с первыми двумя ублюдками, но ты действительно облажалась с этим волтурианцем, — сказал Тарген.

Шей повернула голову, чтобы посмотреть на Таргена. Он был весь в крови, татуировки на его лице были скрыты багровым, и он был в процессе переворачивания тела Ноструса на спину ботинком. Ее тело слегка дернулось, когда Урганд разорвал куртку на ее порезах. Она поджала губы и прикусила их, преодолевая вспышки боли.

— Один за дискомфорт, — сказал Урганд, прижимая крошечный медицинский пистолет к ее бедру и нажимая на спусковой крючок. Раздался щелчок, и ее кожу начало покалывать. Он открыл устройство, вынул маленький патрон из патронника и ловко зарядил другой, прежде чем опустить пистолет и повторить процесс. — И еще один, чтобы заставить тебя двигаться.

Странное сочетание тепла и прохлады распространилось от места, куда он сделал ей укол, медленно расползаясь в обоих направлениях по ее ноге.

— Это тот парень, о котором ты мне рассказывала? Телохранитель или кто там еще? — спросил Тарген, взглянув на нее.

Шей кивнула.

— Это он.

Тарген закрыл рот и сильно втянул носом воздух, издавая рычащий звук в горле. Затем он наклонился и выплюнул большую вязкую слюну в лицо Нострусу — или тому, что осталось от лица волтурианца.

— Забери это с собой в загробную жизнь, ублюдок.

Урганд пальцами одной руки сжал края пореза на ее бедре и нанес на рану что-то вроде герметизирующего геля. Жжение геля было сильнее, чем боль от большого пореза, заставив ее резко втянуть воздух.

Драккал прижался лицом к шее и плечу Шей, уткнувшись носом в шрам от его укуса. Это на мгновение отвлекло ее и успокоило, пока воргал работал.

— Комбинированное дезинфицирующее средство и временный герметик, — сказал Урганд, не поднимая глаз. — Будет больно, пока не подействует обезболивающее.

— Небольшое предупреждение заранее было бы кстати, но спасибо, — Шей сморщила нос и зашипела, когда он смазал герметиком порез у нее на боку. Она снова посмотрела на Драккала. — Как ты сбежал? Как ты оказался здесь? Что насчет Вани?

— Она мертва, — Драккал поднял левую руку к голове Шей и провел пальцами по ее спутанным волосам, остановившись, когда пальцы приблизились к ее затылку. — У тебя еще рана на голове, кирайя?

— Она не такая серьезная, — сказала она, хотя это место чертовски болело. Когда болело все, эта рана просто казалась менее заметной. К счастью, то, что Урганд вколол ей, постепенно притупляло всю эту боль.

— Я бы хотел, чтобы он был еще жив, чтобы я мог убить его сам, — прорычал Драккал.

Губы Шей растянулись в улыбке.

— Ты такой горячий, когда так говоришь.

Уголок рта Драккала приподнялся, и он покачал головой. Любовь и облегчение сияли в его глазах, хотя их было недостаточно, чтобы заглушить тревожный блеск, который был в его взгляде с тех пор, как он прибыл. Все еще не было закончено.

Ее улыбка погасла, и Шей закрыла глаза и положила голову ему на грудь.

— Со мной все будет в порядке. Я просто хочу забрать Лию и вернуться домой. Я хочу, чтобы это закончилось.

— Скоро. Очень скоро.

Пара мозолистых, но нежных пальцев коснулась пореза на ее щеке как раз перед тем, как по нему потек гель. Когда жалящая боль притупилось, все, что она почувствовала, было прохладным, слегка освежающим ощущением, долгожданным после жаркой схватки с Нострусом. Как только с порезом было покончено, Драккал осторожно наклонил ее голову вперед. Урганд повторил процедуру с порезом на ее затылке. Она почувствовала, как тот отодвинулся, когда закончил.

Ее боль уже отошла во что-то далекое, во что-то, что она могла спокойно игнорировать, и теперь ее истощение делало то же самое. Робкая энергия потекла по ее конечностям, она все еще чувствовала себя дерьмово, в глубине души она знала это, но могла продолжать. Несколько минут назад… ну, она была почти без сознания, не так ли?

Драккал опустил руку, обхватил ее подбородок и запрокинул ее голову к себе на грудь. Она открыла глаза, чтобы встретить его пылающий взгляд.

Он обнажил клыки.

— Давай заберем нашу дочь, кирайя.